Томас тепло посмотрел на девушку, на которой буквально не было лица, и она совсем не слышала ничего из сказанного. Мысли были заняты чем-то другим или же кем-то.
Женщина сказала им встать на колени перед друг другом и взяться за руки.
– Вы должны пообещать друг другу, что будете одним целым. Чтобы не произошло, ваши тела и души отныне едины. Куда бы ни пошел один, второй словно его тень. Ваше сердце и душа не разделимы. Ваши дары сольются в один сосуд, и вы обретёте неимоверную силу, что будет защищать вас и весь клан от нападений извне. Ваши дети продолжат всё, что будет им даровано вашим союзом. И останется неразрушимым ваш брак, слияние двух сильнейших. И принесёт ваш союз долгожданное возвышение и останется непоколебимым на века!
Сесилия зажгла ароматные травы и пронесла их над головами пары.
– А теперь… – не успела договорить женщина, как в окно влетел сильный ветер, сметая всё на своём пути. Вдалеке слышались голоса, но Сесилия будто не замечая их, продолжила:
– Теперь принесите клятву друг другу. Клятву нерушимости союза и преданности до конца жизни.
Томас только открыл рот, как голоса на улице стали все громче.
– Я обещаю, тебе Гретель, что отныне мы с тобой едины и… – Его прервал голос с улицы, раздался раздирающе громкий крик:
– Охотники!
Все встрепенулись и подскочили.
– Не время! Нужно закончить и принести клятву! – Сесилия удерживала их.
Женский крик с улицы не унимался, все будто разбегались кто куда. Видимо, там далеко не один охотник, и даже не двое. Иначе бы ведьмы без шума справились с ними.
– Нужно узнать, что там происходит! – Гретта живо вскочила на ноги и босиком выбежала на улицу. Женщина немедленно велела ей вернуться, но это ничуть не остановило её.
Вдалеке виднелись факелы: охотники – их было так много, что Гретта прикрыла рот ладонью. Вслед выбежал Томас.
– Заходи внутрь, нужно спрятать детей и женщин. Живо! Будь рядом с Сесилией! – он встряхнул её за локоть. – Слышишь меня?!
– Убери руки! Я не оставлю их на верную смерть и не стану прятаться!
Сесилия встала рядом с ними и с ужасом оглянула общину. Охотники будто окружали их.
– Как же так случилось… Кто нас выдал… – женщина была полна отчаяния. – Нужно немедленно скрепить ваш союз, вернитесь в хижину.
– Ты даже сейчас об этом?! – не выдержала девушка.
Глаза женщины выдали всю её злость.
– Ты видишь, в каком мы положении? Через несколько минут они уже перебьют всё поселение! Я обязана их спасти.
– Вот именно! И наш брак с Томасом сейчас никому не поможет, неужели ты этого не понимаешь? Примени свою силу, Сесилия, и защити Майлун! Мы с Томасом тоже так поступим.
Женщина раздраженно цокнула и взмахнула руками.
– Ни одна наша сила по отдельности не способна отвести их серебряные стрелы и мечи! Видно они давно готовились прийти сюда, посмотри, сколько же их там! Лишь объединившись, вы сможете спасти нас всех.
Послышались вновь крики женщины, все посмотрели на неё, когда один из охотников пронзил её сердце, перед этим нанеся несколько ударов в живот.
Сесилия с не миримым ужасом прикрыла глаза.
– Я не прощу тебе этого, Гретель! Гибель всей общины будет на твоей совести. У тебя остаётся лишь один выход, но знай, девочка, что после, тебе никто не сможет помочь, ты буквально прекратишься в пепел. Да и духу у тебя на это никогда не хватит! – она сказала это с отвращением и живо направилась в сторону охотников. Ветер закручивал в воздухе, заставляя их сопротивляется колдовству. Это лишь задерживало их, но остановить было не способно.
– Я прошу тебя быть осторожной, прошу лучше зайди в хижину, – Томас почти умолял. В его глазах читалось настоящее беспокойство.
– Я не буду повторяться, Томас. Я сделаю всё, что в моих силах.
– Ты же не будешь пользоваться своей силой, верно? Не послушаешь, Сесилию? Огонь и впрямь способен тебя уничтожить, а я не готов тебя терять.
Гретта чуть заметно улыбнулась краем губ и отвела взгляд.
– Томас, прости, но я никогда не смогу быть тебе женой. Я не способна ответить тебя взаимностью.
– Я готов ждать. Сколько потребуется.
– Это ничего не изменит. В моём сердце есть другой человек, и ты это знаешь.
– Человек, который, возможно, привёл сюда эту толпу охотников? – он резко приблизился. – Ты же знаешь, что рано или поздно он проявит свою сущность. Я не позволю ему забрать тебя и поступить с тобой плохо. Лишь я могу быть тебе надёжным мужем. Быть рядом, когда не будет никого, и оставаться крепким плечом, когда потребуется.
– Ты правда хороший, Том. Но всё это я нашла в другом человеке и ни капли не сомневаюсь в нем.
– Гретта. – Он оказался так близко, что почти дышал около её уха: – Прошу тебя, когда всё это закончится, дай мне шанс, доказать, что я действительно способен быть не только таким идиотом.
– Мне кажется, сейчас не время для таких разговоров.
Девушка, что раньше старалась не смотреть в его глаза, встретилась с ними. Они будто прожигали её, молили о надежде. Они ждали совсем другого ответа.
– Всё же я была рада знать тебя, Томас. Что бы ни случилось, постарайся сохранить Майлун.
– Ты будто прощаешься.
– Никто не знает, – она быстро улыбнулась краем губ и лицо вновь стало печальным.
– Не смей делать этого, Гретта! Ты не выживешь!
Звонкий крик ребёнка отозвался совсем рядом.
Пара оглянулась и увидела девочку, что старательно скрывалась от охотника. Гретта в ней признала ту самую малышку, что недавно подбегала к ней.
– Ты должен помочь ей! – Гретта встряхнула мужчину за руку. – Поспеши!
– Ты права! Стой здесь и никуда не уходи. – Он уже побежал, но оглянулся: – И не наделай глупостей!
Гретта кивнула. На самом деле, она так решила отвлечь Томаса, чтобы вспомнить, то самое запретное заклинание. Выхода не было, когда она смотрела вокруг, охотники не оставляли в живых ни женщин, ни детей. Пока их мужья старательно пытались отбиться. Но сила их была не так значима против серебряных мечей, что заносили над собой здоровенные мужики.
Словно жизнь замедлилась: Гретта наблюдала за происходящим. Она видела Томаса, что отбивался от охотников, пряча девочку за своей спиной. Сесилию, что взмывала руками, отводя стрелы, но видимо с этим тоже было трудно справляться. Проворливая стрела успела ранить её в бок.
Сейчас она видела всех жителей Майлун, что изо всех сил старались сохранить свою жизнь и жизнь своих близких.
Она ведь обещала им, что не станет этого делать, но другого выхода не было, как прекратить этот ужас. Половина жителей уже была перебита, это произошло так быстро, что Гретта решила не медлить более не секунды.
Пусть завтра каждый узнает о том, кто она. Но сейчас её сила – последний шанс Майлун. Пусть он и будет стоить ценой жизни.
Вскинув руки, девушка начала читать заклинание. Оно было таким трудным на слуху. Но Гретель не сдавалась. Из-за нехватки практики руки девушки дрожали, а язык заплетался. Она ещё не совсем осознавала, с какой силой заклинания она столкнулась.
Через пару минут ей все же удалось почувствовать тепло в ладонях, только после этого она открыла глаза и видела, как небольшое пламя разгорается сквозь пальцы. Маленькие искры взмывали в небо.
– Что ты делаешь! – вскрикнул где-то неподалеку женский голос. Ида пыталась отговорить её от этой идеи, но всё было тщетно: Гретель лишь наращивала темп и глубину заклинания. Её голос больше не надрывался, и она произносила слова, уверенно и глубоко впечатывая их смысл в себя.
Пламя разгоралось сильнее. Открыв глаза полные безумия, девушка не чувствовала боли, лишь небольшое тепло, несмотря на то, что огонь все больше разрастался.
Томас смотрел на неё глазами полными отчаяния и мотал головой. Сесилия же, задрав голову будто гордилась ею и с прищуром ухмылялась. Все живо уставились на неё, не отводя глаз. Мало кому удалось видеть такое вживую. Сила огня завораживала своим зрелищем, пламя успокаивало и в то же время устрашало.
Когда все замерли, девушке на секунду показалось, что все прекратилось. Как в её сторону направили несколько серебряных стрел, и Гретта от испуга дернулась. Стрелы моментально превратились в щепки: Ида быстро среагировала и кивнула в её сторону.
Гретта еле сдерживалась, злость и обида желали немедленно вылиться из неё. Вновь детские крики и женщины, что рыдали над телами своих детей. Мужчины, не перестающие отстаивать свои семьи. И смердящий запах смерти – он был таким пронизывающим.
Девушка резко развернулась, и в её глазах больше не было ни на намеку на жалость. В них кипела боль и ненависть. Она направила руки вперед, и огонь с силой распространился по округе. С нарастающей силой языки пламени подбирались к ногам охотников, не подпуская из ближе к ведьмам. Гретта не переставала сдаваться: пламя передавало всё её внутреннее состояние.
Охотники, что попали в лапы наступающего огня, издавали громкие вопли и ни что их не способно было спасти: ни серебряные мечи, ни стрелы.
Ведьмы охотно отдалились, чтобы огонь не смог им навредить, а Гретта старалась всю силу направлять в сторону врага. В её глазах отражалось пламя. Девушка не желала отступать, будто внутри неё самой разгорелся лихой огонь. Из носа пошла кровь.
– Перестань, ты погубишь себя! – Томас кричал изо всех сил. Но она явно не слушала его, продолжая делать по своему, не давая охотникам вновь приблизиться. Наоборот, охотно подпуская огонь по их души.
Сил было не так много, Гретта, чувствовала, как огонь и впрямь забирал у неё все силы. Будто выталкивая из своего же тела. Кровь не переставала идти, а ладони, зажгло с невероятной силой. Она и впрямь чувствовала, что на ладонях развели костры, но сквозь всю боль продолжала терпеть и держать оборону. Ведьмам удавалось бежать, пока охотники были загнаны в угол и не могли пройти сквозь огромные языки обжигающего огня.
Пламя поднималось выше по запястью, и Гретта с ужасном смотрела за тем, как постепенно сама сгорает в своём же пламени. Она продолжала терпеть и давала ведьмам время на побег. С ужасом, зажмурив глаза и сцепив зубы. Но истошный крик вырвался с губ, пронеся таким гулом, окутавшись в истошную боль.
От боли она стала уже терять сознание и рассудок, как большие ладони обхватили её руки, что уже были практически полностью обожжены. Гретель почувствовала опору за собой, но ей не удалось обернуться. Она вновь взглянула на руки, что твердо держали её ладони, помогая направлять огонь. Кажется, боль немного снизилась, ведь теперь она не одна, эти руки помогали справиться с необузданной силой. Огонь слушался, подчинялся властным рукам, которые медленно расстилали его. У самых ног охотников пламя поднималось выше, заставляя их отступать всё дальше в лес.
Гретель поняла, что этот человек умеет обращаться с магией. Руки выглядели совсем не молодыми, а скорее грубыми, опытными. Человек за её спиной, вероятно, имеет большой опыт в обращении с такой мощной силой. Пламя обжигало и его руки, но он даже не дрогнул, лишь всё также продолжал удерживать её ладони, пока огонь не вернулся к истокам и не потух, оставив за собой лишь искры.
Руки медленно стараясь причинить, как можно меньше боли, закрыли ладони девушки.
Гретта медленно развернулась и обомлела.
Перед ней стоял высокий темноволосый мужчина с пронзительно зелеными глазами. Она узнала эти глаза, ведь так часто их видела в зеркале.
Двэйн продолжал ошеломленно вглядываться в её лицо, будто до сих пор не веря в это. Что кто-то мог скрывать его родную дочь от него. Но перепутать было невозможно: она так сильно похожа на Диану. Даже взгляд был схож, хотя глаза ей однозначно достались от отца.
Он видел перед собой девушку, что была так похожа на ту, что он не мог забыть до этого дня. Черты её лица он помнил наизусть, но видеть их такими оживленными… Мужчина был ошеломлен. В груди сковало, и он буквально не мог произнести ни слова, лишь смотреть на неё и видеть, как девочка похожа на своих родителей.
Как же трепетен был этот момент. Два человека, что являются самыми родными на этой земле. Те, кто проживал жизнь, вовсе не ту, что заслуживал. Оба не подозревающие друг о друге.
Девочка, что жила фальшивой жизнью, не зная, что у неё есть родной отец и глубоко раненый в душе мужчина, что утратил всю радость жизни уже давно. Живший долгое время в одиночестве и пустоте.
– Это правда ты? – еле слышно прошептала девушка, не веря в увиденное.
Мужчина не переставал смотреть на неё. Первый раз он видит её так близко. Она уже такая взрослая.
Его пальцы осторожно провели над её губой, стирая кровь.
– Так вот, какая ты… Моя дочь… – его голос был таким отчаявшимся. – Если бы я только узнал раньше…
Девушка слезливо уставилась на него.
– А я совсем не знала о тебе. Всю жизнь жила в обмане и считала других людей своими родителями.
– Тебя украли у меня. – Он ласково касался её волос, продолжая разглядывать с пытливым интересом. С таким трепетом он слишком давно ни к кому не относился. Будто сейчас в его руках самое дорогое сокровище в мире. – Если бы я только узнал о тебе, то вся жизнь – моя и твоя была совсем иной. Я столько лет потерял впустую, пока где-то вдали росла моя дочь. Моя кровь и плоть. Частица моей Дианы.
– Мама не успела тебе сказать, но она так хотела. – Девушка заглядывала в глаза отца. Они передавали всю внутреннюю тоску по ней.
– Ах, моя Диана, ты подарила мне смысл моей никчемной жизни на оставшиеся дни.
Было заметно, как мужчина хотел обнять девушку, но так боялся причинить ей боль. Тогда Гретта не сдержавшись, первая прижалась к отцу. Она будто вросла в него, вцепилась в его огромные плечи и не желала отпускать. Вдохнула полной грудью его запах и умиротворенно закрыла глаза. Теперь она дома. В безопасности.
Он казался таким родным. Тем, кто никогда не посмеет ей навредить. Пожалуй, ещё один человек, в котором она сейчас абсолютно уверена.
– Как же я рада, что ты сейчас здесь, папа, – она обвила его руками и уткнулась носом в грудь. Теперь все её обидчики точно понесут свое наказание.
Что-то внутри мужчины дрогнуло. Его так никто не называл ещё никогда.
– Я теперь всегда буду рядом, когда я тебе понадоблюсь. И никто не посмеет обидеть тебя. Ты самое дорогое, что осталось у меня. – Он осторожно поцеловал дочь в макушку.
Глазами он прошёлся по разрушенным домам, телам, что просто бездвижно лежали на земле и наконец его взгляд замер. Сесилия смотрела прямо на них: глаза говорили о многом. Она одновременно страшилась и принимала неизбежное.
Двэйн никогда не простит ей того, что она скрывала Гретель от него.
Поднялся ветер, Гретель высвободилась из объятий отца, когда увидела приближающуюся Сесилию. Она передвигалась небольшими шагами, словно тянула время, но вот уже оказалась прямо перед ними.
Дочь и отец – как сильно был схож их характер. Этого женщина не могла не заметить. И сейчас его взгляд говорил лишь о том, что он готов уничтожить её за содеянное.
– Я пала, и как же мне обидно. – Она огляделась на руины. – Что всё, что я натворила, не принесло того, к чему я так стремилась. – Её речь была похожа на раскаяние. – Всё напрасно…
Но Двэйна видимо она ничуть не тронула, и он не изменился в лице.
– За то, что ты растила мою дочь вдали от меня, я не пощажу тебя, Сесилия. Сколько же ты натворила и в тебе нет ни капли раскаяния. Неужели тебе было мало Дианы? – Его яростный взгляд будто прожигал. Он неистово жаждал, чтобы Сесилия ответила за всё, что натворила. Но старался сдерживать себя, чтобы не напугать дочь.
Женщина печально улыбнулась и посмотрела на Гретту.
– Не подумай, девочка, что я совсем не любила твою маму. Она была мне дороже всего на этом свете, и именно поэтому после предательства понесла самое страшное наказание.
– Даже не смей говорить об этом. Тебе неизвестно, что такое любовь, Сесилия! Твоё сердце темнее не просветной тьмы: оно прогнило изнутри. Мать любит совсем по-иному, – вновь высказался мужчина.
– Откуда тебе знать, Двэйн. Это ты разрушил наши жизни, ты не оставил её, именно ты погубил её.
Мужчина еле сдерживался и злостно шагнул вперед:
– Он прав, Сесилия, – раздался голос Гретты за спиной. – Любовь матери – она совсем не похожа на твою. И мне теперь это точно известно. Как долго ты измывалась над ней, заставляла отказаться от меня, но мама никому не разрешала и приблизиться, чтобы навредить мне. Она жила в ужасных условиях, и каждый день проживала боль и унижения от тебя, но не отказалась от меня. И даже после моего рождения она не оставляла меня: готова была на многое лишь бы я жила! – голос дрожал, а глаза краснели. Девушка выступила вперед отца, смотря прямо в глаза женщине.
– Даже в последние минуты своей жизни, она бежала к моему отцу, чтобы рассказать обо мне, чтобы он не оставлял меня в твоих руках! Вот что значит истинная любовь матери! – Мужские руки легли на её плечи. – Но ты не дала мне познать её любовь сполна, ты лишила её жизни, Сесилия, – девушка начала дрожать.
Томный взгляд Двэйна с прищуром взглянул на Сесилию.
Она не ожидала, что Гретта произнесёт это при отце, и её заколотило изнутри.
– Ты выпустила ту стрелу, Сесилия? – наконец догадавшись, он устремил болезненный взгляд на неё. Ему так не хотелось вспоминать тот день, но, как бы он не старался, он всплывал часто в его памяти.
Тело любимой на его руках и чёрные ресницы, в которые он вглядывался, надеюсь, что они ещё раскроются. Последний вдох – и тело Дианы обмякло в его руках. Не переставая потрясывать её, словно пробуждая от страшного сна, он все крепче вцеплялся в неё.
Сесилия взглянула на него с безумными глазами. Врать не было больше смысла.
– Отвечай мне! – резко вскрикнул Двэйн, злобно смотря на неё. – Это ты сделала?!
Но женщина, дрожа не могла произнести ни слова. Будто боялась произнести это вслух и наконец, признаться всем, что это именно она выпустила стрелу – убила своего первенца. Свою старшую дочь.
Дикий взгляд Двэйна сменился на задумчивый, и он отвел глаза. Ложбинка меж бровей становилась все глубже.
– Я допускал эту мысль, но тут же отбрасывал, ведь какая мать решится на такое, подумал я. Что за чудовище лишит жизни своего ребенка. Свою дочь! Мать маленькой девочки и мою жену! – злостно закричал он и уже ухватил её за горло. Женщина начала задыхаться.
Гретта сцепила руки и закрыла глаза. Она не хотела наблюдать это, хоть и мечтала о том, чтобы Сесилия понесла свое наказание.
– Что же ты натворила, чёртова ведьма. Ты не только меня лишила жизни, обрекла на никчемное существование. Но ведь ты скрыла от меня мою дочь: единственное утешение и радость. Этого я никогда тебе не прощу.
Женщина продолжала трепыхаться в его руках, освобождая горло и стараясь вдохнуть воздух.
– Она не должна была рассказать тебе о дочери. И теперь все равно ничего не изменить – ты вновь лишишься её. Совет узнает и придёт за ней.
– Никто не тронет мою дочь, – он сильнее сцепил пальцы. – Никому не позволю.
– Теперь я наконец вновь вижу твою настоящую тёмную сторону, – она ухмыльнулась и начала сильнее задыхаться.
– Отец… – Гретта больше не могла смотреть.
Он взглянул на неё и тут же ослабил хватку.
Сесилия закашлялась и наконец, смогла отдышаться.
– Не позволяй им забрать её, Двэйн. Теперь уже ничего не важно, – она посмотрела на внучку. – Слушай своего отца и останешься цела, Гретта. А я пойду и расскажу твоей маме о том, какая дочь у неё выросла. – Её грустная улыбка задержалась на несколько секунд на лице. И Сесилия вонзила половину серебряной стрелы себе в сердце.
Гретта вздрогнула от неожиданности. Двэйн подошел к ней и вновь обнял, вдохнув полной грудью.
Тело Сесилии замертво упало на землю. Её светлые волосы чуть теребил ветер, а глаза замертво закрылись.
Гретта ухватилась пальцами в плечо отца и еле слышно всплакнула. Сесилия хоть и была слишком плохим человеком, но всё же, по большей части – она заложница своих безумных мечтаний. Она слишком много готова была отдать за свои амбиции. Поставила на кон судьбы многих – и все с треском проиграла. Испортив этим не только свою жизнь.
– Она выбрала самую лёгкую ответственность за содеянное. Уйти из жизни – слишком просто. Труднее жить, зная, что ты натворил, сколько мрака за твоими плечами.
– Теперь мне так страшно… Я так много потеряла, что, кажется, только ты у меня и остался.
– Даю тебе своё обещание. – Он гладил дочь по волосам. – Чтобы ни случилось, я никому не позволю тебе навредить. Пусть сгорит весь мир дотла, но ты в нём будешь жить.
Гретта горько улыбнулась.
– Главное, чтобы в этом мире я не была одна.
– Я столько раз грезил о том, чтобы поскорее уйти и увидеться с твоей мамой. Но смерть обходила меня стороной. Я никак не мог понять почему. А теперь я прозрел. У меня есть на этом свете ещё кое что очень ценное, что я должен оберегать и любить. Моя Гретель – моя дочь, – его слова словно убаюкивали.
– Хорошо, что ты рядом.
Она не отрывалась от своего отца, успокаиваясь в его крепких больших объятиях. Но звуки вновь начали приближаться. Охотники не хотели отступать и решили добить оставшихся ведьм. Их возгласы были слышны всё четче.
– Я должен отлучиться, а ты оставайся здесь, хорошо?
– Нет, я с тобой пойду.
– Я пришёл не один. Справимся, а ты останься, я прошу тебя, – он серьезно посмотрел на неё.
Девушка решила сейчас не перечить отцу и поступить, как он просит.
– Так и быть, но будь осторожен, папа, – она решила добавить последнее слово, и мужчина не сдержавшись улыбнулся. Поцеловал дочь в лоб, он живо исчез.
Гретта присела и провела ладонью по лбу Сесилии.
– Надеюсь ты удачно добралась, – она горько улыбнулась. – Я не хотела, чтобы всё вышло так. Но ты ведь знала, что у тебя все равно не оставалось шансов.
Вдруг позади резко раздался голос.
– Эй, ты!
Гретта тут же обернулась и закатила глаза, ведь перед ней вновь стояла та черноволосая девушка. Она была одета в тёмный плащ, а под ним на поясе несколько кинжалов, не учитывая, что в руке она держала еще один.
– Что ты тут забыла? Убирайся, пока я не опалила твои косы.
Люсиль усмехнулась.
– Вас было так трудно отыскать, словно мыши прячетесь в свои норы. Но я прозорливее тебя. – Она начала обходить девушку. – Кстати, а где Уолтер, ты не знаешь?
– Что за вопросы, Люсиль. Чего ты добиваешься? Или ты сейчас представляешь себя в роли кошки нападающей на мышь?
– Как раз так я это и вижу.
– Убирайся отсюда, пока…
– Хватит пустых слов, ведьма. Я сюда пришла не за этим. Мне нужна твоя голова.
– Вот тут ничем не могу помочь, она мне тоже пока нужна. – Гретель ловко увернулась, когда Люсиль попыталась наброситься на неё с лезвием в руке. – Ты же не серьёзно? – Гретта усмехнулась. – С вот этим на ведьму? – она заставила руку девушку замереть и выронить кинжал на землю. В глазах мелькнула искра.
– Думаешь у меня недостаточно сил идти на тебя с вот этим?
– Думаю, что ты слишком наивна и глупа. Это тебя и погубит.
– Кстати это подарок от Уолтера. Совсем недавно подарил.
Гретта замерла и уставилась на ухмыляющуюся девушку. Но вовсе не хотела верить в сказанные слова: эта девчонка лишь хотела её раззадорить.
– Сказал, что им очень удобно перерезать горло ведьмам, – оскалилась она.
Эти слова хоть и задели её, но она старалась не показывать.
– Так примени на практике и желательно на своей шее, – огрызнулась она в ответ.
– Вот же тварь, – Люсиль живо набросилась на неё. Повалив на землю, девушка принялась бить её по бокам, отчего Гретель не могла собраться.
– Все эти дни он был подле меня, и вместе со мной прорабатывал наш план.
Гретта наконец смогла сбросить её с себя, отползая назад.
– И ночи мы тоже проводили вместе, пока ты вероятно тут ждала его. Только подумай, зачем ты ему, исчадие ада.
– Не думай, что можешь расстроить меня этими словами, продажная девка.
– Признай, тебе ведь неприятно, что тебя лишь использовали, – она противно рассмеялась. – Ты лишь его развлечение на несколько дней, часов. А я – та, кто поистине нужен ему. И за эти дни Уолтер смог доказать мне это.
Гретта больше не желала слушать её, резко встала и чуть дрогнула от боли в ребре. Та ночь, проведённая с ним, – что, если он специально выманил её, чтобы потом проследить. И что лишь воспользовался ей. Неужели её слова правдивы? Хоть об этом и кричал разум, но Гретта все равно отказывалась в это верить.
– Пока я лично не увижу его и он не скажет мне эти слова в лицо, я не поверю ни единому твоему слову. Успокой свой грязный язык.
Хоть Гретель так и сказала, но внутри все равно подкрадывалась тень сомнения. Она нависала над ней и не давала мыслить спокойно. Неужели он и впрямь так поступил? Именно поэтому не выходит на связь несколько дней? Он был с этой плутовкой Люсиль?
Когда она вновь потянулась за ножом, Гретта моментально выбила его из ее рук.
– Ведьмовские штучки. – Её рот исказился в лукавой ухмылке.
– Я не убиваю людей исподтишка. – Она отошла. – Убирайся, пока не пришёл мой отец.
– Не самое время, чтобы убегать. – Люсиль нашла в себе силы резко подскочить и ухватиться за обломок стрелы, она кинулась на девушку, а та лишь успела выставить руки.
Гретта услышала лишь хруст, и поняла, что это шея девушки. Она подумала, что сделала это сама, но обернулась и увидела вдали отца, что наблюдал за ней.
Тот молчаливо кивнул и вновь слился с темнотой.
Словно коршун, он окутывал своё дитя незримой вуалью и не позволял никому навредить ей. Если вдруг появлялась угроза, тут же устранял её. Девушка могла лишь видеть его зоркие глаза вдали, что никогда не оставляли ей беззащитной.