Император ждал в своей личной резиденции. Его дворец тоже покорял своими красотой и величием. Изнутри, от самого входа, он весь, по стенам и потолку, расписан причудливыми фресками. Изображены искусно как певчие птицы и дикие звери, так и во множестве великие мужи и прекрасные девы.

Император сидел в главном зале на троне. Завидев Императрицу-мать в сопровождении Сцинки и Амира, он лишь слегка кивнул, сделав едва заметный жест рукой, после чего большинство слуг скрылись из зала.

Поприветствовав прибывших сухо, Император поднялся, предлагая гостям пройти во внутренний дворик, попасть в который можно только из этого императорского дворца. Посреди дворика, на мягком ковре, среди вышитых золотой нитью пухлых подушек уже стоял низкий стол с питьем и угощениями. Жестом поманив к себе Императрицу-мать, Император от столика с яствами удалился. Они с Лавинией, перебросившись парой фраз, пошли вдоль круговой аллеи, продолжив о чём-то разговор.

Амир предложил Сцинке пока присесть и подождать. Заметив скромно стоящий в углу стул, Сцинка присела на него, спиной к стене, так, чтоб хорошо просматривался единственный выход, он же вход обратно во дворец. Императрицу с Императором она тоже из виду старалась не выпускать. А вот хитрец Амир скрылся. Что делать, невозможно быть в нескольких местах одновременно. Опять придётся подождать.

Со Сцинкой Император разговаривать не стал – не тот у неё чин, чтобы с ней Сам великий и сияющий слово держал. Вернувшись к выходу во дворец, Император лишь подозвал невесть откуда подоспевшего Амира и поручил проводить дорогую вернувшуюся Матушку-Императрицу к жрецам. Как показалось Алише, держались Император с Императрицей между собой весьма любезно и даже вольно. А на прощание и ручка Матушки священными губами была поцелована. Под кипой тряпок не видно было, как отреагировала Лавиния. Но в обморок подруга не упала. А по походке и жестам и вовсе казалось, что она всем премного довольна.

Когда Алиша с Лавинией поравнялись, Матушка-Мадам величаво проплыла мимо. Сцинка пошла следом, наблюдая за идущим впереди Амиром. Стражи так сразу не видно. Разве что – чуть поодаль, вдоль колоннады. Если понадобятся – вмиг примчатся, а Алиша одна…

Здание, отведённое для служителей культа, Сцинка угадала правильно. Вошли они в тот самый величественный дворец, отличающийся, пожалуй, не изяществом хитрой отделки, а скорее, дороговизной материала и монументальностью своих сводов и стен.

Внутри всё также росписи, изображающие религиозных людей и великих правителей. Цвета слегка приглушены, каменные плиты пола истерты страдательными и ревностными слугами Бога.

– И ты с нами пойдёшь, господин? – обратилась Сцинка к Амиру. Тот поцокал всё также неучтиво, чем Алишу озадачил. Император, показалось, принял их хорошо. Неужели всё спектакль? Или доложили Сиятельной особе, что новая Матушка проста и не особо умна, что всем на руку. А убийца рядом с ней – разве такая уж и большая проблема? Могут ли все эти ученые мужи, жрецы и советники вместе с их Императором предположить, что покойная Императрица-мать своей же убийце перед смертью заказала страшную за себя месть?

Жрецы

Прошли к жрецам. Старший из них, в самом дорогом одеянии и по фигуре наиболее значимый, вёл себя надменно.

– Великое счастье снизошло на нас! Слава Всевышнему! – начал один из приспешников.

– Матушка вернулась живой, чтобы успокоить наши души! – подвыл второй. От душного смрада благовоний у Алиши закружилась голова. Не время показывать слабость. Она отошла к колонне, поймав носом дуновение свежего воздуха. Стало легче. Ещё бы не слышать монотонное бормотание служителей культа.

– Нет большего счастья лицезреть вас в здравии, Матушка!

Лавиния, не зная, как лучше реагировать, слегка наклонила голову. Всё же она – та самая женщина, которую они чествуют.

– Но право же, неужели южный воздух так хорошо повлиял на нашу Матушку?

– Неужели вас, почтеннейшие, беспокоят сомнения? – встряла Сцинка, тоже сперва учтиво поклонившись.

– Сомнения от нечистого, нам же, сестра, хотелось бы знать точно. Как удалось Матушке переродиться в таком юном создании? Сила молитвы и бессмертной души её так укрепила её дух, что окрепло и тело?

– Нужно ли показать лицо? Или сразу свою божественную метку? – запросто спросила Лавиния, готовясь сорвать с себя одежду.

«Вот сейчас и понятно будет, насколько сильна ваша вера», – усмехнулась Сцинка, наблюдая за такой сценой.

– Распишись сначала на бумаге, великая Мать наша! – один из жрецов поднёс Лавинии перо и чистый лист.

– Э не! – возмутилась Сцинка. – Бумагу, на которой после можно будет что-то начертать, наша великая Мать подписывать не будет. Либо пусть тут же уничтожат сей лист в огне.

– Тогда пусть начертает знак Императрицы на песке! – предложил один из самых молодых жрецов, за что, по-видимому, после будет наказан.

– Пусть так, – согласился тот, что постарше. – Вынесите сюда блюдо с песком!

Лавинье подали всё то же перо и золотой поднос, на который щедро сыпанули песка. Поднос был тяжел, и его держали сразу два служки в тёмных длинных одеждах. Взяв перо в руки, Лавиния, слегка освободив лицо от ткани, аккуратно, прикусывая от старания и волнения язык, вывела императорскую подпись.

– Не удобно писать на песке, так он изменчив, – пожаловалась она.

– Как и лик нашей Императрицы-матери, – заметил старший жрец. – Что же, подпись та! А есть ли знак на теле нашей прекрасной Матушки?

– Конечно же есть! – воскликнула Лавиния. – Так показывать или нет?

– Не желает ли Матушка уединиться? – поинтересовался старший жрец.

– С тобой, чтоль? – поинтересовалась уже Мадам. – Да я и тут покажу, при всех, чтобы ни у кого не было сомнения!

Сцинка только вздохнула. Долго ли ещё будет длиться это бессмысленное представление?

И вроде всё наконец разрешилось и закончилось. Лавиния, церемониально встав на колени, освободила голову и шею, слегка сдвинув на спину свои одёжки, а старший жрец подошёл почти вплотную, придавив Лавинию к себе, наклонился и внимательно рассмотрел клеймо. Сцинка знала, что за дни в пути оно уже зажило, однако, припухлость и краснота кожи наверняка сохранились. Клеймо свежо. Как свежа и новая Императрица-мать.

– Свершилось чудо, восхвалим же Господа нашего! Императрица-мать вернулась к нам, жива и здравствует!

– Хвала! – подхватили со всех сторон, пока жрец целовал Лавинии руки.

– Хвала! – орали, казалось, отовсюду. Эхо бесновалось, отражаясь от высоких потолков и стен. Хвала! У Сцинки звенело в ушах. Жрецы по очереди продолжали лобызать Лавинии руки. Она же стояла с непокрытой головой, вся в слезах. Хвала! Сцинке показалось, что над ней смеются святые с фресок.

– Хвала! – кричали в религиозном экстазе.

– Хватит! – рявкнула Сцинка.

Когда все повернулись к ней, она продолжила уже спокойнее:

– Матушка устала, а нам велено вернуться обратно к Императору. Так может, ежели мы всё выяснили, мы пока отложим остальные дела на потом?

– Как смеешь ты так разговаривать с жрецами, женщина!

– Смею, – Сцинка подошла к зареванной Лавинии. – Матушка, идемте! Не будем заставлять Императора тревожиться!

– Басир, проводи Матушку! – распорядился жрец.

– Да мы и сами найдём дорогу, – поспешила отказаться от помощи Сцинка, соображая, а куда же делся их провожатый – Амир?

– С тобой, женщина, нам ещё нужно поговорить, – заметил жрец.

– О чём же будете держать речь с простой слугой? – опять поклонившись, поинтересовалась Сцинка.

– Узнаешь, оставайся. А Матушку проводят во дворец Императора и без тебя.

Взволнованная Лавиния, смотря с недоверием и опаской на Басира, снова покрыв голову, всё же ушла. Смерти всё равно когда-нибудь не миновать, думала Алиша, провожая подругу взглядом. Чему быть, тому быть… что же от неё нужно жрецу?

Оставшись с жрецами наедине, Сцинка встала туда же, где недавно стояла на коленях Лавиния. Часть служителей культа удалились. Или уже рассыпались по углам. Сцинка следила за всем, что происходило в круге света, проникающего сквозь высокие, но узкие окна. Сцинка опасалась тьмы. Граница полутьмы и света обманчива. Каких демонов она скрывает в себе, кого прячет? Сцинка осторожно спустила в ладонь нож.

– Чем обязана такой чести? – без особого почтения начала она.

– Ты убила Императрицу? Как смеешь так спокойно стоять перед нами, убийца?

– А как смеет Император через своего советника готовить смерть Сияющей Матушки?

– За такие речи голову сносят с плеч!

– Ответ буду держать перед Императором. А пока, стало быть, я его великую волю выполнила, а затем, увидев преображение и возрождение убиенной мной Матушки, ещё больше, чем раньше, уверовала. И чудо то узрев, никак иначе я поступить не могла, как доставить обновлённую Матушку во дворец.

– Складно говоришь, однако же… – жрец едва качнул головой. Сцинка поняла. А ещё раньше почувствовала чуть оголенной от платка шеей движение воздуха.

На неё нападут сзади. Человек готовится прыгнуть, замахнулся. Что он сделает? Решил оглушить, чтоб потом прилюдно повесить? Накинет удавку? Ударит ножом? Нет разницы, Сцинка перехватила смертоносную руку, почувствовав вес чужого, падающего на неё тела. Нож был наготове. Порезала она специально зрелищно, чтоб бросить к ногам жрецов ещё одну жертву.

– Сойдёт за жертвенного агнца в честь ознаменования новой эры? – Сцинка пнула Амира. – А настоящие убийцы закончились? Решили подговорить против меня этого тюфяка?

– Взять её! – рявкнул старший жрец.

– Не посмеешь! – рявкнула в ответ Сцинка. – Я слуга Императора! Его ближайший советник! – она вытащила из-за пазухи документ, развернув. – Грамотен? Читать умеешь? Или все глаза благовонием проело? Читай!

Сцинка знала, что в первых строках указано: представитель сего…. главный советник Императора по… а где-там про Заира, кто разберёт?

– Советник? Какой же советник? – возмутился было жрец.

– А то ты не знаешь, старая скотина, что глава гильдии Убийц завсегда у Императора в советниках! А кто я? – Сцинка вытащила из-под ворота одежды забранный у Заира медальон. – Видишь, что здесь? Кто такой носит?

– Да только за «скотину» тебя на виселицу, ослица! – заревел жрец. Сцинку всё ещё пытались схватить.

– Отошли! – Алиша размахивала ножом и медальоном Гильдии, будто защищалась от нечистой силы. – Вас, таких жрецов, целый храм, а я, нынешняя глава убийц и воров, одна! Убьете меня, начнётся среди нас, убийц, большая смута! Я нужна! – Сцинка уже из последних сил хрипела, отступая к выходу. – Императору я нужна!

Охрана расступилась, но жрецы не отстали.

Весь путь от дворца жрецов до резиденции Императора бежали друг за другом гуськом. Сцинка впереди, многочисленная стража вдоль стен и изгородей и позади вереница из жрецов, возглавляемая главным из них, выкрикивающим в спину Алише проклятия.

– Стой, ведьма!

«Главное, не стреляют. Не посмеют», – соображала она. Она нужна.

– Я нужна! – в который раз прохрипела Сцинка в воздух, отлаиваясь. – Только посмейте тронуть! Я советник нынче! Императору я нужна!

Дворики, песок, галька под ногами… Черти, черти гонятся за Сцинкой! Могла споткнуться, но лишь перемахнула через мостик, могла растянуться на мраморных ступенях – но перепрыгнула и через них! Черти гонят! Черти, не иначе!

– Буду говорить только с Императором и Матушкой! – выла Сцинка. – Отстаньте, бесы!

«Зря так с жрецами» – промелькнуло на миг в мыслях. Да теперь уж всё одно… Если в резиденции Самого и была охрана, среагировать они не успели.

Император

– Не вели казнить, господин! – проревела Сцинка, плюхнувшись на брюхо. – Твоя покорная раба просит слова! – Алиша резво поползла к императорским ногам. Сам Император было отшатнулся, но рядом стояла схватившая его под руку Лавиния.

– Зачем криком своим пугаешь нашу великую Мать? – спросил Император надменно-строго. – Пожалуй, только казнить и остаётся. – он обвёл показным ленивым взглядом острых глаз вбежавшую вслед за Сцинкой толпу жрецов и охранников. Главный жрец сообразил, что от него требуют объяснений.

– Эта женщина, мой господин, назвалась твоим личным советником и главой гильдии Убийц и Воров! Немыслимое дело!

– Да как ты смеешь, смертная! – Император пнул Сцинку ногой, Алиша стерпела. Лавиния, не ожидав, испугалась и чуть взвизгнула. Сиятельный Император отступил на шаг и продолжил:

– Где же видано, чтобы вор и убийца был в советниках у Императора? – он нарочито-громко захохотал. Выждав, Сцинка слегка приподнялась, заранее и аккуратно, чтоб этот её жест не приняли за попытку нападения, вытащив из-за пазухи документ, которым размахивала в храме и подала Императору.

– Здесь всё написано.

Из её рук Император бумаги взять не захотел, кивнул слуге, да только Лавиния его опередила, сама выхватила из рук Сцинки бумагу и передала Императору.

– Что же вы, Матушка? – покачал головой Сам.

– Смирение – благодетель, – ответила Лавиния, ниже склонив голову. Император развернул документ. Нахмурился.

– Что ж, здесь сказано, что предъявитель сей бумаги – мой советник Заир. Но как ты посмела думать, что моим советником может быть убийца? Заир – очень уважаемый человек.

– И очень мёртвый! – Сцинка опять вытащила медальон. – Каждый убийца прекрасно знает, как выглядит его предводитель. На случай, если придётся убить и занять его место. А уж кто смотрел в глаза, когда срывал вот этот знак власти с шеи бывшего хозяина – никогда такого не забудет.

– Выйти всем! – резко крикнул Император. – Жрецы тоже вон!

Переспрашивать и роптать никто не стал. Вышли, шелестя одеждами. Закрыли за собой двери.

– Встань! – приказал Сцинке Император. Она встала. Лавиния опять вздохнула.

– Желаете выйти, Матушка? – поинтересовался Император. Матушка-Лавиния лишь покачала головой. Тогда Император снова обратился к Сцинке.

– Мне проще казнить тебя за твои слова, чем разбираться.

– Не проще, господин, – Сцинка погладила медальон и аккуратно устроила его у себя на шее. – То, что Заира убила я, давно все знают. Такая весть наверняка разнеслась быстрее ветра. В Южном замке были его, Заира, приспешники. Кое-кто решился сунуться ко мне, да безуспешно. Я добралась до твоего Сияющего дворца, господин, и стою перед тобой, так как я тебе нужна.

– Это зачем же? – Император опять деланно рассмеялся. – Что за чушь ты городишь, женщина?

– Сцинка. Нынешняя глава гильдии Убийц и Воров.

– И зачем ты мне нужна, Сцинка?

– Ты боишься смуты, мой великий господин. Заир был твоим верным слугой, даже если и щедро подкупленным. Кто займёт его место и будет ли он поддерживать тебя или твоего врага – ты не знаешь. Армия твоя слаба – а мы, убийцы, большая сила, которой ты управлять не в состоянии, а считаться будешь вынужден.

– К чему клонишь, женщина?

– Ты знаешь, что однажды я уже исполнила твою волю, – Сцинка опять слегка наклонила голову. – Когда убила Императрицу-мать.

– Только за такие слова я сначала прикажу вырезать твой грешный язык, а потом отнять твою голову и выставить на обозрение всем на стену – на кол.

– На всё воля твоя! Однако же я верю и в твою несомненную мудрость! Единожды послушавшись, через Заира выполнив твою волю, я могу послушаться снова. А ежели я буду главой Гильдии, и эта сила будет тебе подвластна.

– Но и Заира ты убила.

– Защищала свою жизнь. Это не против Закона. Ежели убийца хочет убить другого убийцу – останется сильнейший.

– А что же Матушка? – Император кивком указал на Лавинию. – Если ты убила её, рядом со мной кто?

Хитер лис, и хитрую ведёт игру. Алиша могла догадаться, что при дворе никто не афиширует, что советник Заир – он же и глава убийц. Все знают и все молчат. А тут она вломилась со своими воплями.

– Матушка и есть, мой великий господин! – Сцинка склонилась ещё ниже. – Будучи свидетелем великого воскрешения и обновления нашей общей Матери, я уверовала ещё больше и горячее и решила положить свою жизнь на то, чтоб в целости довезти Матушку и остаться служить вам – наместникам Бога на земле, Сияющей паре, денно и нощно, покуда я жива!

Ох, сожрут Алишу черти! Как если бы сама дровишек подкинула под адский котёл, в котором будет вариться её душа.

– Красивые говоришь речи. Жрецы Императрицу-мать признали, – кивнул Император.

– И наш господин сегодня зайдёт ко мне в покои, сам удостоверится! – скороговоркой добавила Лавиния. Алиша едва скрыла довольную гримасу.

– Отойди, пока, Матушка, – ласково попросил Император. – Подожди у двери. Нам нужно с нашей покорной слугой обмолвиться парой слов.

Когда Лавиния отошла, Император продолжил:

– Значит, Сцинка, думаешь встать во главе Гильдии?

– Формально я уже Глава. Пока я не убита, это место никто занять не может, хоть сто раз остальные подеритесь друг с другом да повцепляйтесь в глотки.

– Немыслимое дело, чтоб женщина была главой убийц.

– Отчего же? Убийц среди женщин полно, – сказала Сцинка спокойно, но внутренне покривилась.

– Сходка не примет тебя. Наверняка место уже делят. Можешь ты добровольно сдать эту вашу побрякушку? Свой человек в вашей Гильдии мне нужен. Если я сделаю тебя своим советником, пожалуй, убивать тебя не будут. А знаешь что! – лицо Императора озарилось внезапной идеей. – Скажи всем, что как именно Заир умер – не знаешь. А медальон украла с мертвого тела. И пусть себе пока собачатся. А ты следи и докладывай. А то может – и решим потихоньку исход в нужную нам сторону. Выберем подходящего человека.

– Заира убила я! – вспыхнула Сцинка.

– Что за бабья глупость? Кто тебе поверит? – Император захохотал. – Ведь наверняка украла, а?

Смирись, Сцинка, пока смирись. Осталось немного. Скоро всё закончится. Алиша припала к земле и поцеловала край императорского платья.

– Как мой господин пожелает, так и будет!

Глава 11. Бани для Императрицы

– Ну не плохо прошло. И жрецы, и Император мне ручки целовали. Вроде приняли как надо. А, Сцинка, хорошо ведь всё? Авось и с этим Императором сладить можно?

– Всё просто прекрасно, – Алиша хрипло рассмеялась. – Ты даже не представляешь, насколько!

Сцинка с Лавиньей вместе шли в матушкины покои. Находились те в первом месте, куда они прибыли – в личном дворце Императрицы, с укреплённой башней и небольшой церковью. Помимо места для уединенных молений и башни, в которой можно закрыться от недругов в случае нападения, во дворце имелись и личные складские комнаты, уединенные дворики для раздумий о судьбах государственных, цветники и присоединённые к покоям крытым переходом бани. Последним Лавиния особенно удивилась:

– Но здесь-то, Сцинка, могу я помыться?

– Отчего нет? Сюда вода исправно подаётся.

Вода действительно грелась в большом медном котле и по трубам подавалась в горячую ванну. Котёл был спрятан в соседнем помещении, как и печь, которая имела систему каналов и труб, проводивших тёплый воздух под пол и в стены всей бани. Зал с тёплой ванной сменялся залом с более прохладной водой. Был в комплексе и фонтан с бассейнами. Лавиния прошла вдоль всех, то и дело опуская в воду руки.

– Сцинка! Везде температура разная! Вон те, у стенки, самые горячие! А ближе к выходу холодные! Чудеса!

Из залов с ваннами и бассейнами вышли в помещение, где располагались ложи для отдыха после бани. Здесь тоже имелся небольшой фонтан и столики для прохладительных напитков и яств. А вот в открытом дворике – уже большой, искусный фонтан с причудливой лепниной и статуей женщины, сложившей руки в молельном жесте. Из ладоней молящейся била вода.

– Ишь ты, что удумали! – Сцинка внимательно рассмотрела скульптуру. Брызги попадали на каменное лицо, казалось, статуя плакала. Алиша вздохнула. – Мало им слез?

– Ты мыться будешь, Сцинка? – Лавиния пребывала в отличном настроении. – Мне вот надо. Гость у меня сегодня ночью особый. Да ты в курсе!

– А ты, смотрю, забыла, зачем мы здесь? – Алиша зачерпнула ладонями воду и умыла лицо.

– Так ведь всё так хорошо складывается, Сцинка! Приняли нас, устроили. Авось и проживём?

– Наказ Матушки помнишь? Стену сломать и торговлю возобновить.

– И как мы это провернём, подруга!? – Лавиния тоже опустила пальцы в воду.

– Ты, Матушка, подпишешь указ.

– Не смеши меня, Сцинка. Кто мне его составит, что в нём хоть написать? Я хоть и грамотна, но государственные бумаги составлять не умею!

– Мула составит и отправит с доверенным слугой. Как и договаривались. Всё надо сделать со смертью Императора, – Алиша перешла на шёпот.

– Но Сцинка! – начала было Лавиния.

– Вот именно, что я Сцинка! – Алиша с жалостью посмотрела на воду. Она бы хотела искупаться, да боится, что тело её едва держится в засохших и намертво приставших к её коже тряпках. Оторви их – что с её шкурой станется? Лишняя боль сейчас ни к чему.

– Я Сцинка, – она повернулась к подруге. – И я взяла заказ!

Лавиния приказала принести ей простыней и полотенец. А вместе с ними получила и ароматные благовония и соли для ванн. Слуги принесли ей вина, фруктов, поставили срезанные цветы. На небольшом отдалении, на специально обустроенных помостах находились музыканты.

– Ну давай же, Алиша! – не унималась Лавиния. – Почувствуй себя Императрицей! Залазь!

Сама она уже вовсю начала купание. Сцинка едва покачала головой. Ей ещё нужно осмотреться. Один ли придёт Император в покои к Лавинии? Наверняка в сопровождении стражи. Так и ничего, если Сцинка уже будет внутри. Вестей от Мулы пока нет, он обещался вместе со слугой доставить необходимый документ. Для того, чтоб нужного человека перехватить, лучше подобраться к воротам, а не шастать по баням.

– Пойду я, поброжу по округе, – шепнула Сцинка и тенью скользнула за колонны.