Технарь для Хозяйки медной горы

– Где тебя хоть искать – то, если чего?

На что пришлось рассказать о увиденном и старой дороге, чтоб услышать, "Там же ничего нет?" и улыбнувшись, и сам зная об этом, закинуть палатку в НЛО. Распрощавшись, как с другом, так и с родной деревушкой, что было нелегко. Лишние глаза и слухи, мне совершенно были не нужны, так что пришлось ждать ночи. Но куда уж там, Сеня был прав, моё вчерашнее возвращение не осталось не замеченным, и стоило мне украдкой подняться над собственным двором, как за околицей заохала ребятня. И куда только смотрят их родители? Но разве ж мне было до того дело? Даже наоборот я предвкушал, свое будущее возвращение. Ну, а сейчас, сейчас с нетерпением, меня ожидало моё маленькое путешествие. Сменившееся с трепета на головную боль уже через десяток другой минут, как я поднялся:

– Куда меня к черту понесло на ночь глядя или на утро? Не видно не зги. Ещё и ребятня. Не мог что ли Сеню попросить, он бы подкинул и никакого шума бы не было? А теперь, как бы избу не сожгли. Вопросы, вопросы, вопросы и прежде всего к самому себе. А с другой стороны, зачем? Всё бы и так рано или поздно узнали о моем кораблике. Зато теперь, я выбрался из своего омута. Жаль, что Светка далеко не девчонка, а вот мне чувствую повзрослеть не грозит.

Улыбнувшись, отпуская давненько застрявшие в груди обиды, всмотрелся в вяло проносившееся под моими ногами озеро, чтобы подняться выше, зашептав:

– И где там у нас неведомые дорожки, к ним мчится сказочный Руслан? И ведь не слова не соврал. Но не будем о грустном и о скорбных интрижках принцессы и Черномора, не этично – попрекнул я себя, найдя так заинтересовавшую меня тропу.

Которая в этот раз, от меня не то, что не убегала, я едва не на ощупь опустил НЛО, чтоб с непонятной грустью и в очередной раз, пожаловаться на самого себя:

– Так вот все тайны по утру и разбегаются, – но, как бы там ни-было с души свалился не подъёмный камень, притолкавший меня сюда.

Да чего там, даже шевелиться на секунду перехотелось. Но встряхнувшись, опомнился. Ну, не лететь же обратно в самом деле? Тем более что у дома собрался комитет по встречам, из детей, мужиков и священников. До вил и костров, конечно, не дойдет и дом не тронут. Но объяснять каждому в чем суть, а пуще того, из чего и как, оно мне надо? Лучше уж здесь побыть пока народ успокоится. А тайну, что так влечет, мы найдем. Вон и камушки, какие-то из дороги торчат, большие, кладка старая небось и дорогая, и чем дальше, тем дороже. А чего мне еще надо? Не найдя ответа, забравшись в свой Пепелац, то есть НЛО, я нехотя покати по тропинке, довольный собой, ещё слыша, как шумит в голове вчерашнее похмелье. Но котелок чего-то там пока варит, подсовывая мне выжимки, по типу наука и магия одно и тоже или не так, там про технологию было? А следом мусор и ещё мусор, даже прислушиваться к самому себе не хочется, вертится какой-то бред. Но чего же так тошно-то? Покрутившись, пытаясь спрятаться от мелькавших деревьев постарался забрать выше, чтобы с упоением глотнуть свежего воздуха, впилившись в вовремя выскочившую ветку, опрокинувшую меня вместе с НЛО на землю, где я и забылся. Слыша отголосок собственного разума в прояснившейся голове, где как будто навели резкость, "какого хрена я вообще здесь делаю".

– Очнулся милок? – слыша, как меня тормошит чуть скрипучий, но ещё вполне угадывающийся у бабушки, приятный женский голос. – Давай, давай вставай мой хороший, эко тебя скрючило, подыши маленько. Лес он от многих болезней лечит, и перво – наперво от глупости.

Покивав бабушке особо не прислушиваясь, вспомнился почему-то один из вечеров за зомбоящиком и слова ведущей, распинавшейся на тему того, что в красивом теле – красивый дух. Ещё тогда показавшийся бредом. Но помогшим заметить, что душа всё-таки себя проявляет и за частую в голосе, робком, смелом или звенящим, а уж о тараканах в той душе даже выспрашивать не надо, они сами высовываются. Вот и сейчас, всё чего не тарахтит бабка, а мне кажется, что лес шумит, отвечая или прислушивается. Да и сам я нет-нет, а невпопад отвечаю:

– Ты чей колдун то будешь Сибирский, аль Муромский? К нам всякие залетают, но такой штукенции, как у тебя я не видывала. Но все одно, дальше заговора не ногой, неплохую защиту Хозяйка возвела, а?

На что пришлось, обернуться ещё туго соображая, и переспросить:

– Кто колдун?

Но бабка, осмотрев меня, как контуженого, повела дальше, схватив под руку и ведя за собой, ахая:

– Как тебя угораздило то, – поцокала она, – я вон тоже призабылась, всё дела-дела, – повела она передо мной ладонью, и я прямо-таки прилип к расплывающемуся серому, запудренному пятну на лице бабушки. Не понимая, как я его сразу не заметил? Более того, я не помнил того, чтобы вообще смог до этого всмотреться в свою спутницу, продолжавшую, – Но так меня еще не разу не обдавало. Ты мне скажи ты на дорожку залетал? – и сама же ответила. – Залетал. К городку прибился, прибился. Чьего роду племени будешь?

Ткнув мне под ноги и на НЛО, бабушка выжидательно уставилась на меня, ожидая ответа. Так что пришлось вымолвить:

– Так свой я Уральский, – чтоб увидеть, как моя помощница расплылась в улыбке, не слыша вопроса " о каком городе она говорила?" да и не нужно было. Мне хватило и того, чтобы бабушка зашептала:

– Свой, наконец-то свой.

Но опомнившись, потянула меня к ближайшим кустам уверяя:

– Сейчас приведем тебя в порядок.

Но я уже был в порядке или мне так казалось. Так как что-то мне подсказывало, что в кусты я не хочу, более того нутро будто кто-то в узел завязал или ухватил рукой. И я поспешил отговорить старушку:

– Но на счет корней я не уверен, мало ли что в роду намешано. На всякий случай надо проверить, а не заслонный ли я казачок? Да и Пепелац мой одинешенек не оставишь, посмотреть, подлатать надо.

Что заставило-таки бабку замереть, но я рано обрадовался. Задумавшись на секунду, та хмыкнула, " Ничего с ним не сделается." и втащила нас в кусты, да настолько быстро, что я удивился её силе. Но это было наименьшим из всего, что предстало передо мной и сдрейфившим разумом. Ибо за кустами появился не замшелый пень и не очередной выверт организма, как-то разом отпустившего, а уютненькая деревушка, раскинувшись домов на четыреста не меньше. И это если взять то, что стояло перед глазами. А ведь заглядывать дальше, не было и желания. Хватило и расположившейся в двухстах шагах, каменной арки и двух охранявших её гномов:

– Это – что, малорослики?

– Они и есть, – сощурившись, сплюнула бабка, – появились тут лет двести назад. Уж и не упомню от куда, да сходу в гору сунулись. Каменья посчитать, золото поделить, да в подвалы упрятать. Да токмо их царевна наша быстро к рукам прибрала, у неё не забалуешь.

– Царэвна – Царэвна, – передразнил бабку откуда не возьмись выползший коротышка, оповестив её, а заодно и меня. – Нэ царэвна она, а Хозяйка. Почити за двести лет, не одной монеты, ни одной камушка, взять не удалось. Всё знает, всё видит. Не ценят на Руси, честный приработок, – поморщившись, пришла пора сплюнуть и поспешившему куда-то гному.

Чтобы услышать из-за спины, от не уступавшей ему бабки, надрывное, да с хрипотцой:

– Самим не хватает! Ишь приработок они нашли, – переключаясь на меня, видимо, что бы я не услышал "Нечисть проклятая" без единой запинки или акцента от гнома. – Ты не верь этим изуверам милок. Они и доброго человека со свету сживут, а уж нашего брата и подавно. Как кстати тебя кличут? – подталкивая к одинокой тропке и в отдалении стоящей избушке, поинтересовалась бабушка.

Под пристальным взглядом которой пришлось сдаться, между тем добираясь и до избушки, у которой старушка всё осмотрела и обнюхала, поторапливая меня:

– Так как говоришь?

– Иваном кличут, а по батюшке Никитич.

Спав с лица, бабушка на минутку присела на лавочку, запричитав, толи разговаривая с собой, а толи с избушкой, но во всяком случае не со мной:

– Что это делается если Иванушка в колдуны подался, то мне что делать? Не пугать дурех, детей в печку не сажать, да от лихорадки не излечивать? Веришь родимая, нету места бабушке, – погладила выступающее бревнышко из стены, осунувшаяся женщина. – Где спрашивается богатыри, добры молодцы, одна нечисть кругом, а все нам пеняют. Эх, – махнула рукой женщина, обращаясь уже ко мне. – Мухоморовку будешь? У меня и поганки свеженькие есть, сейчас мы всю хандру изгоним, – прокричав уже из дома, – будет – будет стоять Русь, пока сказки у печи слагаться будут. А детские или то куда самогон у деда пропал, иль настойка бабки и не важно, мастера не куда не денутся. Сейчас мы об их здоровье и справимся.

Не успев отказаться или отойти от перепадов бабушки, услышал, как та со скрипом отворила подпол и забренчала посудой. Да и не до того мне было. Слишком уж много на меня свалилось за раз. Или это ещё не все? Обернувшись, рассматривая красотищу, что виднелась за окном. Предгорье, только диву давался, как раньше никто не заметил. Что из нашего озерца, вытекает брат близнец, образуя оазис, только наш северный. Где не мудрено увидеть мельницу у истока озера и кучу домиков на берегу. Вот только сновали там не обычные крестьяне, хоть людей и хватало. Там на удивление бегали гномы, покрикивая на соседей, что сделали из своей притоки болотину, покрытую ряской и тиной. Над всем этим потешались разновозрастные рыбаки, искоса со смешком поглядывая на гревшихся на камнях, полногрудых русалок, а ребятня в деревнях и не такое видала, им было всё безразлично. Видать привыкли уже к такому соседству. С другого же края вообще всё утопало в зелени, отгородив возвышавшимися над водой и из её толщи, верхушками, прямо-таки львиную долю озера. И за всем этим было удобно наблюдать от дома бабушки, чуть возвышаясь над всеми. Впрочем, как и всем остальным за ней. И как водится не один я приглядывался к поселку, не веря своим глазам. Особенно когда два волка встали на задние лапы выбравшись на тропу и потопали ко мне знакомится. Что не очень-то хотелось, и чем больше я вглядывался в волчьи морды, тем желания то становилось навязчивей. Но не успел я решить, куда и как бежать, понимая задним умом, что от волков не уйдёшь. Как, тот – что с мордой лица поширше, стребовал:

– Кто такой, чьих будешь? С какой целью в наших краях?

– Почему преследуем бабушку и лазим с ней по кустам, – поддержал командира сиплый голосок.

От чего не только я, но и глав волк посмотрел на собрата с неким подозрением. Впрочем, озвучивать он его не стал, а прикидывая, что ответить, пропустил выскочившую из-за дома старушку:

– Внучек это мой лохматые, Иванушкой кличут. Человек он пока мест, но с волшбой дружит, вот в гости и заглянул…

Не успела бабушка закончить, как волки взяли меня в клинч, не веря прижавшись, как спереди, так и сзади, обнюхивая. От чего захотелось бочком посторониться, но упершись в острый взгляд глав волка, не смог пошевелиться, пока второй с удивлением не заговорил:

– И правда человек! Где ты внучка- то такого откапала, бабушка?

На что та только улыбнулась:

– Места знать надо блохастый, это тебе не зайцев с косами гонять и не пирожки у девчушек тырить, тут чуйка нужна.

На что волк, хмыкнув зашипел:

– Да я знаешь каких ловил? Сейчас только обернусь, – засобирался волк, становясь на четыре лапы, – и десяток таких приведу, а потом не кусочка не …

–Это не важно, – одернул собрата главный, – наверное заметив, как поменялся мой взгляд и в целом миро ощущения, от последних слов оборотня.

Чего не говори, а чтоб меня волки сжирали или кто-либо еще, мне не хотелось ни капельки. Сказка, как говорится ложь, да в ней намек. Так что, недолго думая я стал присматриваться к понравившемуся мне полешку, слыша и то, как волк обратился к ведьме:

– И это, Яга, ты только внука не забудь к делу пристроить и объяснить, чего и как тут у нас. Не хватало ещё, чтобы он по деревне с дрекольем бегал, как прошлый. Или может я сам? – покосился он на меня, успевшего за разъяснениями выбраться из оцепления по ближе к поленнице, где и замер, услышав слова волка.

– Сама, всё сама, – заверила оборотня бабка. – С прошлого то почитай сто лет прошло, совсем дикий был, я и сказать ничего не успела. А ты мне все поминаешь. У этого вон, даже топора нет.

Кивнув на прощание, глав волк встал на четыре лапы, чтобы почесать надсечённое ухо задней лапой и умчатся восвояси. Мне же предстояла нелегкая беседа, как минимум для Яги. Надо же как- то уговорить хлопчика всего на всего не убежать. К чему я признаться был уже готов. Хватило всего увиденного с головой, уже хотелось вернуться домой и наглухо заколотить, окна и двери. Можно даже посетить санаторий с мягкими стенами. Но к своему удивлению, был и какой-то червячок любопытства. Ну, когда я ещё в самом деле попаду в подобную переделку? А с другой стороны, оно мне надо? Чувствуя, как опять теряюсь в собственных мыслях, уставился на задумавшуюся женщину, буквально слыша в собственном противоречии или нутром, ответ на то, что со мной происходило:

– Бабушка прекрати! Я ещё при встрече с деревом понял, что с головой у меня не все в порядке. Я вообще не любитель всех этих тур походов и даже на рыбалке, зачастую упивался не видами. И что-то мне подсказывает, если мы не договоримся, то не какие заговоры, русалки и неведомые дорожки, не заманят меня в ваши леса. А человек, как успели обмолвится наши мохнатые друзья, вам ой как нужен. Так что хватит придуряться. Лучше скажите, что вы имеете матушка мне предложить? – подступившись к женщине, выгадывая минутку и для себя, выдохнул.

От чего Яга поспешила отмахнутся:

– Что ты хочешь от бабушки Иванушка, – обратилась она ко мне, всплеснув руками, сетуя так, что я почувствовал своё родство со сказочными персонажами. Но как не странно, неожиданная догадка оказалась правдивой, и в голове разом прояснилось. Да и бабушка, улыбнувшись продолжила:

– Хочешь, погадаю, отворожу – приворожу кого, хочешь? – зашептала, притворившись привокзальной цыганкой. – Клятвы не беру, не проклинаю. Что с судьбою будет не знаю, не скажу, да и зачем тебе энти знания? Знаю, золота не надо, не тянет и к рублю. Дружбу вижу, хочешь дружить будем? – подступила ко мне бабушка, – Жарко дружить будем, – едва слышно заговорила Яга, аки девица красная, от чего внутри что-то зашевелилось. Но и стало так страшно, как будто душу сковал великий змей Каа, и захотелось услышать что угодно ещё. И бабушка не подвела. – Или может знаний хочешь? Расскажу тебе, что и как у нас, а там и сам присмотришься и выгоду свою найдешь? – отступилась от меня бабушка, смахивая испарину, стоило мне судорожно кивнуть, всерьёз задумываясь о мухоморовке, чтобы услышать, – Фу-х, – от вернувшейся к своему прежнему образу женщины в возрасте, с чуть хрипловатым голосом и невероятно пронзительными, голубыми глазами. Чей напор признаться, я едва смог вытерпеть, и о чем уже посмеивалась старушка. – В следующий раз так просто не отделаешься касатик, бабушка уже несколько десятков лет до такого греха не договаривалась. Почитай молодость вспомнила, – тихо рассмеялась опять женщина.

На что я понял одно, я совершенно не понимаю, как относиться к Яге, временами это бабушки и вроде никем другим она быть не может, я же вижу. Но стоит приглядеться и стоит женщина, почтенная, умудренная, но женщина без морщинок, что могли бы резать взгляд, однако тех просто не находилось. А если захочет она, то появляется и матрона, и девица красная, и Яга костяная нога, если конечно с тобой не играет ребенок. Чувствуя, как волосы от собственных выводов встают дыбом, едва не пропустил вопрос ведьмы, что сейчас была снова бабушкой:

– Так чего хочешь узнать Иванушка, я тебе все расскажу, коли спросишь? Но знай за каждый вопрос, службу сослужить нужно будет. Ну а коли не спросишь, то я тебе сослужу, – улыбнулась бабушка полным набором клыков, – так чего хочешь?

Сухо откашлявшись, я всё-таки решился:

– Что вы там говорили о свежих поганках?

На что услышал:

– У-ух, охальник. Не до поганок нам сейчас, – выдохнула она, соглашаясь сама с собой. – Ладно уж внучек, кое чего я и за так поведаю. Помощь нам нужна не простая и не сложная, а самая что ни наесть та, с которой человек справится. Да и история короткая, как гномы, с которых все и началось. Ты же помнишь, как удивился, увидев коротышку? Так вот и мы тем же грешны, оплошали…

Глава 3

– Гмилин…, чтоб тебя…, куда ты нас снова перенес, – попытался ухватить за бороду главного книгочея, вывалившийся из портала одним из последних, глава рода Серобородых Герих седьмой, – здесь, даже порохом не пахнет, не то – что силой земли и нашими собратьями. Кто – кто, мать твою, нас прикроет в диком мире, где земли кланов и наши родичи?! – тряхнув, как следует ученого, рука Гериха соскользнула с окровавленной бороды.

Не успел последний гном вывалится со стрелой в затылке из портала, как за отрядом последовали длинноухие и за свою растерянность Гериху пришлось заплатить не просто книгочеем, а жизнью собственного рода. Кто-теперь уведет их из нового мира и поможет в родных землях, кто возглавит клан, если Герих останется тут? Но и просто так сдаться, владыка гномов не мог, как не мог бросить собственных сынов, внуков и правнуков, а пуще того ненависть тысячелетней войны, не за земли, но за жизнь и право повелевать миром. Тем из коего эльфы, выдворили всех мешавших им основать колыбель мира. А, кто не пожелал уйти, падал, один за другим. Пока не пришло время гномов, и из привычной битвы родов за право снабжать тот или иной, народ, конклав королевств, а иногда и обыкновенных дикарей. Для гномов началась война на уничтожение. Война между землей и её недрами. В которой дошла очередь и до Серобородых, что были вынуждены отступать, на бегство гномы никогда бы не согласились. Вот и сейчас собравшись с духом Герих скомандовал, поднять щиты и гномы отступали от зева портала, исторгавшего эльфийские стрелы. Длинноухие не дураки, чтобы столкнуться с гномом в его штольнях, или вернее их научили. А значит у рода Серобородых ещё был шанс, и они им воспользовались, не зная сколько им отпущено времени до того, как в атаку пойдут разведчики или в проход закинут обманку из десятка гоблинов или рабов из людей. Которым Герих обещал жаркий прием, но для этого нужно было обосноваться, найти уступ, горный карман, а ещё лучше пещеру. И он нашёл, а кто как не гном дитя земли и глава рода, был готов на такое в чужих землях? Что к удивлению владыки, почти сразу откликнулась, ведь здесь не было запоров и каждый метр, не был пронизан рунами и пропитан силами владетеля. Хоть и чувствовалось, нечто настолько тонкое и не осязаемое, что гном не обратил внимание, да и зачем, оно не противилось его воздействию. И не прошло и получаса, как в горном хребте образовалась ниша, укрывшая оставшихся из рода Серобородых, готовившихся к последней битве. Каково было их изумление, когда по первому требованию под воздействием рун, готовившиеся к смерти гномы, обрели, не только бастион, но и немалое богатство. Ведь земля, где обосновались гномы, была не то, что не пуста, не изрыта первыми кланами и королевскими родами, а изливалась, выплевывая к их ногам не только медь, но и самоцветный камень. От одного вида, которого, некогда не самому богатому роду и их главе, иначе их не оставили бы на заклание, становилось страшно. Страшно от одной единственной мысли, "С такими богатствами, мы могли бы просто откупиться". "Ведь даже эльфам, какие бы они снобы небыли, не чужда тяга к прекрасному, тем более что мы просто попросим оставить нас в покое". Оглянувшись, не слышал ли кто его позорных мыслей, Герих, зачерпнул руками павшие к его ногам самоцветы. Ему хватило, испуганных лиц гном и израненных войной, хватило уложенных у стены детей, что тряслись, как матери или спали устав, как их отцы. Всего этого хватило, чтобы стиснуть в руке камни и перешагнуть через себя, через вековые традиции, и через долгую очень долгую войну. Не хватило только одного, здоровья, чтобы вытянуть Леща. У пещер тех, как и всех земель и самоцветов, всегда была хозяйка, она и обратила внимание на гнома, что так без церемонно старался вынести её богатства:

– Ты че это творишь поганец, а? – разнеслось по пещере. Я тебе покажу, как предков порочить. Сейчас все решим, только к Лешему – соседу сходить надо, его дети развлекаются.

– Сказать, что гном был удивлён, ничего не сказать, – продолжила рассказ бабушка, чуть сбиваясь с повествования, – В общем отправила меня хозяйка до лешего, тот и сам почувствовал, что-то странное и родное в происходящем, правда настолько далекое, что мне пришлось ему помогать это далекое сделать поближе. Я молодая еще была, опять же и проход недавно открытый был. В общем помаялись мы тогда изрядно, но до эльфов добрались, кому-то же отвечать, за убийство гостей и дальней родни хозяйки надо было. Да и самим интересно было, кого это к нам занесло. Но где-то мы переборщили и эльфов сюда вынесло совсем с другого мира. Так к чему я все это, – почесала лоб бабушка, – гномы из-за давней вражды с эльфами, некогда их роду не простят случившегося, а заодно и нам за то – что привели их в наш мир. Эльфы же ничего не понимают, но переселение им не очень понравилось, а кроме того, когда на тебя катят бочку, так что и они нас не любят. Ну, а мы, сам понимаешь, любим всех, но профессия обязывает. Так вот о работе, загостились у нас гости- то, пора бы и честь знать, но куда ж их деть? Для этого и понадобился нам человек, походит посмотрит кому чего не хватает, чтоб в родной мир вернутся, да поможет. А мы присмотрим. Признаться за две сотни лет многого наслушались, даже переехать захотели, поля там не топтаные, столько дел – столько дел. А в итоге, узелки уже иссохнуть успели, а гости все еще здесь. Так что помоги уж болезным Иванушка, а за мной не заржавеет. Да и с другими не прогадаешь. Тем более что и дело, какое не какое уже есть…

Дослушав бабушку, не ожидая от себя проникся незамысловатой историей. Тем более, что и в задании у неё нечего особенного не было. Пойди, туда не знаю куда и найди то не знаю что. А главное, кто пустит? Не совсем понятно. Впрочем, Ягуся не обманула, дело у неё и правда для меня было. Сходить, прошвырнуться до одной березки, на людей посмотреть – себя показать, тут и там послушать, а главное, если чего выйдет про неё не забывать. Что выйти должно ведьма не сказала, на то она и ведьма. Но я уже и сам догадался, что все будет не так просто. Впрочем, и мысли кое какие были, так что стоило бабушке отправить меня осмотреться, направился к тем, с кем отношения всегда были абсолютно прозрачны. И повесть бабки, меня в этом и в том – что книги не врут, полностью убедила. В общем, направился я к гномам, коротышек ничего не интересовало, кроме монет и собственной выгоды, а кто и как её принесет их совершенно не волновало. И это было видно, как не когда в самой деревне. Ну, где в наших краях можно найти, резную, мозаичную площадь? Да чего там, даже камни на дороге были вытесаны и уложены в притык. Одним словом, гномы не простаивали, а хозяйка времени не теряла, найдя в своих владениях беспокойных, судя по тому, как они сновали по деревне, работников. Что привыкли все делать с размахом, если дорога – то брусчатка, если бережок у пруда – то с пристанью. На кой она вообще нужна в не большой деревушке вопрос, но есть. Хотя по тому, что они сотворили у себя, задумываешься, не много не мало, а о намечавшемся городке. Правда в деревне все должно быть органично и сидеть в минус сорок в здешних каменных малогабаритках, мне бы не хотелось. Ну, а портал? С последним они оторвались по полной, так как установили его едва ли не посередине той самой площади, что я не сразу понял. Но стоило услышать:

– Куда прешь, нечисть проклятая, – гаркнул мне в спину гном, – опять испортить чего в проходе хочешь, сейчас лопатой так приголублю в миг святость обретёшь, – как и до меня дошло.

Но ответить за родную нечисть все же пришлось, чуток обидевшись:

– А в морду коротышка, – обернулся к потерявшему нюх гастролёру, встретившись с очень дальним и не менее бедным родственником местной хозяйки.

Объяснив за одно и все то, что думаю об происходящем:

– Понастроили, как у себя дома, не пройти не проехать. Наглые эльфы вон и то поскромнее будут, – кивнул я на уходившую в леса дорогу и скромно стоящую у чащобы арку, что была под охраной длинноухих, предположив, – Может вас за жадность из родного мира и выгнали?

На что гном как не странно попыхтев, улыбнулся, в то время как я уже догадывался чем закончиться перепалка по трясущейся перед носом лопате, раззадоривал себя. Однако услышал:

– Понравилось человече?

Не сразу сообразив, о чем он, увидел, как довольный гном обернулся к арке:

– Почти тридцать лет на неё ушло. А уж на руны и каменья и того больше, а золотом каждую закорючку выбить и вывести! – Эх, – махнул рукой гном, – вот и приходится всякую нечисть отгонять, не с того ни с сего пожаловался мне гном.

От чего даже пришлось удивленно спросить:

– А меня чего тогда не отогнал?

На что гном хитро покосился:

– Да какая ты нечисть, так, мелкая неприятность, как для нас, так и для всех остальных. Опять Яга человека привела. А чего ты можешь против наших рун, так, – махнул он рукой, – камушек какой отколупать и всё!? Но проверить все-таки стоило, – увидев моё вытянувшееся лицо объяснил гном, – настоящая нечисть-то с нами не воюет, навоевались уже за двести лет, а вот нагадить может. Да и то какая настоящая так шалупонь, к настоящей мы не лезем, и хозяйка им нас трогать не велит. Так что – чего хотел, человече? Видел я что не к проходу ты шёл или не только к нему. Но и отданные под жильё кварталы и каменные дома, тебя не интересуют. Ты даже на сокровищницу хозяйки, что в наших чертогах построена, внимание не обратил, – кивнул гном на ведущую к горам дорогу, и едва видневшийся в дали свод дворца, высеченный в породе. Чего я признаться просто не заметил, ещё оглядываясь по сторонам, а сейчас не на шутку задумавшись, может не обманула бабушка с историей гномов? Впрочем, не все ли равно. Главное я и так узнаю. И надеюсь, для начала, хватит и пары слов, тех благодаря которым я обрету союзника:

– Заработать хочешь?

Чтобы напороться на цепкий, даже острый взгляд и понять то – что, если я где-то прогадаю, просто не зная, как получить выгоду с той же бабушки, гном найдет и растолкует все. Мне даже несколько, страшно стало за тех, кто встанет на гномьем пути. Но ещё больше было страшно за себя, если все местные общались постоянно с этакими индивидуумами, то я для них и в правду варвар, если не Иванушка дурочек…

Однако стоило этой мысли закрасться, как у гнома появился акцент выходца гор:

– Гидэ рубить.

Чему я улыбнулся, намекнув:

– Тут бабушка про какое-то дерево говорила, говорит, посиди с людьми пообщайся, – от чего гном как-то разом сдулся, прошептав излюбленную фразу.

– Нечисть проклятая.

И я уже не понял кого он имел ввиду. Но махнув рукой, приглашая следовать за ним, гном зашептал. А я краем глаза заметил, как появился другой коротышка, что занял место моего собеседника, чему-то улыбнувшись провожая нас. Даже закралась мысль, а не ждали ли меня? Но я не успел её развить, отвлекшись:

– Значит так Иванушка, дела нам предстоит не простое и не сложное, – задумавшись на секунду гном, как будто пожевал произнесенные слова и поморщившись сплюнул, начиная было, – Нечисть прокл…, но опомнившись продолжил. – В общем так, направила нас старушка, не куда-то, а к эльфам. Они уже около века по нашим лесам бегают, да духов задабриваю. Вот к ним нам и предстоит наведаться. Я так понимаю, – покосился, он на моё ничего не выражавшее лицо, – она тебе ничего не сказала. А ведь, если ты хранительнице земли не понравишься, то все пиши пропало. Тут под ногу камушек попал, там на сучек напоролся или вилы кем утерянные нашёл на свою задницу, в общем не жизнь, а сказка. Но это не так страшно, – снова покосился он на моё, как-то сразу поверившее в сказанное, и слегка побледневшее лицо, – чего с дитя взять, толи мы и нам подобные. А вот, мимо эльфов пробраться, – протянул он, – и того пуще, у Яги что-нибудь выторговать, это куда как неприятнее. Так что доверь это дело мне. Человек ты в наших краях новый и чего попросить не знаешь, а я будь уверен об нас побеспокоюсь. Ну разуметься за свою толику, – захлопотал вокруг меня гном, как не странно, обшарив не только карманы ободряюще по ним похлопывая. Но следом и заплечную сумку тряхнув, как будто подтягивая ремни, продолжая, – конечно, для этого придется и немного вложится, – ощерился мои новый друг, увлекая меня за собой с каменной площади к обыкновенной деревне, через незаметный переулочек.

Чтобы, задумавшись, а правильно ли я подобрал себе провожатого, я окунулся в местную суету. А именно сердце любой деревни рыночную "береговую"? Так как площадью после гномьей это просто не могло быть, а вот рыночной береговой вполне. Лавки здесь растянулись от каменного городка гномов и до леса эльфов, опоясывая озеро. По шельфу которого гном меня и повел, рассуждая:

– Ну раз, ты согласен. То самое время понять, что к берегиням на кривой козе не подъедешь, и надо немного не мало, а показать, силу Русского духа, – завернул он нас к прилавку своего собрата, а буркнув тому что-то на непонятном языке, пока мы дожидались его заказа, наставлял. – Дело – это немудрёное, прояви учтивость и вспомним всё, что было у тебя, у рода, у предков и поведай о том лесу, намекни кто ты и откуда. И помни лес велик и бескраен, он всё помнит и все знает. И со всех уголков его, соберутся птицы, вороны умные, да ласточки быстрокрылые, и не останется больше тайн. А как не останется, то время наше до разговора охочее настанет, – забрав, у подозрительно осмотревшего меня продавца гусли, гном развернул меня и поволок к лавкам с рыбой. Откуда тем временем несся здоровенный черный кот с соответствующим ему в зубах лещом. И за него же и схлопотал старым порванным сапогом, что дед подхватил у торговавшего обновками водяного. Не оставшегося в долгу, и облившего рыбака не только ряской с тиной, литром другим стухшей воды из неохватного пуза. Но и совершенно понятными, а главное доходчивыми напутствиями. На что дед не остался в долгу. И дело, как-то сразу понеслось с места в карьер, с обещаний водяного притопить соседа по лавке и до того, что мужичок схватился за укромно стоявшую в уголке оглоблю. И власть тут же переменилась. Сам скандал набирал обороты. А мне было интересно другое. Поняв, что он больше никому не интересен, кошак забежал за ближайший дом и с удовольствием почесывая спину, пострадавшую от сапога, подвывал: