Конкурент. Сокрушить нельзя любить

Наташа, вернее Наталья Сергеевна Рогова, была доцентом биологического факультета Московского государственного университета им. Ломоносова и лучшей подругой Софьи ещё с интерната.

– Натали – сколько раз говорить, – проворчала исследовательница. – Если для тебя полдень – это рано, то с приматами я вовсе не шутила. И кстати, стою тут под окнами ночной обезьяны уже полчаса. Все телефоны оборвала!

Софья вылезла из кровати и осторожно сдвинула тюль. Улыбающаяся Наташка, одетая в ярко красный плащ, помахала рукой.

– Проходи, – Софья нажала на брелок.

Калитка открылась. Увидев на экране, как проходя мимо камеры, Наташа сардонически поиграла бровями, Софья закатила глаза, нащупала на полу тапочки с тигрятами, набросила халат.

Замок щелкнул, за входной дверью объявилась госпожа учёный.

– Привет, – сонно улыбнулась Софья, обняла подругу.

– Доброе утро, – Натали с понимающей улыбкой осмотрела ее с ног до головы, не оставив без внимания даже тигрят. – Ты как сонный котенок.

Хозяйка распахнула дверь шире:

– Заходи. Сейчас поставлю кофе.

Натали шагнула внутрь, положила на полку сумку. Неодобрительно воззрилась на туфли с высоченными шпильками, по-прежнему лежащие на полу. Сама она выбирала более практичный стиль и категорически отрицала необходимость в каблуках. "Мужчины натянули на нас эти оружия пыток, чтобы было легче догнать", – говорила она. А Софья любила туфли с каблуками – они увеличивали рост, удлиняли ноги и вообще заставляли ее чувствовать себя увереннее.

– Вот всегда говорила, что имя влияет на человека, – заявила Натали, садясь за кухонный стол и наблюдая, как подруга сонно помешивает кофе.

– А?

Наташка улыбнулась:

– Сонька ты и в Африке сонька.

Софья зевнула:

– Ааа, это.

Кофе был обжигающим и бодрящим. К нему хозяйка достала вчерашний пирог, который так и не пригодился – вчера вечером Софья решила все же никуда не ходить и просто лечь спать.

– Как вкусно, – Натали поправила очки на носу. – По рецепту делала?

– Да нет, – Софья махнула рукой. – В этот раз на глаз.

– Вкусно. Вот мне никогда не сделать такого, даже по рецепту.

– Ты в другом хороша. Помнишь, как я боялась выступать перед акционерами? Если бы не этот твой тезисный метод, я бы не справилась.

Доев пирог, Натали откинулась на спинку стула:

– Кстати о выступлениях. Ты сказала, что сегодня едем за гардеробом для Кубы. И вот я тут. Приезжаю вся такая вдохновленная на шоппинг, а нахожу спящую красавицу.

Софья прыснула от смеха:

– Как быстро обезьяна эволюционировала в красавицу.

Натали улыбнулась:

– Она может деградировать и обратно, имей в виду. Так едем?

– Конечно!

В субботу торговый центр гудел, как улей. Люди с брендовыми пакетами бродили по этажам, декорированным в тропическом стиле. Мамочки с колясками, модницы с коробками обновок, мужчины с усталыми лицами, окутанные ароматом натурального кофе, дорогих духов и детского стирального порошка. Прохлада кондиционеров и ритмичная музыка. В выходной администрация центра организовала анимацию, из-за чего на входе Софья чуть не отступила – столько кричащих и прыгающих детей, шутка ли! Вместе с Натали они все же пробились сквозь толпу к магазинам и сразу надолго зависли в бутике нижнего белья. Потом прошлись по летним коллекциям любимых брендов. Софья приобрела легкий деловой костюм, коктейльное платье, несколько прогулочных нарядов и удобную обувь. Не смогла пройти мимо итальянских очков – у всех есть свои слабости.

Насладившись шоппингом, подруги купили мороженое и уселись под раскидистым папоротником у журчащего фонтана.

– Прекрасный день, – выдохнула Натали, провожая взглядом расписной автомобиль, управляемый 4-летним ребенком. Пацан вилял кузовом во все стороны, а обеспокоенная мать безуспешно пыталась догнать и поймать руль. – А я уж думала, что после всего этого ты откажешься показываться на людях. Шикарно держишься.

Софья нахмурились. Несколько прохожих, действительно, доставили ей дискомфорт своими странными взглядами. Чувствуя, что тревога вернулась, спросила:

– Держусь? После всего – чего?

Подруга поморгала, сообразив, что ляпнула лишнего, указала на популярный парфюмерный магазин:

– Мы не выбрали духи, и мне нужно масло для тела.

– Натааааш.

Натали вздохнула:

– Ну, после новостей, – и задержав взгляд на ничего не понимающей Софье, цокнула языком. – Вот почему это достается мне, а?

Затем она порылась в сумочке, вытащила мобильный. Несколько секунд поводила пальцем по экрану, после прижала к себе, будто мамаша, уговаривающая драгоценный телефон потерпеть злую тетю, и серьезно глянула на подругу:

– Имей в виду, обычай казнить гонца давно ушел в прошлое.

– Ой, показывай уже, – Софья протянула руку и выхватила.

Экран продемонстрировал главную страницу одного из самых популярных новостных сайтов. На первом плане среди прочих был коллаж – Софья с размаха бьет Демида Чернова и тут же рядом основатель "Лекто" обнимает ее, пресекая другие удары. "Укрощение строптивой!" – гласил заголовок. – "Знаменитый грязный стиль Чернова?". Софья судорожно вздохнула и полистала новостную ленту. Другой, ориентированный на женщин журнал размышлял: "Парень захотел десерт?" К статье прилагалось фото, на котором Демид закрывает дверь в свой кабинет, а на заднем плане на его столе сидит Софья. Один из комментариев сообщал: "Если бы у моего конкурента были такие ножки, я бы тоже попросил десерт".

Софья положила руку на лоб. Кошмар! Просто ужас!

– Чернов, – процедила она. – Будь он неладен!

– Столько страсти, – со знанием дела прокомментировала Натали, поправила очки. – Гипоталамус уже приступил к выработке эстрогена.

Софья отложила телефон, отвернулась в тень папоротника. Никогда она не плакала в минуту горечи. Даже тогда, когда разбила обе коленки и локоть, учась езде на велосипеде. И тем более когда семья, которая хотела удочерить ее, вдруг передумала и взяла ее подругу. Не будет реветь и сейчас. Откровенно говоря, Софье не хотелось реветь – она нуждалась в еще одной пощечине для Демида Чернова. Это входило в привычку.

– Мужик-то хоть хорош оказался? – отвлекла от размышлений Натали.

Софья закатила глаза:

– Хоть ты не начинай.

Подруга поморгала за толстыми линзами очков:

– 

Ну, знаешь ли, это крайне важно. Иначе зачем вся эта мужественная внешность?

Напоминание о внешности разозлило Софью еще больше. Негодяй даже тут все обставил в свою пользу!

– Так что? – не унималась Натали.

– Да ничего! Он показал запасной выход на задний двор, и я уехала.

Наташка вдруг просияла:

– Забооотливый.

– Тьфу ты! – Софья встала, собрала пакеты и коробки с обновками. – Поехали домой.

Натали тоже подцепила покупки:

– Бездумное потребление, – прокряхтела она, поднимаясь на ноги, – бич нашего вида.

Ожидая, когда откроются автоматические ворота, Софья рассеянно осмотрела груду пакетов на переднем сидении – то, что не поместилось в багажник или было для него слишком хрупким. Мда… Похоже, Натали права. А то придется пристраивать к дому еще один этаж. Глянула на видневшуюся из-за высокого забора мансарду с сияющими на солнце панорамными окнами во всю стену. Там Софья любила пить вечерами горячий шоколад и встречать закаты. От этого она ни за что не откажется. Лучше уж пристройка тогда.

Размышления отвлек стук в боковое стекло. Испугавшись, обернулась:

– Кирилл…

Положив руку на грудь, Софья выдохнула и опустила стекло.

– Привет, красотка, – стоя против солнца без солнечных очков, Кирилл сощурился.

Ага, сегодня в амплуа рубахи-парня. Кирилл был тем мужчиной, с которым Софья попыталась построить отношения. Попыталась, потому что из этого ничего не вышло. До Кирилла, правда, это никак не доходило.

Девушке на руководящей должности бывает непросто найти себе пару. Не только из-за сумасшедшего рабочего графика, но в большей степени из-за мужских амбиций, будь они неладны. Узнав род ее деятельности, даже вполне уверенные в себе парни отступали. Им хотелось быть для женщины героем, чтобы смотрела на его достижения, восхищалась. Софья старалась, все глаза высмотрела. Не вышло. И этот проклятый финансовый вопрос. Тут уж Софья была слаба, ее доходы почти всегда оказывались на порядок больше. Что и добивало кандидатов окончательно, причем в первую очередь лучших из них. Иногда, в последнее время все чаще, Софья подумывала надеть на голову ситцевый платочек и, как Катерина из советского фильма, поискать своего Гогу по электричкам… Но для этого нужна была железная мотивация, которая отсутствовала.

Конечно, она встречала мужчин того же круга на бизнес-мероприятиях, конференциях. Их там было много, этих деловых парней, с гордостью носящих свои макбуки и погоны генеральных директоров, со скучающим видом изучающих залы и поглощающих креветок и шампанское, ожидающих, когда можно поговорить с партнером, ради которого приехал. Или ищущего своего звездного часа, чтобы рассказать коллегам о достижениях и попиарить родную компанию. Некоторые из этих ярких ораторов были, действительно, хороши собой, но имели серьезный недостаток – пресыщенность жизнью. Их привлекали яркие женщины без претензий на сердце и душу. Тело – пожалуйста.

Изредка встречались молчаливые мужчины с умными глазами и серьезными проектами. Они были такими же непригодными для отношений, как первые, ибо обычно оказывались безнадежно и счастливо женатыми.

Кирилл работал руководителем отдела продаж в одной строительной компании. Софья однажды случайно вылила на него кофе на заправке, но парень не разозлился, только шумно втянул воздух, комично застонал и позволил ей помочь ему салфетками и льдом. Когда вышли на парковку, увидел ее BMW и присвистнул. Потом пригласил выпить вечером пива.

С Кириллом могло получиться. Они сходили на 3 свидания, один хоккейный матч и съездили в выходные на речку. В неформальной обстановке парень оказался заботливым. Очень вкусно приготовил шашлык, овощи. Здорово целовался.

На работе Кирилл был импозантным, носил костюмы, галстуки и заботился о себе. Настолько сильно заботился, что однажды предложил Софье "откат" за то, чтобы она утвердила их компанию как подрядчика на строительство нового офиса “Хвоста кометы”. И хотя с человеческой непорядочностью Софья встречалась регулярно, в этот раз она просто впала в ступор. Потом взяла свой клатч, встала и вышла из ресторана, предоставив “дельцу” самому решить вопрос оплаты.

Кирилл, наверное, обиделся, потому что не появлялся на горизонте уже недели три. Любопытно, что заставило его выйти из тени.

– Привет, – лаконично сказала Софья, положив локоть на дверь.

Кирилл развел руки:

– Выйдешь, пройдемся?

Оглядела его, прислушалась к себе. Кирилл был симпатичным, в этом ему не откажешь, высоким, в хорошей форме, с пшеничными волосами, красиво очерченными губами и длинными ресницами. Но Софья с удивлением обнаружила, что не реагирует на него, как раньше. Странно. Неужели такая обидчивая? Три недели прошло, уже можно было простить. Солнце снова вышло из-за облака, глаза Кирилла сощурились. Светло-серые, загадочные, но все равно не такие красивые, как у… Блииииин! Софья подавила желание удариться лбом о руль. Проклятый, проклятый Чернов!

– Сонь, все хорошо? – заметив сжатые кулаки, Кирилл отступил.

– Все отлично! Сейчас поставлю машину, и пройдемся.

Софья обожала гулять вечерами во время заката, когда воздух будто прозрачный, хрустальный, и жёлтый, и розовый, и сиреневый, когда сверчки начинают стрекотать громко, а цветы делают последний вздох и закрывают лепестки, заливая ночную свежесть нежными ароматами. Поэтому и дом купила за городской чертой, в новом коттеджном поселке.

Шагая рядом с Кириллом по траве, росшей на обочине, Софья отчаянно пыталась найти во внешности Чернова изъяны. Пока находились только в характере.

– Сонь, ты прости меня, – сказал Кирилл.

В отличие от собеседницы, он шагал по идеально ровному тротуару. Каблуки его туфель стучали, заглушали стрекот кузнечиков.

– Я был таким дураком. Не стоило предлагать тебе закулисную игру. Ведь ты много раз сетовала на свою патологическую честность, – он потер ладонью лоб, как бы недоумевая, как ему вообще могла прийти в голову эта идея.

Софья пожала плечами. Ну да, все так, предложение было паршивым и оскорбительным. А еще, будто кувалдой, ударило по ее женской самооценке.

– Хорошо, забыли.

Кирилл улыбнулся. У него была открытая мальчишеская улыбка, которая в сочетании со светлыми волосами создавала впечатление доброго парня.

– Правда? Здорово!

Несколько минут шли молча. Солнце тихо садилось.

– Как ты провела эти недели? – осторожно спросил Кирилл.

– Как обычно. Много работала. А ты?

– Тоже работал. А ещё скучал по твоим бисквитным пирогам.

У Софьи дома как раз стояла на столе свежая выпечка, но делиться ею почему-то не хотелось.

– Испеку как-нибудь еще, – виновато улыбнулась она.

– Я был бы счастлив.

Кирилл вдруг остановился и взял Софью за руки. Она вопросительно глянула ему в глаза.

– Сонь, слушай, – он нахмурился, потому что занервничал. – Как уже сказал, я был полным дураком, что предложил тебе тот план. И ты совершенно справедливо разорвала со мной все дела. Но это никак не решило мою задачу. Я по-прежнему должен найти заказчика. И тут вдруг подумал. Ты теперь на короткой ноге с гендиром "Лекто". Может быть посодействуешь, познакомишь с ним? По слухам, это парень обладает гораздо более гибкой… моралью, чем ты.

Софья моргнула. Казалось, что кто-то взял ее за шкирку и опустил в другую, гротескную реальность. Значит, Кирилл приехал не прощения просить. Да она не слишком-то в этом и нуждалась. А вот то, что он остался при своем мнении, со своими извращёнными взглядами на жизнь и работу, – вот это было просто отвратительным и сбивало с ног, как удар под дых. Значит, увидел в прессе все эти мерзкие статейки про их с Черновым отношения, поверил и решил использовать. В такие моменты Софья была рада, что росла в детском доме, где видела много-много разного прочего дерьма и выжила. Выживет и теперь. Только нестерпимо захотелось помыться.

Закрыв глаза, она сделала 5 глубоких вдохов. Кирилл молчал и ждал. Подняв ресницы, Софья с грустью глянула ему в глаза. Больше всего в жизни она ненавидела разочаровываться в людях. Это было больно. Всегда.

– Нет, Кирилл, – сказала ровно. – Я не на короткой ноге с Демидом Евгеньевичем. На самом деле мы совсем не ладим.

– Да ну, – он прищурился. – В "Ленте" говорят другое.

Софья сжала кулак, чтобы ударить. Видит Бог, она хотела этого отчаянно. Но времена, когда надо было отстаивать свою честь в драке, Софья оставила в прошлом. Поэтому сделала шаг назад и ещё один. Затем развернулась, побежала вдоль тротуара к своему дому.

– Опять сбегаешь, Сонь? – Кирилл не стал предпринимать попыток догнать ее. – Это уже не оригинально!

Софья слушала шуршание подошвы кроссовок о мягкое беговое покрытие и дышала – три вдоха, два выдоха, три вдоха, два выдоха. И успокаивалась. На самом деле, ничего не произошло. Все просто осталось таким, каким было до этого. И Кирилл, и обстоятельства, и проклятый Чернов.

Утром в понедельник Софья пришла на работу пораньше – чтобы в тишине морально подготовиться к разговору с командой. Вот как теперь смотреть в глаза всем этим людям, которые столько времени и сил потратили на разработку графена? Заряженные идеей, воодушевленные, многие перерабатывали, жертвовали временем, которое могли бы провести с семьей, детьми. Сколько раз Софья сама приезжала домой заполночь. По факту, теперь придется сказать им, что все было впустую, производить линзу все равно не сможем. Мысленно застонав, уронила голову в ладони.

– Софья Андреевна, – голос Леры из интеркома заставил ее выпрямиться. – Евгений Анатольевич просит вас зайти к нему в кабинет.

Па-бам. Чего и следовало ожидать. Теперь ещё и карьера покатится по наклонной "благодаря" Чернову. Генеральный директор "Хвоста кометы" нечасто заезжал в офис, поскольку был уже в достаточно преклонном возрасте. Интенсивный рабочий график его утомлял, потому Евгений Анатольевич несколько лет назад и взял на работу исполнительного директора. Теперь операционкой занималась Софья, а директор мог позволить себе только интервальные включения.

– Софья Андреевна?

– Спасибо, Лера. Хорошо.

Оглядев кабинет, задержала взгляд на фотографии с выставки инновационной оптики в Гонконге. Улыбнулась, вспомнив, как они с Петром чуть не опоздали на презентацию, заблудившись, и в результате выползли в элитный бизнес-район, пройдя через метро и подземный торговый центр. После выставки несколько крупных инвесторов пригласили их на ужин.

Взяв папку, Софья вышла из кабинета. В высоких декоративных вазах холла отражался солнечный свет, щедро льющийся из открытых окон. Погода налаживалась.

– Доброе утро, – сказала, открыв дверь генерального директора. – Можно?

– Да-да, Софья, проходи.

Евгений Анатольевич сидел за широким рабочим столом и улыбался, что само по себе было странным, а в такой день вообще казалось предзнаменованием беды.

– Садись, пожалуйста, – начальник указал Софье на кресло.

Евгений Анатольевич предпочитал обращаться к ней в странной манере, больше подходящей дедушке, нежели начальнику.

Положила на стол папку, села:

– Вы просили зайти, Евгений Анатольевич.

– Да! – торжественно начал он. – Ты, наверное, даже предположить не можешь, зачем.

Софья подумала про графен, Чернова и треклятые фото в Интернете. За любое ее можно было уволить. Евгений Анатольевич в принципе не выносил конкурентов, но от владельца "Лекто" его начинало трясти, и Софья всерьез беспокоилась о здоровье руководителя. Все же года немалые.

Решила не юлить и говорить прямо:

– Почему же, у меня есть подозрения.

– Нет-нет, – директор встал, подошёл к столу и налил шампанского. Затем вернулся и протянул Софье бокал: – Я знаю, что ты предприняла попытку отомстить негодяю из "Лекто". Это было смело, но совершенно не нужно.

Ничего не понимая, Софья продолжала внимательно слушать.

– Вот! – Евгений Анатольевич вынул из сейфа документ, положил на стол, хлопнул сверху широкой ладонью. – Патент наш!

Софья подняла брови, протянула руку и вытащила бумагу. Заверенный водными знаками, голограммой и печатью документ описывал технологию производства тончайшей линзы и подтверждал правообладание ООО "Хвоста кометы".

– Но это… – Софья хлебнула шампанского и перечитала.

– Да! – Евгений Анатольевич чокнулся с ней бокалом. – Мы успели. Поздравляю. Вот это, Софья, называется врезать конкуренту. Впредь поступай именно так.

Софья вгляделась в лицо директора. Как он это сделал? Просто невероятно! А потом подумала вдруг про Чернова. И на лице ее расцвела коварная улыбка:

– А "Лекто" уже знает?

Евгений Анатольевич приподнял бровь:

– Думаю, мы скоро это поймем.

– Что?! – Демид схватил адвоката за лацканы пиджака и встряхнул. – Повторите еще раз!

– Держи…те себя в руках, Демид… Евгеньевич.

Чернов отпустил очкарика и поставил руки на бедра. Глаза его почернели от гнева, ноздри раздулись. Продажный буквоед пытался убедить его, что "Лекто" никогда не сможет производить линзу, в которую Демид вложил прорву ресурсов. Не говоря уже о том, что денег на все это ушло явно больше, чем у золотой антилопы в том детском мультфильме.

– Мне очень жаль, Демид Евгеньевич, – адвокат поправил указательным пальцем оправу очков на носу. – Но я тут совершенно бессилен. В точном соответствии букве закона патент оформлен на "Хвост кометы", мы все проверили.

– Но как такое возможно?

Заметив проблески адекватности в лице заказчика , адвокат как будто немного расслабился:

– Такое иногда случается. Но довольно редко. Рекомендую вам обратиться к детективам и провести расследование – вдруг здесь имеет место промышленный шпионаж.

Это напомнило Демиду про Софью. Как, раскрасневшаяся и яростная, будто валькирия, она доказывала ему, что "Лекто" украла их технологию.

– Я подумаю об этом, – сказал он отрешенно.

Обрадовавшись, адвокат закивал и поспешно удалился.

Пребывая в глубокой задумчивости, Демид рассеянно проводил его взглядом. Затем подкатил стул ближе к ноутбуку на столе. Журналисты еще не добрались до новости про патент, но когда это случится, скандал разгорится тот еще. Похлеще прошлого. Чернов кликнул на сайт “Хвоста кометы” и прищурился, увидев на главном экране шикарное цветное видео новой изобретенной линзы. Тонкое стекло выплывало из пены, омывалось водой и поворачивалось светящимися в софитах гранями, отливающими золотом на фоне струящегося серого шелка. Софья Андреевна оказалась не такой простой, как Демид о ней думал. Чего ей стоил этот патент? Поняв, куда потекли ответные мысли, Чернов помрачнел. А вот и она – на странице руководства были размещены цветные фото директоров: генерального, исполнительного, по маркетингу, технического и директора по продажам. Софья Андреевна Светополова загадочно улыбалась в камеру, светлые волосы ее были завиты, будто у Золушки, а синие глаза сияли. К камере она повернулась под углом, так что плечи выглядели очень хрупкими, и в целом сама она казалась принцессой, которую по чьей-то глупой ошибке одели в деловой костюм. Демид протянул руку и глотнул кофе. Девицу следовало бы нарядить в платье в пол с глубоким вырезом. Вероятно, именно в таком виде она зарабатывала патент. Раздраженно кликнув, Чернов закрыл сайт и написал директору по безопасности.

Софья достала из печи пирог, отложила прихватки в сторону. Выпечка получилась на славу – в меру пышная и румяная. Аромат – закачаешься! Украсила сверху малиной и взбитыми сливками.

– Вот так, – придирчиво осмотрела результат. – Сойдёт.

Развязала фартук, повесила на стул. Поправила узел ленты в волосах, чуть одернула подол легкого платья с цветочным принтом. Просунула ноги в кеды и вышла на улицу. Вечернее солнце выглянуло из-за туч, создав неповторимый шедевр в небе. Софья глубоко вдохнула, наслаждаясь свежестью заката, запахом роз и скошенной травы. Собственный дом и сад всегда казались детскими несбыточными мечтами. Каким-то непостижимым образом Софья их получила, хотя и не сделала ничего слишком хорошего в жизни, чтобы это заслужить.

Газонокосилка снова заглушила пение птиц, и девушка уверенно двинулась в сторону соседнего дома мимо кустов малины с краснеющими ягодами. Не удержалась, несколько капель удовольствия сорвала и вышла за ворота. За углом яростно косили траву – вот он источник потрясающего свежего запаха! Удерживая пирог в одной руке, прикрыла калитку, прошла несколько метров до территории соседей. Под увитым виноградом козырьком нажала на звонок. Из динамика раздался голос соседки:

– Сонечка, это ты?

– Да, здравствуйте.

– Проходи-проходи.

Раздался писк, и дверь открылась. Софья скользнула внутрь двора. По выложенной брусчаткой дорожке прошла мимо сияющего в свете вечернего солнца шикарного кроссовера. Захотелось погладить его ладонью, как дикого прирученного льва, но Софья сдержалась и вбежала вверх по ступеням между цветущих пионов к двери, которую хозяйка уже открыла. Лидия Ивановна пребывала в том чудесном возрасте, когда молодость со всей ее суетой уже прошла, а болезненная старость еще не наступила. Тронутые сединой волосы были тщательно уложены, платье домашнее, но выбранное со вкусом, на ногах милые тапочки с пушком. Женщина уже не работала, дни посвящала цветоводству, дому и книгам.

– Добрый вечер, – еще раз поздоровалась Софья и протянула пирог.

Соседка улыбнулась, пригласила на кухню:

– Как вкусно пахнет, проходи скорее, чайник уже закипел.

Разувшись, Софья прошла босиком по чистой прихожей, коридору в широкую кухню. Комната была женской, с множеством полотенец, вышитой скатертью и прихватками, висящими на тщательно прикрученных к стене креплениях. И вместе с тем оснащенной всеми этими эффективными современными бытовыми приборами, которые здорово облегчают жизнь хозяйки. Некоторых из них не было даже у Софьи.

Пока Лидия Ивановна резала пирог, девушка внимательно рассматривала странный прозрачный агрегат в несколько ярусов:

– А что это такое интересное у вас?

Соседка обернулась:

– Это прибор для высушивания. Можно на зиму яблоки сушить, грибы. Попросила сына привезти, давно хотела попробовать.

– Интересно. Вам помочь?

– Нет-нет, садись.

Софья села на кушетку. На гладком столе лежали плетеные крючком милые салфетки под горячее.

– Скандальное заявление сделали матросы грузового судна "Скат", – сообщил диктор новостной передачи, которую транслировал плоский телевизор, встроенный в одну из панелей глянцевого кухонного гарнитура, камера показала несколько обеспокоенных лиц. – Выполняя рейс, они натолкнулись на дрейфующую двухпалубную яхту класса люкс без людей на борту. Как позже выяснилось, это был район Бермудского треугольника…

Лидия Ивановна приглушила звук телевизора и толкнула соседний ящик, чтобы достать чашки и ложки. С соседкой Софья познакомилась почти сразу после того, как въехала в новый дом после ремонта. Женщина пришла к ней в гости с горой ватрушек и такой же порцией приветливости. Не привыкшая к доброте Софья сперва не разобралась даже, как себя вести, потом впустила милую старушку в дом, и они разговорились. Оказалось, что женщина и сама совсем недавно поселилась в этом частном секторе. Друзей у нее немного, потому что в основном дома новые, в них живут молодые семьи, у которых другие интересы. Рассказала, что дни ее заполнены уходом за домом и цветами. Ещё она вяжет сыну свитер к дню рождения, но только об этом ни-ни, секрет. Потом Лидия Ивановна пригласила Софью в гости. Девушка пообещала, но несколько предыдущих договоренностей сорвались из-за непредвиденных проблем на работе. И вот, наконец, Софья смогла прийти.

– Какой красивый пирог, – сказала Лидия Ивановна, ставя угощение на стол рядом с чаем.

Затем насыпала в вазочку конфеты, сушки. Огромная кофемашина, покрытая сталью и черным стеклом, пропищала. Женщина взяла с нее кружку и тоже поставила на стол.

Кофе явно предназначался кому-то еще. Софья нахмурились. Лидия Ивановна тем временем подошла к окну, выходящему на другую сторону дома, и крикнула:

– Дорогой! Заканчивай, кофе готов!

Направляясь обратно к столу, она заговорчески улыбнулась соседке:

– Остановить его может только кофе.

– А кто там? – Софью начали одолевать нехорошие мысли.

Женщина села на кушетку рядом:

– Это сын. Приехал скосить траву. Опять выросла. Завтра буду собирать граблями.

Что-то внутри у Софьи сжалось от предчувствия, когда в прихожей послышались шаги. Через секунду в дверях появился сын – Чернов Демид Евгеньевич собственной персоной. В кроссовках, потертых джинсах и черной футболке. С головы до ног Чернов был покрыт травой и выглядел совсем как деревенский смуглый парень. Правда, с въедливым и прямым взглядом.

– У нас гости? – выдержав паузу, Демид обратился к матери.

– Должна сказать, сын, ты отвратительно воспитан, – строго объявила Лидия Ивановна. – Сначала следует поздороваться. И да, у нас гости.

Чернов посмотрел на Софью в упор:

– Вечер добрый.

– Добрый, – выдавила она.

– Я приму душ, – равнодушно бросил он матери, взял со стола кофе, обдав запахом свежей травы, и вышел.

Через минуту со второго этажа послышался звук льющейся воды. Софья проглотила пирог. Угораздило же ее, нарочно не придумаешь.

– Я, может быть, пойду? – с надеждой спросила.

Лидия Ивановна замотала головой:

– Нет-нет, ты же только пришла. Если это сын смущает тебя, не беспокойся. Он скоро уедет.

Не похоже, пингвин плескался в душе на полную катушку. Софья перевела взгляд в окно. На клумбе пышно цвели лилии. Соловей запел из зарослей сливы на заднем дворе. Стоит, вероятно, настоять и пойти домой, но там тихо, одиноко, а Софья предвкушала поход в гости и старательно пекла пирог не для того, чтобы напыщенный болван все испортил. Прямо скажем, появление Чернова на пороге кухни было не просто неожиданным – оно перевернуло картину мира. Раньше в голове Софьи существовали несвязанные между собой острова: работа, дом. Люди, дела, задачи, которые были на работе, никак не могли проникнуть на соседний остров. В "Хвосте кометы" можно быть деловой, резкой и результативной, дома – мягкой и расслабленной. Объявившись в непредназначенном для него мире, Чернов все испортил. Смешал.

Демид шагнул из душа, вытер полотенцем кожу и волосы, обернул бедра. Это просто анекдот какой-то, чтобы очередной кандидатурой в невесты мать выбрала не кого-нибудь, а именно мадам Светополову. Чернов прошагал босиком по коридору второго этажа в спальню. Он даже не удивится, если девица сама выбрала себя и внушила матери. После проклятого патента он мог ожидать от нее чего угодно. Демид надел легкие трикотажные брюки и белую футболку, спустился по лестнице.

Софья так и сидела вместе с матерью за столом, рассеянно жевала пирог. Первое удивление развеялось, и теперь Чернов рассмотрел, как преобразило девушку летнее шифоновое платье с цветочным принтом. Как раз такой наряд и подходил диснеевской принцессе. Софья выглядела милой и домашней, что никак не вязалось в голове Демида с той конкуренткой, которая влепила ему пощечину, а потом прошла по головам и, возможно, собственной совести, ради патента.

Чернов молча подошел, сел за стол. Лидия Ивановна положила ему пирог:

– Сонечка испекла. Такой вкусный.

Демид глянул на "Сонечку" серьезно. Какова гарантия, что в нем нет какой-нибудь дряни? Похоже, он становится параноиком. Пирог оказался реально вкусным – закачаешься. Демид съел два куска и даже не упал замертво. Все в полной тишине.

– Ну, – Лидия Ивановна встала. – Я на минуту отойду, сейчас вернусь.

Чернов, прищурившись, проводил мать взглядом. Вот же проклятье – ему 30 лет, а попался на такую простую уловку, как мальчишка.

Софье в отличие от Демида кусок в горло не лез. Из окна продолжала раздаваться трель соловья, запах пионов носился по кухне, вечернее солнце золотило гарнитур. Идиллическую картину нарушал мужчина, который никоим образом не мог находиться тут. Это как на полотно Мане вдруг приклеить черный квадрат. Нонсенс.

– Мое восхищение, пирог чудесный, – сказал Демид, отставил тарелку.

Похвала была искренней, и Софья задалась вопросом, знает ли он уже о патенте. Ведь последние сказанные им слова были угрозой и требованием не стоять у него на пути. Вот она встала – что дальше?

Демид вдруг подался вперёд, точно так, как тогда в телевизионном ролике, Софья уставилась в зелёные глаза под густыми раскосыми бровями.

– Итак, какими судьбами? – спросил он. – Или судьба тут ни при чем?

– Вы намекаете, что я специально напросилась в гости?

Он молчал, и Софья вдруг засмеялась – нет, это просто нелепо!

– Вот только не говорите, что и дом я купила по соседству, чтобы быть к вам поближе!