Zitate aus dem Hörbuch «Хороните своих мертвецов»
Книгофилы, они все такие, причем не только старики. Посмотрите на детишек, которые выстраиваются в очередь за новой серией похождений их любимого героя. Да, истории – тот же наркотик.
В этом была опасность. Не в том, что случались предательства, не в том, что случались жестокости, а в том, что они могут перевесить все хорошее. В том, что мы можем забывать хорошее и помнить только плохое.
Гамаш знал, что силу самоутверждения не стоит недооценивать. Убийство никогда не начинается игрой мускулов - оно начинается и кончается игрой ума. А ум может оправдать что угодно.
– Я уважаю людей, одержимых подобной страстью, – сказал Эмиль. – Сам я не из таких. У меня разнообразные интересы, некоторым я отдаюсь со страстью, но не забываю обо всем остальном. Я иногда спрашиваю себя: может быть, гениям для достижения их целей необходима вот такая страстная целеустремленность. Мы же, простые смертные, просто мешаем им. Водим знакомство бог знает с кем, отвлекаемся от главного.
Прочнее всего то, что было сломано,
У него был дар настраивать всех против себя. Но ведь людей не убивают за то, что они вызывают у вас раздражение. Иначе весь мир был бы усеян трупами.
И если люди, забывающие прошлое, рискуют его повторить, то те, кто принимает прошлое слишком близко к сердцу, обречены вечно в нём вариться.
«Прошу прощения». «Я ошибался». «Мне нужна помощь». «Я не знаю».
что всегда хотел быть готовым к бегу, а этот костюм делал его похожим на робота из фильма «Затерянные в космосе
Обычно Гамаш сосредоточивался на глазах, хотя обращал внимание и на все тело собеседника. Улики появлялись в зашифрованном виде, и телесный язык был одним из таких шифров. Слова нередко несли куда меньше информации. Самые гнусные, злобные, отвратительные люди подчас говорили весьма милые вещи. Но их выдавала чрезмерная слащавость в голосе, легкое мигание, неискренняя улыбка. Или напряженные руки, скрещенные на груди, или сцепленные пальцы с побелевшими костяшками.
