Zum Hörbuch
– Госпожа, проснитесь, – тихая мольба так близко, ненавязчиво пробивается сквозь сонный дурман. – Госпожа?
Звонкий девичий голосок колокольчиком разгоняет пустоту в моем сознании.
Я потягиваюсь, ощущая кожей нежную прохладу шелка. Как же ломит суставы…
Ресницы кажутся невыносимо тяжелыми, приходится прилагать титанические усилия, чтобы их разомкнуть.
– Кто здесь? – хрипло бормочу я. Во рту сухость и голова трещит. Но хуже всего другое – по-мимо того как я прихожу в чувства, яд нага в моей крови напоминает о себе. Обжигающая лава медленно движется по венам, спускаясь к низу живота.
Проклятье! Проклятье…
Мысли спутываются и на лбу проступает холодная испарина.
Внезапно тонкая ладошка касается моего виска и гладит, словно успокаивая.
– Госпожа, вам надо это выпить, – тихо, почти шепотом просит незнакомка, – обещаю, вам станет легче. Это не остановит действие яда, но облегчит. Верховный не заметит, если вы будете осторожны.
– А? – я мгновенно прихожу в себя, оживаю.
Тряхнув головой, переворачиваюсь на спину.
Сквозь пелену фокусируюсь на изящном силуэте, залитым солнцем.
Она сидит напротив окна, освещенная закатом. Я почти не вижу ее лица, перед глазами плывет, но не могу оторвать взгляда от огненно рыжих волос. Освещенные багряными лучами пушистые локоны кажутся сказочно алой дымкой.
– Вот, – она тянет ко мне что-то. Моргнув, понимаю, что это маленькая бутылочка из темного стекла.
Протягивая ее, девушка настороженно оборачивается на дверь.
Приподнявшись на локтях, осматриваюсь. Пора понять, где я вообще нахожусь.
Белоснежные мраморные стены с нишами, украшенные рамками с тонкой резьбой. Кружевные каменные орнаменты у основания высоких потолков. Большие фигурные окна, из которых пробивается зарево и причудливая мозаика на полу с изумрудными и золотыми кусочками. Золотые канделябры и мебель светлого дерева, обитая зеленым бархатом.
Пурпурный отблеск заходящего солнца оседает на белых стенах и просторное помещение кажется ало-зеленым с золотыми акцентами.
Я восседаю на огромной полукруглой кровати под прозрачным газовым пологом. Вокруг меня множество маленьких золотистых подушек, я буквально утопаю в них…и я полностью обнажена.
– Где я? – подтягиваю изумрудную простынь к телу, прохладная ткань касается груди, напомнив порочные прикосновения рук змея и сосочки отзываются приятным покалыванием.
Бррр. Хочется зарычать на себя и свои мысли.
Вопросительно изгибаю бровь, всматриваясь в лицо незнакомки. В голове проясняется и теперь я могу лучше ее рассмотреть.
Рыженькая, курносая, хрупкая и довольно симпатичная. Красавицей я бы ее не назвала, но свой шарм у нее есть. На вид лет двадцать. Поймав мой взгляд, девушка хмурит покрытый веснушками носик, в руках на весу по-прежнему держит флакончик.
– Вы во дворце правящей семьи Дуаллор,– немного помешкав, отвечает девушка, – Вас принес верховный наг Герон.
– Верховный наг? – прищурившись, соображаю. Выходит, моего мучителя и похитителя зовут Герон и он верховный. Это мало о чем мне говорит, но все же.
– Герон Дуаллор. Старший сын правителя Ларджинии Визнорда Дуаллора. Сейчас вы находитесь в богатейшем городе на континенте, а может на всей планете – Лутонне, – поясняет отчеканенным монологом она, – вы ведь из…ну…не местных, я хотела сказать.
Девушка, прижав свободную ладошку к губам, снова оборачивается на дверь.
– Да, я не местная, – подтверждаю ее догадку. – Тут много таких как я?
– Женщин с других планет? – она устремляет взор в кружевной свод, хмурится, вспоминая, – во дворце и в целом в городе много девушек с других планет. Даже с самых отдаленных
Мои глаза округляются, и кажется сейчас выпрыгнут из орбит.
– А с земли?
– С земли? Сложно сказать. Для меня все что дальше Дуаллора кажется слишком далеким. Раньше я никогда не была дальше своего города и соседнего, куда ездила на рынок. Я родом с Лирана, это маленькая пустынная планета. Она недалеко. Там живут огненные племена, – девушка с застенчивой улыбкой наматывает рыжую кудряшку на пальчик, – нас так прозвали за цвет волос и поцелуи солнца на коже.
Она вдруг грустно вздыхает и бледнеет.
– Мне мало известно о том, что находится за пределами знакомых мне мест. Я просто знаю, что наги похищают женщин из разных мест. А кто и откуда – не знаю. По тебе сразу поняла – ты издалека.
Девушка замолкает и мы погружаемся в гнетущее молчание. В этой тишине отчетливо слышно щебетание птиц откуда-то с улицы. Я не обращаю на него внимание. Вопросы…вопросы…у меня их много. И чутье подсказывает, что эта девушка на часть из них может ответить.
– Как тебя зовут?
– Кина, госпожа.
– Зови меня просто Лерой.
– Хорошо, госпожа Лера, – застенчиво соглашается она, – как вы себя чувствуете?
Прислушиваюсь к себе. Разговор с Киной немного отвлек, но в целом, я по-прежнему как на вулкане. Яд плескается в моей крови и стоит отвлечься, как странная жажда близости подкрадывается к сознанию.
Кина видимо это тоже замечает, кивает:
– Тогда вам надо это выпить.
Смотрю на флакончик. Я конечно за недолгое общение успела пропитаться к Кине симпатией, но пить неизвестно что – не готова.
– Не бойтесь, вам поможет, – она пододвигается ближе и в глазах полыхает мольба.
Немного странное желание помочь совсем незнакомому человеку.
– Каким образом мне поможет то, что в твоих руках?
– Рецепт настойки с Лирана. Она ослабляет действие отравы. На моей родной планете много опасных насекомых, чьи укусы смертельны. К счастью здесь растут похожие травы. Яд нагов сильный и полностью настойка его не снимает, но немного ослабляет. Я даю его своей сестре, чтобы она дольше продержалась, – последние слова девушка произносит шепотом.
– Сестре?
– Да, – поджав губы, Кина грустно опускает голову. Когда поднимает на меня взор, в ее глазах сверкают слезы.
– Они напали на Лиран и моя сестра Юна им приглянулась. Они сделали ее Зирой и забрали с собой, а меня взяли в прислуги. По меркам нагов, я не интересная, а служанки им нужны. Я хотела быть ближе к сестре, поэтому не пыталась сбежать.
– Ого, – неприятный осадок вяжущим привкусом оседает во рту. Сглатываю колючий ком и осторожно уточняю, – знаешь, я очень сильно издалека и мне многое не понятно…объясни, пожалуйста, что значит – Зира?
Девушка изумленно хлопает ресницами, видимо иномирянок тут не так уж и много, или Кина их не встречала.
– Зира – наложница, отмеченная ядом нагов. Вкусив однажды яд, девушка перестает принадлежать себе и становится покорной игрушкой.
Меня передергивает.
Познакомившись лично с действием этой отравы – я прекрасно понимаю, о чем речь. Только есть одна нестыковка. Я все еще принадлежу себе.
Да, меня распыляет и тело ноет в ожидании ласки, но пока у меня получается это контролировать, да и змей говорил от том, что действие постепенно будет сходить. Вон у Кины даже какой-то антидот волшебный есть.
В чем проблема?
– Кина, а вы не пробовали сбежать с сестрой?
Я задаю вопрос, который особенно сильно меня беспокоит, сама собираюсь это сделать.
Кина ошарашено хлопает ресницами. Отрицательно мотает головой.
– Эмм…и почему? – я непонимающе развожу руками.
– Невозможно сбежать, став Зирой.
– Охраняют хорошо?
– Нет, – лицо девушки сереет, – яд нагов убивает желание жить, остается только одно…, – она краснеет, сбивается. Дальше сипло бормочет, – Зиры не могут жить больше без близости и яда. А потом угасают, превращаясь в пустую оболочку.
– Боже…
– К тому же нам некуда бежать. Планета Варм полность заселена нагами. – Она кивает на флакончик в своих руках, а я в ужасе шарахаюсь. Моя сестра почти полгода держится за счет настойки. Наши женщины особенно слабы к воздействию яда нагов.
– Но зачем это змеям? Неужели своих женщин нет?
– Есть, но мало. Очень мало. Женщин их расы не достаточно даже для продолжения рода, не то чтобы для удовлетворения потребностей. Вот они и похищают девушке с разных планет. Близкие и маленькие планеты захватывают и порабощают. Они ищут подходящих им для плизости и для продолжения рода, но большая часть захваченных наложниц становятся Зирами. Госпожа, я видела у вас знак Шадэ.
Я вспомнив про странный узор, появившийся у меня на теле, накрываю его ладонью.
– И что он значит?
– То что вы особенная и очень ценна для нагов. Вы можете в отличие от Зир принимать яд и родить им потомство. Но…
– Но? – я деревенею на месте с осознанием, что сейчас будет сокрушительная новость.
– Вам придется вкусить яд не только верховного Герона, но и его братьев. Такой обычай. Трое мужчин возьмут вас на закате третьего месяца и вы будете принадлежать каждому из них.
У меня пропадает дар речи. Трое. Мужчин. Возьмут. Меня.
На мгновение я словно оказываюсь в вакууме. Ничего толком не слышу. Замираю в ступоре на месте.
Кина взывает ко мне. Ловко прячет флакончик под кровать.
Вдруг до меня доносятся шаги. Совсем близко с комнатой.
Тряхнув волосами, поднимаю голову.
Двери распахиваются и в спальню стремительным шагом входит он. Мой похититель. Верховный наг Герон.
Глава 5
– Добрый вечер, – верховный останавливается в паре шагов от кровати, окидывает меня оценивающим взглядом.
Я кутаюсь в мягкий шелк, заворачиваюсь едва ли не с головой, как в кокон, но под пронизывающим взором зеленых глаз чувствую себя совершенно обнаженной.
Кина, низко опустив голову, отходит в сторону.
– Верховный…, – шепчет она и не понятно, что хочет донести.
– Прекрасно, ты проснулась и как я понимаю, чувствуешь себя значительно лучше, – это он говорит мне.
– Да, мне лучше, – без эмоций в голосе подтверждаю.
– Я рад, – по выразительным мужским губам скользит снисходительная улыбка, – похоже для первого раза дозы яда для тебя оказалось многовато.
Наг отворачивается и от того, что он больше не терроризирует меня глазами, я протяжно выдыхаю.
Только сейчас замечаю – он одет. На поляне в лесу я запомнила его обнаженным. Только золотые обручи на сильных плечах, запястьях и шее.
Теперь на нем штаны, низко сидящие на бедрах. Мягкая кожа эффектно обтягивает сильные ноги и топорщится в районе внушительного паха. Высокие сапоги и на плечах легкая рубашка нараспашку. Белый цвет выигрышно оттеняет бронзовую кожу.
– Признаю, был не прав, – на скулах нага двигаются желваки. Видимо признаваться в своих ошибках для него большая редкость.
Заведя руки за спиной, верховный неторопливо проходит вдоль спальни к окну. Края рубашки распахиваются, демонстрируя идеальный мужской торс.
В лучах закатного солнца верховный кажется олицетворением огня.
Огненный змей.
– Я хочу тебя порадовать, – произносит он, смотря в окно.
Неужели отпустить решил?
Нетерпеливо покусывая губу, я все-таки не могу промолчать:
– Мне достаточно будет извинения и отправки меня обратно, домой.
Тихая усмешка нага разносится удивительно громким эхом по мраморному помещению.
И я замираю. Нервы мгновенно накаляются и звонко дребезжат, напоминая, с каким опасным монстром я пытаюсь выстроить диалог.
– Это все, чего я хочу, – произношу осторожно, стараясь не дать голосу дрогнуть, – позвольте мне, пожалуйста, вернуться домой.
Верховный медленно поворачивает голову. Из-за яркого света я не могу рассмотреть лица нага, но чувствую его острый взгляд. Пронизывающий как заточенные ножи.
– Подойди, – мягко произносит он.
Эта мягкость обманчива, я это чувствую физически. Чувствую по тому, как стремительно разряжается воздух, который я вдыхаю. И потому, как на моей коже образуются мурашки.
– У тебя так хорошо выходит меня злить, человечка, – задумчиво сообщает он, будто говорит это себе. – Подойди! – звучит более настойчиво и твердо.
Я ловлю на себе испуганный взгляд Кины. Она бледнеет, поджимая губки.
И мне окончательно становится не по себе.
Во рту пересыхает.
Нервно сглатываю. И очень…очень медленно спускаю ноги с кровати.
Ступаю осторожно, словно шагаю по острию ножа.
Стопы подрагивают, соприкасаясь с холодным мрамором и мозаикой.
С каждым неуверенным движением очень стараюсь не запутаться в простыне, не наступить и не оказаться совсем открытой.
Мне остается пройти несколько метров и кажется, я вижу играющую на лице верховного ухмылку.
Так и есть.
Он довольно скалясь, сам шагает ко мне, уходя от ослепляющего света в тень.
– Прекрасно, – удовлетворенно кивает он. – Ты можешь слушаться когда захочешь, но мне не нравится, что ты вынуждаешь меня повторять тебе приказы дважды.
Неслыханная наглость.
Ощущение собственного унижения смешивается с немой яростью. Ярость ударяет в виски и я до скрипа стискиваю зубы.
– Простите, что не оправдываю ваши ожидания. Возможно я вам не подхожу на роль наложницы, – медленно и едко выговариваю ему в лицо, – может меня стоит отправить обратно и не мучаться.
Верховный едва заметно приподнимает бровь. Лицо расслабленно и невозмутимо, вот только черные зрачки опасно сужаются, заставляя мое тело предательски задрожать.
– Ты будешь мне подчиняться, – вкрадчиво произносит он.
– А если нет?
Мужчина подушечками пальцев очерчивает овал моего лица, опускает взгляд на мои губы, задерживается.
– Буду наказывать.
Воображение моментально рисует пугающие картинки средневековых пыток и розг с позорными столбами. И от них у меня холодок бежит по спине.
Наверное мне стоит промолчать, но душа съеживается от бессилия и негодования. Желание защититься хоть словесно – рвется наружу.
– К столбу привяжете и будете хлестать кнутом? Может быть закусаете до смерти? Бить будете? Ммм…? Что вы еще извращенного придумаете, верховный?
Наг удивленно поднимает брови и я замолкаю.
Секунда. Вторая. Третья…
Спальня содрогается от его громкого заливистого смеха.
А я обескуражено хлопаю ресницами, не понимая ровным счетом ничего.
– У тебя оказывается очень богатая фантазия, – сквозь смех чеканит верховный, – моя значительно скромнее.
Внезапно смех обрывается и он поднимает на меня острый взгляд.
Серьезно и тихо произносит:
– Убери простынь.
Я замираю от неожиданности.
Мотаю головой и крепче прижимаю шелк к груди.
– Убери простынь. Хочу тебя видеть.
– Нет!
– Ты опять заставляешь меня приказывать тебе дважды, – голос нага пропитывается металлом, – третьего раза не будет.
Что он имеет в виду?
Непонимающе прищуриваюсь. Меня одновременно обдает жаром и холодом. Внимательно слежу за тем, как верховный поворачивает голову в сторону Кины и неторопливо идет к ней.
Девушка испуганно сжимается, опускаясь на колени.
Черт…я не знаю, что он собирается сделать…Точнее у меня миллион версий и все они ужасны.
Ядовитый страх мгновенно пропитывает сознание, я сжимаю шелковую простынь до побеления костяшек и разжимаю ладони.
Нежная ткань прохладной волной скользит по моему телу, падая к ногам.
Наг оборачивается.
Изумрудные глаза ласкают мое тело, оставляя ощутимый след.
По коже тут же бегут колючие мурашки. Острый стыд краской ударяет в лицо.
От невыносимого чувства унижения я потупившись, опускаю голову.
Верховный наг оказывается рядом.
Он не касается меня, просто нагло рассматривает.
Я к своему ужасу обнаруживаю, что моя грудь под его похотливым взором тяжелеет, сосочки твердеют, а между бедер потягивает.
– Я могу одеться, верховный? Мне не комфортно, – осипшим до неузнаваемости голосом спрашиваю его, продолжая изучать мозаику на полу.
– Пока урок послушания не окончен.
Наг звонко щелкает пальцами. Я снова слышу шаги.
Дверь распахивается и тут я поднимаю голову.
Мое лицо вытягивается от шока, глаза округляются.
На пороге помещения, выстроившись в ряд, стоят пять нагов с нарядными сундуками в руках.
Каждый из них молод и красив. Если не идеален. Они уступают в мощи и внешней привлекательности верховному, но все они как на подбор. Словно над каждым потрудился искусный художник и скульптор.
Вот только мне до их красоты нет никакого дела, меня волнует то, что я стою совершенно обнаженная перед пятью незнакомыми мужчинами, а они с голодным интересом разглядывают меня.
На лице и в глазах каждого читается неприкрытая похоть.
А я стою в ступоре и растерянности, понимая, что надо прикрыться.
Сознание резко содрогается.
Я прихожу в себя.
Лихорадочно тяну руки, чтобы скрыть наготу, но вдруг чувствую мягкое прикосновение к своему плечу и суставы немеют. Мои ладони бессильно опускаются.
Что это?
Какая-то магия? Чудеса?
Тело больше не слушается.
– Я же говорил, урок послушания еще не окончен, – шепчет мне на ухо верховный.
Что он задумал?
Все что я могу – это хлопать ресницами. В остальном, мое тело словно вата.
Хочу поднять руку, но не выходит. Ноги подрагивают, но я не могу их свести.
Наги нагло пожирают меня глазами. Их пристальные взгляды ощутимо скользят по моей стыдливо возбужденной груди, обнаженному животу и бедрам.
Чувствую, как по коже разливаются жаркие дорожки их похоти. Но больше всего меня пугает он.
Краем глаз замечаю, верховный довольно скалится.
– Что со мной? – спрашиваю его. Удивительно, мое тело онемело до шеи. Головой и губами я могу шевелить. – Что вы сделали?
– Немного невербального контроля.
– Но зачем? – всхлипываю я. Удушающие слезы подступают к горлу.
Верховный оказывается напротив меня.
Он игнорирует мой вопрос.
Проводит подушечкой большого пальца по моим дрожащим губам, явно наслаждаясь моей беспомощностью.
– У меня для тебя подарки. Уверен, они тебе понравятся, – с довольной улыбкой сообщает наг, – начнем с самого интересного.
Он обходит меня, оказавшись за моей спиной.
Массивная ладонь опускается мне на ключицы и ласково скользит по шее.
Я шумно выдыхаю. Больше всего мечтаю отстраниться, пока по телу расходится жаркая волна.
Верховный подаёт знак и один из нагов выходит вперед.
Мужчина с пепельными волосами на ходу раскрывает сундук.
Он демонстрирует мне его содержимое.
На черном бархате, в углублениях лежат изящные стеклянные бутылочки, наполненные жидкостями разных цветов.
– Редчайшие драгоценные масла и благовония из растений планеты Астида, – объявляет Герон, – слышал, их очень любят женщины, за то что они усиливают удовольствие и дарят необычные ощущения.
От слов верховного я содрогаюсь. Его рука на моей шее снова смещается, двигаясь вверх-вниз.
Верховный задумывается, затем указывает на флакончик, наполненный жидкостью молочно-белого цвета:
– Его.
Пепельный наг кивает, достает стекляшку, сам сундук отодвигает.
Что?
Я ничего не понимаю. С опаской наблюдаю за тем, как молодой наг раскупоривает флакон. Кончика носа касается запах очень похожий на мяту смешанную с эвкалиптом.
Сам наг замирает напротив меня. Слишком близко, меня потряхивает.
Мне ужасно стыдно, но яд плескается в крови и внизу живота жарко потягивает. Тело предвкушает то, от чего я мысленно содрогаюсь.
– Интересно, понравятся ли тебе уникальные масла с Астида? – Герон обжигает дыханием мое ухо.
Пепельный наг заносит флакончик над моей грудью и медленно его опрокидывает.
Тягучая жидкость касается разгоряченной кожи. Я вскрикиваю, запрокинув подбородок.
По первым ощущениям, меня словно касается жидкий азот. Но растекаясь, странное масло нагревается… Нет, раскаляется, до обжигающего состояния. А затем снова остывает, будто по коже водят кусочками льда.
От такого резкого и сильного контраста по груди словно расходятся электротоки. Я жадно хватаю ртом воздух.
Тягучая жидкость дорожками спускаясь к сосочкам. Вскрикиваю. От переливов холода и жара нежная плоть отзывается, становится невыносимо чувствительной.
– Помоги девушке растереть драгоценное масло, – приказывает верховный.
Мои глаза с ужасом округляются.
– Нет, не надо, – мотаю головой, когда руки незнакомого нага опускаются на мою возбужденную грудь.
Ладонь верховного мягко сжимает мое горло, он хрипло шепчет мне на ухо:
– Ты же не хочешь, чтобы я лишил тебя возможности говорить и двигать головой.
Нет, не хочу.
Мерзавец!
Я до боли кусаю губы.
Руки пепельного нага плавно скользят по моим холмикам, размазывая масло. И его ладони кажутся то безумно холодными, то невыносимо горячими.
Он задевает возбужденные до предела соски. Сильные пульсации пронзают тело.
Мое лоно мгновенно увлажняется и там внизу все сходит с ума. Мышцы сокращаются, мне хочется свести ноги, поерзать на месте, но я не могу.
В попу упирается эрекция верховного. Возбужденный член отчетливо чувствуется через плотную ткань его штанов.
Я готова молить о пощаде. Прекратить сладкую пытку. Но ловлю самодовольную ухмылку верховного и снова закусываю губу, сдерживая стон.
– Ты недостаточно стараешься, – рычит Герон, – Рен! Дамон!
Два нага учтиво кивают и подходят. Я вскрикиваю.
Пытаюсь дернуться, прикладываю все силы, до боли в пояснице. Верховный прижимает меня к себе. Его возбудженный пах трется между моих бедер.
– Не бойся, моя девочка, они не будут тебя кусать. И входить в твое тело я им на разрешал, – говорит он мне надменно и спокойно.
– Вы? – я задыхаюсь, меня колотит сильная дрожь.
Верховный толкает меня в объятия двух нагов и те сразу подхватывают меня. Тот, что растирал масло по моей груди, снова тянется за флакончиком.
– Не надо, – всхлипываю я.
Солоновато-металлический вкус оседает на языке. Я прикусила губу до крови.