№ 12, или История одного прекрасного юноши

Учеба шла своим чередом, маленький бизнес Айши тоже не стоял на месте. Все свое свободное время она посвящала его развитию. После занятий она возвращалась домой, при необходимости убиралась, готовила еду, а оставшееся время занималась своими делами. Особой загруженности в учебе не было, но что-то прочитать или решить приходилось, и получалось, что работой она занималась после учебы. Айша разбирала сообщения с заказами, отвечала на вопросы и загружала в рабочий профиль фотографии новых платков и шарфов. В один из таких ничем не примечательных вечеров зазвонил телефон, на дисплее высветился незнакомый номер. Но это обстоятельство не вызвало у Айши удивления, потому что с тех пор, как она начала работать, ей то и дело звонили с вопросами и заказами.

– Да, – ответила Айша.

– Добрый вечер, это Айша? – спросил мягкий женский голос на чеченском языке.

– Да, я вас слушаю, – последовал ответ Айши.

– Меня зовут Зулихан. Ты знаешь преподавателя из вашего университета Аслана? – этот вопрос напугал Айшу до смерти. Она не знала ни одного повода, по которому стоило задавать ей этот вопрос. Аслан, преподаватель одной из профильных дисциплин на кафедре Айши, был выходцем из соседней республики. К тому же человек, которому давно перевалило за пятьдесят лет, ничего общего у них быть априори не могло. Потом Айше в голову пришла мысль, а вдруг с ним что-то случилось, от этого ей стало еще хуже. Опять-таки вставал вопрос, а с какой стати даже в этом случае набирать ее номер? Ведь у человека есть семья, родственники, кому можно позвонить до студентки, у которой он как-то вел один предмет, и с которой он здоровается в коридорах университета, всего-то. Уже с совсем упавшим сердцем, она подтвердила еле слышно, что да, в самом деле, знает его.

– Он дал мне твой номер, – этими словами женщина добила Айшу. И пока Айша в предынсультном состоянии слушала, к чему она ведет, продолжила, – он хороший друг моего мужа. Мы недавно сидели вместе, разговаривали. Речь зашла о наших детях, я рассказала о желании женить своего сына и пожаловалась на то, что нет подходящей кандидатуры. Тут он начал рассказывать про тебя, сказал, что у него училась одна студентка, очень красивая, скромная, умная. В общем, мне понравилось все, что я услышала, и я попросила узнать твой телефон. Он сразу позвонил кому-то с вашей кафедры и узнал. Вот так у меня оказался твой номер. Мы могли бы встретиться? – после этих слов Айша подумала «уж лучше бы с Асланом что-то случилось, это я пережила бы легче».

– Честно говоря, я даже не знаю, что и сказать. Со мной такое впервые, – в растерянности ответила Айша.

– Да перестань, не скромничай. Хочешь сказать, тебя не сватали? – не дав договорить, вставила женщина.

– Ну, это да, – нервно засмеялась Айша, – просто мне самой не звонили никогда.

– Я могла бы найти общих знакомых, Айш, попросить их передать мое пожелание узнать тебя, но это будет очень долго. И, знаешь, не очень доверяю посредницам в сватовствах: они либо наговорят лишнего, либо недоскажут главного. Поэтому, вопреки нашим традициям, я звоню тебе сама. Ну, так что скажешь?

– Эм… знаете, какой смысл нам видеться, если я потом парню не понравлюсь. Да и к тому же, я вообще не знаю… эм… вашего сына, – промямлила в ответ Айша.

– Ты права, так дело не делается. Я дам твой номер сыну, его зовут Мурад, он тебе сегодня позвонит, хорошо? – Айше ничего не оставалось, как согласиться. – Можно все-таки тебя попросить прислать мне пару фотографий?

– А, не знаю… наверное, – последовал ответ. Айша мысленно соображала, знает ли она хоть один случай, когда потенциальная свекровь сама звонила девушке для знакомства, но так и не смогла вспомнить.

– Давай, дорогая, пришли мне пару фотографий на этот номер. И ответь Мураду, ладно, золотой? – ее тон ласкал слух, отказать было сложно. Айша согласилась, они попрощались и завершили разговор.

Следующий час Айша как под микроскопом разглядывала каждый из своих снимков в галерее телефона. Все, казалось, не то, везде не так хороша. Айша мысленно задавалась вопросом, а не загипнотизировала ли ее эта Зулихан своими ласковыми словечками и мягким голосом, что ей так хотелось отправить фотографию. Сколько раз ее пытались свести с кем-то, а она отказывалась, и глазом не моргнув. Просмотрев фотогалерею, она выбрала три снимка, – два в полный рост и один, где было видно только лицо, – и не без волнения отправила их. В последующие минуты, которые превратились в вечность, Айша поймала себя на мысли, что хочет понравиться этой женщине. Причем о ее сыне она и не думала, что было смешно! Прошел час. Устав ждать, Айша уже занялась работой, когда звук сообщения нарушил ее занятие. Не сразу она вспомнила, от кого оно может быть. Разблокировав телефон и нажав на знак конверта, она прочитала на чеченском языке «Будь счастлива, моя золотая, какая же ты красивая!» Сердце бешено застучало у Айши в груди, как будто это написал мужчина ее мечты. Долго она потом сидела, не в силах перестать улыбаться.

На ее счастье, по работе оставалась только механическая, не требующая особого внимания и сосредоточенности, часть: загружать фотографии платков и вставлять шаблонное описание со всей информацией о том, как сделать заказ. Более сложную работу в этот вечер Айша не осилила бы, потому что такая функция, как «соображать» находилась в спящем режиме. Она вздрогнула от звонка, на экране опять был незнакомый номер. Она услышала мужской голос, который показался ей стеснительным. Айша принадлежала к той категории людей, которые не запоминают сказанные слова или что-то определенное. Вместо этого они запоминают ощущения, которые испытали. Поэтому из разговора с Мурадом (а это был он) она запомнила то и дело возникавшие паузы. Это наталкивало на мысль, что собеседник испытывает некоторую неуверенность в себе. Диалог состоялся по всем правилам формальностей, по шаблону. Точно так же, как в вузах пишутся рефераты по плану «введение, основная часть, заключение и список литературы». Приветствие, представление своей личности с указанием, откуда взялся номер, вопросы об Айше, прощание с пожеланием «отныне быть знакомыми». Этот разговор совсем не впечатлил Айшу. А на фоне разговора с его мамой, – вообще стал для девушки разочарованием. Настроение сменилось от «бабочек в животе» на «жизнь – тлен», пока не пришла фотография от него. И тут мир засиял новыми красками. Взору Айши предстал высокий, в этом не было сомнений, очень пропорционально и красиво сложенный парень с невероятной улыбкой и задумчивым взглядом. Бабочки вернулись на место. Манера разговаривать мамы и внешность сына произвели должное впечатление.

Спустя несколько дней в коридоре института Айша случайно столкнулась с тем самым преподавателем, который, как оказалось, в свободное от работы время выступает в качестве свахи.

– Добрый день, – поздоровалась она, улыбаясь.

– Здравствуй, – ответил Аслан тоже с улыбкой.

– Ничего не хотите мне сказать?

– Да нет, с чего бы вдруг, – ответил преподаватель, пытаясь изобразить непонимание.

– А мне кажется, вам есть, что мне сказать, хотя и поздновато, – все еще со смехом в голосе продолжала настаивать Айша.

– Да, я посоветовал своим старым друзьям тебя в качестве невестки. Стоял вопрос о красивой, скромной и умной девушке, я и вспомнил о своей студентке. Это разве плохо? Семья очень хорошая, состоятельная к тому же. Да и сын вроде бы симпатичный малый. Хотя я, конечно, не могу знать, какие у тебя вкусы, – уже серьезно добавил он.

– Ладно-ладно, – смутившись, поспешила прервать его Айша.

Первое время Айша была окрылена новым знакомством. Ощущение, что она нашла то, что искала, не покидало ее. На протяжении нескольких недель Мурад писал ей каждые пару дней. Это были самые банальные «привет», «как дела?» и «что делаешь?». Поначалу он пытался даже разбавить общение какими-то небольшими фактами о себе, но потом, видимо, настрой изменил ему и он перестал писать вовсе. Первую неделю Айша ходила в недоумении, ждала, никак не могла себе позволить написать первой, это даже не обсуждалось. Потом учеба и работа вытеснили из головы весь мусор, как она решила назвать это. В сумасшедшем режиме рабочих будней незаметно пролетали дни, недели. И спустя ровно два месяца, вечером, когда Айша по обыкновению сидела за работой, которая к тому времени уже наладилась, прозвучал звук уведомления о сообщении в социальной сети. «Привет» – светилось на дисплее.

Айша была удивлена, но кроме удивления не было больше никаких эмоций. Она вернулась к своей работе, не отвечая на сообщение. Спустя пять минут она и вовсе забыла про него. Позже, когда легла спать и решила завести будильник на телефоне, увидела на дисплее одинокое проигнорированное сообщение, которое было получено уже два часа назад. Отвечать было поздно, поэтому Айша решила сделать это утром. С утра и ответила. Завязалась переписка. Сначала Мурад спрашивал, почему Айша, находясь в сети, не ответила на сообщение. И тут она подумала, что, возможно, парень любит стерв, а если это так и она когда-нибудь захочет иметь с ним дело, то должна строить из себя последнюю из таких. Ничего плохого, просто урок Пушкина «чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей» можно было применять и в отношении мужчин. Исходя из такого соображения, Айша решила отвечать коротко и неясно. Это создавало неудобства для «маленького принца», который, как она подозревала, не привык к такому отношению. Сыпались вопросы за вопросами. В какой-то момент Айша просто перестала отвечать, потому что была уже на занятиях. И не то чтобы у нее не было возможности периодически отвечать на сообщения, просто поток вопросов утомлял. Поэтому она решила не забивать себе голову. В общем-то, так же, решила Айша, как и он сам пару месяцев назад. Выключив уведомления в приложении, чтобы даже не видеть его сообщения, она сконцентрировалась на том, что рассказывала преподавательница. Это была пара по психологии, и тема занятия была – «Виды темпераментов».

Психология сама по себе очень интересный предмет, к тому же лекцию читала любимая преподавательница Айши. Увлекшись, о сообщених от Мурада Айша очень скоро забыла. После пар следовали перерывы, во время которых она вела в буфете всевозможные разговоры с подругой. Поэтому до той самой минуты, пока она ночью не села за учебу и не включила ноутбук, девушка и не вспомнила о Мураде.

Тон последних сообщений был все менее терпеливым. Отправитель был в явном недоумении, почему его сообщения безответны в течение всего дня. Парень даже не подозревал, как сильно он открылся, как одним необдуманным шагом – когда на медлительность Айши в ответах показал свое нетерпение и возрастающий интерес, – передал все свои козыри прямо в ее руки. Пообщавшись с ним недолго, только чтобы показать свое дружелюбие, но не достаточно, чтобы удовлетворить его любопытство, Айша вышла из сети, опять не ответив на последние вопросы. Так прошли несколько дней. Потом пришлось кардинально менять тактику, чтобы не становиться предсказуемой. И она не появлялась несколько дней в сети. Дело было не совсем в том, что Айша хотела завоевать его, ей просто стало интересно, верно ли ее предположение. В эти дни как раз проходили некоторые контрольные и промежуточные работы по учебе. И вот после такого тайм-аута произошел знаменательный сдвиг.

Тем вечером все было, как обычно. После своих вечерних занятий Айша собиралась готовиться ко сну, когда начал звонить телефон. На экране высвечивалось его имя. Айша была крайне удивлена, потому что еще не забыла тот первый неловкий разговор, когда пауз в диалоге было больше, чем фраз с каждой стороны. А еще она вспомнила замечание Мурада о том, что он не любит разговаривать по телефону.

– Да, – ответила она после долгого раздумья, отвечать или не отвечать на звонок.

– Айша? – дождавшись ее подтверждения, Мурад поздоровался, – привет.

– Здравствуй. Чем обязана?

– Хотел пообщаться с тобой, что делаешь?

– Хотела готовиться ко сну, а ты?

– Я ничего.

И тут посыпались откровения. По сообщениям, которые он отправлял, особенно по последним, Айша сделала вывод, что он замкнутый человек, но, казалось, что-то тянет его к ней. Нет, это не была самоуверенность с ее стороны, тому были причины. Первый вывод она сделала, исходя из того, что после нескольких формальных фраз в начале разговора он не знает, что говорить дальше, как себя вести. Полное отсутствие коммуникабельности. А если судить по тому, как часто он продолжает писать, несмотря на то, что не знает о чем говорить, то это уже указывало на некую симпатию, его интерес к ней.

Так, выяснилось, что Мурад был отправлен отцом учиться за границу еще четыре года назад. Но полгода назад его отчислили за пропуски и долги. Уже года два, по его словам, он водился с одной компанией молодых людей. Это были дни напролет на пляже, ночи в клубах, девушки, и всевозможная «дурь», которая добавляла градуса и привлекательности происходящему. И если первый год такой фривольной жизни он еще как-то держался в университете, а это была середина второго курса, то следующий год он оставался там только волей судьбы, которая давала многочисленные шансы одуматься и взяться за ум. В начале, как бывает всякий раз, когда человек ступает на ложный путь, его одолевали сомнения, душевная смута, чувство долга и здравый смысл, которые шептали, что не для этого его отправили за тридевять земель. По мере того, как страсти, желания и удовольствия затягивали в мир развлечений и требовали все больше и больше, – как и всякий наркотик, который надо увеличивать в дозе, – отголоски здравого смысла становились все тише и тише, пока не стали звучать редко и шепотом. Чаще всего это происходило с утра в состоянии жуткого похмелья, как цена за отступничество. Тогда он думал позвонить в тот же час отцу и рассказать обо всем, раскаяться, возможно, даже вернуться домой. Но чаще всего от покаяния его отвлекал звонок кого-нибудь из друзей, который зазывал на пляж и бывал так убедителен с доводами о прекрасной погоде, обо всех тех, кто уже ждет у моря, о жизни, которая стремительно проходит, и о том, что пока молодой, надо гулять, что Мурад как зачарованный соглашался со всем и откладывал свое отступление.

В конце третьего курса, который он все-таки сумел закрыть, Мурад познакомился с девушкой. Точнее, он был с ней знаком, произошло сближение. Она часто бывала на пляже со всеми остальными. Вместе, бывало, они играли в пляжный волейбол, развлекались на яхте отца одного общего знакомого, купались. В общем, это были каникулы без начала и конца. Солнце, песок, теплая вода, приятная компания, роскошь, обеспеченная родителями. Дети лета. Но в клубе он ее до этого не видел. По фотографии этой девушки, которую Айша потом нашла в списке друзей Мурада в социальной сети, она поняла, что тут сыграл роль психологический фактор. А именно, если ты хочешь понравиться человеку, но ты далеко не красавец или красавица, достаточно просто часто маячить перед объектом своей симпатии. Люди, которых мы видим часто, на инстинктивном уровне кажутся нам ближе, роднее, от того и симпатичнее, даже если на их фоне и есть кто-то более «конкурентоспособный». Вот такое объяснение Айша нашла, глядя на фото девушки, которая объективно не могла стать парой Мураду.

И вот, когда та появилась впервые в клубе, завязалось общение. Судя по лаконичным, сдержанным фразам, особого общения не требовалось, потому что действие взаимной симпатии, подогретое градусом и интимностью обстановки, быстро сделали свое дело. Из слов Мурада было понятно, что закрутился очень серьезный роман, во всех смыслах этого слова. Нетрудно представить, как снесло крышу парню, который почувствовал вседозволенность и безнаказанность. Именно тогда он окончательно оставил учебу. Дни и ночи были распределены на развлечения и еще раз развлечения. Признание родителям все откладывалось, ощущение приближения чего-то плохого становилось все отчетливее. И вот в один прекрасный, точнее ужасный, день позвонили с сообщением об отчислении за неуспеваемость. Пока Мурад размышлял, что ему предпринять, стоит ли рассказывать родителям и что он может им сказать, прошел месяц. С каждым днем ужас всей ситуации притуплялся, и в день, когда безразличие к случившемуся заполнило Мурада, произошло второе событие. Та девушка прислала сообщение, что беременна.

К такому повороту событий Мурад был явно не готов. Эта новость оглушила его, и в таком состоянии он понял, насколько далеко, и, возможно, безвозвратно, зашел. Но подобные ситуации имеют различное влияние на разных людей, и если для сильных людей ошибки, утраты, тяготы становятся своего рода ушатом холодной воды, который приводит в чувство, и причиной для поступательного движения в достижении каких-либо целей или саморазвития, то слабых людей такие ситуации ломают. К сожалению, Мурад оказался одним из тех, кто относится ко второй категории. Айша слушала его откровения, которые давались ему довольно-таки не просто, и делала свои выводы: люди, далекие от веры, априори не могут быть сильными, вот что было правдой. О причинах, фактах и последствиях этого можно говорить бесконечно, но это не столь важно. Так он запил. Это была плата за грехопадение, за каждое удовольствие, которое было запретно для его тела по той или иной причине. Пьяный домашний самоарест продолжался несколько недель. «Слава богу, мои глаза избавлены от лицезрения сего», – думала Айша, слушая его по другую сторону провода. За все это время он отвечал только родителям, и то лишь сообщениями, чтобы не выдать себя. Друзья и подруга игнорировались. Спустя неделю девушка появилась, долго звонила в дверь и ушла. То же самое было и с несколькими друзьями, которые уходили, так и не дождавшись ответа. И вот спустя месяц после новости о предстоявшем отцовстве и два месяца после новости об отчислении состоялась его незапланированная встреча с той девушкой.

Несколько недель пропьянствовав, он более или менее начал завязывать с этим делом. Начал выходить, но избегал мест, где его могли увидеть знакомые. И вот в один день, когда он поднимался по лестнице к себе, она окликнула его сзади и начала спрашивать, в чем дело и что случилось. Но Мурад не собирался ее слушать, он развернулся и поднимался дальше. Она побежала за ним вверх по ступенькам, говоря о том, что у нее уже третий месяц, задаваясь вопросом, как им поступить. Видя безразличие со стороны отца будущего ребенка, она несколько раз попыталась схватить его ладонь и остановить. Несколько раз он вырывал у нее руку. Но в очередной раз, когда она схватила его уже за локоть, он отдернул руку с такой силой, что девушка потеряла равновесие и полетела по ступенькам вниз. В первые секунды он пытался поймать ее, но хватался только за воздух. Попытки схватить ее хотя бы за какой-нибудь кусочек одежды оказались тщетными, и через несколько секунд он в шоке смотрел на девушку, распластавшуюся на нижнем пролете лестницы. Мурад сбежал по лестнице вниз, взял ее на руки и выбежал на улицу. Рассказ сопровождался короткими фразами с большими паузами: «Что я чувствовал… это было нечто… просто кошмар». Айше оставалось только догадываться, каково ему было. В больнице оказалось, что с ней, в общем-то, все в порядке, если не учитывать сотрясение, синяки и… выкидыш. Откровение, которое было озвучено дальше, далось Мураду тяжелее всего и, по всей видимости, тяготило его больше остального. Он был рад, что ребенка больше не было. А Айша слушала и думала – а что же хуже всего во всей этой истории? Последовали месяцы реабилитации девушки, которая отходила от психологической травмы. Не планировавшая, как оказалось, избавляться от ребенка, она очень тяжело приходила в себя. Раз в неделю Мурад наведывался к ней с какими-нибудь гостинцами, это продолжалось месяц. Потом она сказала, что не хочет его видеть. Вот так закончился первый роман в жизни первого молодого человека Айши.

Слушать Мурада было тяжело, потому что он тяжело раскрывался, скудным было описание, вообще, больше смысловой нагрузки было в интонациях, паузах, словах-паразитах и различных междометиях. Для интроверта, а Мурад был ярким представителем этого психологического типа, это было сущим наказанием, и откровения растянулись за полночь. И в конце Айше был задан вопрос, к которому, по всей видимости, и шло все предисловие. «Что мне делать?» – прозвучал в телефоне голос, в котором промелькнули тысячи эмоций. За этот разговор Айша повзрослела, как минимум, на пять лет. Среди ее знакомых не было людей, которые сталкивались с такими проблемами, а самой ей казалось, что она скорее смотрит фильм, чем слышит все собственными ушами от человека, которого знает. Она была потрясена, но ни секунды не осуждала Мурада. Айша настолько вошла в его положение, – насколько вообще может войти посторонний человек, – что в какой-то момент ей показалось, не с ней ли все это приключилось. Айша чувствовала сильное желание помочь ему, но больше всего на тот момент ей хотелось спать. Опыта не только в таких сложных жизненных ситуациях, но и даже в общении с парнями у нее не было, и поэтому единственное, что она нашлась ответить – это было: «Первое, что ты должен сделать – это убраться дома. Генеральная уборка, стирка, чтобы к концу дня все блестело и скрипело от чистоты, а вещи были постираны и висели». На вопрос, а что делать потом, она ответила, что «потом» это потом. Так они попрощались и завершили разговор.

Пробуждение после ночи откровений оказалось для Айши мучительным. Весь день она провела в сонном и задумчивом состоянии, вспоминая признания своего друга. Вернувшись домой под вечер, она легла и провалилась в самый долгожданный сон. Ночью ее ждала любимая работа и заказы, которых постепенно становилось все больше. Разобрав отчеты от покупательниц и запланировав доставки на следующий день, она вскоре закончила дела. На выходных Айша планировала поехать к поставщикам за новым товаром. Она уже легла спать, когда сестра протянула ей телефон с мигающим экраном. С ужасом она подумала, что это может быть Мурад. Она не была готова не спать каждую ночь, а тем более выслушивать то, что раздирает душу, и с чем она никак не может помочь. Она не ошиблась, это был Мурад. Айша не ответила. Поставила будильник и заснула.

Проснувшись от звука будильника, который напоминал с утра погребальный звон колоколов, и выключив его, она увидела сообщение, которое было отправлено Мурадом накануне ночью после трех безответных звонков, «Я везде убрался, все почистил, протер, помыл, постирал. Что мне делать дальше?» В этот момент у Айши екнуло сердце, ей показалось, что она обошлась с ним грубо и непростительно, проигнорировав звонок, ведь он надеялся на нее. Но в то же время что она могла ему посоветовать, она, наивный ребенок на фоне его приключений? Она написала ему сообщение: «Поезжай в магазин, купи продукты и все, что нужно дома. И хорошо поешь. Вечером позвони пораньше, поговорим о “потом”». Пришел ответ: «Хорошо, баркал¹». Айша воспринимала как комплимент, когда Мурад писал или говорил что-то на родном языке. Наверное, из-за того, что случалось это не часто.

Очередной день прошел у Айши в раздумьях об этом человеке с чуждым ей образом жизни, мышления и восприятия. Ее преследовала мысль – а что она может ему посоветовать? Может ли человек, не сталкивавшийся с проблемами, давать советы, как с ними справиться? Или это привилегия только тех, кто прошел через жизненные трудности? Навести порядок и купить продукты – можно ли найти совет глупее для человека, запутавшегося в своей жизни?

День прошел в обычном русле. Учебой вечером заниматься не пришлось, поскольку впереди были выходные. И вот, как только с работой было покончено, как по заказу начал звонить телефон. Подумав пару секунд, она ответила.

– Доброй ночи, – поздоровался Мурад на чеченском.

– И тебе доброй ночи, – ответила Айша.

– Как дела? Как прошел день?

– В учебе, потом дома за делами, а у тебя?

– Проснулся поздно, поехал за продуктами, вернулся домой, и ты не поверишь, что я делал!

– Что же? – Айша не знала, чего ожидать.

– Я приготовил жижиг-галнаш²!

– Да ну, ты меня дуришь, – недоверчиво произнесла Айша.

– Серьезно тебе говорю, пришлю тебе фотку. В какой-то момент я готов был спалить все к черту! – в голосе Мурада слышалось столько эмоций, в основном это была радость и гордость, что он справился.

– Слушай, парни обычно умеют максимум жарить яичницу, что это ты взялся за такое сложное? Пожарил бы картошку.

– Ну, ты же вчера написала, чтобы я хорошенько покушал. А я очень хотел жижиг-галнаш.

– Рассказывай, как ты их готовил, мне интересно, – Айше и вправду было интересно, как.

– Сначала поставил мясо вариться. А сам взял муку, как было написано в интернете, начал замешивать тесто. Вода стекала во все стороны, я нервничал, что не получается соединить разные куски теста. Я не представляю, как вы это делаете. В общем, я это сделал. Если бы не посмотрел в интернете рецепт, в жизни не сообразил бы, как их готовить. И знаешь, Айш, такой острый чесночный соус приготовил. Я давно не ел домашнюю пищу, а о национальной я вообще молчу, и я прямо-таки запивал этим соусом галушки и мясо. Это было бесподобно!

– Ой, ты так описываешь, у меня прям слюнки потекли, – сглотнула Айша. – Ну что же, ты молодец! Поздравляю тебя, – искренне похвалила она его.

– Я бы с удовольствием тебя угостил, только ты далеко, – так же неподдельно искренне ответил Мурад. – Эти два дня были не похожи на последнее время… я отвлекся от проблем, а еще посмотрел на них с другого ракурса. Теперь я жду дальнейших указаний.

Тут Айша поняла, что у нее нет права на сомнения и «не знаю». С тех пор, как она дала Мураду первые два совета, она не стала умнее, мудрее и взрослее. Но они ему помогли. Она подумала, возможно, дело в уверенности, с которой ты говоришь? Может, достаточно дать человеку веру и надежду, а выход он найдет уже сам? Может, он сам знает, что ему делать, но нужен толчок, пинок или мягкая рука, которая будет лежать на плече и похлопывать в знак поддержки? Она решила стать этой рукой. Эти мысли проносились у нее в голове молниеносно. Надо было взяться за его образ жизни.

– Ты готов сделать то, что я посоветую? – все еще мысленно соображала она, что ей делать. Точнее – ему.

– Думаю, да. Как мне сказать родителям? – этот вопрос, естественно, интересовал его больше всего.

– Никак.

– В смысле «никак»? Я должен им рассказать все.

– Чтобы расстроить их? Нет, ты должен сам исправить свои ошибки! Ты расскажешь им все, облегчишь свою совесть, возможно, приедешь домой и возьмешь за привычку никогда не довершать начатое! А ты мужчина и должен сам решать свои проблемы, а не твои родители. Поэтому ты поедешь в универ и выяснишь, что тебе надо сделать, чтобы восстановиться. И сделаешь все как надо.

– Ты думаешь, у меня получится? – спросил он неуверенно. И тут не было сомнений, борьбу надо было вести с неуверенностью и страхом, которые, как говорят, были в голове.

– Я не думаю, я знаю. А ты мне скажи: если ты не сможешь, то кто сможет?

– Ааа, – замялся Мурад, – не знаю даже.

– Вот и я не знаю. Ты себя видел в зеркало? С твоими внешними данными тебе вообще не должны приходить в голову такие вопросы. А если и придут, никто из окружающих не должен даже догадываться о твоих сомнениях, ты должен быть уверен в себе всегда.

– Мне кажется, что ты готовишь меня к войне, как в фильмах, – усмехнулся он, – но ты, наверное, права. Меня действительно мучает совесть. Я виноват перед родителями и хочу исправиться.

– Если это так, то ты можешь исправиться. Если ты восстановишься в университете, то им необязательно знать обо всей грязи, – по-другому я это не назову, ты должен понимать, что с моим мировоззрением и жизненной позицией я отношусь к этому именно так, – которая была в твоей жизни. Мужчина должен оберегать спокойствие своих родителей, жены и детей. И еще, никогда и никому больше не рассказывай про свои грехи, это еще больший грех.

– А ты мудрая. Говорить о своих грехах, правда – грех?

– Я не мудрая, брось это. Просто пытаюсь войти в положение твоих родителей. Да, правда. Потому что когда ты его совершаешь, Господь сохраняет твой грех в секрете, чтобы ты не опозорился перед людьми. Так человеку дается возможность раскаяться и исправиться. А когда ты признаешься в них, ты выносишь свои отношения с Господом на публику, тем самым отказываясь от Его покровительства и как будто бы хвалясь тем, что совершил.

– Хорошо, я займусь этим.

– И еще кое-что. Ты должен сорок дней заниматься спортом, гулять, есть, вовремя ложиться спать, рано вставать и решить вопрос с учебой. Другими словами, ты должен начать здоровый образ жизни.

– Так, я буду стараться, хотя это будет непросто, – в голосе Мурада звучала озадаченность.

– Я знаю, это действительно будет сложно. Но если продержишься первые три недели, это войдет в привычку. И главное, никакого алкоголя, девушек и другой дури. Если будешь чувствовать, что готов сорваться, звони или пиши, я отвечу.

– Работа, конечно, предстоит…

– А ты думал? Подниматься всегда сложнее, чем скатываться. Но через сорок дней самодисциплины ты будешь сильнее, чем сейчас, помни об этом. И в конце этого срока поговорим о дальнейшем.

– Айш, – с какой-то другой интонацией в голосе обратился он к девушке.

– Да, Мурад, – ответила она.

– У меня никогда не было подруг из наших девушек. Извини меня за эти подробности, хорошо? Когда я про все это рассказал… в общем, на следующее утро я подумал, что не стоило этого делать… ты еще ребенок. Но сейчас я снова рад, что поделился с тобой. Эти несколько дней я провел в спокойствии и с надеждой, что все начало налаживаться.

– Главное, чтобы те жертвы с моей стороны, о которых ты говоришь, не оказались напрасными. А это в твоих руках.

– Хорошо. Ладно, тогда не буду тебя задерживать. Спокойной ночи?

– Да, спокойной ночи.

Со следующего дня они каждый вечер переписывались или созванивались, чтобы рассказать, как прошел день, чем занимались и каких успехов достигли. Чтобы поддержать своего друга, в спортивный зал записалась и Айша. Ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти женский фитнес центр, но она его нашла. И вот, тренировочными были объявлены каждый вторник, четверг и суббота.

В университете Мураду были назначены промежуточные минимумы, которые он должен был сдать. И свободное от тренировок, сна и приема пищи время он готовился. Так прошли последующие сорок дней. Мурад вернулся к учебе, ну а Айша от своей никуда и не уходила. Ему оставался год. Весь этот год она была ему поддержкой. Из его рассказов она делала выводы, почему он был неуверенным в себе и таким замкнутым. Его родители – представители элиты – были поглощены жизнью, которую подразумевал их статус в обществе. Это были бесконечные поездки, путешествия, в которые они не брали с собой единственного ребенка. Этот ребенок в детстве оставался с бабушкой, а в более взрослом возрасте и вовсе один дома. Уже с семи лет Мурад был предоставлен самому себе. В таких условиях формировался характер, который Айше довелось познавать. Она была уверена, что со стороны родителей было эгоизмом не заводить больше детей. Хотя она и признавала, что могла ошибаться, поскольку не знала ситуацию родителей Мурада. Но, в таком случае, что им мешало уделить единственному ребенку должное внимание? Айша знала только такие семьи, в которых мальчики были долгожданными. И откровения Мурада были для нее некоторой дикостью. Целую неделю она задавалась вопросом, как можно было оставить семилетнего ребенка одного в большом доме и уехать на неделю отдыхать. Первую ночь, как говорил Мурад, он провел в животном страхе и никому про это потом не рассказывал, считая, что он уже мужчина, а мужчине даже в таком возрасте непростительно это чувство. На второй день во двор заглянула соседка, которая сначала не поверила, что мальчик дома совсем один. А ближе к ночи она зашла узнать, вернулись ли его родители , и, убедившись, что он говорил правду, забрала Мурада к себе. Так, всю неделю он и провел у соседей. Когда родители, наконец, вернулись, между двумя соседками произошла серьезная ссора. Мурад винил в этой ссоре себя и очень долго стеснялся матери и избегал ее, считая ,что если бы он не предал ее соседскому суду, ничего подобного не произошло бы… Все эти истории не носили характера жалобы на судьбу или родителей, Мурад делал это не нарочно, рассказывая тот или иной случай из детства. Как обычно, больше информации для себя Айша находила в интонации, настроении и паузах, чем в тех немногих словах, которые он использовал в рассказе. Так, медленно и неловко, он впускал ее в свой мир, мир глубоких переживаний. В свою очередь Айша рассказывала про свое детство, которое вызывало у него целый шквал эмоций, на которые он только был способен. В самом начале, после его откровений про детство, Айше было неудобно делиться своими воспоминаниями. Мурад долго допытывался, почему она ничего не рассказывает. Дабы избежать неправильных выводов с его стороны, Айша однажды призналась, что ее детство – полная противоположность детства Мурада, и она просто боится ранить его чувства, рассказывая, какое это было счастливое время, и как она купалась во внимании и любви. На свое признание она получила абсолютно искреннее заверение, что ничего подобного не случится. Айша впитывала в себя все эмоциональные всплески Мурада, буквально пропуская их через себя. Возможно потому, что он был человеком замкнутым и спокойным, а если это было не так, – что априори невозможно, – то в любом случае очень хорошо играл роль интроверта.