Будьте внимательны.
Это не Монтень, а вольный пересказ с лоскутным цитированием.
Разочарование.
(Хотя оформлено чтоб ввести в заблуждение)
«Опыты» Мишеля Монтеня (1533-1892) давно стали настольной книгой мудрости для европейского читателя. В отличие от множества других книг, сыгравших свою роль и сошедших со сцены, афоризмы французского мыслителя с момента своего первого появления в печати в 1580 году не знали забвения. Шекспир, Фрэнсис Бэкон, Вольтер, Дени Дидро, Жан-Жак Руссо, Локк, Байрон, Пушкин, Лев Толстой, Марина Цветаева – трудно найти интеллектуала, который устоял бы перед обаянием проницательного ума и благородной личности Монтеня, кто не оценил бы его откровенности, широты интересов, глубины эрудиции.
Монтень остроумен и быстр, ироничен и доверителен, лишен угрюмой назидательности, а потому – более чем уместен сегодня, в эпоху быстрых удовольствий и по-прежнему долгого послевкусия. Поэтому Монтеня читают и сегодня.
В оформлении использована фотография:
© Pack-Shot / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru
Будьте внимательны.
Это не Монтень, а вольный пересказ с лоскутным цитированием.
Разочарование.
(Хотя оформлено чтоб ввести в заблуждение)
Очень неприятно… На обложке указано авторство Монтеня, но это совсем не Монтень! Это рассуждения некоего автора о творчестве Монтеня.
Эта книга мой путеводитель по жизни с 17 лет ! Желаю прочесть всем , кто ищет мудрость и проницательность ! Эта книга является квинтесенсией человеческого разума !
эту книгу обязательно нужно прочесть. это просто требование к начитанному человеку. читала книгу в бумажном варианте, перечитываю в аудио-варианте
Мой разум чувствует себя гораздо непринужденнее в обстановке благополучия. Переваривать несчастья ему гораздо труднее, чем радости: в этом случае его охватывает тревога и он начинает разбрасываться. При безоблачном небе я вижу много отчетливее. Здоровье подает мне советы и более радостные, и более полезные, чем те, которые мне может подать болезнь.
«Делай свое дело и познай самого себя».
Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов.
Я нахожу, что все наихудшие наши пороки зарождаются с самого нежного возраста и что наше воспитание зависит главным образом от наших кормилиц и нянюшек. Для матерей нередко бывает забавою смотреть, как их сыночек сворачивает шею цыпленку и потешается, мучая кошку или собаку. А иной отец бывает до такой степени безрассуден, что, видя как его сын ни за что ни про что колотит беззащитного крестьянина или слугу, усматривает в этом добрый признак воинственности его характера, или, наблюдая, как тот же сынок одурачивает, прибегая к обману и вероломству, своего приятеля, видит в этом проявление присущей его отпрыску бойкости ума. В действительности, однако, это не что иное, как семена и корни жестокости, необузданности, предательства; именно тут они пускают свой первый росток, который впоследствии дает столь буйную поросль и закрепляется в силу привычки. И обыкновение извинять эти отвратительные наклонности легкомыслием, свойственным юности, и незначительностью проступков весьма и весьма опасно. Во-первых, тут слышится голос самой природы, который более звонок и чист, пока не успел огрубеть; во-вторых, разве мошенничество становится менее гадким от того, что речь идет о нескольких су, а не о нескольких экю? Оно гадко само по себе. Я нахожу гораздо более правильным сделать следующий вывод: «Почему такому-то не обмануть на целый экю, коль скоро он обманывает на одно су?» – вместо обычных рассуждений на этот счет: «Ведь он обманул только на одно су; ему и в голову не пришло бы обмануть на целый экю». Нужно настойчиво учить детей ненавидеть пороки как таковые; нужно, чтобы они воочию видели, насколько эти пороки уродливы, и избегали их не только в делах своих, но и в сердце своем; нужно, чтобы самая мысль о пороках, какую бы личину они ни носили, была им ненавистна. Я убежден, что если и посейчас еще, даже в самой пустячной забаве, я испытываю крайнее отвращение к обманам всякого рода, что является внутренней моей потребностью и следствием естественных моих склонностей, а не чем-то требующим усилий, то причина этого в том, что меня приучили с самого детства ходить только прямой и открытой дорогой, гнушаясь в играх со сверстниками (здесь кстати отметить, что игры детей – вовсе не игры и что правильнее смотреть на них как на самое значительное и глубокомысленное занятие этого возраста) каких бы то ни было плутней и хитростей. Играя в карты на дубли, я рассчитываюсь с такою же щепетильностью, как если бы играл на двойные дублоны, и тогда, когда проигрыш и выигрыш, в сущности, для меня безразличны, поскольку я играю с женою и дочерью, и тогда, когда я смотрю на дело иначе. Во всем и везде мне достаточно своих собственных глаз, дабы исполнить как подобает мой долг, и нет на свете другой пары глаз, которая следила бы за мной так же пристально и к которой я питал бы большее уважение. Недавно я видел у себя дома одного карлика родом из Нанта, безрукого от рождения;
Вот великая заповедь, которую часто приводит Платон: «Делай свое дело и познай самого себя»
Отзывы 4