Банды: Простивший не знает правды. Книга первая

Немец подошел к двери, которая вела на задний двор. Плавно нажав на ручку, он отворил дверь и вышел на улицу.

– Есть тут кто живой? – Крикнул он в темноту, крепко сжимая в руке пистолет.

В ответ, откуда-то из-за сугробов, раздался тихий стон.

– Кто здесь? – Немец сделал два шага вперед.

– Шашен. – Прохрипел голос.

Немец спрыгнул прямо в снег в кроссовках и, пройдя между ржавыми железными бочками и сложенными в кучу стройматериалами, он увидел лежащего на земле Шашена. А в нескольких метрах от него Калину с кляпом во рту и связанными руками и ногами. Лицо его было залито кровью, сочащейся из раны на голове. У него в ногах, на залитом кровью снегу, лежал Сафа.

– Клиш! Черника! – Заорал он так, что его мог услышать весь посёлок. – Колчин, срочно сюда, нужен медик!

Первым делом он подошел к Шашену, тот глубоко дышал, держась за плечо.

– Держись, друг.

Затем он кинулся к Сафе, и проверил его пульс – он, к счастью, все еще был жив. Перевернув его на спину, он увидел, что у него была отрублена кисть. Он посмотрел на Калину, который что-то промычал, и оставив Сафу, помог ему освободится от веревок и кляпа.

Парни выбежали на улицу и все вместе транспортировали раненных внутрь бильярдной. Колчин сбегал в машину и принес свой докторский чемоданчик, в котором у него всегда имелись необходимые для хирурга инструменты. Уложив Шашена на один из бильярдных столов, он стащил с него куртку и разрезал на нем рубашку.

– Пуля прошла на вылет. – Констатировал он, – нужно обработать и зашить.

Затем он подошел к Сафе, которого они уложили на соседний бильярдный стол.

– Тут не знаю, смогу ли помочь. Без наркоза рубанули, отсекли кость, сосуды не перевязаны, нервные окончания попали в рубцовые спайки. Главное, чтобы не началась гангрена от обморожения, иначе придётся ампутировать всю руку…

– Я там с фонарем походил, кровища везде. Не смог его кисть найти… – Черника подошел к столу, на котором находился Сафа. – Твою ж мать… – С ужасом посмотрел он на его руку.

– Они увезли кисть его руки с собой. – Раздался измученный голос Калины, держащего руку в области сломанных ребер. -Специально, чтобы не было возможности пришить обратно.

– Кто это сделал? – В один голос спросили Немец, Колчин и Клиш.

– Твой дружок Вара. – Злобно посмотрел на Женьку Калина одним глазом. – Подставил ты меня. Всех нас ты подставил, а сам не приехал!

– Не понял. – Искренне удивился Женька.

– Так всё, все выяснялки потом. Сейчас надо госпитализировать раненых, как можно быстрее, и начать бороться за их жизнь. – Отрезал Колчин с грозным видом. – Клиш, Черника, Сафу сначала нужно перенести в машину, а потом Шашена. Калина, ты поедешь со мной, на ключи, и медленным шагом, смотри, не спеши, иди в мою машину, поедешь с нами в больницу. Тебе срочно рентген нужен.

НЕМЕЦ.

Ими было принято совместное решение ехать в город, в Третью краевую больницу, вместо того, чтобы искать больницу в посёлке. Колчин настоял, объясняя это тем, что там есть все необходимое оборудование и хорошая операционная. Да и с заведующим отделения, старичком, готовящимся выйти на пенсию, договориться будет проще о том, чтобы о поступивших пациентах никто не знал, в том числе, и милиция.

Калину после рентгена и томографии мозга поместили отдыхать в платную палату с диагнозом: сломанные ребра, сотрясение мозга первой степени, многочисленные ушибы мягких тканей тяжелой степени. Шашену понадобилось срочное переливание крови, а над отрубленной кистью Сафы Колчин и его команда работали до самого утра.

Чернику Женька отправил домой к Калине:

– Игорь, ты только постарайся новость как-то помягче сообщить. Мать его уже в возрасте. У Шашена есть сестра, лучше через нее семье сообщить. У Сафы брат на оптовой базе, что за рынком на Чуевской, работает, он, возможно, уже там. Оптовые базы рано открываются.

– Ты тут останешься?

– До конца операции…

Черника кивнул, застегнул свою меховую куртку и быстрым шагом пошел по коридору больницы на выход.

Клиш заснул, сидя на стуле около операционной, уложив голову на подоконник. Немец не находил себе места и ходил туда -сюда без остановки.

Из дверей операционной наконец-то вышел изможденный Колчин.

– Фёдор Андреевич, – выбежала за ним медсестра. – Их в одну палату или в разные?

– В одну, – коротко бросил он ей и подошел к другу.

– Юрка смог отрубиться. Счастливец.

– Как там они? – Нервно покусывая губу, спросил Женька.

– Если коротко, то Сафе мы обработали кость специальным методом спила, чтобы предотвратить осложнения, сформировали из мягких тканей культю, которую закрыли кожаными лоскутами. Ему предстоит достаточно длительное восстановление. Лехе повезло больше, потому что пуля прошла на вылет, да и группа крови у него распространённая, так что родился в рубашке, можно и так сказать. Калина, как ты уже знаешь, – рёбра, гематомы… Голова разбита- сотрясение. Врезали ему хорошо, конечно. Женя, он мне рассказал по дороге, что Вара заявился с его головорезами, вооруженный до зубов. С топорами, железными прутами и огнестрельным оружием. Требовал отдать ему то ли какой-то старый бизнес, то ли деньги за этот бизнес… Я так и не понял. Сказал, что ты должен был тоже быть в «Маяке» в восемь, что ты предатель, так как ты эту встречу организовал. Ну, как-то так… – Закончил Федя и выжидательно посмотрел на хмурое, осунувшееся лицо Женьки.

– Колчин я не знал, – Немец стал мрачнее тучи.

– Этого ответа будет недостаточно, чтобы объясниться…

– Вара сказал, что он хочет с Калиной помириться. Поругались они когда-то давно.

– Из-за чего?

– Да я что спрашивал? Он сказал, помириться хочет, я и обрадовался. Я поэтому и думал, что, если позже подъеду, даже лучше будет. Они как раз поговорят, все их вопросы перетрут… Тут ещё Вишня со своей стрелкой нарисовалась…

– Жека, – Колчин положил руку на плечо друга. – Мой тебе совет, поезжай домой и хорошенько выспись. Жена твоя, наверное, очень волнуется, к тому же у тебя маленький ребенок дома.

– С тех пор как родился Макс, ей не до меня. Уже четыре года как не до меня.

– Не преувеличивай, Полина тебя любит.

– Ой, Колчин, вот все-то ты знаешь в амурных делах! – усмехнулся он. – Надо Клиша разбудить!

– Не переживай за Юрку. Я о нем позабочусь.

– Я тогда поехал? – Посмотрел он на друга, словно ему важно было услышать его разрешение.

– Ты ничем помочь не сможешь. Уезжай. – Кивнул головой в сторону выхода.

Дома Женька под ненавистный взгляд тещи, которая при виде него застыла с банкой советского лака в руке перед зеркалом, собираясь сказать что-то острое, проскочил в ванную. Сняв с себя запачканный кровью костюм, он забрался под горячий душ и попытался в своей голове разобраться в том, что произошло этой ночью в «Маяке».

Когда он вышел из ванной, Полина, сложив руки в боки, с видом командирши стояла напротив, готовая атаковать.

– Где Макс? – Спросил Женя, проведя рукой по мокрым волосам.

– Надо же! О сыне вспомнил! – Всплеснула она руками. – Макс, ТВОЙ СЫН, в садике, его туда повела ТВОЯ ТЕЩА. Потому что ТВОЯ ЖЕНА полночи не спала и звонила в больницы и морги.

– Прости. Тут такая ситуация произошла…

– У тебя вечно что-то происходит. Даже слушать не хочу твои эти оправдания. Надоело уже!

– Да пацаны попали наши по-серьёзному… – Попытался объясниться Женя.

– Плевать я хотела на твоих пацанов. Там, где ваше каратэ – всегда будут проблемы. Твои пацаны ничего не умеют, кроме того, как влипать в неприятности и драться. – Прикрикнула она. – А ты! Ты хуже всех, потому что ты их этому учишь!

– Ты мне дашь объясниться? – Терпеливо выжидал он, пока она спустит пар.

– Я уже сто раз слышала твои объяснения. Они все примерно одинаковые: один дал в глаз другому, и надо было разобраться. Только сыну твоему я этого не могу объяснить. Он ещё маленький. Я ему на вопрос: «где папа?» должна, по-твоему, про мужиков рассказывать, у которых возникли проблемы?

– И что ты ему говоришь?

– Что ты работаешь! Что я ему ещё скажу?

– Я зайду на днях в магазин игрушек и куплю ему что-нибудь, – Женя почувствовал приступ стыда.

– Ребёнку внимание нужно!

– Я возьму его с собой в «Барс».

– Забудь про свой чертов «Барс»! – Зашипела жена. – Не надо из него растить уличного бойца.

– А кого из него растить? Кухарку? – Рявкнул вдруг он, потеряв терпение.

– Я сына в каратэ не отдам! – Закричала она в ответ. – Только через мой труп.

– Значит будет, труп. – Он хлопнул дверью в спальню так, что с потолка посыпалась штукатурка.

Полина на этом останавливаться не собиралась. Она пнула дверь ногой и вошла следом за мужем:

– Денег дай. Мне надо за садик заплатить.

– Возьми в шкафу. Сама знаешь, где лежат. Ты ведь оттуда уже ни раз таскала. – Женя буркнул, накрывшись с головой одеялом.

– Тебе совсем не интересно, где я и чем я занимаюсь после работы?

– Чем ты можешь заниматься кроме ребенка?

– Я на танцы записалась.

– Какие танцы? – Высунулся он из-под одеяла.

– Бальные. И деньги мне нужны на то, чтобы оплатить уроки в танцевальной школе.

– Хорошо, бери, сколько надо. – Он посмотрел на копошащуюся в шкафу жену, она вдруг показалась ему совершенно чужой.

Полина отсчитала рубли, подошла к нему и поцеловала в губы:

– Надеюсь, сегодня ночью я обнаружу тебя в нашей постели?

– Ну, а где ещё. – Устало вздохнул он.

Она вышла из спальни и закрыла за собой дверь, а Женька, засыпая, думал о ее холодном поцелуе… Странном и пресном.

Он проснулся около девяти вечера от того, что маленький Макс, сидя рядом с ним на кровати, трогал его за руку:

– Пап, пап!

– Я проснулся. – Улыбнулся ему Женька и притянул его к своей груди. – Ты в садике был сегодня?

– Был.

– Кашу всю съел? – Принялся он щекотать сына.

– Всю-ю-ю! – Визжал мальчишка, корчась от смеха.

– Что за крик? – Ворвалась в спальню Полина. – Максим, тебе пора готовится ко сну.

– Но папа… – Глазами полными надежды смотрел на отца ребенок.

– Я подготовлю его ко сну. – Щелкнул он сына легонько по носу Женя.

– Ванну принять, пижаму переодеть и уложить в кровать. – Проинструктировала Полина.

– Ну что, малой?! Будем все делать, как мать сказала?

– Да! – Радостно выкрикнул он и, упав на Женькину широкую грудь, будто намертво прилип к ней.

Позанимавшись ребёнком и уложив его спать, Женя пошел на кухню, поставил джезву на плиту и принялся варить крепкий кофе.

– Десятый час, не поздновато ли? Спать всю ночь не будешь.

– Буду, буду. – Заверил он Полину.

– Как скажешь. Я пошла в кровать.

Он проводил ее взглядом, дождался, пока закипит кофе, и перелив его в большую кружку, присел на стул около окна и задумался:

«Время шло, поговорить с Варой было жуть, как необходимо, и чем быстрее, тем лучше».

Поставив кружку на подоконник, Женька прошел в прихожую, наспех надел джинсы, висящие на крючке, и спортивную ветровку. За носками нужно было идти в спальню. В спальне была Полина. Объясняться и орать на всю квартиру в вечернее время не хотелось. Поэтому он просто надел зимние ботинки на босые ноги, схватил кожаную куртку, шарф, ключи от внедорожника и тихо выскользнул из квартиры.

Вару он нашёл в ресторане «Гавань», сидящим за самым дальним столом в компании сомнительных личностей.

– Какие люди! Ну, здравствуйте! – Наигранно похлопал в ладоши Шариф.

– Вара, нам бы поговорить с глазу на глаз. – Попросил его Женя.

– Господа, – обратился Вара к присутствующим. – Не сочтите за грубость, но попрошу вас оставить нас наедине.

Присутствующие молча поднялись и пересели за соседний стол.

Женя сел за стол напротив вора:

– Так что за кошка между тобой и Калиной пробежала?

– А ты, я посмотрю, сразу к делу.

– Вара, не томи. – Железным голосом отчеканил Женя, стараясь держать себя в руках.

– Несколько лет назад я, Калина и Шашен начали крышевать наперсточников в аэропортах, на железнодорожных вокзалах. Несколько видео-салонов открыли. Ну, и занимались немного покупкой-продажей машин. Как видишь, даже одинаковыми моделями «Девятки» обзавелись. Цвета только разные…

– Ну, так и что случилось? – Заерзал в нетерпении Женька на стуле. – Все ведь хорошо было.

– Деньги потекли рекой. Так как я сидевший, криминальный мир быстро прознал, чем я занимаюсь, и уголовнички начали требовать свой кусок. Началась война. Про перестрелку на Кутузовском рынке слышал?

– Про неё только глухой не слышал! Калину тогда арестовали. А Виталика убили.

– Ну вот, тогда-то мы и разбежались. Калина никак не хотел признавать понятий, по которым живет воровской мир. А по-другому бы и не получилось. Ему и Шашену пришлось уступить… Выйти, если хочешь, назови это так.

– То есть остаться совсем без ничего?

– Да нет, Калина твой никак не хотел делиться… В этом и есть проблема. Вообще, все проблемы от жадности. – Вара поморщился и отпил немного коньяка из стакана.

– И поэтому, используя меня, ты решил ему так отомстить?

– Я лишь хотел забрать своё и сделал прошлой ночью то, что посчитал нужным. А вот, где ты был? Почему тебя не было на стрелке в восемь вечера? Зассал, что ли?

– Не успел. В городе застрял. – Женя промолчал про Вишню.

– А жаль. Посмотрел бы, как Калину твоего опустили передо всем криминальным миром. Когда Сафу и Шашена положили, я предложил ему драться на смерть. Кто выиграл, забрал бы все.

– Ты бы проиграл. – Холодно констатировал Женя. – Калина машина. Чёрный пояс. Жесткий боец.

– Твой Калина отказался драться.

– Правильно сделал, потому что он бы тебя убил.

– Отказался и опустился перед авторитетом. – Фыркнул он.

– Вара, спортсмены не признают никаких авторитетов, кроме спортивных. Это в твоем уголовном мире так дела решаются. Но не у нас. Выходи на ринг и бейся по правилам. А не кидайся на безоружных людей с топором.

– Хватит ныть словно баба, – зашипел вор.

– Я выхожу из бизнеса с тобой. Посчитай все по-честному и выплати мою долю.

– С ума сошел? – Вытаращил на него глаза Шариф.

– Ты искалечил моих друзей. Ты поступил подло, Вара. Ты заманил их в ловушку, используя меня и их доверие ко мне.

– Это твое окончательное решение? – Процедил он сквозь зубы.

– Да, Вара. Разойдемся по-хорошему.

– Глупый сопливый юнец. Почему тебе не встать на мою сторону? Все, что я отобрал у Калины, я планировал отдать тебе. Ты хоть представляешь, о каких деньгах идёт речь?

– Я больше никогда не смогу тебе доверять, Вара. А бизнес строится на доверии. Не обессудь.

– Твой выбор, Немец. Приезжай через пару дней за своей долей. Как раз обдумаешь все хорошо еще раз. Ну, так что? Водки выпьешь?

– Мне на пробежку рано утром. – Отказался Женя и поднялся из-за стола.

Выйдя из «Гавани», Женя поехал в больницу, чтобы узнать о состоянии Калины, Сафы и Шашена.

Федя Колчин встретил его в белом халате около регистратуры:

– Отоспался? – Спросил он Женю и протянул ему такой же медицинский халат. – Надень, чтобы вопросов меньше было. Ночь на дворе. Часы приема окончены.

– Немного. С Варой виделся, переговорил. – Натянул он на себя халат и пошёл следом за Колчиным в его кабинет, расположенный на третьем этаже больницы.

– И что это было?

– Калина и Вара ОПГ организовали сто лет назад. Потом со стороны Вары уголовники подтянулись, делиться надо было. Ну, и как понимаешь, Калина отношения к ворам иметь не хотел и делиться тоже. А Вара хотел все себе забрать. Меня использовал, чтобы с ним поквитаться.

– Не вини себя, – пропустил Колчин его в свой кабинет. – Ты же не знал. Калина сейчас пар спустит и поговорите. Все наладится. Коньяк будешь? Армянский?

– Давай пятьдесят грамм, что ли. А то стресс сплошной. – Присел он на стул. – Ты дома-то был или так сутки уже и торчишь на смене.

– Ещё не был. – Протянул Федя ему стакан. – Жена моя звонила на рабочий телефон, орала, как резаная, так, что пол отделения слышало. Пришлось сказать, что Шашену пулю всадили, Сафе руку отрезали, а Калине башку проломили. Так она сразу притихла.

– Моя и слушать не стала. – Махнул Женька рукой и залпом выпил коньяк.

– Давай ещё налью. – Открутил он крышечку у бутылки. – Моя, знаешь, как-то прониклась, спрашивала, как у всех дела, причитала, мол, бедный Шашен, пуля – это ведь так страшно.

–Угу.

– Жека, ты себя не грузи. С Варой разобрался ведь. Он тебе дает выйти. – Приободрил он друга.

– Это ещё бабка надвое сказала.

– С Калиной позже решишь.

– Или он со мной решит… – Вздохнул Женя и словно в воду глядел…

Вернувшись поздно ночью, он тихо повернул ключ в замке. Вошел в квартиру и снял с себя кожаную куртку. Осталось лишь пробраться в спальню и юркнуть под одеяло. Авось, Полина и не заметит его отсутствия.

Но, как назло, зазвонил домашний телефон, испортив его план.

– Алло. – Схватился он за телефонную трубку и с внимательным видом слушал, что ему говорят на другом конце провода, при этом наблюдая за меняющимся лицом жены.

Полина, проснувшаяся от шума, готова была взорваться, увидев мужа в уличной одежде и обуви, вместо домашнего трико.

Женька положил трубку обратно на рычаг и посмотрел на жену:

– Мне надо ехать, срочно, там…

– Уезжай и обратно не приезжай. – Подошла она к нему, сняла его куртку с крючка и толкнула ее ему в грудь. – Я не хочу тебя больше видеть. Живи там, где ты все время проводишь время. – С этими словами она вытолкала его на площадку и захлопнула за ним дверь.

– Полина, прости, я не специально. – Сказал он, надеясь, что она все еще стоит за дверью.

Но Полины там не было, и страдать в прихожей, дожидаясь его возвращения, она не собиралась. Вместо этого она отправилась обратно в уютную кровать, предвкушая предстоящий урок бальных танцев, на котором она должна была танцевать в паре с молодым, высоким и талантливым, чемпионом Европы тренером Данилом Крючко, нещадно разбивавшем женские сердца.

ВИШНЯ.

Сидя в небольшой гримерке, Росана, уставившись в зеркало, красила губы ярко-красной помадой. В дверь постучали.

– Войдите! – Крикнула она.

– Росаночка, тебе тут передали. – Официант Коля вошел внутрь с огромным букетом алых роз, который еле умещался у него в руках.

– Кто передал? – Напряглась она, не разделяя его восторга.

– Что с твоим лицом? Ишь, губы скривила! Радоваться надо, человек столько денег потратил! Там записка есть.

Росана подошла к Коле и вытянула из букета цепкими пальцами небольшую карточку и прочитала вслух:

– Красота твоя не знает границ. Жду в гостинице «Фрегат», Санёк Костыль.

– Костыль-опостыль! – Разразилась она смехом. – Коля, выкини эти розы к чертовой матери.

– Ты что, сдурела? – Прижал он букет к себе.

– Дай сюда! – Вырвала она из его рук розы и выскочила из гримерки.

Проходя на выход через ресторанный зал, она услышала, как женский голос окликнул ее по имени:

– Росана!

Она обернулась и увидела перед собой рыжеволосую кудрявую Риточку, одетую в золотистую блестящую короткую куртку, из-под которой немного выглядывал ее голый живот. Рядом с ней стояла незнакомая блондинка с огромной грудью и тонко выщипанными бровями. Рита была одной из проституток, работающих при гостинице «Фрегат», и отличалась она своим скандальным характером, что помогало ей удерживаться в топе самых востребованных на рынке «ночных бабочек», но Вишню она всегда побаивалась из-за ее известной непредсказуемости, да и чего там скрывать, Вишня была вхожа в криминальные круги.

– Чего тебе? – Росана остановилась около них. – Я тороплюсь.

– Кто это тебе такой букет подарил? – Поинтересовалась Риточка, поглядывая на цветы.

– Сутенер твой. Обнаглел в конец!

– Что, подкатить решил? Может, подумаешь? К нам присоединишься. Правда, такие букеты Костыль потом дарить уже не будет… – Дотронулась она пальцами в кольцах до роз.

– На, возьми. – Протянула она ей букет. – Бери, бери. Лучше пусть у тебя будут, чем я надаю ему этими розами по роже.

– Возьму, чего не взять -то. – Приняла она букет.

Росана развернулась на каблуках и пошла по направлению к двери, ведущей в служебное помещение.

– Ненавижу ее. Вечно все мужики на нее весь вечер пялятся, так можно и без работы остаться. – Донеслись до нее слова блондинки.

Конечно, она могла вернуться и поинтересоваться у той, какие претензии она имеет, но, по большому счету, ей было все равно. Важным сейчас было забрать свои честно заработанные деньги у владельца «Фортуны» Пьянзина, который ожидал ее в своём кабинете.

Около двери ее остановили два огромных бугая в кожаных куртках и обыскали.

– Я что, по-вашему, в трусах «Макаров» ношу? – Съязвила она, одергивая немного своё тонкое облегающего красное платье, для выступления.

Прикосновения охраны Пьянзина были ей неприятны, но увы, никак иначе попасть в его кабинет было нельзя.

Охранник улыбнулся и открыл перед ней дверь.

– Росана Витальевна. – Не стесняясь, облизнулся Пьянзин. – Как вы птица наша певчая?

– Артём Ренатович, давайте сразу к делу. Деньги где? – Деловито присела она за его письменный стол, напротив него.

– Здесь. – Пьянзин положил перед ней пачку денег, завернутую в газету.

Росана тут же принялась разворачивать свёрток.

– Вишня, столько лет вместе работаем, неужели пересчитывать будешь? – Ухмыльнулся он, наблюдая за ее серьезным красивым лицом.

– Буду, – кивнула она и начала считать вслух.

– Совсем не доверяешь? – Где-то посередине поинтересовался Пьянзин.

– Доверяй, но проверяй. – Натянуто улыбнулась она, не сбиваясь со счета.

– Тысяча девяносто… Две. Все ровно. – Вишня завернула доллары обратно в газету.

– За сегодняшнее выступление получишь как обычно в конце смены.

– Сразу бы так. – Хмыкнула она и поднялась из-за стола.

– Вишня…

Она уставилась ему в лицо.

– Зачем с Немцем связалась? Ведь могла со мной работать. Ты девка умная, с башкой. Мне такие позарез нужны.

– Нет, спасибо. С тобой работая, можно остаться без этой самой башки.

– Не для тебя он, Немец… Он непонятно, на чьей стороне. Со спортсменами или ворами.

– Он сам по себе, Пьянзин. От того ты его и боишься.

– Послушай, – проигнорировал он ее выпад. – Ты знаешь наше казино, знаешь всех клиентов из местных кабаков, кто спускает деньги. Депутаты местные и их сынки по тебе слюни пускают. Ты могла бы добыть мне столько полезной информации… Не хочешь быть под моей крышей, так давай работай просто как независимый информатор. За все оплачу. Поднимешь бабла, купишь себе «Бэху» или «Мерседес». Квартиру тебе подгоним.

– Квартиру? – Сложила она руки на груди.

– Не веришь? Да, хоть завтра. У меня есть знакомые чёрные риэлторы, часто здесь в «Фортуне» играют. Очередного алкоголика напоят и в канаву скинут. Морозец вон какой по ночам ударяет, что машину завести утром невозможно, замерзнет нахрен, и хата в центре твоя. На тебя оформленная, все по-настоящему.

–Угу. – Сжала она губы в тонкую полоску.

– Вишня-я, что тебе ещё предложить… Ну, хочешь, кокаин тебе достану или герыч. Хотя ты ведь не употребляешь, и это ещё один повод работать с тобой…– Нахально смотрел он ей в лицо, пытаясь найти хоть что-то, чем бы он смог переманить ее к себе.

Она обошла стол, подошла к нему и приблизилась к его лицу:

– Я тебе за кокаин и глаза твои красивые таскать информацию не буду. Хата мне твоя тоже не нужна. Ещё раз предложишь на тебя работать, расскажу все Немцу. Ему это сильно не понравится.

– Все, все… – Поднял он ладони вверх. – Хотя я бы на твоем месте так решительно не отказывался. Власть на улице меняется быстро. Кто знает, где будет завтра твой Немец.

Ничего не ответив, она засунула свёрток с долларами под мышку и без оглядки покинула его кабинет.

Предложения работать на тех или иных людей ей поступали часто, и она всегда и всем отказывала. Порой ей даже становилось страшно, она боялась, что в один момент кто-то сможет принудить ее силой, через физические угрозы. Но пока ее эта участь обходила стороной, к тому же она всегда была осторожна.

Когда программа выступления почти подошла к концу, Вишня выпила рюмку водки за столиком алмазника Кушнарева, по прозвищу «Куш», и вернулась на сцену. Куш был ее давним поклонником и чувств своих не скрывал. Всегда заказывал столик поближе к сцене и знал, где и в каком ресторане она выступает.

Между столиками проходила старушка с ведром, в котором были розы, и предлагала гостям купить одну для прекрасной дамы.

Подвыпивший Куш дал бабке сто долларов и забрал у нее все ведро цветов. Та, взяв купюру, поправила платок на своей голове и взмолилась:

– Сынок, дай рубли, молю тебя. Посадить могут ведь. А у меня дед больной.

– На, бабка, – достал Куш ещё одну сто долларовую купюру и засунул ей в руку. – И вали давай отсюда.

Перекрестившись, она посмотрела в потолок, беззвучно двигая губами – моля у Бога прощения, и быстро скрылась из вида.

Куш подошел к сцене и высыпал к ногам Вишни розы из ведра. Она рассмеялась, а затем наклонилась к нему и чмокнула в щеку, поймав на себе неприязненный взгляд блондинки, сидящей за столиком с какими-то мужчинами.

«Злая она какая-то, и что с ней Риточка делает? Совсем они разные», – подумала Росана и отправилась в гримерку.

Официант Коля принес ей небольшой белый конверт с деньгами, на котором было написано «Вишня» – оплата за сегодняшний вечер.

Она подкурила сигарету и пересчитала рубли, после чего забралась рукой за тяжелое зеркало в резной деревянной оправе, стоящее перед ней, и вытащила оттуда сверток с долларами, спрятанный ею несколько часов назад.

Убрав деньги в сумку, она скинула рабочие туфли, переобулась в сапоги и надела шубу поверх платья.

– Теперь можно и домой, – буркнула она себе под нос и погасила в гримерке свет.

Выйдя из ресторана, она свернула направо к перекрестку, перешла дорогу и оказалась на территории гостиницы «Фрегат», где у входа стоял сутенер Саня Костыль, отчитывающий за что-то Риточку. Около них стояла пара девчонок в коротких юбках, переминавшихся с ноги на ногу от холода, и пытаясь остановить машины.

– Вишня! – Воскликнул он, заметив ее.

– Привет, Костыль.

– Букет ты Ритке отдала или эта лярва выпросила? – Уставился он на неё одним глазом, на другой он был ослепший.

– Конечно, я. У меня любовник ревнивый, не домой же тащить! А в гримерке без дневного света сдохнут. Жалко. – Росана осмотрелась вокруг, пытаясь заприметить такси.

– Работала бы на меня, я бы тебе всю квартиру такими завалил. – Потрогал он золотую цепь на своей шее. – Зуб даю!

– Смотри, раздашь все зубы – жевать будет нечем.

– Я бы о тебе заботился. Ты была бы эксклюзив. Только для самых дорогих иностранных клиентов. Французы, англичане. – Распинался он.

Вишня захохотала. Костыль подкатывал к ней с подобным предложением почти каждую пятницу, не сдавался.

По ее глазам ударил резкий свет фар приближающегося автомобиля.

– Менты, – заорал Костыль. – Сваливаем. – И в два прыжка скрылся в темноте в неизвестном направлении.

Около гостиницы затормозил серый «УАЗик», из которого выскочило два милиционера, одетых по форме.

– Стоять, не двигаться! – Громко приказал один из них, и девочки Костыля, визжа, разбежались в разные стороны.

Только Риточка осталась стоять рядом с Росаной, хлопая ресницами.

– Гражданочки, что делаем поздней ночью на улице?

– В ресторане гуляли. – Сказала Вишня. – Это что запрещено? Или только мужики могут себе позволить развлекаться до утра?

– Нам придется досмотреть ваши сумки.

– Не имеете права! – Отказала Риточка, крепко держась за свою сумочку дрожащими пальцами, понимая, что с тремястами баксами, которые ей дал пару часов назад ее постоянный клиент, придётся расстаться.

Но милиционеры церемонится не собирались. Не прошло и пяти минут, как у них обоих была обнаружена и изъята валюта. А их самих затолкали в «УАЗик».

По прибытию в отделение их поместили в камеру временного содержания, в которой находилось несколько проституток, орущий бомж и пара наркоманов.

«Вот тебе и Вишня, умная баба, с башкой, – думала Росана, сидя на полу около решетки. – Почему не взяла рублями? Виною чертов обвальный курс! А осталась теперь без ничего. Жадность фраера сгубила».

– Вот это шуба. И откуда такая краля будет? – Подошла к ней массивная пропитая тетка, лет сорока пяти на вид.

– Отойди. Думать мешаешь. – Тихим голосом попросила Росана.

– Шубу снимай давай, – сказала она приказным тоном и протянула руку вперед. – Теперь ее буду носить я.

Риточка замотала головой, давая понять Росане, что шубу лучше отдать, так они смогут дожить до утра. Но та не обратила на нее никакого внимания.

– А ты подойди и возьми. – Вишня поднялась с пола.

– Да кто ты такая?! – Кинулась на нее тетка с кулаками.

Росана ловко увернулась и, схватив ее сзади за волосы, двинула головой о решетку. От чего она, взвизгнув, упала без сознания.

– Ещё кого-то моя шуба интересует? – Громко спросила Росана.

Присутствующие отрицательно замотали головами.

– Подвинься. – Бросила она одной из женщин, и та встала, уступая ей и Риточке место.

– Блин, ну, ты даёшь. Я, как эту бабищу увидела, думала, до утра не доживем! Мне надо Костылю позвонить, чтобы приехал. – Риточка крепко держалась за ее локоть.

– Что ему звонить? Он, итак, знает, что тебя и меня упаковали. – Раздраженно буркнула Вишня. – Лягушка прыгучая, свалил за две секунды.

– Вот, и я думаю, придётся самой как-то выкручиваться на этот раз. – Помрачнела она.

– Почему?

– У него теперь новая фаворитка Янка.

– Блондинка грудастая?

– Да-да, – закрыла глаза Риточка. – Акула ещё та. Палец в рот не клади, по локоть откусит.

– Яна, Яна-без изъяна… Кто она? Я раньше ее не видела.

– Новенькая. Не местная. Приехала из деревни какой-то и, поверь мне, сделает всё, чтобы в городе зацепиться. Сидит вторую неделю в «Фортуне», пытается алмазника Куша соблазнить. Но тот, как не придет, так с тебя глаз не спускает, словно заколдованный. Она к нему и так и сяк, а он говорит: «Девушка, вы мне не интересны, извините».

– Понятно теперь, почему она на меня так злобно глазами сверкала.

– Не обращай внимания. Костыль наиграется, и встанет она со всеми в один ряд.

– Замёрзла? – Вишня дотронулась до ее холодных пальцев.

– Есть немного.

– Иди сюда. – Она вытащила руку из правого рукава, и Риточка прильнула к ней, накрывшись шубой.

Через пару часов к камере вместе с дежурным подошел следователь Теплицкий.

– Вишнар, за мной в кабинет. – Улыбаясь, сказал он.

Дежурный открыл железную решетчатую дверь, и Росана успела шепнуть Ритке: «Не скучай», – перед тем, как выйти.

– Росана Витальевна, чай будете? – Предложил следователь.

– Не буду. Сигареты, будь другом, верни. Курить хочу.

– Я могу вернуть вам всю сумку, дорогая моя… Если…

Она провела рукой по растрепавшимся длинным волосам и вопросительно уставилась на него.

Он подошел к ней, придвинул как можно ближе стоящий рядом стул и уселся на него, закинув ногу на ногу.

– Гражданка Вишнар… – Поморщился он. – Или можно просто, как вас кличут в криминальном мире Вишня?

– Теплицкий, как хочешь!

– Вишня, у тебя в сумке было обнаружено две штуки баксов. Откуда такие деньги?