Zitate aus dem Hörbuch «Фигурные скобки»
Я часто думаю, почему у нас с тобой никогда дело не доходило до постели. Не знаешь, почему?
— Наверное, потому… потому, наверное, что мы друзья.
— Зачет. Ответ принят
Было бы смешно, если бы я ревновал жену к телеящику, но все же минимальных знаков внимания муж, пришедший с работы, на мой взгляд, бывает достоин
Я иногда задумываюсь о своем возникновении — мурашки по коже!.. <...> Вот их сто миллионов. И все они устремляются к цели. А достигает только один. Один-единственный!..
— Ты про кого?
— Про сперматозоиды.
<...>
— И только благодаря этому конкретному сперматозоиду получаюсь исключительно я. Не кто-то еще, а именно я! Опереди его другой, любой из ста миллионов, был бы тогда мой двойник, ну как бы брат, с той же наследственностью… ну как бы если близнец — такой же, как я… но не я!..”
“Она ему говорит:
— У меня иногда появляется ощущение… что мы совершенно несамостоятельны… Будто принадлежим какому-то причудливому миру, кем-то придуманному…
Капитонов решает, что это современная опера. С элементами драмы. Еще запоют.
— Не знаю, как насчет самостоятельности, — задумчиво произносит герой, — но мы действительно в значительной мере придуманы. Ты придумываешь меня, я — тебя, нас — допустим, Гриша, которого в свою очередь придумала Ася… Мы все придумываем друг друга, воображаем. Это естественно. Мы, разумеется, есть, но главное не то, какие мы есть, а то, какими мы друг друга видим, воображаем…”
“Глубина, на какую погружает его эскалатор [метро], это синус тридцати на длину эскалатора, то есть длина пополам, о чем и думать не надо: понятно и так. Взгляд привычно цепляет во встречном восходящем потоке лица, ну если не точно красавиц, то хотя бы претенденток на звание мисс эскалатора”
Еще в школьные годы Капитонов прочитал где-то, что, совершая вдох, мы будто бы, согласно статистике, вдыхаем в себя хотя бы одну молекулу из предсмертного выдоха фараона Хеопса,
Это Оля, из оргкомитета.
— Евгений Геннадьевич, здравствуйте. Вас не может встречающий найти. Вы, собственно, где? — Я, собственно, в поезде. — А почему не выходите? — Потому что еду.
“Лифт снизошел: раздвигает снисходительно двери. Потом размышляет, стоит ли их закрывать. Все-таки лифт в чем-то сакраментальное место — здесь не разговаривают, а кнопки, являясь традиционным объектом разглядывания, исключают своим обыденным видом возможность даже обыденных мыслей”
— Да все из-за этих котлеток. Это для кошек, для дворовых. Не удивляйтесь, они и капустные тоже едят. Просто мы в плену стереотипов, а ведь именно в Петербурге дворовые кошки очень любят капустные котлетки, причем больше, чем мясные и рыбные. Это уже давно заметили, даже есть публикации на эту тему, я за этим слежу. Другое дело, что и кошек почти не осталось. Подвалы закрывают повсеместно, зимы суровые, травля крыс… Вы меня извините, но у меня к ним слабость, я кошатник…
Странно: Капитонову кажется, что его приглашают в прошлое. Но почему бы и нет? Приглашают всегда только в будущее, это да, но коль скоро многие из этих приглашений не более, чем фигура речи, почему бы с таким же успехом не пригласить в прошлое?
