Крестовые походы. Под сенью креста

XV век знаменует собой первый расцвет практики corso - захвата всех судов, плавающих под зелёным знаменем ислама. Согласно правилам corso, найденый на вражеских кораблях груз реализовывался на внешних рынках, а вырученные за него деньги делились между папой римским, великим магистром и рыцарями, захватившими "приз". От слова "corso" и происходит название знаменитых корсаров, так что именно госпитальеры были основоположниками нового вида пиратства - пиратства под государственным патронажем.

С конца XII века добавился, а в XII веке необычайно усилился ещё один фактор, весьма серьезно повлиявший на итоговую судьбу крестоносного движения - так называемая война гвельфов и гибеллинов, охватившая большую часть тогдашней Европы. Формально она началась как династический спор за императорскую корону потомками Генриха Льва из дома Вельфов и потомками Фридриха Барбароссы из династии Штауфенов (сторонники Штауфенов своё прозвище "гибеллины" получили, вероятно, от замка Вейблинген в Южной Германии, принадлежавшего Штауфенам.) Однако эта династическая распря вскоре расколола почти всю Европу на две партии; причём сторонники Вельфов после поражения и гибели их светских вождей выбрали своим руководителем римского первосвященника. С этого времени война династий превратилась в войну папства и империи.

В воскресенье, 11 апреля [1204 год], состоялась всеобщая проповедь, на которой многочисленные епископы и священники разъяснили паломникам, что война со схизматиками - врагами католической веры - дело святое и законное, а подчинение Константинополя апостольскому престолу - великое и благочестивое деяние. Наконец, именем папы римского церковники провозгласили полное отпущение грехов всем, кто на следующий день пойдёт на приступ города.

Так католическая церковь, после долгих колебаний и сомнений, окончательно предала своих восточных братьев. Лозунги борьбы с исламом, за связанный город Иерусалим, были преданы забвению. Жажда поживиться в богатейшем городе мира, в котором, к тому же, находились важнейшие христианские реликвии, оказалась сильнее изначальных святых целей.

Изменившаяся историческая ситуация вдохнула новую жизнь в идеологию исламского джихада - борьбы за веру.

Автором первичной концепции джихада был сам пророк Мухаммед - собственно, иначе и быть не могло, ведь для любого мусульманина вся сущность бытия содержится в Коране. (...) Так и идея джихада в целом основана на словах пророка Мухаммеда: "Сражайтесь с теми, кто не верует в Аллаха и в последний день, не запрещает того, что запретили Аллах и его посланник, и не подчиняется религии истины - из тех, которым ниспослано Писание, пока они не дадут откупа своей рукой". При это надо сказать, что идея джихада, как её высказываете Мухаммед, сложна и многослойна. Основой его является борьба за веру внутри себя; внешняя война - вторична. Да и само остриё этого "внешнего" джихада у Мухаммеда направлено против язычников-многобожников, а не "людей Писания" - христиан и иудеев. Ислам, например, категорически запрещает насильственное обращение в свою веру "людей Писания" - ведь они идут по верному пути, но лишь впали в заблуждение.

Захват города [Иерусалим] сопровождался небывалой доселе резней, затмившей по своим масштабам даже антиохийскую. Фанатики-крестоносцы, озлобленные сопротивлением жителей, не щадили никого. По бесстрастному свидетельству летописца, "защитники Гроба Господня вытаскивали, словно скот, из узких и самых дальних переулков тех, кто укрывался там от смерти, и избивали их на месте... Ходили по домам и извлекали оттуда отцов семейств с жёнами и детьми, прокалывали их мечом или сбрасывали с крыш". Самой страшной была бойня, которую крестоносцы строили в мечете Аль-Акса. Мусульмане надеялись найти здесь спасение: ведь по неписаным законам самих христиан, за стенами церкви каждый может просить зашиту. Тщетной была эта надежда. Ворвавшиеся в мечеть войны Танкреда превзошли в жестокости все своих соратников. Коленопреклонённых стариков, женщин и детей, обратившихся к Богу с молитвой о спасении, убивали как скот на бойне. В этот день в мечети Аль-Акса и у её стен погибло более десяти тысяч мусульман.