Девушка молча смотрела, как он нарезает тонкими ломтиками сало и накрывает ими засушенные кусочки хлеба. Она уже перестала дрожать. Сидела, облокотившись на руку и, видимо, о чем-то задумалась. Неровный огонек горелки отражался в ее глазах двумя мерцающими точками.

Закипела вода в котелке. Николай достал пакетики с чаем и вопросительно посмотрел на девушку.

– У тебя кружка есть?

– Что? – она словно очнулась от глубокого сна. – Кружка? Ах да… Покопалась в синей, по цвет костюма для лыжных прогулок, спортивной сумке и достала кружку из темного пластика. Николай положил в нее чайный пакет и залил кипятком. Потом налил в свою новенькую металлическую термо-кружку «Арктика». Протянул девушке двойной бутерброд из кусков сухарей и пластинок сала.

– Приятного аппетита.

– Спасибо, – машинально сказала девушка и улыбнулась. – Вы меня простите, я тут чуть с ума не сошла за весь день.

Некоторое время они молча ели. Мерцал огонек горелки, создавая хрупкое ощущение тепла и уюта. За стенами в ущельях между плитами завывал ветер, и наверняка шел снег. Приятно было хоть на недолгое время ощутить себя в безопасности. Возможно ощущение это ложное, да и скорее всего ложное, но оно было. Девушка уже совсем согрелась. Она съела свой бутерброд и теперь, держа кружку с чаем двумя руками, смотрела как поднимается к верху горячий белый пар.

– Кто бы мог подумать… – вдруг сказала она. – Еще пару лет назад, кто бы мог подумать, что все перевернется.

– Да… – согласился Николай. – Удивительно. Сколько было версий грядущего апокалипсиса: ядерная зима, радиация, мутации, зомби всякие. Все вышло по-другому…

– Ну так это и не апокалипсис, – возразила девушка. – На юге, где нет зимы, там же все по-прежнему. Все как обычно.

– Да. Но мы-то живем не на юге.

Они еще немного по молчали. Почему-то было приятно сидеть вот так молча, смотреть на огонек горелки, пить чай и не ощущать никакой неловкости в этом затянувшимся молчании. Ветер в ущелье из плит снова протяжно завыл. Непогода снаружи разыгралась не на шутку.

– А ты кем был, до того, как все началось? – неожиданно спросила девушка.

Кем он был? Кажется, что все это было много лет назад и с кем-то другим.

Планерки, отчеты, продажи. Николаю было жаль катящийся в пропасть мир, но своей прошлой жизни ему жалко не было. Кем он был, когда все началось? Теперь можно честно признаться – никем. К своим тридцати четырем, он так ничего и не добился. Руководитель отдела продаж сотовой компании «Белл». Конечно, «Белл» была федеральным оператором связи, и работать в ней многие считали удачей, особенно после глобального мирового кризиса две тысячи четырнадцатого. Тогда многие обанкротились, многие разорились, многие потеряли работу. Наверное, кризис четырнадцатого года был предвестником надвигающейся катастрофы. А может быть и не предвестником, а катализатором. Уже в пятнадцатом появился этот непонятный птичий грипп. Где-то в Китае уничтожали и сжигали дотла целые фермы. Но никто, сначала, не обратил особого внимания. Грипп и грипп. Много их всяких было птичий, свиной… Но затем, из Китая пришли тревожные новости. Оказывается, этот новый штамм передается человеку. Но когда это выяснилось, было уж поздно. Инфекция расползлась по всему миру. Болезнь была скоротечной и страшной. Человек сгорал за несколько дней. Почти во всех странах объявили карантин. Но куда там! К шестнадцатому году уже умер каждый пятый.

Спасение пришло из маленькой Швеции. Уникальный препарат, который настраивал иммунную систему человека на борьбу с вирусом. К семнадцатому году были привиты почти все оставшиеся в живых. Ну, может быть, за исключением каких-нибудь религиозных и прочих фанатиков, да тех, кто жил в труднодоступных местах. Каких-нибудь пигмеев на Амазонке. Мир вздохнул с облегчением. Пока не наступила зима…

– Да, ни кем я особо не был, – сказал Николай вслух. – Так, менеджер средней руки.

– Я думала ты военный. В смысле, ты разбираешься в оружии.

– Не особо. Если ты про кольт, то у нас спортивном тире был один такой. Немецкого производства. Из него почти не стреляли. Он служил чем-то на вроде красивой редкой вещицы в витрине.

– А… Понятно.

В голосе девушке послышалось разочарование. А может быть Николаю это показалось. Но его задело. Он хотел было сказать, что он был лучшим стрелком, и что… В завывание ветра вкрался едва заметный посторонний звук.

Николай замер. Или ему почудилось? Девушка, заметив его тревогу, тоже испуганно затаила дыхание.

– Что? – беззвучно, одними губами спросила она.

Николай хотел было сказать, что, наверное, послышалось…

Как вдруг оглушительно громыхнуло, ударило по ушам, и швырнуло на пол…