Девочка с Патриарших

В центре сюжета – девятилетняя девочка Нина, живущая на первом этаже хрущовки, родители которой разводятся в самом начале, и которой теперь приходится привыкать к отчиму. И все это совершенно не важно, поскольку особых проблем с отчимом у нее не возникает – гораздо больше неудобств доставляют зловещие мужики, которые по ночам регулярно мочатся у нее под окнами. Один из них – главный злодей, которого как девочка, так и автор упорно называют Писальщиком (вот уж впечатляющая кличка для маньяка!) – несколько ночей пугает героиню, когда родителей нет дома. Негодяй зовет ее, стучит по окну ногтями и хватает ее за одежду, а в конце концов – внимание, спойлер! – и вовсе пытается пролезть сквозь решетку в комнату и намертво застревает в ней головой. В итоге вернувшийся домой раньше времени отчим отфигачивает фрика по башке лампой, после чего негодяя увозят в милицию. Собственно, вот и вся фабула.

Правда, за этим еще следует совершенно абсурдный эпилог, в котором позрослевшая Нина через пятнадцать лет возвращается в свой двор и практически тут же встречает всё того же извращенца, но старого и в инвалидной коляске: злодей дает понять, что узнал повзрослевшую героиню, и… книга заканчивается. Зачем это и без того завершенной истории? Чтобы крутая сцена была, как в фильмах ужасов из 90-х! – правда, она совершенно бессмысленная и даже комичная, но главное чтобы автору нравилась.

Впрочем, если бы «Девочка с Патриарших» была бы настолько лаконичной и прямолинейной, как я описал, она была бы еще вполне терпимым триллером. Однако никакой «триллерной» атмосферы у нее попросту нет – роман распадается на череду совершенно разнородных по тональности сцен, которые можно разделить на четыре противоречащие друг другу группы: «благостные воспоминания Нины о прошлом», «ироничное описание настоящего Нины», «карикатурный быт соседей» и «жуткие-прежуткие эпизоды с вуайеристом». И все вместе это просто не сходится – из-за злодеяний (прости, господи) Писальщика ироничная бытовуха теряет непринужденность, а сами они, смешиваясь с этой бытовухой, начинают выглядеть не чудовищными, но какими-то мелочными и по-идиотски нелепыми. В конце концов, ясное дело, что девочка напугается странного мужика, чей шепот она слышит из форточки – но на что он рассчитывает, если на окне все равно стоит решетка?..

И да, в ночных сценах автор пытается окунуть читателя в шок-контент, однако сам по себе он кажется совершенно вялым на фоне работ того же Паланика или Рю Мураками – в итоге выходит противная, но не то что бы страшная «чернуха». Подглядывальщик беспрерывно злодейски улыбается, в подробностях наслаждается то криками ужаса, то запахом мочи, доносящейся из открытой комнаты перепуганного ребенка, и раз за историю даже лезет в область собственной ширинки (ах!), но все это вызовет у начитанного реципиента разве что ироничную ухмылку над потугами автора (в чем проблема: чтобы описывать омерзительные вещи так, чтобы они еще и пугали читателя, тоже нужно очень, очень сильно стараться).

Сложилось впечатление, что матери девочки не хватало развлечений, именно поэтому она вышла замуж за человека, который обеспечит ей ежедневный выход в общество. Как проходит жизнь её дочери она узнавала по её успеваемости в школе, да и с соседками советовалась, будто те знают больше неё самой. Понятно, что с рождением ребёнка личная жизнь не заканчивается, но и доверительных отношений между матерью и дочерью нет: как однажды заметила девочка, мать за неё перед новым мужем даже заступиться боится. Хотя это он вторгся на их территорию (кстати, непонятно, почему).