Лисица обнюхала Аленкины ладони. Не найдя там ничего, потерлась о Тимурову ногу и задрала морду, заглядывая в лицо.
– Не вздумай, – сказал он, перехватив взглядом Аленкино движение.
Она посмотрела на него укоризненно и, не останавливаясь, достала батончик из кармана. Отломила четвертушку и протянула зверьку. Лисичка настороженно понюхала кусочек, быстро слизнула его с ладони и шмыгнула в кусты.
– Вот и вся благодарность, – губы Аленки растянулись в улыбке, но взгляд был потухший.
– Пойдем, – Тимур легонько толкнул ее в плечо.
Они обогнули пруд по верхним дорожкам, не рискнув спустится ближе к пруду. Лес – знакомая опасность, но кто знает, что там в воде. Перешли декоративный мостик через узкий канал. С мостика открывался вид на миниатюрный, будто игрушечный, замок – Голландский домик. Чуть дальше виднелась главное здание усадьбы. Но им было нужно это маленькое здание, игровой павильон ушедшей эпохи, а в недавнем времени база инженерного лагеря, в котором Север стажировался прошлым летом. Там они восстановили примитивный 3G-передатчик. Технология устаревшая, но по словам Севки, вполне рабочая. Тимур погладил грудь в области сердца – там во внутреннем кармане куртки лежал листок, подумать только, от руки написанная инструкция по включению передатчика и отправке sos-сигнала. Дошли.
Они обогнули очередной прудик, такой же игрушечный, как замок на берегу. Почти бежали, Тим чувствовал, как колотится сердце от волнения. Поэтому не заметили. Аленка шла чуть впереди, оглядываясь то и дело на Тимура, мол, чего ты там плетешься. И наступила в паутину. Злобная страшная мина времен Антарктического конфликта – невероятно короткого и чудовищно жестокого, не в последнюю очередь из-за таких вот мин. Паутина была не электронная, как большинство видов современного оружия, а пневматическая. Если на нее наступить, вверх выбрасывалась тонкая, как шелк, полимерная сеть, которая окутывала человека с ног до головы. Чем больше стараешься выбраться, тем сильнее она стягивается. Аленка даже не успела вскрикнуть. Тим в два шага добежал до нее, на ходу вынимая нож.
– Сейчас, сейчас, Аленушка, не шевелись только.
Аленка билась, как рыбка в серебряной сетке. Паутина душила ее, ломала кости. Брызнула кровь. Тим наконец поддел тонкую нить – сетка почувствовала сопротивление, сильнее сдавила жертву – и разрезал ее. Паутина сдалась, ослабла. Аленка обмякла в его руках. Он стряхнул нити с её лица, размазывая кровь. Тонкие-тонкие порезы, а столько крови…