Банды: Кто старое помянет, тот останется жив. Книга третья

Разбудила их злая Вишня. Да и как! Не мягким шепотом или криком, а ведром с ледяной водой.

Ритка визжала, Руслан молча сгорал от стыда. Росана топала ногами, из ушей ее шёл пар. Наорав на них так, что у неё сел голос, она выругалась матом и вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.

Риточка, вытершись предоставленным Русланом полотенцем, принялась одеваться.

– Господи, ну, что ты так побледнел?! Поговорю я с ней сейчас. Не уволит она тебя! – Провела она рукой по его мокрым волосам.

– Ты что Росану Витальевна не знаешь? Она тысячу раз предупреждала. Это конец!

– Все, не ной! – Дернула она носиком и отправилась на кухню, где уже дымила сигаретой Вишня, заваривая кофе.

– Росаночка, нам надо поговорить. – Риточка присела на стул.

– О чем? – Прошипела Вишня. – О том, что ты воспользовалась моим гостеприимством и шмыгнула за моей спиной в спальню к моему телохранителю? Или о том, что ты изменила Моту, с которым у меня дружеские отношения?

– Я перепила. С пьяного какой спрос?

Росана наполнила чашки горячим кофе и поставила на стол.

– Не злись. Я давно хотела его попробовать. Пока не переспала, не успокоилась бы. – Призналась Ритка.

– И как, понравилось? Может, ещё кого из моей охраны хочешь? У меня Миша ещё остался, тобой не тронут, и пара приходящих работничков имеется.

Риточка заливисто захохотала, и Вишня, вдруг сменила гнев на милость, подумав, что не стоит быть столь категоричной. В конце концов, подружка ее взрослый и самостоятельный человек. Да и мужчины изменяют женщинам в жизни гораздо чаще и больше.

– Не уволишь Руслана?

– Не уволю. – Сделав глоток, она блаженно улыбнулась.

Кофе был африканский, тот самый, что она забрала из офиса несчастного расстрелянного Куцего в городе «А».

– Моту не расскажешь? – Прищурилась подружка.

– Не расскажу, и, если спросит, я ничего не знала. Но, Рита, с этого момента ты сама за все в ответе. Главное, помни, что Мот не потерпит, так что ты играешь с огнём.

– Я знаю… – Постучала она ногтями по столу. – И это меня заводит. Мужикам всегда нужно дать почувствовать, что за женщиной стоит очередь. Тогда они ее начинают хотеть и любить ещё больше.

Росана молча пила кофе, в какой-то степени она была согласна с Риточкой…

В четверг, поздно ночью, когда она вернулась с выступления из «Кабачка», у ворот ее дома стоял черный «Крузер». Она притормозила рядом и выбралась из машины. Женька выскочил ей навстречу с огромным букетом красных роз.

«Надо же, осмелился наконец-то», – подумала она, принимая цветы из его рук.

Это был первый раз, когда он решился приехать к ней в поселок. Обычно она сама была за рулем или вызывала такси. Упёртый любовник никак не хотел видеть дом, в котором она жила раньше с мужем. Его самолюбие не позволяло ему этого сделать.

– В дом зайдёшь? – Спросила она после того, как он нежно чмокнул ее в щеку.

– Ты все еще на меня злишься?

– Нет, Женя. – Покачала она головой.

Это было чистой правдой, за неделю она успела поостыть.

– Я думал, приеду, а ты меня этими розами по морде отколотишь.

– Ещё чего?! Я что, сумасшедшая, такую красоту рушить?! Я о цветах! – Фыркнула она.

– А рожу мою не жалко?

– Нет. Ну, так что? В дом зайдёшь? Холодно на улице.

Женька переминался с ноги на ногу. С одной стороны, хотелось посмотреть, как живет его любимая женщина. С другой, не хотелось, чтобы она подумала, что он сломался.

Росана смотрела на его лицо, которое отчего-то казалось ей суровым при свете фар. Она знала Женьку разным: жёстким, волевым, упёртым, упрямым, решительным, бесстрашным, рассудительным, страстным, добрым и даже ревнивым… Но вот таким суровым, с поджатой челюстью, как сейчас, ещё никогда не замечала…

– Вижу, не хочешь… Тебе неприятно. Тогда отложим все разговоры на другой день. К тому же на дворе ночь, я после работы и устала. – Сказала она.

– Вишня, – коснулся он ее холодных пальцев и заглянул ей в глаза. – Поехали ко мне?

– Сейчас?

– Да. Прямо сейчас. Бросай тачку, забирайся в мою и поехали. – Мягко попросил он, тихо добавив: – Не заставляй меня скрутить тебя и забрать к себе силой…

– Это что, угроза?

– Да. Потому что мне нужно с тобой поговорить. И я не могу этого делать в этом доме…– Ткнул он пальцем на коттедж. – Где ты спала с другим мужиком.

– Так говоришь, словно я виновата в том, как все сложилось! – Положила она букет на капот своей машины.

Он схватил ее за талию и притянул к себе, накрыв ее рот долгим поцелуем.

– Я очень скучал по тебе. – Прошептал он ей на ухо. – И хочу показать тебе, как сильно. Поехали.

– Не-а, не поеду. – Отказала она.

Женька ловко схватил ее за ноги, поднял вверх и перекинул через плечо.

– Пусти! – Затарабанила она кулаками по его мускулистой спине, на что он шлёпнул ее по заднице и, открыв дверь «Крузера», закинул на переднее сиденье.

– Скажи пацанам своим, чтобы вышли и тачку твою во двор загнали, да цветы в воду поставили. – Сказал он, передав ей в руки сумочку, в которой был мобильник.

Росане ничего не оставалось поделать. Толку отбиваться от него, если и сама была не рада спать в одиночестве по ночам в холодной постели?

Через пять минут на улицу вышел Миша и, поздоровавшись, забрал цветы и загнал машину во двор. После чего Женька сорвался с места, словно угорелый.

– На пожар торопишься, дорогой? Ты ведь не любитель быстрой езды.

– Нет, Вишня. Не на пожар. В кровать с тобой тороплюсь. А то вдруг передумаешь, да через окно по дороге вылезешь.

– О, да! Это я могу! – Захохотала она.

Всю дорогу он бродил рукой по ее длинным ногам в чулках, в нетерпении овладеть ей. Стянув с нее пальто в лифте, он провёл пальцем по декольте, и добравшись до груди, принялся целовать ее шею, отчего Росана громко застонала.

Когда они наконец-то добрались до спальни, на них обоих не было одежды. У Женьки сегодня было слишком развито воображение, он все время говорил ей, как и что сделать, и она немного удивляясь новым причудам, следовала за его голосом.

Когда он насытился вдоволь, окончательно измучив ее, он вдруг достал откуда-то из тумбочки «паларойд», зажег ночник и отошёл к окну.

– Посмотри на меня? – Попросил он, и она, лежа поперек кровати, едва прикрытая простыней, подняла голову.

Он начал на кнопку, и фотоаппарат принялся печатать снимок.

– Женя, зачем ты снимаешь меня в таком потрепанном виде? – Застеснялась она. – Выброси эту фотографию немедленно!

Он посмотрел на проявляющийся снимок:

– Ты даже не представляешь, какая красивая ты получилась… Теперь всегда будет со мной! – Показал он ей фотографию.

Росана всегда была очень фотогеничной и выглядела на снимке действительно красиво. Длинные ноги, интимные места, прикрытые простыней, тонкая рука, грациозно придерживающая грудь. Яркий контраст чёрных волос и белоснежной кожи …

Все в этом кадре было удачным: ракурс, свет, модель…

Она похлопала по кровати, и он присел рядом с ней.

– Я звонил тебе несколько раз, почему не перезванивала?

– Потому что злилась! – Призналась она и отвела глаза в сторону.

– Зря. Если бы не любил тебя, то не стал бы ревновать, а потом после скандала первым названивать.

– Жень, где ты был все это время? – Положила она ему голову на колени, и он принялся перебирать ее волосы.

– Ездили в «А» с Мотом.

– И как съездили?

– Как всегда, не без приключений… – Поцеловал он ее в макушку и принялся рассказывать.

НЕМЕЦ.

На улице было темно и тихо. После десяти вечера жизнь в районе словно останавливалась. Люди были дома у телевизоров, отдыхая после тяжелого рабочего дня и укладывая детей спать. И только Женька, приехавший после тренировки из своего спортивного клуба «Хакдари», бежал по пустынной улице в ночи, одетый в теплый спортивный костюм.

Нет, он не перестал совершать привычные утренние пробежки, наоборот, после ссоры с Росаной, он добавил себе ещё и вечерние. Чтобы выгнать из себя всю дурь (как он считал).

Обычно во время бега ему часто в голову приходили свежие мысли, новые идеи, но сейчас всё, о чем он думал, была Росана.

Он приревновал ее, открыто, в людном месте. Ей это не понравилось. Она была за свободные отношения: каждый из них мог общаться, с кем хотел, работать, где угодно и не посягать на личное пространство друг друга.

Как ей удавалось быть такой холодной, для Женьки оставалось загадкой. Он сам поводов для ревности старался не давать, хотя был в прекрасной физической форме и очень привлекателен. У женщин он пользовался успехом и вызвал восторг, но по природе своей был однолюб, поэтому все попытки с ним познакомиться в ресторанах, пресекал без сожаления. Кроме Росаны, он больше никого не замечал, был помешан на ней и никого другого рядом с собой он себе не представлял.

Поэтому, когда на ее задницу легли руки подвыпившего авторитета, он не сдержался, ведь эта женщина принадлежала ему!

«Обиделась, ишь, трубку не поднимает. Поехать к ней? А смысл? Не простит сейчас. Приеду, начну с ней разговаривать, она взбесится, как обычно… Ещё подеремся ненароком. Хотя, кто знает, может, если она мне по роже надает, так весь пар и спустит?» – думал он, ускоряя темп.

Такие странные были у них отношения: он позволял себя лупить, усмехаясь, ведь, что стоило ему, одному из лучших бойцов в городе, уложить строптивую девку на лопатки? Да ничего! Но ему нравилось выводить ее на эмоции. И если Росана выражала свои чувства таким образом, то он был согласен – пусть лупит! Тем более, что всегда после таких горячих ссор, у них были ещё более горячие ночи с поцелуями и громкими стонами.

Подбежав к калитке, окружающей комплекс, в котором располагалась его квартира, он увидел у своего подъезда джип Мота с включенными фарами.

«Неужели что-то случилось?» – Подумал он и рванул изо всех сил к машине.

Он постучал в окошко, и Олег, сидевший с закрытыми глазами, вздрогнул от неожиданности.

Опустив стекло, он высунулся в окно:

– Ты че трубку не берёшь?

– Бегал, телефон с собой не брал. – Держался за колени Женька, пытаясь отдышаться. – Что случилось?

– Уезжать нам в город «А» надо срочно!

– На фига? – Выпрямился он и смахнул со лба пот рукавом ветровки.

– На коронацию Шатая нас пригласили.

– О-о! Дождался молодой вор. Господи… А ведь два слова связать не может. Только на жаргоне и мате общается… – Подметил Женька.

Шатай имел огромное влияние в соседнем крае. Он и его группировка были известны своей жестокостью, но ему все еще не удавалось подчинить под себя определенных авторитетов. Ему не хватало статуса. И вот наконец-то влиятельные люди из столицы, решили, что он заслуживает стать вором в законе, и решили самостоятельно приехать и провести коронацию. Чем он вызвал такую милость со стороны старших воров, ни Женька, ни Мот, не знали, но догадывались.

Столичным авторитетам были нужны свои люди, отвечающие за край, к которому принадлежал город «А». Так как сейчас в нем творился полный беспредел, и власть менялась чуть ли не каждый месяц. Там было решено восстановить порядок и поставить своего человека… Выбор пал на безбашенного, жаждущего крови Шатая, который не щадил ни своих, ни чужих. Но чтобы ему укрепить свои позиции, было необходимо провести коронацию, после которой его слово станет весомым, и он получит полную поддержку от воров из столицы…

– Не такой уж и молодой… за плечами его несколько ходок. Живет только по понятиям. И кровожадный донельзя. Сам понимаешь, к чему его коронация приведёт.

– Да черт с ним. Он же не в нашем крае!

– Сегодня не в нашем, а завтра сюда припрется. Если под себя соседний регион подожмет, то непременно к нам заявится. Мы ведь пили с ним несколько раз. Разве не помнишь его планы Наполеона? – Мот потянулся за сигаретами. – Так вот лучше поддерживать дружеские отношения.

– Да ну, брось, – отмахнулся Женька. – Не дадут ему местные тут порядки наводить.

– Немец, Шатай серьезный человек. Его группировка торгует оружием. Что им стоит приехать и устроить массовый расстрел неугодных? Короче, я все это к тому, что он позвал нас на коронацию, значит, считает своими друзьями. А поэтому, давай в тачку прыгай и поехали в «А».

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

– Пацанов надо собрать.

– Никаких пацанов. Только ты и я.

– Оружие?

– Можем взять. Но перед тем, как поехать на остров, придётся, скорее всего, все сдать.

– Какой остров?

– Тихий остров. Когда приедем, там будет сбор. Нас на теплоходе отвезут на остров. Там заказан целый санаторий для празднования такого дела.

– Коньяк надо купить хороший тогда…

– Уже. Целый ящик в багажнике.

– Мот, ты что осьминог? У тебя восемь рук и ног? Все успел! – Заржал Женька. – Давай, глуши мотор и бросай тачку здесь, наверх поднимемся, я хоть душ быстро приму и переоденусь.

Мот был человеком ночным, поэтому остался за рулем до самого прибытия в «А». Женьке удалось немного вздремнуть.

Проснулся он от того, что Олег резко затормозил.

– Что за ..! – Испуганно спросил он.

– Лиса на дорогу выбежала, чуть не раздавил. – Похлопал он его по плечу. – Где-то через полчаса в город въедем.

– Ты устал? Давай поменяемся, я поведу? – Предложил Женька, но Мот отказался.

– Слушай, ты на фига по ночам бегать начал?

– От любви неразделенной. – Потянулся Женька.

– А, это после открытия «Престижа»?

– Угу. Будь оно не ладно! – Буркнул он.

– Зря ты за Вишню переживаешь и ревнуешь. Любит она тебя.

– Дело не в Вишне, а в этом чепушиле, который к ней свои руки приложил.

– Он не знал.

– Теперь знает. Правда, она обиделась, ужас! «Не лезь в мою работу, ты мне все портишь», – передразнил он и тут же возмутился: – Можно подумать, у меня нет денег, чтобы ее содержать! Ей вообще не надо работать. Триста раз говорил, переезжай ко мне, живи со мной. Жениться даже готов. Деньги предлагаю – не берет. «Я сама зарабатываю», – упрямая стерва!

– Прямо как ты. – Насмешливо крякнул Мот.

– Не понимаю я, что она хочет?

– Независимости.

– Так у неё ее полные штаны. Ещё и муж этот бывший наследство оставил, денег навалом. Доля в банке. На хрена работать и выступать перед братвой, в кабаках жопой виляя? – Начал слегка заводиться он.

– Видишь как! А живет скромно. Ритка мне как-то сказала, что Вишня не хочет тратить больше, чем сама зарабатывает. Умная. Не то, что моя… Все спускает, ни черта откладывать не умеет! Машины меняем каждые пару месяцев. В бутиках все новые коллекции скупаем. Шмотьё уже складывать негде. – Пожаловался Он.

– Хотел красивую бабу, терпи… – Хмыкнул Женька.

– Ты тоже пар спусти. Знал, за чьей юбкой погнался! – В свою очередь осадил его Мот.

На Набережной, они оставили машину на специальной стоянке и отправились искать теплоход, который должен был доставить их на остров.

Мот, неся в руках пластиковый ящик, набитый бутылками с коньяком, поежился от холодного осеннего ветра:

– Надо было теплее одеться. У воды холодно.

– Сейчас на теплоходе по пятьдесят выпьем, согреемся. – Согласился Женька.

Добраться до острова заняло полтора часа по воде. Прежде чем выйти на сушу, всех гостей обыскали люди Шатая и попросили сдать имеющееся оружие.

Мот скинул «Макаров» в специальный мешок, и ему выдали специальный номерок, по которому он мог забрать оружие на обратном пути.

«Хреново обыскивают», – подумал Женька, зная, что в кроссовке Мот спрятал заточку, с которой он никогда не расставался, ни при каких обстоятельствах.

Они спустились по трапу на сушу, где их ждал Шатай. Он был худощавого телосложения, весь в татуировках и обвешанный золотыми цепями.

– Друзья мои! – Заключил он в объятия сначала Немца, а потом Мота, успевшего поставить ящик с коньяком на землю. —Свершилось! Такое радостное событие! Готовьтесь пить и веселиться! На этом острове будут все только свои. Если какие проблемы, то сразу дайте мне знать. Хотя не должно, моя охрана повсюду.

– Гоша, друг, мы за тебя очень рады! – Похлопал его по спине Женька. – Мот, когда новость сообщил, так я хотел тебе позвонить сразу, но подумал, что лучше приехать и привезти гостинцы. – Указал он на ящик.

– Не стоило, друзья! – Шатай расплылся в радостной улыбке, обнажив золотые коронки на зубах. – Проходите в автобус, и нас всех отвезут в санаторий. Там у каждого будет своя комната на две ночи.

– Коронация когда состоится? – Поинтересовался Мот, проведя рукой по своим светлым волосам. – Это я к тому спрашиваю, чтобы не напиться сильно до самого мероприятия.

Шатай разразился громкий смехом.

– Не знаю, Олег, как только старшие приедут, так и начнём. Сам понимаешь, на общем теплоходе их привести не могут. Они будут доставлены отдельно на лодке, без предупреждения. Все в целях безопасности. К тому же, вас туда не пустят. Буду только я и те, кто меня могут короновать.

– Ясно. Ладно, куда идти? – Подхватил он ящик с земли.

– Вон туда. – Указал рукой в сторону небольшого серого здания Шатай. – Автобусы уже там, в ожидании гостей.

Далее предстояла двадцатиминутная поездка на автобусе по острову. Женька смотрел за окно – красота. Огненные листья на деревьях, на небе среди голубых облаков светило яркое солнышко. Он почему-то вспомнил те дни, что он сидел на зоне.

«Через решетчатое окошко небом не налюбуешься», – подумал он, и ему вдруг безумно захотелось чифирнуть.

Этой привычке, возникшей там, в стенах заключения, наверное, уже никогда и никуда не деться…

– Мот, просыпайся! – толкнул он прикорнувшего друга в плечо. —Мы подъехали к санаторию.

Уставший от длительного пребывания за рулем, а затем на теплоходе, Олег потёр глаза своими кулачищами.

– Наконец-то! Если пару часов не посплю, то свалюсь на месте. – Пожаловался он, поднимаясь с сиденья.

Они вышли на улицу вместе с остальными людьми, присутствующими в автобусе. (Все это время никто друг с другом особо не общаться. Каждый из прибывших на коронацию держал дистанцию), и перед ними возникла гостиница. Огромное трехэтажное белое здание, окруженное деревьями, перед которым был небольшой пруд и железные скамейки.

– Олег, – шепнул ему Женька на ухо. —Давай номер с двумя кроватями попросим.

– Дело говоришь. Лучше вместе держаться. – Согласился он.

Выбив себе комнату на втором этаже в конце коридора, Мот наконец-то избавился от ящика с коньяком, отдав его администратору ресторана, в котором намечалось празднование, и они отправились немного отдохнуть.

Женька кинул сумку на одну из кроватей и уселся на нее следом, немного попрыгав:

– Пружинистая. – Сделал вывод он.

– Хуже некуда. Я привык спать на шконке. Мягкие матрасы и все такое терпеть не могу. Ритка домой купила «Империал», горе просто – все время проваливаюсь. На диван сваливаю спать посреди ночи.

– Хочешь, я пойду спрошу, есть ли у них другие кровати? – Понимающе посмотрел на него Женька.

Он и сам был в его шкуре, спал на железной шконке и тонком матрасе, от которого первое время болели кости. А потом привык… Ко всему привык: к железной посуде, общему туалету в углу камеры, из которого несло вонью при открытии; душу, в который их сгоняли, словно скот, раз в неделю…

– Не-а. Так устал, что везде усну. Если совсем провисать буду, то матрас на пол стяну. Смотри, не наступи мне на морду! —Заржал Мот и отправился в ванную, чтобы принять горячий душ с дороги.

Женька достал из ветровки мобильник. Ни одного пропущенного, ни одного сообщения. Конечно, гордая Вишня и пальцем не пошевелит, чтобы перезвонить ему…

Он отбросил трубку в сторону и подошел к окну. Территория санатория была огромной и окружена множеством тропинок, уводящим в сосновый лес для прогулки. Кто-то в автобусе сказал, что здесь есть конюшня и можно взять лошадь. Он ни разу не катался на лошади, но всегда хотел попробовать.

– Все, Жека, я спать. – Мот вышел из ванной, одетый в футболку и трико, и, завалившись на кровать, накрылся одеялом. – Разбуди меня, как движуха начнётся. —

Я пока схожу поищу конюшню, может, удастся на лошади покататься. – Затолкав деньги в карман ветровки сказал Женька и тихонечко вышел из номера.

Найти конюшню не составило труда. Она располагалась за гостиницей, ближе к лесу. Для лошадей здесь также была сделана небольшая площадка для тренировки и имелся амбар, в котором хранилось, по всей видимости, сено. В общем, было обеспечено все минимально необходимое, вот только самих лошадей не было видно.

Женя подошел к конюшне и подёргал за ручку. Закрыто. Он приложил ухо, чтобы прислушаться – вдруг, услышит звуки лошадей. В этот момент на его плечо легла чья-то рука, и он отскочил в сторону, словно ошпаренный.

– Здрасьте. – Сказал ему паренёк, на вид которому от силы было лет шестнадцать.

– Здорово. Ну, напугал! – Мотнул Женька головой.

– Извините.

– Я хотел взять лошадь покататься.

– Лошади у ветеринара до конца недели. Нету там никого. —Ткнул он пальцем в сторону конюшни.

– А-а. Жалко, конечно… Точно ни одной нет? И в амбаре? – Пошутил Женька.

– Нет, в амбаре под замком мужик какой-то. Велено, никого не подпускать к дверям. – Выдал секретную информацию паренек. —Ой! – Сообразив, схватился он за рот рукой.

– Та-ак. Очень интересно. И кто там у нас сидит? – Подошел Женька к нему поближе.

– Там подарочек для хозяина. – Подошел к ним один из людей Шатая. – Залетный перец. Набедокурил на его территории. Что делать с ним, не знали. У ментов забрали, сюда привезти. Ты, кстати, из какого города будешь?

– Я-то? Из «N»…

– О! Так этот тоже из вашего города.

– Кто такой? Что натворил?

– Извини, братан, не могу сливать все, что знаю, даже близким друзьям хозяина. – Развел тот руками, и Женька понял, что надо отступить.

Он мельком окинул амбар – окна нет. Лишь одна массивная деревянная дверь, на которой висел огромный ржавый замок. А значит, подглядеть не получится…

– Я хотел на лошади покататься. – Сменил тему он, чтобы не вызвать никаких подозрений. – А пацан говорит, они все у ветеринара.

– Раз так сказал, значит, правда. – Пожал плечами тот. – На фига тебе эта лошадь далась? Ты бы отдохнул с дороги. Вечером пьянка будет. Гулять всю ночь до утра.

Женька не ответил. Рассказывать подчиненному Шатая о своей сокровенной мечте было неуместно, а потому он пожал ему руку и в одиночестве отправился прогуляться по осеннему лесу.

Когда он вернулся в номер, Мот все еще спал. Женька снял кроссовки, и, устроившись на кровати, снова заглянул в мобильник, в котором было несколько сообщений от его подчиненных и от Колчина, которого он попросил присмотреть пару дней за спортивным клубом… И ни одного от Вишни.

Он пролежал с закрытыми глазами до тех пор, пока не прозвенел будильник и не проснулся Мот.

Часы показывали десять вечера, пора было выдвигаться в ресторан.

Мот сел на кровати, свесив ноги, и потрепал себя за волосы.

– Спал как убитый, а ощущение все равно такое, словно танк по мне проехал. Как лошади? Покатался?

– К сожалению, нет. Лошади ускакали к ветеринару на проверку. – Разочарованно вздохнул Женька. – Слушай, там в амбаре держат кого-то…

– В каком амбаре, Немец? – Сонными глазами, непонимающе, посмотрел на него Мот.

– Рядом с конюшней и этим мини-ипподромом есть амбар. В нем держат кого-то, и этот кто-то из нашего города.

– Ты откуда знаешь?

– Паренек, который за лошадьми смотрит, разболтался, и один из людей Шатая сказал, что набедокурил по-крупному этот человек на территории хозяина. Якобы, от ментов его вытянули и привезли сюда, чтобы после коронации с ним Шатай сам разобрался.

– Жека, тебе не пофиг? Ведь не из наших. – Зевнул Мот.

– То не лестно, что известно! – Крякнул Женька. – Любопытство распирает!

– Немец, остынь. Чего не знаешь, за то не отвечаешь. – В свою очередь, сказал Мот и поднялся с кровати, чтобы одеться. – У меня нет никакого настроения влезать в чужие разборки. Что там чужие?! В Шатаевские! Он без пяти минут самый кровожадный вор в законе в истории этого края!

– Мот, пойдем на амбар этот ещё раз глянем? Ну что, с тебя убудет, что ли?

– На приключения потянуло? – Натянул он поверх футболки светлый тонкий свитер. – Посмотреть-то, посмотрим. Но не больше! Жека, сам подумай! Мы на острове, без наших пацанов, без оружия. Свалить отсюда нереально, если что-то случится. Вплавь до города не добраться. Так что, я ни за кого вписываться не буду!

– Так и не надо… Хотя, если честно, интуиция подсказывает мне…

– Все! Хватит! – Закрыл демонстративно уши ладонями Мот. – Не хочу даже звука слышать про твою интуицию.

Пройдя мимо ресторана, в котором играла громкая музыка, они обошли гостиницу и добрались до конюшни.

Мот, увидев людей Шатаева с оружием в руках, притормозил Немца.

– Все, дальше не пойдём. Доступ к амбару перекрыт.

– Ничего себе. Днём только один хмырь был, а сейчас целых пять. Кого они там охраняют?

– Не наше дело. – Мот взял Женьку за плечи и легонько подтолкнул в обратную сторону.

– В тебе совсем нет авантюризма!

– Переть на пятерых быков с автоматами в руках, это по-твоему авантюризм? – Покрутил он пальцем у виска.

Прежде чем зайти в ресторан, Мот остановился у дверей и достал из кармана спортивных штанов пачку сигарет:

– Подожди, покурю. – Попросил он.

По дорожке в их направлении в окружении своих амбалов шел Шатай.

– Немец! – Окликнул он Женьку.

– Гоша! – Махнул он ему рукой. – А мы как раз только подскочили. Продрыхли до последнего, как убитые. Дорога измотала.

– Я вас искал, идемте скорее со мной! – Позвал он.

Мот посмотрел на Женьку, словно вопрошая, во что тот успел сунуть свой нос, а ему не сказал. Тот тряхнул головой в ответ – понятия не имею.

Они следовали за Шатаем и его людьми с фонариками в руках, куда-то в глубь леса.

– Гоша, куда идём на ночь глядя? – Спросил Мот, выдыхая из легких дым.

– Ты куда приехал? —Обернулся Шатай.

– К тебе на коронацию.

– Вот и идем на коронацию! – Радостно улыбнулся ему Шатай своими золотыми зубами. – Уже почти добрались до нужного места.

Через пять минут они вышли на пляж, на котором была установлена палатка, освещённая небольшими аккумуляторными прожекторами.

– Гоша, у нас что, пионерский поход? – Засмеялся Мот.

– Нет, вон, важные люди уже на сходку подъезжают.

Они услышали шум мотора подъезжающего катера.

– Смотрите, лишнего ничего не взболтните! – Пригрозил Гоша и побежал встречать столичных воров в законе.

Дальше все происходило очень странно.

Приехавшие поздоровавшись, шмыгнули в палатку вместе с Шатаем, где совершили обряд посвящения в воры в законе.

Спустя полчаса Шатай позвал Женьку и Мота. Те переглянулись и забрались внутрь палатки, где на них уставилось четыре пары глаз.

Один из авторитетов, который проводил обряд коронации, спросил:

– Есть ли кто, кто знает какое -либо препятствие к тому, чтобы этот человек стал «законником»?

– Нет. – Ответил Немец.

– Нет. – Отчетливо произнес Мот, думая в этот момент о том, что всему этому региону пришла полная хана. Шатай, устроит беспредел…

– Что ж, если ни у кого возражений нет, то ты, Гоша Шатаев, отныне являешься вором в законе. Соблюдай воровской закон и работай на благо своей братве!

Шатай принялся обниматься со всеми присутствующими. Немец и Мот поздравили его и обменялись рукопожатиями со столичными гостями. Затем они все вместе отправились обратно в ресторан, в котором им предстояло гулять до самого утра…

Днём вся братва отсыпалась, а к вечеру всех собрали на пляже, где еще ночью стояла палатка для посвящения.

Женька уже успел совершить пробежку и чувствовал себя бодрячком, а вот Олег с сонным видом, с сигаретой в зубах и с кружкой горячего кофе в руках присел на свободный стул у огромного костра и мысленно поклялся себе, что больше никогда не будет столько пить.

Шатай и столичные авторитеты расположились на удобных стульях с высокой спинкой. Перед ними стоял невысокий деревянный столик с водкой и закусками.

Шатай постучал ложечкой по железной кружке, и присутствующие замолчали.

– Итак, прежде чем мы продолжим веселье, нам предстоит решить один вопрос… К нам в город приехал гость, который устроил на территории моего клуба и моего района беспредел. Мало того, что он учинил драку, так ещё и принялся стрелять из обреза в моих людей… Привлёк ментов. Пришлось им щедро отвалить бабок. – Повысил голос недовольный Шатай. – Немец, этот хрен беспонтовый из твоего города!

Женька оставался на месте, по правую руку от напрягшегося Мота.

– Как его зовут? – Спросил он.

– А черт его знает. – Пощёлкал пальцами в воздухе Шатай, пытаясь вспомнить имя пленника. – Сейчас его приведут, и мы спросим.

В это время по песку люди Шатая волокли связанного по рукам и ногам парня, лицо которого было сильно избито, и издалека его невозможно было узнать. Кинув парня у ног Шатая и сидящих с серьезными рожами столичных воров в законе, охрана отступила.

Мот попытался рассмотреть пленника в бликах пламени от костра, но не смог.

– Как зовут тебя, падла? – Поднялся со стула Шатай.

Парень промычал что-то невнятное в ответ, и Шатай нанес ему удар под дых.

– Что ты сказал? Не слышу!

– Лёня.

– Фамилия твоя как?

Парень молчал, не поднимая на него глаз.

Женька подошел поближе, Мот следом за ним.

– Не хочешь разговаривать? А ведь отвечать тебе придется за все, что ты натворил, мразь! – Снова пнул он его ногой, в этот раз по печени. – Ты знаешь, сколько бабла я отвалил легавым, чтобы замять это дело, и чтобы к моему клубу не было претензий?! Мало того, так ещё открыл стрельбу по моим людям.

– Я защищался. – Промычал парень, держась за бок рукой.

– А мне донесли другую информацию. Ты бухал в моем клубе и не заплатил. А если быть еще точнее – нюхал кокаин и не заплатил. Затем хотел свалить, но охрана клуба не дала. Началась драка. Ты сумел вырваться, добежать до своей тачки, в которой лежал обрез, и открыл огонь. Что, – приподнял он носком своего кроссовка Лёнин подбородок. – Скажешь, было не так?

– Нет.

Шатай мгновенно припечатал его ногой по морде, отчего тот повалился на землю и заскулил.

– Кто он? К чьей группировке принадлежит? – Вдруг заорал Шатай, и один из его подчиненных выступил вперед:

– Все что нам удалось выбить из него, это то, что приехал он из города «N», и ещё он утверждает, что он сынок мэра. Но в это сложно поверить. Фуфло гонит по ходу.

Шатай повернулся к Женьке и Моту:

– Немец, это сын вашего мэра?

– Не вижу издалека. – Спокойным голосом произнёс Женька, стараясь не терять самообладание. – Разреши, нам с Мотом подойти и посмотреть?

– Валяй.

Они подошли к лежащему на песке парню и всмотрелись в заплывшее лицо. Перед ними лежал Лёня Ивахин, горе-сын мэра города.

Женька про себя громко охнул и прикусил губу, соображая, что теперь делать и как поступить. Мот проклинал этот день, ибо понимал, что сейчас им предстоит вляпаться в очередную историю, в которую ему совершенно не хотелось влипать.

– Да, это сын мэра. – Подтвердил Женя, глядя авторитету в лицо.

– Ну, ясно. Мажор. – Сплюнул на землю Шатай. – Думает, ему все дозволено за деньги папика. Ну, ничего, сегодня мы его проучим.