Не знаю, сколько прошло времени, но на небе появились первые тучи, а воздух стал густым и удушливым. Я заметно припозднился, и быстро умывшись в ручье, решил не томить себя бессмысленными раздумьями и вернуться, пока не началась гроза. Гаррет, уже успевший потерять надежду угостить всех коронным блюдом нашего повара, был на седьмом небе, когда заметил запыхавшегося меня с трофеем за спиной. С трудом я смог унять его тревогу, вызванную состоянием моей одежды, и, заверив, что все в порядке, поспешил в свою хижину. Неожиданная встреча в лесу заметно вымотала меня, и ближайшие пару часов я провел в беспокойном сне.
Я видел прекрасное и пугающее алое небо, бесконечную россыпь звезд, сверкающих подобно рубинам, и гипнотизирующую кроваво-красную Луну. Она звала, звала мягко, но настойчиво. Повсюду раздавались голоса, пронизывающие сознание, неразборчиво повторяющие: «San…, San…, San…». И Луна становилась все ближе и ближе, обволакивая своим мягким, поглощающим сиянием. А на ее поверхности стоял он…
Ужасный крик возвестил округу о моем пробуждении. Садовник, находившийся неподалеку, вежливо постучался, и с тревогой в голосе спросил, все ли хорошо. С недоверием выслушав мои слова про ночной кошмар и посочувствовав, он посоветовал быстрее привести себя в порядок и отправляться в особняк. Гости должны были уже скоро прибыть, а приближающиеся раскаты грома возвещали о скорой грозе. Я оглядел свою мокрую, смятую постель и попытался вспомнить, сколь жуткое сновидения могло вызвать такие последствия, но не преуспел. За окном стремительно темнело, часы показывали восемь вечера. Наряд, подаренный Гарретом несколько лет назад, висел на стене, услужливо подготовленный еще вчера. Я быстро причесал растрепанные волосы, переоделся и, забрав с полки подарок для Уильяма, поспешил на прием.
Огромный зал встретил меня невообразимыми для простого обывателя богатством и роскошью. Сверкающие антикварные люстры наполняли зал мягким, расслабляющим светом, точно подчеркивая детали великолепного убранства. Коллекция картин именитых мастеров, бережно собранная знатным родом, радовала глаза оживленно беседующих гостей. Наряды их были столь ослепительны, что даже в шикарном подарке Гаррета я чувствовал себя немного неловко. Невероятных размеров стол был уставлен самыми разнообразными закусками, которые вскоре должно было сменить главное блюдо вечера – нежнейшее оленье мясо. Слуги с отточенной грацией лавировали между гостями, ловко меняя опустошенные бокалы с вином и медом. Разместившиеся на небольшой сценке в углу музыканты, исполняли нежную, размеренную мелодию, идеально дополнявшую праздничную атмосферу.
Стоит ли говорить, что глаза виновника торжества буквально блестели от переизбытка чувств. Однако Уильям всеми силами старался не показывать свое возбуждение и доказать, что уже взрослый. Преуспевал он в этом нелегком деле ровно до того момента, когда началась главная часть праздника. Гаррет произнес проникновенный тост, и под общие аплодисменты мальчик выпил свой первый бокал вина, после чего посыпались поздравления и подарки. От отца Уильям получил перстень с родовым гербом и инициалами «У.М.». Я же преподнес ему охотничий нож, сделанный лучшим кузнецом в округе. Да, он стоил мне немалых средств, но радость на лице мальчика была бесценна.
Торжество постепенно набирало свой темп. Музыканты перешли на веселый, быстрый ритм, подыгрывая настроению хмелевших гостей. Разговоры становились все громче, а атмосфера утрачивала свою официальность. Веселые танцы и пьяные песни не прекращались. Мед и вино лились рекой, а мы с Гарретом, позабыв о каких-либо статусах, во всю предавались воспоминаниям. Уильям, добравшийся до третьего бокала вина, силился продержаться до поздней ночи, но алкоголь оказался сильнее и вскоре мальчика уложили в постель.