Где революция?

И г. Ландау нечего ответить с его шаткой позиции. Если февраль – смута, то происхождения «смуты» надо искать именно в 1825 году.

Только мы, февралисты, могли бы отвечать сторонникам Шульгина. Ибо мы иначе проводим нашу линию, резко отделяющую революцию – от смут.