Глава 42
Леонардо прислонился спиной к сводам пещеры. Запястья уже почти не болели и кожа восстановилась, хоть и была покрыта теперь рваными шрамами. А вот душа… она горела огнём и не успокаивалась ни на секунду. Где его девочка, как отец мог поступить так с собственным сыном?! Лео даже в мыслях было противно называть этого человека отцом.
Главный Инквизитор под видом задания заманил сына в ловушку, сковав его специальными кандалами и на много дней заточив в одной из камер. И с тех пор жизнь Леонардо стала напоминать кошмар: инквизиция не поскупилась для своего слуги на порошки и отвары, а также курительные смеси, которые в изобилии применяли на охотнике. Хотя разум плавал в ядовитом тумане, но Лео помнил, что отец несколько раз приходил к нему и что-то расспрашивал. А ещё приходили специальные маги Инквизиции, которые умели копаться в мозгах. И это пугало сильнее всего, ведь мужчине было что скрывать.
С детства живущий двойной жизнью в тайне от отца, Леонардо пытался познать суть, почему доставшаяся ему при рождении сила подлежит уничтожению? И чем больше углублялся юноша в чтение, которое иногда состояло из запрещённой литературы, тем больше он приходил к выводу, что у богов вражды не было. В изначальных текстах Священных писаний было ясно сказано, что боги разные, ответственность у них разная и источники сил тоже, но они были единой семьёй. Таких легенд начитался Лео, что долго потом не мог прийти в себя, пытаясь осмыслить и переварить то, что всё совсем не так, как проповедуют инквизиторы. И ещё впечатлило парня то, что многие из тех сакральных знаний были затем зашифрованы в сказках, которые так любила рассказывать его мама.
Вот так и вышло, что сын Главного Инквизитора и солнечной ведьмы, скрывавшей свою магию даже от мужа, стал мостиком, который соединял два мира. Леонардо стоило больших трудов наладить процесс вызволения из-под стражи пойманных еретиков. Изгнание в Пустошь было подарком свыше, нужно было просто найти несчастного среди безплодных земель и провести до особого места, о котором Лео однажды вычитал в книге, а потом нашёл лично. А вот приговорённых к костру приходилось спасать изощренно: Лео придумал накладывать иллюзии на трупы и управлять ими как марионетками с помощью магии. Как минимум труп должен был дойти до места казни, а дальше охотник его "отпускал". Это тянуло очень много сил, ведь это была чуждая Леонардо магия смерти, о которой он вычитал в одной из древних чудом не уничтоженных книг.
Но охотник трудностей не боялся, его самолюбие тешила такая великая миссия, которую он тащил практически в одиночку. А слава лучшего охотника Инквизиции ещё и забавляла. Он ловил еретиков как зайцев на охоте, чтобы через время они вкусили свободу, но настоящую, а не то ожидание конца, к которому привыкли. Леонардо пропадал в библиотеках и находил новые методы совершенствования себя, даже экзотические практики.
И вот ему встретилась она – Алекса, единственная солнцепоклонница, с которой всё сразу пошло наперекосяк. Почему он временами чувствовал её, а временами нет? Что в ней такое особенное, что его повело и заклинило на ней, что всё зашло так далеко? И почему он не распознал её магию раньше? Воистину говорят, что любовь слепа!
Мужчина до боли сжал кулаки. Он не поверил ни на секунду, что Алексы больше нет, хотя к столбу было привязано обугленное тело, а в документах значилось её имя. Но Лео не верил, он знал, что его девочка жива! Он почувствовал её там, в тюрьме, при чем так ярко и остро, что даже очнулся от дурмана, из которого его не выпускали. И тогда он пришёл в ярость.
Сорвав кандалы частично вместе с кожей, он вырвался на свободу. И те несчастные, что пытались его остановить, познали наконец полную силу лучшего охотника Инквизиции. Но связь с любимой внезапно оборвалась, Леонардо заметался по коридорам тюрьмы и потерял время. Он искал её там, где ощущал в последний раз, но в конце-концов спустился и во двор для сожжений, обнаружив там тлеющий костёр.
Хотя Лео и не поверил ни на секунду, но гнев заполонил каждый уголок его сознания. Магия рвалась наружу, и он себя не сдерживал… Руины этого гнезда зла стояли перед внутренним взором охотника, вызывая чувство глубокого удовлетворения. Теперь он начал жить своей жизнью, не скрываясь и не изворачиваясь. И перед тем, как найти Алексу, Лео вознамерился решить вопрос с отцом – раз и навсегда. К ни го ед . нет
Добравшись до дома, обработав раны и забрав любимую чубарую Веснушку, Леонардо поехал в отчий дом. Но там его ждал очень неожиданный приём: отец оказался чуть ли не при смерти, а мать…
– Сынок, я понимаю твою боль, я переживаю её вместе с тобой. Но это твой отец…
– Я отказываюсь называть отцом этого человека, мама. И предлагаю тебе уехать со мной. Удавить его сейчас очень велик соблазн, но так я опущусь до его уровня. Когда он поправится, я вызову его на поединок…
– Лео!
– Либо ты едешь со мной, либо я внезапно оказываюсь сиротой, – отчеканил мужчина.
Сейчас его глаза полыхали огнём отчаяния, поскольку близкие ему люди уходили из его жизни. Адель Ферраламо схватилась за голову, меряя шагами гостиную.
– Сыночек, ты должен меня понять, ты же знаешь, каково это – прирасти к человеку, любить его по-настоящему… Я поклялась быть с ним всегда!
– Не понимаю, мама. Не понимаю…
И Леонардо ушёл из фамильного поместья, чтоб вернуться сюда лишь однажды, для последнего разговора с отцом.
Приближаясь к своему дому в Лунагарде, мужчина думал, почему его не арестовывают, потому что нет приказа, или потому что боятся? Он ждал этого с того момента, когда покинул руины тюрьмы. И вот, наконец-то, он, подъехав ко двору, увидел, что входная дверь открыта. Приготовившись к бою, мужчина в последний момент стряхнул боевое заклинание с рук, поскольку в гостиной его ждала Кристанна.
Она поднялась с дивана, когда охотник молчаливой фигурой застыл в дверях.
– Лео, я слышала… – она не завершила фразу, – как ты?
– Плохо, – честно ответил Лео.
– Алекса?.. Она?.. – Кристанна говорила рвано, словно не решаясь произносить то, что имела в виду.
– Я найду её.
И девушка, прижав ладони к груди, и выдержав паузу, произнесла:
– Лео, я хочу, чтобы ты знал. Ты самый близкий для меня человек. И я сделаю для тебя всё, – она сделала шаг навстречу, – вообще всё, понимаешь? Что бы тебе не потребовалось, как бы плохо не было, знай, я всегда рядом.
В конце речи Кристанна протянула к Леонардо свои руки и, не дождавшись ответа, прильнула сама к нему.
– Если позволишь, я помогу тебе искать Алексу.
И вот спустя несколько дней Лео скрывался от всё же очнувшейся Инквизиции. Он вовремя ушёл и искусно заметал следы. Он шёл в Пустошь, где надеялся отыскать искомое.
Глава 43
Оглушенная новостью я старалась её осознать и принять. Моему беспокойству ещё всячески способствовали мамины речи о том, что ребёнок обязательно должен родиться в браке, потому что женщине с бастардом на руках жизни нет нигде, уж она это на себе испытала.
Мои печали и обиды были щедро сдобрены страхами и раздумиями. Лео сейчас должно быть с Кристанной, наслаждаются жизнью. Может быть они уже поженились. Может быть скоро у них тоже появятся дети – законные, любимые…
Слёзы текли по моим щекам, когда я думала о том, как виновата перед своим малышом. Я поддалась страстям, не думая о последствиях. Точнее я думала, что будущего у меня нет и бояться мне нечего, но жизнь вот так повернулась.
– Альберто с тебя глаз не сводил, – подбрасывала мама дровишки в пожар в моей душе.
– Мама, перестань! – с надрывом произнесла я.
– Не перестану! Я ничего не говорю тебе о том, что было. Сама знаю, пережила. Я говорю о том, что ты можешь все исправить! Хоть тут не иди по моим стопам!
Конечно, я понимала, что истина в её словах есть. И самым лучшим выходом было бы найти хорошего отца моему ребёнку. Но как я могу отдаться другому мужчине? Как я могу его целовать? Я же не деревянная, с чувствами, и чувства эти сейчас заострились до предела из-за бесконечных мыслей. Я была разочарована, обижена, растоптана, но я всё ещё помнила нежность и страсть Лео…
Однажды я стирала белье в корыте, и мама присела рядом с загадочным видом.
– Приехал Альберто и сразу же нашёл меня. Он просил поговорить с тобой, узнать, как ты относишься к нему. Он очень серьёзно настроен!
Мама с трудом сидела на лавочке, я видела, что вот-вот она пустится в пляс.
– Мама, он просто не знает о моей беременности.
– И не нужно ему это! – пыталась возразить мама.
– Нет! Я не собираюсь начинать семью со лжи! Альберто не заслуживает этого!
– Вот именно! Он заслуживает твоей благодарности как минимум! Это он тебя спас, он выхаживал на пути сюда, и благодаря ему и ты, и твоё дитя ещё на этом свете! А ты!.. – мама аж скрипнула зубами.
– А я скажу ему правду! – бросила я в корыто полотенце и решительно развернулась, чтоб уйти.
– Он у старейшин! – крикнула мне в спину мама, и в её голосе я явно услышала триумф.
По дороге туда я немного остыла. Что я скажу стражнику? Что мама сказала о его чувствах? А вдруг это не так? С моей мамы станется и не такое выдумать ради устройства моей личной жизни. И я уже застыла в намерении развернуться и уйти, когда из хижины, где заседали старейшины, вышел Альберто. Он обрадованно улыбнулся мне, совсем как тогда, когда мы впервые встретились у городских ворот.
– Здравствуй!
– Здравствуй.
Я мяла в руках свой передник, не понимая, что дальше. Но мужчина взял инициативу в свои руки:
– Пройдёмся?
И мы пошли с ним на окраину поселения, где расли сады и били ключи, давшие начало жизни среди Пустоши.
– Алекса, я думаю твоя мама сказала о нашем разговоре…
– Да, но…
Альберто остановился и повернулся ко мне. Я смотрела на него и понимала… Понимала, что буду полной идиоткой, если в угоду своим пустым страданиям перечеркну возможность счастливой жизни. Разве не семью я всегда хотела? Так вот же она: красивый мужчина спас мне жизнь и теперь ждёт моего ответа, глядя в глаза так проникновенно, будто от этого зависит вся его жизнь. И к бесам инквизитора с его невестушкой и всем семейством!
– Альберто, я просто хочу быть честной. Я жду ребёнка, – сказала, словно в прорубь прыгнула.
Стражник явно опешил. Он открыл рот, но затем передумал что-то говорить. И потёр рукой лицо. Вот и всё, и правильно, что я сказала. Так ему будет проще отказаться от меня, а мне проще не строить иллюзий.
Но Альберто сделал в ответ такой ход, что настал мой черёд немо хватать воздух.
– Я обещаю, что буду лучшим отцом для твоего ребёнка. И лучшим мужем для тебя. Ты полюбишь меня, Алекса, как я полюбил тебя.
Торжество откладывать не стали, тем более, что никаких особых мероприятий не планировали. Жрец в храме был готов в любой момент к церемонии, Альберто тоже, мама тем более. Вопрос был лишь во мне. И я решила снова совершить прыжок:
– Завтра.
И вот я стояла у уличного алтаря рядом с лучащимся радостью стражником и слушала священные тексты запрещённых Инквизицией книг. Могла ли я это представить ещё совсем недавно? Целый город моих единоверцев, рядом жених-солнцепоклонник, а в моём чреве растёт дитя инквизитора. Нет, за что-то солнечные боги решили надо мной поиздеваться.
В целом я чувствовала себя спокойно, приняв, наконец, решение. Только в один момент меня словно пробрал мороз, и я даже обернулась, чтоб понять, что происходит. В толпе единоверцев, что собрались на площадке возле храма, я не заметила ничего настораживающего. Но ощущение не проходило. И, когда нас с Альберто нарекли мужем и женой, я немного пошатнулась, решив, что это всё же от волнения. Мужчина привлёк меня к себе, чтоб закрепить наш союз супружеским поцелуем, который для нас был первым в принципе.
А дальше всё как-то слилось в единый поток песен, танцев и угощений, а также скабрезных шуток и советов. И с каждой такой репликой мне становилось хуже, потому что я отчётливо поняла, что не смогу сегодня отдаться мужу. Он будто что-то почувствовал и поспешил увести меня с застолья.
Оставшись наедине с Альберто, я задрожала как осиновый лист.
– Я не возьму тебя, пока ты сама не захочешь.
Я лишь молча кивнула в благодарность за его чуткость.
– Но я буду тебя к себе приучать, Алекса.
Муж подошёл ко мне вплотную и положил руки мне на плечи.
– Я хочу извиниться, – начал он, а я удивлённо подняла глаза, – Я был груб с тобой там, в Лунагарде. Ты не представляешь, как я сходил с ума по тебе, и бесился…
Он не стал продолжать, чтоб разговор не зашёл об инквизиторе.
– Я всё исправлю, – выдохнул он и снова поцеловал меня с щемящей сердце нежностью.
Наша первая брачная ночь запомнилась мне лёгкими поцелуями, нежными касаниями и признаниями Альберто, а также моими горькими слезами после того, как он уснул рядом со мной.
Эпилог
Леонардо не мог дышать, казалось, что в его груди огромная дыра размером с Луну и делать вдох просто нечем. Он нашёл свою девочку. У алтаря в поселении еретиков. Она вышла замуж.
Когда инквизитор прибыл в своём привычном для солнцепоклонников одеянии: в тёмных одеждах и закрытым тканью лицом, то они радостно пригласили его на торжество. Лео многие знали, так как он лично сопровождал их сюда. Поэтому он даже не успел спросить насчёт того, не появилась ли здесь новенькая – белокурая и голубоглазая красавица, как увидел её лично. Он сразу же узнал её, хоть она стояла к нему спиной. И "троюродного брата из деревни" тоже узнал. Каким же дураком себя почувствовал Лео, злость затопила его до краёв и он поспешил уйти скорее оттуда, чтоб не натворить непоправимого. И он не увидел, как обернулась Алекса, почувствовав его присутствие и его эмоции.
Он был вне себя от разрывавших его чувств. Он потерял всё ради неё, из-за неё, он бы мир перевернул, он бы нашёл её… А она за его спиной крутила шашни со стражником. А не он ли ей вручил тот амулет, желая устранить конкурента?
Лео рванул кусок ткани, закрывавший лицо. Он ускакал уже достаточно далеко, чтоб дать волю себе. Он спрыгнул с лошади и, выхватив меч, принялся рубить сухую бесплодную землю. Он ревел как раненный зверь в последнем рывке. А затем упал на колени, упираясь лбом в рукоять меча.
У него не осталось ничего. Семьи нет, карьеры нет, любимой теперь тоже нет… Сколько он так сидел на земле, он не помнил. Когда Луна сменила ночное светило, Лео отряхнулся, снова сел на лошадь и помчался к ближайшей реке, чтоб напоить веснушку и искупаться самому. Он не чувствовал холода воды, зато ясно ощущал его в своём сердце.
Кристанна ждала его в загородном доме, том самом, где проводился обряд изгнания её мужа. Они с инквизитором договорились об этом, когда он собирался на поиски Алексы. Лео не понимал, чем может помочь Крис, но сопротивляться уговорам девушки устал. Казалось, что совсем недавно они тут вели тихий разговор о том, что сохранят тайны друг друга: Лео не выдаст преступление Кристанны, а она будет молчать о солнечной магии Алексы. И вот какой теперь кульбит совершила их жизнь.
Когда Лео появился на пороге одновременно с началом ливня, Кристанна сразу поняла, что он полностью разбит. Она ловко подскочила к нему и дрожащими пальцами коснулась его плеч.
– Леонардо… что с тобой? – её ладони коснулись его давно небритых щёк, и его отчаянный взгляд встретился с её.
Хотела ли она вернуть инквизитора? Очень. Рассчитывала ли она, что однажды будет утешать его в своих объятиях? Весьма. Вот только не думала она, что это будет так… жестоко, больно и безрадостно. Мужчина поддался ей, он пытался забыться, стереть с души то, что горело клеймом. И ни капли нежности не было в его движениях, ни капли страсти, лишь горечь и отчаяние, он вбивался в Кристанну до тех пор, пока она не заскулила, не выдержав давления.
– Прости… – произнес мужчина и отстранился от неё. На миг его голову посетили мысли, что сейчас под ним была его первая любовь, о которой он грезил долгие годы. Почему же ни на каплю не легче, почему же всё так же болит в груди?..
Он собрал вещи и уехал. У него было тайное пристанище в лесу, где теперь ему предстояло зализать свои раны. О том, чтоб дальше заниматься спасением солнцепоклонников, он даже думать не мог.
"Да катись оно всё!..". А спустя неделю его начали посещать сны страшные и безрадостные. Чьи-то души блуждали во тьме и, завидев его, тянули свои руки.
– Кто вы? – пытался выскользнуть из их хвата инквизитор.
– Те, кого ты мог спасти.
И жить с этим становилось всё сложнее. Леонардо снова посетил дом Кристанны, отчасти, чтоб узнать, что происходит в городе, отчасти, чтоб сгладить вину…
Он пытался сопротивляться неминуемому, искал выходы, но богами ему была уже давно уготована другая участь, как и его возлюбленной, что тяжелела с каждым днем и так же отчаянно пыталась забыть его, как и он её. Вот только вскоре им суждено было опять встретиться.