Где-то далеко за ТЭЦ в небо взмыла оранжевая осветительная ракета. Послышались автоматные очереди, затем что-то бухнуло и полыхнуло. Затем опять очередь, и все стихло. Это не было похоже на обычную бесцельную стрельбу. Неужели кто-то из «неспящих» попался? И что это был за взрыв… «Ловцы» потому так и назывались, что должны были отлавливать голодных и замерзших «шатунов» живыми. Да и сами они, в принципе, были такими же «неспящими».
Ракета медленно опускалась на дальний лес, но, не достигнув верхушек деревьев, пару раз мигнула и погасла. Ночь на заснеженной окраине снова стала темной. И если раньше Николай сомневался, стоит ли ему идти в темноте, то теперь сомнений не оставалось. Нужно переждать. «Ловцы» редко охотились в одном месте подолгу. Завтра утром их скорее всего уже здесь не будет. Николай поднял с земли большой белый с серыми маскировочными пятнами рюкзак. И такую же белую обмотанную маскировочной тканью винтовку. Таиться уже не было смысла. В наступивший тьме он стал невидимкой. Еще раз промелькнула безнадежная мысль, плюнуть на все и пойти напрямик через захламленное бетонными плитами поле прямо к лесу. Но идти бы пришлось в сторону «ловцов». А на ловца и зверь бежит, не так ли? Нет. Он не такой зверь. Однако ночевать на снегу не хотелось, а сарайчики на свалке могли вполне подойти для этой цели.
Стараясь ступать как можно тише, (заметить его сложно, а вот услышать проще простого) Николай пересек дорогу. Обогнул сваленные друг на друга железобетонные плиты и оказался на краю большой свалки. То, что он принял за ровное поле, оказалось большой низиной куда, судя по всему, долгие годы сваливали все подряд, от строительного мусора до вышедшей из строя техники. Во всяком случае, один проржавленный экскаватор, беспомощно вытянувший свою клешню из-под снега, Николай заметил точно. А вот то, что он принял за сарайчики, сарайчиками вовсе не являлось. Это были сгруженные как попало металлические гаражи с остроконечными крышами. Не успел еще Николай как следует разочароваться, как вдруг почувствовал запах дыма. Слабый, но тем не менее отчетливый. Запах пришел с дуновением ветра откуда-то слева. Николай замер, поднял голову и несколько раз втянул носом воздух. Совсем как та собака у рекламного щита. Но дыма больше не чувствовалось.
Ступая как можно мягче, Николай двинулся влево. Там проступали из сумрака горы уложенных штабелями железобетонных плит. Плиты выглядели очень старыми. Местами бетон искрошился и из него торчали темные ребра арматуры. Николай прошел по узкому ущелью между двумя штабелями и оказался на небольшой открытой площадке. Плиты окружали ее почти со всех сторон, создавая искусственную защиту от ветра. Снег здесь не впивался в лицо, а падал с неба плавными хлопьями. Почти все свободное место занимал покосившийся домик, сколоченный из досок. Видимо, когда-то это была будка сторожа, а потом ее просто завалили плитами и забыли. Хотя, что тут можно было сторожить на этой свалке? Ну, разве что, металлолом.
Снег валил уже плотной белой стеной, и Николай решился подойти ближе. Если кто и был здесь, то следов уже не разобрать. Впрочем, наверняка был. И этот кто-то сейчас внутри сторожки. И едва ли это «ловцы». Николай снял винтовку сплеча. Встреча с «неспящими» тоже могла оказаться не очень приятной. К удивлению, дверь оказалась плотно закрытой и даже забитой гвоздями. Снег у порога успел утрамбоваться под собственной тяжестью настолько, что не было никаких сомнений, ее не открывали очень давно. Минимум, сначала осени, максимум несколько лет. Николай поднатужился и рванул на себя доску, что прибивала дверь к косяку. Не с первого раза, но доска поддалась, и дверь открылась.
Синеватый луч фонаря выхватил из темноты небольшие «сенцы», или как там называется тамбур между первой и второй дверью? Заиндевевшие стены из фанеры, какой-то мусор и смятый коврик на полу. Дверь из «сенец» в дом оказалась незаколоченной и открылась относительно легко.
Николай посветил фонариком. Железная печь, стол, опять какие-то тряпки на полу, два стула и диван. Все промерзшее. И ничего не напоминало о присутствии человека. Что ж. Это все-таки лучше, чем сарай. Николай плотно закрыл внешнюю дверь и даже задвинул засов, обнаружившийся с внутренней стороны. Инстинктивно вытер ноги о скомканный половичок и вошел внутрь. Несомненно, запах дыма был. Едва заметный, но был. Николай направил фонарь на печь. Она была небольшой, железной, грубо сваренной. Сверху стояли заиндевевший чайник и две помятые алюминиевые кружки. На ощупь шершавая поверхность оказалось холодной, такой же, как и все вокруг.
Николай еще раз огляделся. У стены стоял диван завалены ворохом то ли одеял, то ли тонких матрацев. Над ним на стене выцветший календарь за 1998 год с поблекший красоткой в бикини. Николай подошел ближе и направил луч фонарика на одеяла. Чего здесь только не было. Помимо самих одеял, там оказался жуткого вида матрац, а сверху еще и коврик с пола. Все было уложено слоями и не оставляло ни капли сомнений – это «гнездо». Николай стволом винтовки подцепил край одеяла из самого нижнего слоя и приподнял. Из глубины на него смотрели мутными остекленевшими глазами два желто-зеленых лица. Затянутые темной непрозрачной пленкой зрачки чуть светились в луче фонарика. То, что было кожей, теперь стало плотной ороговевшей тканью, которая искрилось от налета инея. Ртов и носов не было, они затянулись и едва угадывались. Одним из спящих, видимо, была женщина. Сейчас это можно было определить только по волосам. Волосы никак не изменялись. А второй, судя по размерам, ребенок, девочка. Как мало они походили на рекламный плакат, где мать и дочь спали с блаженными улыбками на счастливых лицах под охраной «защитника».