Любовница лилий

– Это у нас во Владимире, в городском парке, – хмуро пояснила Ева и забрала фото. – И мне вот сейчас кажется, что ты внешне очень похож на моего папу, – добавила она.

– Просто типаж такой же, – пояснил Виктор. – Черные волосы, серые глаза…

Он со странным сожалением глянул на фотографию. Что-то будто выплывало из памяти, но он не мог понять своего беспокойства. Причин для него не было. Виктор перевел взгляд на Еву. Непонятная грусть сжала сердце, но он пока не мог разобраться, отчего так реагирует.

«Еще не хватало привязаться к этой девочке, – одернул он себя. – Жалость – плохой советчик. Нужно быть осторожнее и не поддаваться эмоциям. Мне такие проблемы, как несовершеннолетняя воспитанница, не нужны».

– Ты всегда носишь этот снимок с собой? – другим тоном спросил Виктор.

– Да, не расстаюсь. А то вдруг потеряется. Мой папа только там, больше его фоток у нас нет, – сказала она и засунула фотографию в карман.

– Но он выглядит намного старше твоей мамы, – заметил он. – Что ты о нем знаешь?

– Почти ничего. Мама никогда о нем не говорила. Только в Москве и вспомнила, когда совсем нам плохо пришлось. За комнату нечем был платить, хозяйка пришла и орала на нас, ругалась жутко, грозила полицией. Вот мы ночью и удрали. И сразу сюда. Папа мой из Коврова.

– Вы нашли его? – спросил Виктор, с тревогой наблюдая, как энергия девочки начинает темнеть и снова приобретать фиолетовые оттенки.

По правилам ему надо было заканчивать беседу и постараться привести эмоциональный фон «клиента» в норму. Но время поджимало, вот-вот должен был появиться Петр Иванович, а Виктор все еще не принял никакого решения.

– Оказалось, что мама знала его адрес, – торопливо продолжила Ева. – Мы с вокзала сразу туда. Но в квартире жили другие люди. Они и рассказали, что папа умер вот уже несколько лет как. С этого все и началось. На последние деньги мама сняла крохотную комнатку, пыталась найти здесь работу. Но ничего не выходило. Она стала много, очень много пить вина. И однажды просто не проснулась. Хозяйка комнаты вызвала врачей, маму увезли, а мне велели ждать. Соседи меня подкармливали. Они же и сказали, что со дня на день за мной приедут и отправят в детский дом. Я испугалась сильно, не хочу туда. Забрала кое-какие свои вещи и убежала. Не знаю, на что я надеялась. Но мне было так плохо! Я все бродила по городу, ночевала, где придется, три дня ничего не ела. В голове появилась какая-то тяжесть, и все время хотелось спать. А тут эта тетенька, такая ласковая. Накормила вкусными пирожными и все что-то говорила, говорила. Только от ее слов мне становилось тоскливее и страшнее…

Виктор увидел сильный всплеск темной энергии и принял решение. Он взял Еву за побледневшие щечки и глубоко заглянул ей в глаза. Стереть из памяти фрагмент было делом нескольких секунд. Девочка моргнула, улыбнулась, на лицо вернулся румянец, глаза снова заблестели.

– Я все бродила по городу, ночевала, где придется, три дня ничего не ела. В голове появилась какая-то тяжесть, и все время хотелось спать, – повторила она другим тоном. – Вот я и уснула на скамейке в каком-то скверике. И вдруг оказалась в этом доме. Словно чудо сотворилось.

– Да ничего чудесного в этом нет, – с улыбкой ответил Виктор. – Я ехал мимо и увидел девочку, распластавшуюся на скамье. И мне показалось, что ей плохо. Вот я и забрал тебя домой. Ты была словно в обмороке.

– Я ужасно хочу есть, – призналась Ева.

И словно в ответ на ее призыв появился Петр Иванович. Он вошел в гостиную с запыхавшимся видом. Большие пакеты поставил на пол и заулыбался, глядя на оживившуюся Еву.

– Пришлось сходить в круглосуточник, а он не близко, – сообщил сторож. – Я как рассудил: еды в холодильнике никакой, а вам обоим и поужинать нужно, да и, как я понимаю, позавтракать. Вот, купил всего понемногу. А для юной барышни всяких вкусняшек.

– Вот здорово! – обрадовалась Ева, вскочила с дивана и обняла сторожа.

– Да ну что ты, детонька, – смутился он.

– Спасибо, Петр Иванович! – сказал Виктор и встал. – Мы уж тут сами. А вы возвращайтесь в сторожку.

Он полез в карман, достал кошелек и протянул сторожу. Тот кивнул, вынул купюры и покинул гостиную.

Виктор поднял пакеты и понес их на кухню. Ева неотступно следовала за ним. Они разобрали продукты, и девочка предложила приготовить ужин.

– А ты умеешь? – удивился Виктор.

– Часто себе готовила, пока мама отсутствовала, – сообщила Ева и осмотрела плиту.

Виктор показал, как включать. Девочка все больше удивляла его недетской самостоятельностью и рассудительностью. Но при таком образе жизни развитие подобных качеств следовало ожидать.

– Быстрее всего яичницу с ветчиной и овощной салат, – сказала она и поставила сковороду на плиту.

– Пойдет! – согласился Виктор и начал мыть огурцы и помидоры.

Ева накрыла на стол. Она нашла красивые салфетки, выставила тарелки из сервиза, натерла бокалы. Хлопотала она с явным удовольствием. Виктор наблюдал за ней и все больше поражался ее манерам. Можно было подумать, что девочка воспитывалась в пансионе благородных девиц.

– Je t’invite à la table, – пригласила она к столу на французском, когда закончила сервировку, сделала реверанс и весело рассмеялась.

– С большим удовольствием, – ответил Виктор и улыбнулся в ответ.

Ева уселась напротив него, расстелила салфетку у себя на коленях и начала ловко разрезать яичницу ножом.

– Bon appétit, – пожелал он и взял бутерброд.

Когда они покончили с яичницей, Ева разлила чай и выставила на стол блюдо с аккуратно выложенными пирожными.

– Я посмотрю твои документы, – сказал Виктор.

– Хорошо, – коротко ответила она и помрачнела. – Но если вы хотите отдать меня в детдом, – добавила Ева, отчего-то перейдя на «вы», – то я все равно сбегу. Сразу предупреждаю.

– Об этом речи пока нет, – после паузы ответил Виктор. – Но ты же понимаешь, что ситуация сложилась экстраординарная. Ты девочка умная и развитая не по годам. Поэтому буду с тобой откровенным. Я не живу здесь постоянно. Это дом моей матери… она умерла. А я в разъездах… по работе. Хотел завтра утром отправиться в Калининград. У меня там дело. И тут появляешься ты. Что я должен предпринять, по-твоему?

– Взять меня с собой, – не задумываясь, ответила Ева и мило ему улыбнулась.

Но ее глаза оставались настороженными, да и энергетическое поле никак не приходило в норму. Угрожающие фиолетовые оттенки снова залили его, заменяя живые синие.

– В качестве кого? – хмуро спросил Виктор.

– Пусть я буду твоей сестренкой, – тихо ответила Ева и засияла ему глазами. – Я стану заботиться о тебе, любить.

– Да и сентябрь уже, тебе в школу нужно, – словно не слыша ее рассуждений, заметил Виктор.

– Я могу и дома учиться. Я очень способная, – быстро проговорила она. – Посмотри мое личное дело, одни пятерки по всем предметам…

– Это ты молодец! – похвалил он и задумался.

Ситуация выходила из-под контроля. Ева обладала непостижимой властью над ним. Впервые после смерти матери он ощущал нереально близкую ему, практически родную энергию, хотя понимал, что это всего лишь его разыгравшееся воображение. Но он с каждой минутой словно прикипал к Еве сердцем, и уже не представлял, что расстанется с девочкой навсегда. Вариант отвести в полицию, объяснив, что нашел ее на улице, уже не казался ему самым верным.

– Может, попытаться разыскать твоих родных? – после паузы предложил он.

– Нет никого, – тихо ответила девочка. – Я же говорила, мама детдомовская, а отец умер.

– Но может, у него живы родители, твои бабушка и дедушка? Или имеются братья-сестры. Ты же сказала, что ничего о нем не знаешь. У тебя его фамилия?

– Нет, – сообщила Ева. – У меня фамилия мамы. А вот отчество Викторовна! Может, ты мой папа?

– Не выдумывай! – опешил он. – Откуда такие мысли?

– Я вижу в тебе что-то очень близкое, – серьезно ответила Ева. – Мне так уютно рядом с тобой, а ведь мы только что познакомились. Но я знаю вещи, которые никто не знает. Так я устроена. И мама говорила, что я необычный ребенок.

– Допустим, – сказал Виктор. – Но я никак не могу быть твоим папой.

– Очень жаль! – с чувством проговорила Ева.

Виктор встал из-за стола и вернулся в гостиную. Он достал папку с документами. Раскрыв свидетельство о рождении, увидел, что в графе «отец» стоит прочерк.

– Посмотрел? – раздался голосок, и Ева остановилась в раскрытых дверях.

– Твой папа не записан.

– Вот! – торжествующе произнесла она. – А я что говорила! Никого у меня нет…

Ева вдруг уткнулась лбом в стеклянную вставку межкомнатной двери и горько расплакалась. Напряжение последних дней дало о себе знать, началась реакция. Виктор вскочил, подбежал к девочке и обнял ее. Ее боль передалась ему, он изнывал от горя, которое словно перетекало от нее в его душу.

– Я знаю, знаю, ты нашел меня не просто так! Ангел летел впереди и указывал путь, – сквозь всхлипывания сказала Ева.

И Виктор снова вздрогнул, вспомнив, что действительно призрак матери привел его на мост.

«Что происходит? – метались мысли. – Зачем мне эта девочка? Я точно знаю, что ничего случайного в этой жизни не бывает».

– Не отдавай меня чужим людям, – жалобно продолжила она. – Будем говорить, что мы брат и сестра. Чего же проще? А в детдоме я умру! Тебя совесть замучает.

Виктор держал ее в объятиях, боль начала уходить, сердце затопила непрошеная нежность. Но через минуту он пришел в себя и отстранился.

«Все потому, что у меня нет семьи, – сказал он себе. – И этот дефицит лишает покоя, равновесие должно восстанавливаться. Вот я и потянулся к девочке с приятной мне энергией. Надо избавиться, я должен быть свободен от любых привязанностей. Только что удалил из сердца любовь к Лизе. И вдруг появляется Ева. Судьба шутит со мной?»

– Я должен все обдумать, – строго проговорил он. – И, как говорится, утро вечера мудренее. Давай сейчас ляжем спать, и уже завтра на свежую голову…

– Хорошо, – легко согласилась она и улыбнулась сквозь слезы.

– На втором этаже в конце коридора имеется гостевая комната, – сообщил он.

– Найду! – бодро ответила Ева, подхватила свой рюкзачок и куртку и быстро пошла к лестнице. Зайдя на ступеньку, повернулась, обворожительно улыбнулась и пожелала на французском:

– Bonne nuit, Victor!

– И тебе спокойной ночи, – мягко ответил он.

Из записной книжки:

«Одно из самых благородных соревнований – соревнование в человечности».

Публилий Сир

«Если ты прошел мимо розы, то не ищи ее более».

Греческая пословица

«Я спрятал свою истину за семью печатями и сорока замками, иначе злое стадо людей может использовать ее во имя зла».

Омар Хайям

«Если у ребенка нет отца, его место занимает дьявол».

Испанская поговорка

Глава вторая

Виктор так и не смог принять никакого решения. И пока оставил Еву в доме. Он знал: время в таких случаях может послужить лучшим советчиком. Виктор попросил Петра Ивановича присмотреть за его «родственницей». Тот был явно обрадован, что в особняке поселилась «живая душа», так он выразился.

– Будьте деликатны, – предупредил Виктор, – у Евы недавно умерла мать. Она осталась совсем одна. Так что лучше лишних вопросов ей не задавать, тему семьи не поднимать.

– Бедная сиротка, – с жалостью проговорил сторож. – Так вы оформите опекунство, раз родня? – все же полюбопытствовал он.

– Там видно будет, – уклончиво ответил Виктор.

– Неужто в детдом определите? – возмутился Петр Иванович.

– Вас это не касается, – отрезал Виктор.

И сторож поджал губы и нахмурился.

– Не обижайтесь, – более мягко произнес Виктор. – Я сам в растерянности, ведь живу один и все время в разъездах… по работе.

– Это да, это да, – закивал сторож. – Бессемейному могут девочку и не отдать.

– Решим вопрос.

На следующее утро Виктор выехал в Калининград. Необходимо было заняться проблемой двойника. И первым делом разузнать, где сейчас Лиза. Конечно, он мог попытаться воспользоваться базами Ордена, но точно знал, что девушка не внесена туда, ведь клиентом ловцов никогда не являлась. У девушки имелась страничка в Фейсбуке, но она выглядела заброшенной. И контакты для связи с пользователем в ней отсутствовали, даже не имелось адреса электронной почты, не говоря уже о номере телефона. Виктор понятия не имел, где сейчас Лиза, но доверился своей сильно развитой интуиции. Она настойчиво подсказывала, что нужно навестить ее родной город. И он отправился в Калининград. С вокзала Виктор сразу поехал в школу, где Лиза училась вместе с Мишелем. Это он знал из ее рассказов. А найти это учебное заведение не составило труда. В Сети Виктор обнаружил несколько сообществ памяти модели. В одном из них была выложена информация о небольшом музее, созданном фанатами в бывшей школе кумира, и точный адрес.

Михаил достиг успеха в модельной карьере, но однажды он все бросил, вернулся из Парижа в Калининград и умер при неясных обстоятельствах. Его нашли в городском парке повешенным на толстом суку березы. Официальная версия – самоубийство на почве нервного срыва. Но Виктор знал, что это не так. Мишу убили, причем случайно. Он даже видел его, как ангела. Лиза долго не могла смириться со смертью любимого, из-за этого вся ее жизнь перевернулась. Виктор встретил девушку как раз в тот момент, когда она находилась в глубокой депрессии. Она легко пошла на контакт, но он быстро понял, что девушке все равно, когда, где и с кем. Секс для нее был лишь сильнодействующим наркотиком, позволяющим забыться и хотя бы какое-то время не испытывать боль.

Моника сообщила Виктору, что Мише по судьбе была предназначена быстрая смерть, ведь он родился первичным ангелом. Это особый вид людей. В тело умирающего младенца вселяется ангел, который управляет душой такого человека. Их отличительная особенность – разительное сходство в детстве с ангелочками. Они, как правило, светловолосые, кудрявые и голубоглазые. Такие люди умирают рано, редко кто из них доживает даже до тридцати. При жизни они несут безусловное добро. И обычно в них влюбляются навсегда. Пока кто-то любит первичного, тот служит ему своего рода ангелом-хранителем. Эта связь неразрывна, пока оставшийся на земле не разлюбит и этим не отпустит ангела в другое измерение. Когда Виктор встретился с Лизой, она еще любила, сердце ее было занято. Виктора это одновременно угнетало и успокаивало, Лиза не могла любить его, но и у других парней не было никаких шансов. Однако все изменилось. Он получил информацию, что за девушкой больше не стоит первичный ангел. А это означало лишь одно: Лиза избавилась от любви и ее сердце освободилось.

Было утро субботы, но Виктор знал, что школа открыта для посещения музея. В одном из местных сообществ он заметил вывешенное на Стене объявление о мероприятии в память Мишеля, назначенном на сегодня. Виктор не сомневался, что поклонникам умершей модели все известно о его бывшей девушке Лизе, и намеревался осторожно выведать информацию о ней. Но это не понадобилось. Едва ступив на школьный двор, он застал такую картину: три разъяренные девушки взяли «в кольцо» четвертую и орали на нее, перемежая угрозы с матерными выражениями. «Жертва» ссутулилась, закрыв голову руками.

– Тварь! – неслись крики. – Все из-за тебя. Наше солнце, наш Мишель… мог бы жить!

И девушки перешли в наступление. Виктор с изумлением увидел стоящего в дверях школы охранника. Тот был невозмутим, а в какой-то момент даже начал улыбаться.

– Оставьте меня! – тонко прокричала девушка и попыталась вырваться из окружения. – Я тут ни при чем!

– Гадина! Чтоб ты сдохла! – понеслась новая порция ругательств.

Виктор бросился к дерущимся, быстро выхватил из «кучи-малы» девушку, тут же понял, что это Лиза, но объясняться не было времени. Он потащил ее за территорию. Все произошло мгновенно. Нападающие не ожидали такого маневра, растерялись, а когда пришли в себя, беглецы уже были за воротами. Виктор двигался быстро, на проезжей части ему посчастливилось поймать такси, и он впихнул изумленную Лизу на заднее сидение. Сев рядом, кинул водителю, что будет «вдвойне» благодарен, если тот без заминок отвезет их в хорошую гостиницу.

– Понял! – обрадованно ответил таксист и тронулся с места.

– Витя, ты?! – возбужденно спросила Лиза.

Ее светлые глаза расширились, зрачки заполнили радужку. Она все еще была напугана, взвинчена, ее трясло.

– Да вот, приехал, – неопределенно ответил Виктор, пристально глядя ей в глаза.

– Слава Богу! – облегченно сказала она и крепко поцеловала его в губы.

Виктор изумился ее пылу. Он машинально просканировал биополе. Но никаких следов фиолетового свечения не было. Ауру, конечно, заполняли агрессивные красные тона, но это было естественно в создавшейся ситуации. Лиза только что пережила нападение неадекватных фанаток. Так объяснил себе Виктор то, что увидел. И не ошибся. Лиза глубоко вздохнула и с трудом выговорила:

– Эти ненормальные чуть меня не убили!

Ее губы задрожали. И она снова поцеловала Виктора. Он ответил вяло и отстранился.

– Но что произошло? – все-таки уточнил он.

– Ты как-то холоден, – с недоумением проговорила Лиза и внимательно на него посмотрела.

Он решил пока ничего конкретного не выяснять, а постараться разговорить Лизу, чтобы она сама все ему рассказала. Они расстались еще в начале июня, ничего друг другу не обещая. Но сейчас она вела себя так, словно они – пара и виделись совсем недавно.

– Не обращай внимания, – мягко ответил он. – Я просто устал с дороги, не выспался.

– Бедный мой, – нежно проговорила девушка и положила голову ему на плечо.

Он обнял ее и прижал к себе. Минут десять они ехали в молчании.

– Возможно, вам подойдет эта? – спросил таксист, повернувшись к пассажирам.

Виктор выглянул в окно и увидел многоэтажное белое здание. Название «Radisson Kaliningrad» ничего ему не сказало.

– Мы на площади Победы, – сообщила Лиза. – Это центр города.

– Верно, – весело отозвался таксист. – Девушка местная?

– Да, – коротко ответила она.

– Ну, тогда вы должны знать, что это одна из лучших гостиниц, – продолжил таксист. – Все на высшем уровне! Я сюда часто иностранцев вожу. Ну что, выходим?

– Выходим, – согласился Виктор.

Когда они оказались у стойки ресепшн, Лиза вдруг сильно смутилась. Администратор с заученной улыбкой смотрела на Виктора.

– Лучший номер, – бросил он, взял Лизу под локоть и отвел на несколько шагов от стойки.

– Витенька, что-то я… как-то все это… Может, поедем ко мне домой? – торопливо предложила она. – С родителями я уже переговорила. Они в курсе наших планов…

– Вот что, милая, – перебил ее Виктор, – я вижу бар, ты пока посиди там, закажи, что понравится…

– Не хочу! – капризно ответила она. – Ты как-то сильно изменился. Что случилось? Или ты передумал и за этим поехал за мной? Мог бы и по телефону…

Виктор глянул на нее с непониманием. В этот момент его позвала администратор. Она предложила «улучшенный двухместный номер» и тут же поинтересовалась, желают ли гости две отдельные кровати или одну большую.

– Одну, – коротко ответил он и протянул паспорт.

– А ваша спутница? – уточнила администратор и улыбнулась.

– Я здесь жить не буду, – сухо сообщила подошедшая Лиза.

– Понятно… вы на пару часов, – тихо проговорила администратор и опустила глаза.

Виктор все же увел раздраженную девушку в номер.

– Кошмар! – нервно заявила Лиза, когда они остались одни.

– Почему? А мне кажется, здесь довольно уютно, – заметил Виктор, обозревая обстановку, выдержанную в оливково-бежевых тонах.

– Я не об этом! – сказала она и села на диван. – Сама ситуация какая-то двусмысленная. Мужчина приводит в отель девушку… ненадолго.

– С каких это пор тебя волнуют такие вещи? – усмехнулся он и сел рядом.

– С тех самых, как я поняла, что у нас все серьезно, – ответила Лиза, глядя ему в глаза. – Разве ты забыл, как мы не расставались в Париже ни на минуту? Как без конца твердили, что любим и это навсегда? И ты так и не ответил на мой вопрос: почему ты здесь?!

Виктор промолчал. Он не был в курсе ситуации и боялся попасть впросак. Он решил дать ей выговориться, чтобы узнать как можно больше о поведении его двойника. Сейчас он уже не сомневался, что тот действительно появился и был точной его копией, раз Лиза не распознала подмену.

– Мы так чудесно встретились, – более спокойно продолжила она. – Я приехала в Париж всего на день и тут ты! Я выхожу из бутика на бульваре Осман и вижу тебя. Это было какое-то волшебство. Ну я тебе это уже не раз рассказывала. Даже неудобно об одном и том же.

– Я послушаю еще раз, – с улыбкой ответил Виктор и взял ее за руку. – Ты так эмоционально говоришь о… нашей случайной встрече.

– Я все это время словно не в себе, – восторженно проговорила Лиза, сияя ему глазами. – И сейчас я знаю, как от любви сносит башню!

«Именно! – подумал Виктор, любуясь ее разрумянившимся лицом. – И я вовремя избавился от этого чувства. Лиза невероятно изменилась. Она на пике эмоций и легко делится своими переживаниями. А раньше была такой отстраненной и даже замкнутой. Неужели она смогла полюбить… меня? Что же это за двойник? Как возможно, что на этот свет появилось такое создание?»

– Ты шел с таким грустным видом, – продолжила она. – И вдруг увидел меня в дверях бутика. И как сразу изменилось выражение твоего прекрасного лица. Как засветились твои глаза! Мне это сказало все без слов. Я мгновенно поняла, что ты любишь меня. Любишь! И это такая сила, что мое сердце зажглось. А ведь я уже думала, что никогда не смогу… после смерти Мишеля жизнь будто бы кончилась. Все это какое-то наваждение… я будто приворожена!

«Боже избавь нас от колдунов и ворожеек, – подумал Виктор. – Но мы наверняка делали селфи».

– Лиза, а у тебя есть наши фотки? – спросил он.

– В айфоне… а у тебя разве нет?

– Случайно стер, когда освобождал место, – на ходу придумал он.

– Ничего, мы новые сделаем! – с воодушевлением сказала она и села к нему на колени.

Они начали целоваться. Лиза буквально затопила его нежной энергией любви, которая быстро приобрела жгучий окрас страсти. Но Виктор почти ничего не ощущал, его лишь тянуло к девушке на физическом уровне. Но она, упоенная своими эмоциями, уже не обращала ни на что внимания. Нацеловавшись так, что припухли губы, Лиза оторвалась, глянула на него затуманенными глазами, пробормотала, что ей все показалось и Виктор любит ее по-прежнему. Он не возражал. Лиза заулыбалась, сказала, что ей надо в душ и скрылась в ванной.

Он, не теряя времени, забрался к ней в сумочку и достал айфон. С изумлением просмотрел снимки. Вот он стоит у подножия Эйфелевой башни и машет ей рукой, вот они на мосту прижавшись щекой к щеке, широко улыбаются в объектив, вот Лиза приняла изящную позу у входа в Нотр Дам де Пари. И снова он, в каком-то парке на скамейке, сидит и взволнованно, нежно смотрит в кадр. Обычно с фотографий Виктор плохо считывал энергию, но с этих снимков буквально лился мощнейший поток чистой лучезарной животворной любви. Его двойник был словно генератор эмоций и передавал их в окружающий мир. Неудивительно, что Лиза так быстро прониклась. Возможно, она всегда испытывала к Виктору симпатию, и под действием такого сильного поля решила, что к ней пришла любовь.

«Но ведь и сейчас она уверена в этом, – остановил свои рассуждения Виктор. – Но я не двойник. Я холоден и ничего не чувствую. Да, мне приятно ее присутствие, она волнует меня на физическом уровне, но ничего более. Однако Лиза и сейчас полна любовью».

Виктор выключил айфон и вернул его на место. Он так глубоко задумался, что не услышал, как Лиза вошла в гостиную.

– Милый…, – вывел его из оцепенения взволнованный голосок.

Он поднял голову и вздрогнул. Девушка стояла перед ним обнаженная. Волнистые длинные волосы разметались по ее плечам, на нежной коже кое-где поблескивали капельки воды, грудь вздымалась от учащенного дыхания, розовые соски чуть сжались и напомнили ему ягоды малины.

– Хоть мы и расстались всего несколько дней назад, я жутко соскучилась, – прошептала она.

– И я, – тихо ответил Виктор, чувствуя волну возбуждения, пробежавшую по всему его телу и оставившую внизу живота неприятную тяжесть.

Лиза прыгнула к нему на колени и начала расстегивать рубашку. Виктор не сопротивлялся. Девушка приподняла шаманский оберег, который он носил после обряда на Ольхоне практически не снимая.

– Какая интересная штуковина, – сказала Лиза, изучая амулет. – А что это?

– Хоолобши, – нехотя ответил Виктор.

– Не понимаю. Тебе кто-то подарил? Девушка? – не унималась Лиза.

– Это оберег для невесты, мне дал его один кузнец. Он заряжен… на удачу.

– Так это для меня? – сделала она неожиданный вывод. – Спасибо!

И не спросив разрешения, Лиза сняла оберег и повесила его себе на шею. Виктору совсем не хотелось спорить и что-то объяснять, его мысли были заняты другим, и он решил оставить все, как есть.

Когда Виктор скинул одежду и они начали целоваться, девушка вдруг отстранилась. Ее руки в этот момент гладили его шею и плечи. Пальцы замерли на верхних позвонках. Виктор непонимающе смотрел на встревоженную Лизу. Она заглянула ему за голову.

– Но… что это? – удивленно спросила она. – Татушки роз снова появились на твоей коже? А ведь их уже не было.

Виктор напрягся, пытаясь понять ситуацию правильно. Отличительный знак ловца – клеймо в виде контура розы. Оно ставилось при посвящении в Орден на верхнем позвонке. Когда ловец заключал следующий десятилетний договор, то получал второй знак. По словам Лизы выходило, что у его двойника эти отметки отсутствовали.

– Были всегда, – после паузы сказал Виктор.

– Но… в Венеции да, были, а вот при нашей встрече в Париже твоя кожа уже была чистой. Ты еще сказал, что не понимаешь, о чем речь, и сделал вид, что впервые слышишь о своих татуировках. И вот я снова их вижу! Не сошла же я с ума?

– Нет, что ты, милая, – ласково проговорил он. – Это просто… мой каприз. Ты разве забыла, что я мощный экстрасенс? Мне захотелось, чтобы ты не видела никаких меток на моем теле, только и всего. И ты их не увидела.

– Я помню, любимый, о твоих неординарных способностях, – ответила Лиза, глядя ему в глаза. – Но все это… какое-то волшебство! Так не бывает!

– Бывает, – сказал он и поцеловал ее приоткрытые губы. – Считай, это своего рода гипноз.

– Но зачем? – удивилась Лиза и обняла его за шею.

– Ты же сама говорила, что эти черные розы тебя пугают, – придумал он.

– Да? Я так говорила? – задумчиво спросила она и наморщила лоб.

– И не раз, – невозмутимо подтвердил он. – Вот я и решил сделать тебе приятное…

– Странно все это! – после паузы произнесла девушка. – Но и ты необычный человек. Знаешь, когда я тебя увидела так внезапно во дворе школы, то первой мыслью было, что ты именно благодаря своей сверхчувствительности ощутил, что мне грозит опасность, и будто материализовался. И спас меня, как настоящий супергерой.

– Выдумщица! – сказал он и рассмеялся.

– Но ты приехал… А ведь мы договорились, что ты будешь ждать меня в Париже. Я же буквально на пять дней сюда, чтобы все обсудить с родителями.

– Обсудила? – с улыбкой уточнил он и пристально посмотрел девушке в глаза.

– А ты не делай вид, что не понимаешь! – рассмеялась Лиза и шутливо хлопнула его по плечу. – Или уже передумал жениться?

«Вот это да! – изумился он. – А мой двойник скор на решения».

– Но зачем ты пошла в школу? – спросил Виктор, меняя тему.

– Сегодня суббота! Я никак не ожидала, что фанатки Мишеля там дежурят и в выходные, – сказала она. – Они же все как сумасшедшие! Отчего-то уверены, что я во всем виновата. Ненавидят меня, убить готовы.

– Не надо было там появляться! – мягко проговорил он.

– Если честно, то я решила передать музею кое-какие вещи Миши, – тихо призналась она. – Знаешь, я когда его разлюбила, то все эти сувениры, фотографии, безделушки, ему принадлежащие, перестали быть ценными. Понимаешь? А для фанаток все это дороже золота. Хотела им же сделать приятное. Но сам видел, чуть не покалечили меня, когда я вышла. И охранник даже не подумал заступиться. Зато подоспел… мой личный супергерой!

– Давай забудем все это, – ласково предложил Виктор. – Это уже прошлое. Ты ведь не собираешься навсегда возвращаться сюда?

– Нет, что ты! Мы же это обсуждали, – удивленно заметила девушка. – И ты не возражал поселиться со мной в Тальмон-сюр-Жиронд. Ведь на твои деньги я приобрела там милый уютный домик с садиком.

«Час от часу не легче, – мелькнули мысли. – А мой двойник серьезно настроен».

– Это где? – уточнил он. – Прости, я забыл.

– Пуату-Шаранта! Я же тебе говорила и фотки показывала. Дивное местечко! Атлантика, чудесный климат. Всегда хотела жить неподалеку от большой воды.

– Да-да, – пробормотал Виктор.

– А вообще я только сейчас до конца поняла, что поговорка: «Все на свете неслучайно» верна на сто процентов. И ты – мой мужчина! Я хочу всю свою жизнь быть только с тобой. Родители одобрили твою кандидатуру, я им фотки показала. Только они не совсем понимают, что это за зверь такой: рантье. Им странно, что молодой мужчина нигде не работает. Не могут в толк взять, откуда у тебя деньги. Но кольцо их впечатлило!

– Кольцо? – все больше удивлялся Виктор.

– Такой крупный бриллиант! – не слушая его, восторженно продолжила она. – Я даже боюсь носить его, спрятала в сумочку. Ведь это целое состояние!

– Ерунда, – растерянно ответил Виктор.

– Но родители огорчены, что мы планируем поселиться во Франции. Надеюсь, ты еще не передумал?

Виктор не стал ничего опровергать, а закрыл ей рот поцелуем. Лиза задрожала и крепко к нему прижалась. Он опрокинул девушку на диван, решив пойти на поводу желания и таким образом взять паузу. Слишком много вопросов, на которые у него пока не было ответов.

И тело не подвело, сильнейшее возбуждение затмило разум, он даже ощутил что-то сродни магнетического головокружительного притяжения и при желании мог бы воображать, что по-прежнему любит Лизу. Это лишь усилило наслаждение, тем более девушка моментально откликнулась на призыв его тела. Она и раньше отличалась повышенной сексуальностью, но сейчас Виктор четко понимал разницу. Раскованная, без тормозов, изобретательная в ласках, ненасытная, но в душе равнодушная любовница, которую он узнал в Венеции, превратилась в любящую женщину. Она отдавалась ему безыскусно, но без остатка и с неподдельной страстью. Виктор ощущал это на энергетическом уровне, и такая открытая искренняя любовь заряжала и завораживала. И даже его холодное сердце начало разогреваться, пропитываясь и переполняясь чужими эмоциями. Секс был прекрасен, Виктору казалось, что они превратились в одно целое, и это двуполое существо равно богу. Никогда в жизни он не испытывал такого феерического экстаза, и это его напугало. Когда они оторвались друг от друга и упали на спины, он был в жутком смятении. Виктор осознал, в какие глубины чувства он мог упасть, если бы все еще любил Лизу. Служение в Ордене не проходило даром, его нервы были оголены, его чувства преувеличены. И он только сейчас понял до конца главное правила Ордена: никогда и никого не любить. Это не просто мешало работе, это могло бы убить ловца.