Его непокорная пара

Я даже не успела окончательно осознать смысл сказанного – настолько диким и странным оно выглядело – когда сильные руки смяли, а горячие губы накрыли рот поцелуем.

Я даже вдох сделать не могла, будто Артар высосал из меня весь воздух. И целовался он так, словно имел меня. Вот прямо тут, языком.

Властно и напористо. Но и приятно одновременно. Этого было не отнять.

Что-то внутри меня тянулось к Ревскому. Не взирая на дикость его поведения и его слова, которые ну просто ни в какие ворота…

А поцелуй… он буквально высекал из меня искры… Ток растекался по венам, и кровь вскипала пузырьками удовольствия…

Я все еще будто оставалась в каком-то полутрансе. На грани инстинктивного и сознательного…

Вообще не могла ничего понять, когда горячие сильные руки двинулись в путешествие по моему телу, заставляя млеть и наслаждаться каждым касанием. Артар пробуждал буквально бурю эмоций. Я еще никогда подобного не чувствовала. Хотя была замужем и даже не один раз.

За человеком и потом за нэнги.

Первый умер около двухсот лет назад, со вторым мы развелись после пятидесяти лет брака.

Мои трое сыновей – старший Матвей и младшие близнецы Егор и Кирилл сейчас уже были дедушками.

Слава богу, они родились нэнги. В паре человек-оборотень ребенок всегда рождался того вида, кто из родителей альфа. У кого сильнее генетика, аура, психика. Уж не знаю, что еще.

Я была альфой, и мои дети унаследовали мой вид.

Однако еще ни один мужчина так не подчинял себе мое тело. Оно буквально пело в руках Артара, выдавая желаемые музыканту ноты. Повинуясь каждому его касанию, каждому мимолетному жесту…

Это была не просто попса – скорее уж симфония…

Сладкое томление прокатилось по мышцам, тепло заструилось в низ живота и собралось там каскадами спазмов. Каждый нерв буквально искрил электричеством. Я трепетала и плавилась в руках вербера и ничего не могла с этим поделать.

А утробное рычание Артара, его горячее тело – такое мужское, каменное – совершенно сбивали с толку.

Касания были жадными, одновременно умелыми и хозяйскими. Словно я давно принадлежу этому мужчине. И Ревский весь дрожал от нетерпения.

Вот только то, что он сказал и то, что делал совсем не согласовывалось с моим разумом, моими принципами и моими желаниями.

Поэтому я попыталась отстраниться.

Как же! Держи карман шире! Проще было сдвинуть одну из скал, что окружали выход на море.

Я сжалась, замерла, судорожно пытаясь найти выход. А затем просто завизжала. Действие было глупым и нелепым. Я могла частично обратиться, чтобы заставить перевозбужденного оборотня прислушаться. Но вместо этого действовала как самая глупенькая из женщин. И как самая беззащитная…

Однако Артара неожиданно впечатлило.

Он отпустил, отступил и сквозь надсадные выдохи хрипло спросил:

– Ты чего? Я сделал больно?

Кхм… Вот уж не думала, что моим состоянием, мнением, желаниями вдруг кто-то поинтересуется в этом царстве шовинизма.

– Вы издеваетесь? – я отскочила от Артара как ошпаренная. Пьяная эйфория, которая охватила в его руках, резко схлынула. И я видела хищника, который нацелился на меня, как на добычу.

Артар непонимающе развел руками, предлагая мне объясниться.

– Я гражданка общемирового государства и подчиняюсь только главе всемирного клана нэнги и планетарным законам! Я ни разу не ваша! И не собираюсь становиться вашей лишь потому, что я ваша пара! К тому же, вы достаточно опытный оборотень, чтобы знать – у женщин нэнги нет истинных!

Артара мой спич не впечатлил совершенно. Не удивил и не расстроил ни грамма. Он вскинул брови и усмехнулся:

– Не собираешься? – в его голосе звучало искреннее недоверие.

Но прежде чем я смогла понадеяться на хороший исход наших переговоров, мне отключили эту функцию напрочь:

– Так вот, Алия. Ты на моей территории. В связи с карантином, ты находишься в моем ведомстве. И ты живешь на территории моего клана. Поэтому здесь распоряжаюсь я.

– Я туристка. Я здесь не живу. Я вынуждена здесь оставаться, пока не откроют санитарные кордоны… – кажется, я перешла на высокие ноты.

Артар нахмурился, начал надвигаться, как нечто неотвратимое и несокрушимое. Я шарахнулась к окну и едва не вывалилась из него – настолько низким оказался подоконник.

Мощная рука Артара поймала меня и дернула. Я вновь впечаталась в каменный торс Ревского. Он прижал и сразу же отпустил. Но я успела понять – что мужчина не меньше заведен чем раньше.

– Послушайте. Я очень ценю ваше предложение. Но я не хочу становиться вашей женщиной. У нас ведь не средние века и я не рабыня. Должны же вы это понимать?

Мои аргументы Артару не нравились. Он все больше хмурился и поджимал чувственные, жестко очерченные губы.

Затем скрестил руки на груди и подпер плечом стену.

– Значит так. Либо ты становишься моей и живешь тут, в моем доме, как моя женщина, либо я выброшу тебя и твою подругу из отеля так быстро, что и пискнуть не успеете!

Он сказал это почти спокойно, но в голосе явственно слышалось рычание и одновременно металлические нотки. Я такого еще не встречала. Будто этот мужчина сделан из самого прочного сплава на земле, и одновременно – он самый мощный и дикий зверь среди оборотней.

Синие глаза Ревского лихорадочно сверкали и казались до ужаса мутными.

Он даже не двигался, но казалось заполнял собой все пространство. Я ощущала себя загнанной в угол.

Словно мне совсем некуда деться. Опасливо озиралась и не понимала – что можно вообще теперь предпринять.

Найти себе пещеру на берегу моря? А как мы с Людой будем готовить? Мы ведь и костер разводить не умеем! Не говоря уже о том, чтобы поймать рыбку…

Как мы станем опреснять воду?

Кто знает – станут ли нас обслуживать на территории Артара Ревского. В магазинах, в том числе…

Я захлебывалась от паники. А Ревский наблюдал, выпятив массивную челюсть и прикусывая губы.

И один его взгляд лишал сил сопротивляться, заставлял подчиниться, забирал уверенность в себе.

Эти синие глаза, словно полные чаши льда… Парализовали волю, пригвождали к месту.

Артар не моргал. Только часто сглатывал, словно в горле у него вдруг пересохло.

И продолжал подавлять одним лишь своим присутствием.

Еще никогда я не чувствовала себя такой беспомощной… Такой… осажденной. Такой…

У меня просто слов не хватало, чтобы описать собственные ощущения.

Даже когда поняла, что я оборотень и меня вполне могут поймать люди. А потом… черт знает что они захотят со мной сделать. Исследовать как неведомую зверушку. В лучшем случае, если очень повезет… Даже тогда я не ощущала себя так…

Мысли метались от «надо срочно бежать» к «я должна дать ему отпор».

От «боже, как теперь быть?» к «я найду выход, главное успокоиться».

Внутри словно все переворачивалось. Паника давила на мышцы и психику так, что аурный зверь то и дело поднимал голову и словно собирался взлететь.

Когда я в последний раз так себя чувствовала?

Наверное, когда находилась на девятом этаже горящего здания университета. На восьмом этаже полыхает. Аж рыжие языки пламени с черной окантовкой то и дело стучатся в окна. Все помещения и коридоры наполняются дымом. Окна не открываются, так сделан корпус.

И непонятно: лучше ждать на месте, пока придут пожарные или бежать. Пытаться прорваться сквозь серую завесу дыма, сквозь удушливую вонь и гарь…

Стоп! Надо взять себя в руки. Он ведь вожак, «держатель» территории. Он же не совсем идиот! И вот тут я сделала то, что отчетливо показывало, что это я не совсем умная.

– По законам ВАО – всемирной ассоциации оборотней – я имею право обратиться к главе своего клана. Генриху Залесному. А пока он не прибудет на место, и вы все не урегулируете, я имею дипломатический иммунитет! И могу жить там же, где и прежде!

Я выпалила это на едином дыхании. Ревский вначале поморщился, а затем отрывисто расхохотался.

– Хорошо! Пока ты свободна. Я сам свяжусь с Залесным и сообщу, когда он сможет сюда приехать. Но ты же понимаешь, я претендую на свою пару. Значит, крайним средством борьбы за нее станет поединок? Между мной и Залесным?

Да! Проклятье! Я еще как это понимала. И Ревскому безумно нравилось, как я реагирую на его рассуждения. Его губы растянула злая улыбка.

– Что ж… Нэнги выберут другого главу клана. А я заберу тебя.

Вот и все, что он сказал и сделал жест: мол, пока свободна.

Я рванула к лестнице, чувствуя на себе жгучий, голодный мужской взгляд, который жутко хотелось стряхнуть.

Я неслась так, словно за мной гнались все черти ада. По лестнице, по первому этажу, наружу… Не разбирая дороги, не чувствуя ног.

Подальше от этого жуткого мужчины, от этого властного оборотня!

И только отбежав от дома Ревского на почтительное расстояние, я остановилась, пытаясь перевести дыхание. Воздух обжигал легкие, разрывал изнутри… Горло саднило.

Я замерла словно вкопанная и начала опасливо озираться.

Ну и как я доберусь до отеля? Я понятия не имела куда идти. И что-то подсказывало – вряд ли охранники согласятся указать мне дорогу.

Кажется, сердце билось уже в каком-то невероятном темпе. В ушах шумела кровь. Я едва могла сделать вдох, и каждый следующий казался трудней предыдущего.

Однако не успела я окончательно поддаться панике, как из дома вышел тот самый охранник, что привез меня к Ревскому.

Я смотрела как он приближается и уже не знала – чего ожидать и как быть.

Броситься наутек? Взлететь?

В воздухе он меня точно уже не достанет!

Дождаться, что скажет этот вербер?

Мысли метались в голове как птицы, попавшие в здание.

Беспорядочно и, если уж честно – бессмысленно. Ведь исход ситуации все равно от меня не зависел.

Впрочем, у меня пока дипломатическая неприкосновенность. Так что…

Охранник сделал какой-то жест, и справа от меня зашуршали колеса.

А затем мои мучения были временно прерваны.

– Я отвезу вас в отель, – невозмутимо сообщил мой провожатый и открыл дверцу машины.

Глава 2

Артар Ревский

Артар метался по своему дому, словно загнанный в клетку зверь. Мужчина, загнанный в клетку диких желаний, порывов и совершенно незнакомых ему эмоций. Еще никогда в своей жизни он не испытывал такого животного, дикого голода по женщине.

Казалось арктические льды расплавятся, коснувшись его тела. Зашипят и превратятся в пар в считанные мгновения.

Еще никогда ему так не хотелось о ком-то заботиться. Даже вопреки его воле. Взять себе и не отдавать никому.

Кормить, поить, обеспечивать… Даже насильно. Но ведь самым лучшим!

Когда Аля находилась в одной с ним комнате, Артар будто слеп и глох. Видел только ее, слышал только ее. И так хотел ее, что приходилось постоянно себя одергивать. Напоминать себе, что он все же не зверь. Он – человек. Пусть даже наполовину. К тому же, уважаемый оборотень.

Теперь он понимал, что такое связь с парой. Но не понимал, что не так с этой женщиной.

Адетта, сестра альфы верпантер из ближайшего поселения, сама как-то предложила Артару.

– Не хочешь объявить меня своей женщиной?

Отказ Ревского едва не пошатнул мир между поселениями оборотней.

Да что там Адетта! Ревский мог взять любую. Абсолютно. Каждая, к кому он проявлял толику внимания, сразу была готова буквально на все…

А эта…

Артар закрыл уши руками, и все равно по-прежнему слышал ее визг. Самое интересное – обычно его бесил, злил до темноты в глазах подобный вопль женщины. А теперь… теперь шокировал.

Артар был уверен, что она сразу же на все согласится. Да и чувствовал – Алие нравятся его ласки. Ее тело откликается на призыв оборотня. А его тело… Его тело сгорало в пламени желания, как в огромной печи.

Но Алия оказалась не так проста.

Какое-то время Артар буквально бросался на стены.

Бил в них кулаками пока не сбил костяшки и суставы пальцев в кровь.

Ранки саднило, синяки ныли.

Однако легче не становилось. Физическая боль не перетягивала внимание.

Он не понимал! Мать твою! Не понимал эту женщину! И почему-то ужасно хотел понять.

Плюнув на кресла и диваны, Артар по-турецки присел на ковер. Прислонился спиной к стене и запрокинул голову, опираясь на гладкую поверхность. Прикрыл глаза.

Мать твою! Почему ему так важно понравиться ей? Увидеть одобрение в ее лучистых глазах? Он ведь спокойно может ее забрать. Артар вообще не сомневался, что это сделает. Так почему же ему сейчас важнее выжать из нэнги хоть каплю симпатии, чем взять ее, чтобы, наконец-то, хоть немного успокоить гормоны, которые отравляли кровь и не давали нормально думать?

– Проспорил! – усмехнулся Ренат и звук его голоса стал последней каплей для Артара. Он схватил бету и прижал за горло к стене.

Тот даже не удивился. И, что самое поганое – не разозлился.

Артар зарычал: утробно и яростно. Отпустил Рената и смотрел как тот садится в кресло, потирая шею.

Наблюдает за вожаком темно-зелеными глазами. Рената женщины любили. Всегда. Впрочем, как и Артара. Широкий в плечах, крупный, но не тяжелый, с гипнотическим взглядом и улыбкой хищника в момент отдыха, он мог поиметь практически любую.

В голове Артара мелькнула мысль. Но от отмел ее. Сам Ревский тоже до этого момента не знал отказа.

Однако Ренат опять пошел в наступление.

– Либо ты должен станцевать с ней в паре на конкурсе, либо проспорил…

Артар развел руками, пружинисто поднялся на ноги и устроился в кресле напротив беты.

– Проспорил. Она меня видеть не захочет. Во всяком случае, пока. Потом я все равно заберу ее.

Ренат приподнял густые русые брови.

– Заберешь?

– По праву сильнейшего. Еще помнишь такое?

– Знаешь, не ожидал от тебя…

Бета мотнул головой.

– Чего? – зарычал Артар. – Чего ты не ожидал от меня? Что я заберу свою пару?

– Что ты настолько не разбираешься в женщинах.

Артар хотел снова сказать что-то резкое, а то и впечатать бету в стену… Даже приподнялся, но вдруг передумал. Скрестил руки на груди и предложил:

– Просвети меня.

– Право сильнейшего ты легко отвоюешь у Генриха. Из-за санитарных блоков Алия на твоей территории и ты в своем праве. Ну и чего ты добьешься?

– Ее! – рычание Артара эхом пронеслось по дому.

– Ее тела, ее жизни рядом с тобой. И все.

Артар поднял брови, опустил и сглотнул. А он прав!

Да, мать твою! Прав! Чтоб его! Вожак выместил на подлокотнике кресла эмоции – шибанул кулаком так, что предмет мебели аж скрипнул.

– Я не стану петь серенады под ее окнами! – рявкнул на бету. Тот только руками развел.

– И не надо. Не думаю, что она ждет от тебя именно этого…

– После нашего сегодняшнего разговора… вряд ли она ждет от меня чего-то хорошего…

Артар поморщился, вспоминая как возмущалась нэнги его решением сделать ее своей. И как убегала… Это был удар ниже пояса. Неслась словно от чумного!

Впервые в жизни женщина убегала от Артара, а не летела к нему на крыльях надежды, что такой альфа-оборотень сделает ее своей. И, наверное, любая другая ранила бы только самолюбие Ревского. Его эго альфа-самца. А эта… Эта словно в сердце нож всадила и проворачивала, проворачивала.

Артар не знал, когда станет легче. И злился, и бесился, и понимал, что все это неправильно, неестественно.

Сила не в том, чтобы яростно доказывать свою правоту. Даже если по уму она неоспорима.

А в том, чтобы защищать так, дабы ни у кого не возникло ни малейших сомнений – где безопасно и где хорошо.

Ревский еще раз дал понять креслу – как он зол. Предмет мебели жалобно крякнул.

Ренат только помотал головой.

– Ну и что предлагаешь? Умник! – беззлобно рыкнул на него альфа. – Я не стану ползать перед ней на коленях. Ползти к ней на брюхе…

Артар зарычал, вскочил и все же как следует ударил кулаком по стене… Ренат посмотрел на алые росчерки на белых стенах и покачал головой.

– Хреново?

Артар не ответил.

– В общем, у меня есть идея. Раз уж я заварил эту кашу… Можно сказать, стал инициатором вашей встречи…

Ревский посмотрел на Рената исподлобья. И мотнул головой.

– Она моя пара. Мы все равно встретились бы. Забей.

– Неважно. Вот моя идея. Генрих не победит тебя. Ты сам знаешь. А продуть тебе дважды подряд – это то еще удовольствие. Тем более, для нэнги. Если помнишь, в прошлый раз мы его почти по кускам собирали… Причем, не только физически.

– Сейчас мне хочется убить его. И я в своем праве, – устало произнес Артар. – Знаю, что ничего это не изменит. Но дико хочется… Аж кулаки чешутся.

– Понимаю. А еще ты мне проспорил.

Ревский опять зарычал – кажется сегодня он больше зверь, чем человек.

– Ну и? – поторопил он бету с заумными рассуждениями.

Тот улыбнулся – некстати, совсем неуместно. Но Артар ничего не сказал.

– Твоя эта нэнги явно не дура.

Артара как подкинуло из кресла. Даром что секунду назад он вернулся туда.

Удар сердца – и он рядом с Ренатом. Тот принял защитную стойку.

– Я не хотел сказать о ней плохо! – выпалил бета. – Успокойся уже! Сколько можно!

Последние слова прозвучали почти истерично. Но Артар понял и даже проникся. Стиснул челюсти, заскрежетал зубами и снова вернулся в кресло.

– Ладно. Она умная, дальше?

– А дальше, я думаю, она прекрасно понимает, кто выиграет в вашем поединке с Генрихом.

– И чем это поможет?

– Предложи ей сделку. Ты организуешь ничью с главной всемирного клана нэнги… а она идет с тобой на танцевальный конкурс.

Артар прищурился.

– И чем это мне поможет?

– Все просто, Артар. Ты не настаиваешь на своем требовании, чтобы она немедленно шла к тебе в койку и в жизнь. Одновременно спасаешь репутацию Залесного. За что он твоей нэнги в ножки поклонится. И пытаешься сгладить ситуацию на танцах.

– И это поможет? Сделать ее своей?

– Артар. Женщины любят сильных мужчин. А ты – самый сильный мужчина из всех, кого я знаю и видел. Но ты не должен представлять опасность для нее и не должен этой силой ее подавлять.

– Другим нравилось.

– Значит тебе такие не попадались. У нее же на лбу написано «феминизм в пятом поколении».

– Ну и что я должен делать?

– Дай ей почувствовать, что с тобой хорошо.

– Думаешь, после всего она раскроется… сможет это увидеть?

– А черт его знает! – Ренат развел руками. – Не попробуешь не поймешь. А там помозгуем. Что скажешь?

Артар отмахнулся и отправился к шкафу. Достал бутылку вина, бокалы и вернулся в кресло.

Бета подошел и Ревский налил терпкого напитка: себе и Ренату.

Дружба дружбой, а субординация субординацией.

Ренат и Артар с детства были неразлучны. Как братья. Но бета всегда знал свое место. Вернее, понимал, когда должен знать его.

– Она, наверняка, считает меня неандертальцем. На плечо и в пещеру…

Ревский сам усмехнулся собственным выводам. Ренат кивнул.

– Так докажи, что это не так.

– Легко сказать…

Артар глотнул вина. Терпкий, чуть сладковатый напиток немного разбавил горечь во рту.

Ломать себя ради женщины. Он не привык и не хотел. Но не видел выхода. Если это единственный способ удержать ее… Лучше сломать себя, чем сломать ее.

Артар прокрутил в голове эту мысль снова. Выпрямился, будто шест проглотил.

Еще полчаса назад он думал иначе. Совершенно противоположным образом.

Что изменилось?

Она ушла?

Да нет, не совсем так.

Она не приняла его. Вот что, как теперь выясняется, было гораздо хуже, чем резкий и непривычный для Ревского уход женщины. И даже отказ в близости…

То, что сейчас он вдруг понял – ее настроение, ее самочувствие и даже ее мнение важнее, чем его собственные.

Он альфа в своем поселении, но он больше не альфа в отношениях с нэнги. Разве что физически и генетически. Она играет первую скрипку.

Блиц-крик завоевания пары не получился. Теперь уже только Брусиловский прорыв.

* * *

Алия

– Ты послала альфу поселения, держателя этой земли и главу клана? Серьезно? – Люда так округляла глаза, что мне хотелось прекратить разговор. Словно она считала, будто я ну просто обязана лечь под Артара.

У меня это в голове не укладывалось. Все же мы не пещерные люди. Забрал женщину в пещеру, закрыл и пользуешь.

Да и не во времена рабства. Когда рабыни приравнивались к живому имуществу…

Боже! Двадцать первый век! Что за бредятина?

Мы сидели в своем номере, пили вино. Хотя я бы не давала подруге еще накачиваться. Но Люда, как и любой нэнги, почти не пьянела и пользовалась этим на всю катушку.

– Я вызвала Генриха…

Я дозировала информацию мелкими порциями, чтобы не сразу шокировать Люду. Но даже этот подход не помог. Теперь ее глаза расширились на все лицо.

– Э-э-э… Ты же понимаешь, что в схватке с Артаром он опять проиграет?

Подруга сморгнула и допила вино.

– Я не понимаю, на что ты рассчитываешь?

– Ну… Есть несколько вариантов. Во-первых, я хотела протянуть время. Сама знаешь, Генрих прямо сегодня-завтра здесь не появится. У него есть неделя, чтобы отреагировать. И что-то подсказывает – вряд ли Генрих захочет побыстрее сюда заявиться. И вот пока он тянет, раздумывает, морально и физически готовится, может закончиться карантин. Санитарные кордоны обещали снять еще неделю назад, если не помнишь… Теперь – со дня на день. Тогда я уеду и больше не буду на территории Ревского. Во-вторых, вдруг у Артара, наконец-то, мозги включатся, а не только то, что пониже пояса болтается. В-третьих, может у меня самой возникнут какие-то стоящие идеи.

– Звучит хорошо. Но все твои варианты с одним большим изъяном.

– С каким?

– Артар Ревский нашел свою пару. Он альфа-оборотень на нескольких континентах. Думаешь, он так просто от тебя откажется?

– Думаю, что, уехав с его территории, я получу право сама решать. И ты это знаешь.

– А он попытается найти новый способ давления!

– Слушай! – я развернулась к подруге всем корпусом. – Ты на чьей вообще стороне?

– Э-э-э… Я на стороне Ревского! – ошарашила Люда. – Ну а что? Шикарный мужик. Богатый, красивый, вербер. Он один из самых сильных оборотней. Будто ты сама не знаешь этого. Влиятельный. Чем он тебе не подошел?

– Шовинист, домостроевец, хам и нахал!

– И в этом тоже есть неповторимое обаяние!

– Не для меня!

– Согласна. Ваше первое свидание прошло так себе… Но подумай, ты ведь по-прежнему на его территории. Он мог бы попытаться тебя… хм… поиметь… Но не сделал этого. Значит не такой уж он хам, нахал и домостроевец.

– Думаю, ему просто гордость не позволила. Насиловать женщину – последнее средство. К которому прибегают слабаки, которым так не дают…

– Что ты говоришь?

– А что?

– Во-первых, кто тебе поверит, что Артар Ревский тебя изнасиловал? У него такие связи, что как бы официальная версия не прозвучала, что все было с точностью до наоборот. А он, бедный, еще и отбивался. Во-вторых, посмотри на это глазами руководства оборотней. Он – мужчина, он в своем праве. Ты – его пара и ты на его территории. Кто тебя сюда силком тащил? Кто заставлял селиться в его отеле? Ревский?

– Ну да. Все плохо, – я устало отпила вина. – Ненавижу его! Артар Ревский – подлый гадкий маньяк!

Люда усмехнулась.

– От ненависти до любви…

– Да что ты говоришь! – я аж подскочила на стуле. – Он редкая сволочь! Дебил! Идиот! Похотливый козел, а не мед…

Я так и застыла, глядя как прямо через весь номер шагает тот самый «редкая сволочь», «дебил», «идиот», «похотливый козел»… Артар Ревский собственной персоной.

Он даже постучаться не пытался. Люда обернулась на гостя, встала и сообщила:

– Ну… я думаю вам есть что обсудить!

С этими словами подруга снова подло дезертировала. Я вздрогнула, когда дверь номера тихо щелкнула. Ушла…

Ревский медленно приближался и, казалось, номер стал до ужаса тесным. Этот огромный, мощный хищник одним лишь своим появлением заполнил все пространство комнаты до предела. Я поежилась, отступила и напоролась на балконные перила.

Еще немного – и опрокинулась бы.

Казалось, появление Ревского напрочь лишало меня чувства самосохранения и оставалось лишь одно желание – сохранить себя от него! Однако я даже покачнуться не успела, как сильная рука зафиксировала за талию.

Хмурое лицо, бегающие с безумной скоростью желваки, синие глаза, сверкающие как лампочки. Я уже не могла никуда деться. Артар Ревский заполнил мой мир так, что тот едва по швам не трещал.

Хозяин местных земель и вод замер соляным столбом. Только смотрел и шумно дышал в лицо. Жар его дыхания оседал на коже и словно впитывался внутрь помимо моей воли. Меня охватывало совершенно неуместное, глупое сладкое волнение. Когда сердце восторженно колотится одним лишь ритмом «он», «он», «он». А ноги вдруг подгибаются в коленях.

Я схватилась за плечи Ревского и тот слегка потянул на себя.

Вот теперь-то прижмет! Подумала я. И ошиблась.

Ревский осторожно увел меня подальше от перил и вдруг отпустил. Мало того – отошел на несколько хороших шагов.

Снова застыл. А затем вдруг взял себе кресло и сел, закинув ногу на ногу.

Жестом предложив мне вернуться на свое мягкое балконное кресло.

Я молча уселась, понимая, что сейчас – Ревский хозяин положения. И ничего я ему не сделаю. Пока, во всяком случае.

Я скрестила руки на груди и максимально откинулась на спинку. Артар проследил за моим жестом, мотнул головой и, наоборот, расцепил ноги. Подался вперед, сложив руки на коленях.

– Не особо веселая у нас пантомима, – выдал Ревский с песком в голосе. – Я приближаюсь – ты защищаешься. То еще удовольствие… Ладно. Слушай. Как-то не так мы начали…

– Вы!

Артар поднял брови, кивком предложив мне объясниться.

Хм… Даже странно! Не рычит, не возмущается! Ничего не требует. Да что с ним? Не заболел?

– Вы не так начали, – тихо пояснила я.

Артар скрипнул зубами так, что даже меня передернуло. Сжал подлокотники кресла – и те жалобно заскрежетали. Один затрещал и оторвался. Артар повертел в руке деревяшку и криво усмехнулся.

– Прикажу, чтобы заменили кресло, – сказал почти спокойно. Но в голосе звенело такое напряжение, что казалось – сейчас взрыв. Я внутренне подобралась, приготовилась… Зажмурилась бы, если бы это не выглядело настолько неуместно, нелепо…

Но взрыва не случилось. Артар сделал глубокий надсадный вдох и добавил:

– Хорошо. Я… Я не так начал. Принято.

Да он точно заболел!

Артар усмехнулся моей реакции: невесело и совершенно беззлобно.

– Вообще я пришел с миром.

– Интересно.

– Не думаю, что тебе так уж интересно, – хмуро сообщил он. – Но у меня нет выхода.

Короткая пауза. Рваный вдох. Долгий взгляд, способный просверлить дырку, наверное, даже в сверхпрочной стали. И новая реплика, сказанная таким тоном, словно говорящий усиленно сдерживается. Прямо-таки ценой титанических усилий.

– Генриху я позвонил. Он приедет через четыре дня. Но ведь ты понимаешь, что я могу даже убить его?

Я кивнула. Понимаю. Куда ж деваться?

– Хотела потянуть время?

Я кивнула снова. Было бы странно, если бы глава клана, такой могущественный вербер не просчитал мои ходы на раз. В этих шахматах жизни я – ученик, а он – гроссмейстер уже много лет. Если не чемпион мира.

– Ну так вот. Предлагаю сделку.

– Я не буду с вами спать! – возмутилась я, подскочив на месте.

Артар опустил голову и с минуту изучал пол. Причем таким взглядом, словно сейчас разнесет паркет в щепки. Второй подлокотник кресла последовал за первым. Артар поднялся, прошелся по комнате, взял само кресло и легким движением рук сломал его пополам.

Дерево чпокнуло. Материя обивки затрещала и с хрустом разорвалась, выпуская наружу набивку. Белые шмотки ваты вспенились в расщелинах ткани.

Артар дорвал ее, подошел к двери номера и вышвырнул остатки кресла.

Взял себе другое и сел в него.

– Я поспорил с бетой, что, если мне понравится твой танец, послезавтра мы поучаствуем в конкурсе пар.

Я вскинула брови. Удивил так удивил. Поспорил с бетой, что завалю тебя за час, это еще куда ни шло. Что за минуту сделаю тебя своей… Тоже вполне правдоподобно.

Но представить, что этот верзила танцует…

Артар опять усмехнулся с оттенком то ли досады, то ли злости.

– Вообще я хорошо танцую. И говорю это не потому, что самомнение до небес. Как тебе показалось. Я учился танцам. Как и ты.

– Правда? – не знаю зачем спросила – вырвалось. На нервах, наверное.

Артар подавлял одним лишь своим присутствием. Даже не касаясь. Даже не приближаясь.

Вербер поднялся, разломал второе кресло несколькими легкими движениями и выбросил в коридор. Затем подозвал кого-то небрежным жестом.

В комнату вошел один из служащих отеля. Я видела его. Волк. Высокий, худощавый и жилистый.

В темно-синей униформе.

Парень молча занес три кресла, вместо двух, прошелся по полу специальным пылесосом. Все убрал до мелкой древесной щепки. Поклонился Артару, мне и скрылся за дверью, плотно закрыв ее за собой.

– А третье кресло, чтобы сломать? – уточнила я.

Артар посмотрел на новые предметы мебели и вдруг расхохотался. А следом и я. Истерически, но хотя бы не испуганно.

Когда мы оба немного пришли в себя, напряжение слегка схлынуло. У меня все еще внутри сжималась тугая пружина. Но дышать сразу стало полегче. Я даже не замечала, что раньше едва делала вдох и следующий уже давался ценой неимоверных усилий.

А теперь вдруг вдохнула полной грудью.

Артар взял новое кресло, потряс им над головой, словно подтверждал мои слова и сел.

– В общем так. Я предлагаю следующее. Я организую ничью с Генрихом. А ты участвуешь со мной послезавтра в танцах.

– Боитесь проиграть спор бете? Не к лицу могучему Артару Ревскому?

Признаюсь, тут я переборщила. Остапа несло. Но, кажется, мне было еще до такой степени страшно, что все запреты разом слетели. Так человек, за которым гонится убийца с ружьем, бежит по осколкам стекол или раскаленным углям. Ни на минуту не притормаживая.

Для Артара были свои осколки, свои угли, свое ружье и побег.

Я это видела, ощущала и, наверное, именно поэтому еще могла с ним более-менее нормально общаться. Не закрываться окончательно и не пытаться сбежать.

Ревский сломал очередное кресло. Выбросил в коридор и взял себе новое.

– Пригодилось! – констатировал он сквозь зубы.

Я молча отпила немного вина. Артар дал мне время сделать несколько глотков и, когда бокал вернулся на столик, кивнул. Мол, теперь продолжим.

– Думаешь ничья с Генрихом, которого я раз двадцать уже бил по разным поводам меньший удар по моей репутации, нежели проигрыш моему бете? О котором – мне стоит лишь приказать – и никто никогда не узнает?

Артар вскинул густые брови, и я поняла, что сморозила глупость.

Устало откинулась на спинку кресла.

Я устала сопротивляться: невероятному обаянию Ревского, его напору и собственным эмоциям. Которые накатывали штормовыми волнами и жалили адреналином.

То мне становилось жарко и душно от присутствия Ревского. То потели ладони, а то в голове били ошалелые гонги. Он мне и нравился, и пугал. И отталкивал, и притягивал.

И сейчас я совершенно не понимала – какие чувства сильнее других. Все смешалось в дикий, бурлящий коктейль, и я просто замучилась в нем разбираться.

– Понимаю. Я тебя подавил. Морально, – рублеными фразами сквозь зубы процедил Ревский.

– Это извинение?

Я думала он опять сломает кресло. Потому что Артара аж подкинуло на месте. Он сделал пару кругов по номеру, сжимая и разжимая кулаки и глядя так, словно сейчас разнесет здесь все в пыль. Буквально камня на камне не оставит.