Глава 5. Просьба
Майора Каменева знал Андрей Северин не одно десятилетие, ещё по первой своей жизни. И всегда уважал как крепкого профессионала. Но не любил. Хозяин кабинета был невелик ростом, сегодня румян и жизнерадостен. Весёлая улыбка и одежда, дававшая заметить небольшое брюшко, грамотно подобранный макияж, подчёркивающий морщины и полноту лица, делали его похожим на добродушного безобидного дяденьку: он полжизни проработал вахтёром-охранником в детском саду, за своей конторкой состарился и там же умрёт. Очень располагающая к задушевному общению внешность. Главное не надо знать, что трудился майор всю жизнь в том отделе Службы безопасности, который занимался особо деликатными делами и особо вонючей дрянью.
– И почему всё-таки именно я? – Андрей посмотрел на сидящего по другую сторону стола владельца кабинета. Посмотрел вроде бы вежливо, чуть доброжелательно – но от подобного взгляда собеседник обычно хватался за сердце. Каменев и бровью не повёл: сказалась большая практика ещё в Имперской службе безопасности, где они не раз переглядывались вот так же. – Если не считать, что моя жена и так занята вашими разработками, мы в отставке. Я понимаю, случай с бароном Стор или…
– Если что, я помню нашу предыдущую встречу лучше, чем хотелось бы.
– Тогда будем считать, что я всё сказал. Мне кажется, это более чем достаточно для офицеров запаса.
– Было несколько вариантов. Но генерал Гальба считает, что никто другой не справится вообще. К тому же Корпус психологов тоже рекомендует именно вас.
При упоминании Корпуса Андрей мысленно чертыхнулся. Обычно вот так, в лоб, рекомендации мозгоправов старались не упоминать. Но тут явный намёк от Леночки, ни у кого другого их психологической карты нет. А просто так она просить не станет. Да и Счастливчик ошибался крайне редко. И раз уж все уверены, что другой, скорее всего, не сможет…
– Хорошо. Но прежде, чем дать согласие, мне нужна информация. Полная. И сейчас.
В глазах майора даже на мгновение, даже когда Андрей вроде бы смотрел в совершенно другую сторону, не мелькнуло и тени удовлетворения. И всё же Каменев мог себя поздравить. Уговорить хотя бы ознакомиться с материалами удалось. Задуманный адмиралом, одновременно со штурмом Лина, проект стал на шаг ближе к успеху. Хотя таких неожиданных трудностей, как нынешняя, ради которой пришлось привлекать – пусть и с высочайшим грифом допуска, но посторонних – наверняка ещё немало… Каменев неожиданно для себя почувствовал, как на душе потеплело. За свою жизнь он сделал многое. Никогда не получал от своей работы морального удовольствия, занимался по принципу «кто-то должен» и «выбор из плохо и ещё хуже»… Но именно в этот раз чисто по человечески хотелось, чтобы проект удался.
– Полная подборка ждёт вас, если вы примете участие. Но если коротко… Когда из Лина вывезли детей, оказалось, что в перинатальном периоде в зародыш правки уже давно не вносят. Риск выкидыша и гибели матери-инкубатора. Теперь рождаются младенцы нормальными, а начиная примерно с полугода-года «устанавливают» программу будущих изменений. Причём отменить необходимость модификации уже нельзя, это жёстко прошито – можно лишь переменить программу. Вдобавок, если ничего не менять, у каждого раба в организм заложена смерть в сорок лет. Возможно, как некоторая страховка – если вмешательство даст незапланированную мутацию. А скорее всего, дело в требованиях к рабам. Обратная сторона бездумного форсирования физических данных: организм довольно быстро изнашивается, после чего в тридцать пять-сорок лет стремительно прогрессирует старение. Кормить инвалидов у нас нет ресурсов, их придётся просто усыпить. Причём сразу по достижении пятнадцати-шестнадцати лет, когда старая программа закончит их калечить. Нам удалось перестроить организм на новые изменения, которые полностью отменят старую программу. Теперь эти дети смогут жить нормальной долгой жизнью…
– Вы нашли повод реанимировать проект «Универсальный солдат», – сухо оборвал Андрей, взгляд стал резким и колючим. – И уж вы-то, майор, должны прекрасно помнить, чем это закончилось в прошлый раз. Или… Подстраховываетесь заранее? Вспомнили, что именно я тогда руководил зачисткой?
– Решение принималось на самом верху. И когда врачи выяснили про эту сволочную невозможность отменить модификацию, времени оставалось очень мало. Вариантов возможной корректировки тоже было не ахти. Считайте всё экспромтом. А вот чтобы не повторилась прошлая ошибка, как раз наша с вами задача. Не забывайте, они лишь дети. Хотя и с… возможностями. А у вас немалый опыт по воспитанию подрастающего поколения.
– Чёрт с вами, – сдался Андрей. – Давайте полное описание, чего вы там начудили.
С разрешения майора, Андрей утащил несекретную часть домой, всё равно придётся рассказывать жене. С одной стороны, допуск у неё тоже немаленький, с другой с самого начала понятно, что без Шоннах не обойтись. По мере чтения картина вырисовывалась намного хуже той, которую рисовал Каменев. Степняки воевали ради мести, Лин сожгли дотла вместе с жителями, до понятия гуманизма к постороннему гражданскому населению просто не додумались. Потому-то всех детей младше пятнадцати, ещё не прошедших ритуал верности, после которого особые чары накрепко привязывали волю к управляющему талисману, земляне вывезли к себе. Готовили самые разные варианты реабилитации и социализации, вплоть до обучения диковатых «Маугли» – хотя и были уверены, что до такого не дойдёт: «игрушки» из Лина многое знали и умели, простой животной дрессурой подобного не достичь. И, значит, хоть как-то общаться «заготовки» умеют, останется внедрить в головы мысль, что они больше не рабы. Вот только во всём городе обнаружили одних младших детей да два с половиной десятка насмерть перепуганных мальчиков и девочек постарше. Из «элитной категории удовольствий». Все остальные подростки умерли на алтарях во время создания боевых чар и для укрепления защитных пологов.
Не было и никакого особого ритуала. Просто маги при переделке анатомии на заказ попутно закладывали, что в пятнадцатый день рожденья у рабов ненадолго снижалась естественная устойчивость живого организма к ментальной магии – это и позволяло превратить людей в «биороботов». Особенно если учесть, что с десяти лет шла дополнительная психологическая обработка, в которую входила обязательная демонстрация и процесса, и результата: мол, противостоять воздействию не получается ни у кого. А ещё выяснилось, что полукровок, исключительно которых по законам Синклита и разрешалось переделывать, среди рабов меньше четверти. Спрос давно превысил предложение. Сочетание нэрлих и людей нередко давало выкидыши – не помогала и магия… Вот хозяева Лина и нашли выход. Всё чаще использовали как отцов чистокровных людей, или покупали на рабских рынках детей не старше полутора лет, занимаясь требуемыми переделками, пока организм достаточно пластичен. Превращение человека в химеру – а иначе классифицировать то, что материалом служили здоровые дети, было нельзя – по законам Синклита каралось смертью на месте. Но магам Лина это удавалось «скрывать» многие десятилетия. Выращенные «с нуля» прямо в городе чистокровные люди постепенно «проникали» даже в элитный класс, среди старших подростков таких обнаружилась уже половина – и разоблачения никто не боялся.
За разбором толстой папки с документами рассчитывали засидеться не дольше полуночи. Но устало оторвались, когда на западе заалел несмелый рассвет – слишком уж поганые вещи раскопали на обломках вольного города Лина. Шоннах вообще, едва прочитала первую треть документов, начала ругаться. Вспомнила весь богатый армейский запас, хотя при муже этого делать себе не позволяла никогда. И добавила, что знай об этом в Великом лесу или в Синклите раньше, давно снесли бы гадюшник сами. Андрей хмурился, но молчал, не хотел расстраивать жену. Был уверен: кому по должности положено – знали. Но всех всё устраивало.
Следующим утром Андрей смотрел на свой класс. Всего двадцать. Во время созревания организм подростка начинает испытывать гормональный дисбаланс, а в генетике и биохимии отвечающие за переделку маги разбирались слабо. Проще заложить процент умирающего брака… Пятерых спасти не удалось. Вот только для остальных это стало ещё одним доказательством, что и новым хозяевам на них тоже наплевать. Главное – результат. Психологи очень надеялись на обряд крещения, ведь в Королевствах верят, что с богами может общаться лишь имеющий душу. Дети восприняли церемонию равнодушно: подумаешь, ну приподняли их на одну социальную ступеньку выше. Особо на судьбу это не повлияет, раб до самой смерти останется рабом… Каждый из этих мальчиков и девочек так и остался замкнут внутри своего маленького душевного ада.
Чтобы выиграть время, Андрей начал перекличку. Подростки вставали и отвечали – привыкли они к именам вместо прозвищ и номеров питомника быстро. Северин машинально фиксировал в памяти соответствие имён и лиц, вычленял лидеров, оценивал в первом приближении склонности и возможности. А в душе трепетала жалость: если бы не штурм Лина, какая этих детей ждала бы судьба? Все как один красивы, даже очень. И для каждого вполне чётко просматривается «техническое задание» от заказчика. Вон ту бойкую девочку наверняка оплатил любитель гвенъя. А изящного женственного мальчика – кто-то из богачей с юга континента, в тех краях есть пара стран, где таких любят класть «довеском» в супружескую постель. А вон те близняшки… рассуждать можно долго. Ясно главное: психологи не зря забили тревогу. Шизофрения будущим суперменам не грозит – ошибку, когда избыточные возможности тела не соответствовали отшлифованному природой мыслительному аппарату, учли. Но едва исчезнет первый шок от жизни на воле, а не в питомнике и не в четырёх стенах лаборатории, едва эти мальчики и девочки осознают свои возможности и место среди землян – смыслом их жизни станет месть. Архивы Лина сохранились, и вряд ли там есть что-то особо важное. Документы будут лежать под статусом всего лишь «секретно», а может и вообще «для служебного пользования». Допуска бывших рабов, которые после учёбы станут офицерами элитных подразделений, хватит с лихвой. Выяснить имя того или иного заказчика легко, возможностей отомстить – с их подготовкой сколько угодно. А чем заканчивают люди, живущие одной ненавистью, Андрей знал даже слишком хорошо. И чем всё это аукнется для окружающих – тоже опробовал на себе в полной мере. Но как перекос исправлять, несмотря на богатую и долгую жизнь, генерал Северин пока не представлял.
Вводное занятие закончилось, класс ушёл на обед. Андрей остался размышлять. Внезапно его осенило. Та похожая на гвенъя девочка, Настя! Бойкий характер, острый язычок, одна из неформальных лидеров. Словно невзначай она бросила фразу: «У нас всё равно нет выбора. Вы уже решили за нас». Девчонка явно хотела его разозлить, проверить предел, за которым последует наказание. Андрей потому «оговорку» и запомнил – если уж характер не сломали в питомнике, и она рискует дерзить «воспитателю-надсмотрщику», такой ученик многого стоит. А сейчас именно за эту фразу и можно уцепиться, чтобы проделать брешь в ледяном показном равнодушии и попытаться добраться до детских душ. Главное – не терять времени! Вернувшись с обеда, воспитанники обнаружили, что следующие полтора часа они предоставлены сами себе, а наставник ушёл о чём-то договариваться.
Вернулся Андрей вместе с работниками интерната, которые тащили две стопки одежды. После чего прозвучала команда:
– Молодые люди, вышли из класса. Дайте девушкам переодеться.
На Андрея уставились двадцать удивлённых взглядов: зачем? В питомнике товар сначала воспитывают как обычных слуг-людей, а с одиннадцати заставляют жить в общих комнатах и от ненужной рабам стеснительности жестоко отучают – эдакая демонстрация будущего места в жизни как часть психологической ломки. В ответ Андрей прочитал коротенькую лекцию, что любой офицер – это образец для окружающих, особенно по части поведения. И, если уж у молодых людей есть шанс стать офицерами, пусть с самого начала приучаются вести себя соответственно. После чего вытолкал мальчишек в коридор, оставив десяток девочек примерять платья.
Шоннах, наблюдавшая вводное занятие из другой комнаты, за полтора часа совершила настоящее чудо. Не просто выбрала в запасниках подходящую для городской прогулки одежду, но и сумела подобрать именно то, что больше всего подходит тому или иному подростку. Когда переодевание закончилось, серая безликая казённость государственного заведения исчезла – возник самый обычный класс вместе с учителем.
Дальше ждал новый сюрприз. Воспользовавшись нехарактерной для начала мая по-летнему жаркой и ясной погодой, Андрей не стал заказывать автобус. Просто вывел подопечных за ворота – пройти квартал до остановки, а дальше на троллейбусе до нужного места. Первое время воспитанники дичились, потом взяли себя в руки, напустили равнодушный вид… смятение выдавал лихорадочный блеск в глазах. Когда же какой-то мужчина на остановке галантно помог одной из девочек, которая за десять минут ходьбы умудрилась натереть себе ногу и хромала, залезть в троллейбус, Андрей незнакомца готов был расцеловать – в этот миг бывшая рабыня вдруг ощутила себя девушкой. А почувствовав себя хоть раз человеком, в прежнее бездушное состояние возвращаться уже сложно.
Целью поездки стал шестиэтажный серый куб новостройки. Прилепленная на стене рядом с крыльцом табличка информировала: «Центральное управление погранслужбы». Когда предупреждённая охрана пропустила гостей через турникет, все оказались в просторном холле. На боковой стене висели несколько рядов портретов. Под каждым – имя золотыми буквами. Почти на всех люди в зелёной форме со знаками различия погранвойск, но в самом нижнем ряду затесались несколько мужчин и женщин в гражданской одежде. С самого края висел портрет светловолосой девчушки-ровесницы сегодняшних посетителей.
– Кто это? – рискнула спросить Настя.
– Это те, кто погиб на заставах, – негромко прозвучал ответ. – Ты сегодня сказала: за вас уже выбрали. Остальные, наверняка, подумали также? – воспитанники потупили глаза. – Потому я и привёл вас сюда. Пойдёмте.
Андрей вышел на улицу, дождался, пока вокруг него соберутся остальные, после чего продолжил.
– Несколько лет назад мы воевали с гвенъя. Нападение произошло неожиданно. Люди с фотографий в нижнем ряду – они встретили врага первыми. Задержали, пока весть дошла до остальных. Не все среди них давали присягу защищать страну до последней капли крови. Та девочка, на которую ты, Настя, так смотрела… Она случайно оказалась на заставе. Наверняка успевала сбежать, спастись. Но каждый способный держать оружие – это минута, две или три, которые застава будет сражаться. А каждая минута, на которую застава остановит врага на границе – это десятки и сотни тех, кто останется жив в тылу.
– А… а она? – прошептала Настя.
– Посмотрите, – Андрей показал на улицу, по которой потоком сновали, беспрерывным потоком машины и двигались пешеходы. Затем махнул в сторону школьного двора напротив – там, судя по всему, закончился очередной урок и на улицу высыпали десятки шумящих и галдящих школьников. – Она могла уйти, и тогда все, кого вы видите сейчас – погибли бы. Та девочка осталась. Сделала свой выбор. И вы запомните: никто не может решить судьбу за вас. Вся ваша учёба, все ваши способности – это только возможность узнать, какая она – жизнь. Чтобы, если придёт именно ваш черёд, вы смогли выбрать правильно.
Обратно дети ехали молча. А через несколько дней Настя, стесняясь, подошла к наставнику и попросила помочь им разобраться в окружающем мире. Вдруг и правда придётся его защищать. А для этого нужно понять, стоит он того – или нет?
Кафе на Лесной улице – необычное кафе. И тем, что кроме него других зданий в Большом парке нет, да и вообще вся Лесная улица состоит из единственного двухэтажного дома с пристройками на окраине большого парка, отделившего «хрущёвки» прежней застройки от пеноблочных высоток последних лет. Посетители в кафе заглядывают самые разные. И родители-бабушки-дедушки, решившие устроить ненаглядному чаду маленький праздник – вазочку с холодными разноцветными сладкими шариками. Парочки влюблённых школьников да студентов: в таких случаях парень чинно заведёт свою спутницу, попросит чая, кофе, десерт… И обязательно один-два напоминающих цветное желе шарика из холодильника. Ходит и поколение постарше… вот только и в их заказе обязательно будет мороженое. Секрет желейного мороженого принесли из будущего, и кроме небольшого кафе на Лесной улице подают его в городе пара ресторанов, и всё. Завсегдатаи же смело утверждают, что даже ресторанам далеко до искусства повара и владельца кафе. Да и волшебный сюрприз вместе с мороженым можно получить лишь здесь: и жена господина Северина, и оба помощника – гвенъя, а дети Великого леса от природы талантливые маги. А ещё заказы помогают разносить очень серьёзные мальчики и девочки, которые учатся жить.
Глава 6. Ваше Высочество младший принц
Отряд торжественно мчался по тракту к воротам столицы королевства Келти, громким рёвом труб возвещая о подъезде очень важной особы. Именно торжественно и именно мчался, на ходу глотая пыль – июнь выдался жаркий, последнюю неделю по всей округе не упало ни капли. Кинехеах постоянно морщился от звуков особой геральдической трубы, в которую постоянно дул один из эскорта гвардейцев, но поделать ничего не мог. Сейчас он не капитан пограничного отряда и не заместитель коменданта крепости, а Его Высочество, причём официально возвращается к отцу в столицу. Приходится соответствовать. Зато друзей происходящий вокруг балаган явно забавлял: ближний круг принц собирал в основном из неродовитых сыновей и проверял общей службой по гарнизонам и стычкам, так что привычки к торжественным парадным выездам почти ни у кого из них не было. Ему же оставалось сосредоточенно править конём – боевой жеребец чувствовал нервозность и недовольство хозяина, и запросто мог ударить копытом любого незнакомого человека, приняв его за врага. А ещё от постоянно рёва трубы уже начала болеть голова: вроде ехал гвардеец далеко впереди, но звук такой, что уши закладывало у всех.
Крестьяне, купцы, даже дворяне, все торопливо сходили с дороги к обочине и услужливо уступали дорогу процессии. Геральдические трубы звучали, только если в столицу официально ехал кто-то не ниже герцога. Звук труб строго регламентировался и был уникален. Любой подданный королевства за несколько перестрелов мог сказать, кто именно едет и какие ему положено отдавать почести при встрече. Вот и сейчас карета графа – Кинехеах поленился всматриваться в вычурную резьбу на боку, разбирая герб – покорно прибилась к обочине, а хозяин вышел и легонько поклонился проезжавшему мимо принцу.
Городские ворота начали раскрываться раньше, чем к ним подъехал первый всадник. На мост выскочило с полсотни солдат в начищенных до блеска доспехах, офицер, едва показались развивающиеся штандарты, махнул рукой. Гарнизонная стража мгновенно выстроилась в почётный караул коридором с двух сторон от ворот. Кинехеах, проезжая, махнул рукой, отдавая честь, солдаты подтянулись и вскинули в приветствии копья. Лишь немного снизив скорость, кавалькада теперь понеслась по мостовым. Стоило углубиться в переплетения улочек Внешнего города, трубач смолк – здесь хватало пары гвардейцев, ехавших перед отрядом принца. Горожане высыпали из домов, прижимаясь к стенам, жадно глазея на редкое зрелище: официальный въезд младшего принца, со всеми штандартами и при параде. Понимающие люди провожали отряд и рослую широкоплечую фигуру Его Высочества ещё и с удовлетворением: судя по значкам на древках, почти всю свиту принца составляли младшие сыновья и даже несколько безродных, получивших личное дворянство своими заслугами. Возрастом ровесники или немного старше принца Кинехеаха. И заметно, что парадные одежды им в тягость, они привыкли к доспеху, а в жестяных разукрашенных шлемах и куртках тонкой кожи чувствуют себя голыми. Значит, правдивы слухи, что младший принц выбрал воинскую стезю не просто согласно обычаю, а сражаться умеет и любит. Его люди пойдут за господином в огонь и воду, а когда старший брат наденет корону – у него в руках окажется надёжный меч, способный окоротить слишком уж наглых соседей вроде того же короля Эдфельда.
В королевском дворце из друзей принца не бывал почти никто. Товарищи хоть и старались бросать взгляды незаметно, всё равно свита ошеломлённо смотрела по сторонам, тем более смотреть было на что: королевский сад не мог не вызвать чувство благоговения перед миром прекрасного. В этом парке можно было полюбоваться самыми диковинными в мире деревьями – у каждого написано на специальных табличках название, и для каждого с помощью магии и труда садовников обогревали и увлажняли почву, создавали климат как на родине. Экваториальная пальма здесь запросто могла соседствовать с северной лиственницей. Вокруг деревьев красовались на клумбах и просто на газоне «в природном беспорядке» самые разные цветы, парк украшали гигантского размера фигуры-скульптуры из деревьев-цветов-лиан. Чуть в стороне, под окнами королевской спальни, радовал глаз не скучный пыльный плац, а покрытая травой площадка для игр. Рядом лабиринт из кустов, где можно побродить, а то и уединиться в одной из многочисленных беседок.
Сын графа Брандон бросил на командира вопросительный обеспокоенный взгляд. У ворот Верхнего города младшего принца встретил герольд, а не отец и не кто-то из братьев. Не вышел навстречу сыну король и на пороге дворца. Кинехеах жестом дал понять: так надо, не беспокойся. Про себя же подумал, что, казалось, отвык за пару лет на границе от столичного гадюшника – ан нет, вернулись навыки придворной жизни мгновенно. Похоже, дядя Редвалд опять проворачивает какие-то свои интриги по безопасности семьи. Пользуется возвращением племянника как наживкой. И для этого ему надо, чтобы младший принц в чьих-то глазах выглядел на грани опалы. Плюнуть бы на весь этот этикет – как-никак для всех он на границе огрубел, отвык. Сразу бы направиться в покои к родителям, рассказать всё, что за эти два года не вместилось письма… но Мудрый змей просто так ничего не делает. Придётся и дальше вести игру по дядюшкиному рисунку.
Принимал король вернувшегося младшего принца в Большом тронном зале. Грандиозное пространство свободно вмещало и придворных, и Его Высочество вместе со всей свитой – всё равно зал казался полупустым. Ряды белоснежных колонн вдоль стен, блеск и тяжесть золочёной бронзы, никаких цветных мраморов в отделке – только белый мрамор, золотая роспись орнаментов и позолота – создавали ощущение торжественности и великолепия, подавляли. Тронное место, где сейчас восседали король и королева, представляло собой ступенчатый подиум с троном, стоящим на фоне королевского герба под золочёным балдахином. Алый бархат балдахина, увенчанного короной, золотошвейные геральдические и орнаментальные композиции в сочетании с белым мрамором отделки зала ещё больше усиливали эффект: владыка приветствует своих подданных. И опять Кинехеахе пришлось давать Брандону осторожный знак, что всё идёт как задумано. Это для неродовитых друзей парадный приём аж в Большом тронном зале – честь. Для придворных король сейчас фактически приравнял сына к одному из герцогов.
И по воинской привычке последних лет, и просто соскучившись, Кинехеах, когда преклонил колено перед троном, всмотрелся в родных, пока язык сам выписывал положенные словесные кренделя этикета. Родители вроде и не постарели, по крайней мере, ни в отцовской золотой шевелюре, ни в льняных прядях матери седых волос не прибавилось – но прибавилось морщин, последние годы явно были для родителей тяжёлыми. Стоявший по правую руку Кенелм, даром что как был в их отца медведь-медведем, таким вроде и остался, но за эти несколько лет слегка обмяк и пополнел, похоже, мечом пренебрегает, больше проводит за письменным столом – намётанному глазу заметно. Зато Саварда опять нет, видимо, среднего брата снова услали куда-то с посольством. А стоявшая по левую руку от трона младшая сестрёнка выросла, уже не девочка, самая настоящая девушка. Но всё-таки пошла Лефлет в итоге в мать, будет такой же невысокой и худощавой.
После принца торжественные речи, как положено, отбарабанила свита, дальше начались протокольно-занудные церемонии… Вечером идти к отцу не пришлось: когда принц разместил всех своих людей и пришёл к себе в покои, родители уже ждали там. Отец прямо с порога обнял сына так, что затрещали кости:
– Вырос. Мужчина. Мне докладывали о твоих успехах, но давай сам, рассказывай.
Принц говорил долго, родители вроде бы слушали, задавали вопросы, кивали и поддакивали, но их мысли – как показалось Кинехеахе – витали где-то далеко. А когда история была закончена, отец спросил:
– Ты имел дело со степняками. Как они тебе показались?
– Они изменились. Не только намного лучше стало оружие, у них теперь даже простой нукер имеет доспех и клинок не хуже нашего сотника. Я разговаривал с капитанами нашей пограничной стражи. Меняется тактика. Если сложить с отчётом графа Рединга о штурме замка Стор… То новое оружие – это не для гвардии и отборных королевских полков. Нэрлих готовятся массово на него перейти. Точнее, пока не хотят лишнего внимания, но воинов под него готовят. В нужный день в Альянсе каждый нукер в дополнение к клинку получит новое оружие. Земляне? Это связано с ними, потому мы сегодня и встречались именно в Большом зале?
Король и королева переглянулись, но заговорил Турстан Второй.
– Да. Но немного иначе. Воевать с нами они не будут. Зачем? Ещё лет пятнадцать – и нас просто купят. Пряником в виде торговли – и кнутом угрозы её прекратить. Наши подданные богатеют, вот только наши мануфактуры всё сильнее зависят от Альянса. Именно для этого мы с твоим дядей всё и затеяли, – лицо короля разом осунулось, но одновременно в нём проявилась жёсткость. – Для остальных Редвалд обнаружил очередную группу недовольных из старшей аристократии. На самом деле сплошь пустозвоны из золотой молодёжи. Привыкли к безнаказанности и считают, что им можно трепать языками – их в Свинцовую башню отправить не посмеют. Но фамилии замешаны и впрямь знатные… – король позволил себе криво усмехнуться краешком рта. – Будем считать, я сильно испугался.
– Савард? Его не было сегодня.
– Он неделю назад уехал с посольством к лорду Херебарду, тот обещал устроить ему встречу с кронпринцем Великого леса. Это надолго, двойное дно видно всем. Особенно когда и тебя мы тоже спрячем надолго и подальше от заговора… у землян. Сколько людей твоей свиты готовы будут последовать за тобой? Надолго. На несколько лет.
– Все. Они, как и я, служат королевству. И с самого начала знали, что служба эта может быть не только с мечом в руках.
– Хорошо. Вы поедете учиться. Как обычные студенты, договорённость с землянами уже есть. Ничего секретного вам не покажут, сам понимаешь. Но они знают настолько больше нас… Вы должны будете учиться и собирать знания. А когда вернётесь, ваши знания помогут нам пусть не догнать, но хотя бы не отстать и не превратиться в безропотных вассалов. Тогда можно будет и подумать, чтобы понемногу сначала догнать, а потом и перегнать Альянс. Вот только… Нужно, чтобы с вами отправился графа Тунора. А насчёт него договорённостей нет.
Принц внешне остался невозмутим, хотя внутри себя расхохотался. А он-то весь день гадал, зачем устроено сегодняшнее представление. Пока дети королевской семьи не пройдут церемонию Венца и короны, формально они не включены в список законных наследников трона. И по ряду пунктов считаются несовершеннолетними. Значит, с опальным принцем, которого король считает пока недостойным статуса взрослого, обязательно поедет опекун. И пусть земляне наверняка знают, кто такой граф Тунора, и за что он носит прозвище Хитрого королевского лиса – отказать не смогут. И родители переживают: незаслуженно обидели сына. Не объяснишь, что хотя как сын короля Кинехеах всегда останется частью политики – на власть и возможность сесть на трон ему наплевать? Его стихия и его призвание водить в бой полки. Потому принц лишь сказал:
– Я солдат. И раз этого требуют интересы королевства – поеду вместе с графом Тунора.