Андрей Курпатов

Подумайте так: "Что я теряю? Не получится, так не получится, а если получится - замечательно. Я получу то, что давно искал. Такая позиция применима ко многим жизненным обстоятельствам.

В-третьих, поскольку больше всего современный человек любит слышать, что он личность, индивидуальность, невероятно умён и имеет право на собственное «мнение» по любому вопросу, критическое отношение человека к себе в обществе перестало существовать.

Требуя от человека того, чего в нем нет, вы теряете возможность получить все, что в нем есть. А в нем, как и в каждом из нас, предостаточно достоинств.

Если же этого не происходит, если близкий человек не отвечает на ваше обращение к нему, не идет с вами на душевный, эмоциональный контакт, вполне возможно, что он сам намеренно саботирует вашу близость. Но вероятность его злого умысла не следует преувеличивать. Она невелика. Думаю, 1–2 %, не больше. Скорее всего, мы просто сами ошиблись – сформировали в своей голове неправильный образ этого человека. А потом реагировали не на самого человека, а на это ошибочное представление о нем и, разумеется, не получили положительного эмоционального отклика.

Бегство - это лучший способ предать самого себя, способ сделать из себя человека с ограниченными возможностями. И если не хочешь инвалидизироваться - слушай свой разум, бойся только своего страза, и все у тебя получится.

тупы становятся для вас более или менее привычным делом, то значит, это уже «паническая атака». И, разумеется, лечить такую «болезнь» можно и нужно не сердечными препаратами, а средствами, влияющими на эмоциональное состояние. Вот почему во всем цивилизованном мире людям, страдающим «паническими атаками» (читай – ВСД), назначают антидепрессанты с противотревожным эффектом. А в России-матушке пока, к сожалению, человека оставляют один на один с его проблемой.

Мы умудряемся жить в бесконечном разладе с собой, мучиться от самых разных негативных переживаний, испытывать разнообразные сердечные муки и душевные терзания. Мы переживаем изза мелочей, постоянно пропускаем главное; мы находимся в состоянии постоянного, хронического внутреннего напряжения, с одной стороны, и тотальной, невосполнимой неудовлетворенности, с другой. Все это настолько очевидно, что даже смешно говорить, и абсолютно забавно выглядели бы попытки с этим утверждением не согласиться.

Всё, что мы слышим, – это мнение, а не факт. Всё, что мы видим, – это точка зрения, а не истина.

верные витгенштейнианцы, возможно, со мной и не согласятся, в одной этой фразе из моей любимой его работы – «О достоверности»: «Из того, что мне – или всем – кажется , что это так, не следует, что это так и есть . Но задайся вопросом, можно ли сознательно в этом сомневаться» 2