Рублевый передоз

произнес Гуров. – Столько лет Штейн перекрывал им кислород, не давая возможности освещать свою личную жизнь, и тут на тебе, ритуальное убийство, а запретить об этом писать уже некому

. Что-то еще, сыскарь? Или уже отпустишь

и снял крайнюю карту. Перевернул изображением

скорость, свернул в темный арочный проем и остановился. Кол выбрался из салона. В его руке вспыхнул компактный фонарик

ножке. Рядом пристроил бутылку коньяка. Хотел было самолично наполнить