Тогда Лев закрутился с фонарём в руке, разбивая окружившего его врага. Песок резал глаза, скрипел на зубах и мешал дышать. Смерчи, постепенно объединяясь, превратились в сплошную круговую стену песка, вращающуюся с бешеной скоростью. И теперь пробить в ней брешь было невозможно. Лев остановился, тяжело и с хрипом дыша. До того, как земля провалилась под его лапами и всё вокруг погрузилось в темноту, он успел услышать холодное:
– Заканчивай с ним. Светает.
***
Следующее утро выдалось солнечным и тёплым. После ночного дождя лес сверкал яркими красками. Дятел Вьюн не удержался и стал насвистывать весёлую мелодию, пританцовывая в такт. Он вышел рано, поэтому вполне мог себе позволить не торопиться.
Сегодня, в выходной, нужно поработать всего полдня. А потом солнце и ветерок… Вьюн очень любил принимать солнечные ванны.
В приподнятом настроении он дошёл до травницкой и, открывая дверь, прокричал:
– Друг, подъём-подъём! Пора вставать, чтобы идти домой и снова спать! Ха-ха!
В ожидании ответа, Вьюн всё той же молодцеватой походкой прошёлся по травницкой. Дошёл до стола, на котором стоял котелок с настойкой для рыси Ивы, и поднял крышку. Оттуда резко пахнуло горечью – верный признак того, что всё приготовлено правильно. Так и не услышав ответа, дятел ещё раз позвал Льва и, постучав, открыл дверь в подсобку. Комната встретила его идеальным порядком: кровать застелена, стул приставлен к стене, подушка взбита. Дятел зашёл в комнату, провёл крылом по покрывалу, зачем-то заглянул под кровать. Потёр подбородок и, размышляя вслух, произнёс:
– Может он вышел прогуляться?..
Прикрыв дверь в подсобку, Вьюн пересёк комнату травницкой и в поисках Льва вышел на улицу.
Солнце всё также светило, жужжали стрекозы. Окинув взглядом окрестности, дятел спустился с крыльца и прошёлся вдоль домика в одну и другую сторону, разглядывая землю вокруг. Так ничего и не заметив, он вернулся внутрь. Там внимательно осмотрел стойку, за которой обслуживались посетители, в попытках найти записку или ещё что-нибудь, что указывало бы на местонахождение Льва. На стойке лежала пара пучков травы, стояли банки с сушёными листьями. Вьюн машинально придвинул одну банку ближе, чтобы она с другими составила ровную шеренгу. На освободившемся месте обнаружилась наполовину сгоревшая спичка. Дятел взял её, покрутил в пальцах и хмыкнул. Затем, в задумчивости обошёл стойку и поискал глазами спичечный коробок. На обычном месте, под стойкой, его не оказалось. Как, впрочем, и масляной лампы. Догадка засветилась в мозгу дятла яркой лампочкой: Лев куда-то ушёл из травницкой этой ночью.
Но что его заставило покинуть домик на окраине и пуститься путешествовать по ночному лесу? Причиной этому точно не были происшествия в Лесном Городе, поскольку информация обо всём, случившемся ночью, на утро тут же вывешивалась на доске объявлений рядом с патрульной службой. Сегодня там была только просьба забрать упряжных жуков и божьих коровок, которые накануне ночью перегрызли ограждения и сбежали из стойл, а ночной патруль их отловил и держал у себя.
Раз так, остаётся только одно место, куда мог пойти его друг и коллега – это Дикий Край. При дальнейшем размышлении эта версия укрепилась ещё больше: фонарь в Лесном Городе Льву был бы не нужен, поскольку он исходил его вдоль и поперёк и мог с закрытыми глазами найти любую тропинку.
Таким образом, Вьюн определился с направлением поисков. Он повесил на дверь табличку «Ушёл на 15 минут» и по самой широкой тропе углубился в лес Дикого Края, иногда выкрикивая имя друга. Через несколько часов Вьюн вернулся в травницкую. За это время он обошёл большую территорию, прислушиваясь к каждому звуку: вдруг Лев упал куда-то и теперь ждёт помощи. Но следов зайца он не обнаружил.
Вариантов не осталось: нужно идти за помощью в Лесной Город. Табличку на дверях сменила другая, гласившая: «Закрыто. По всем вопросам обращаться: дятел Вьюн, улица Смородиновая, второй уровень, дупло 7. Звонить в колокольчик». Не успел Вьюн отойти и десятка шагов от травницкой, как на плечо ему села стрекоза с привязанной к шее маленькой запиской – это был посланник от дающих Присвоение. Вьюн аккуратно снял записку и, развернув, прочёл: «Приходите, как только прочтёте. МВ и СЛ».
Если дающие Присвоение прислали сообщение, значит дело серьёзное. И у Вьюна было подозрение, граничащее с уверенностью, что он знает, по какому поводу его хотят видеть.
Не теряя времени, дятел развернулся, разбежался и полетел в сторону загадочного леса Дикого Края. Почтовая стрекоза летела с ним наравне.
***
Вьюн добрался до старейшего стародуба в рекордно короткий срок – за пятнадцать минут. Стрекоза села на ствол и вокруг неё светящейся линией обозначился вход. Дятел уверенной поступью зашёл внутрь. Он был лишён предрассудков о божественной или какой-то иной сверхъестественной природе дающих Присвоение. Его мнение было таково – Лисица и Ворон такие же, как и он, жители Лесного Города, по какой-то причине наделённые способностью к магии. Вьюн, безусловно, уважал Ворона и Лисицу, но возвышать или относиться с раболепием – ни в коем случае.
Ворон и Лисица ждали его за круглым столом. Вьюн поздоровался и прошёл в комнату.
– В ногах правды нет. Прошу, – сказал Ворон и указал крылом на свободный стул.
– Благодарю, Мудрый Ворон,– ответил на предложение Вьюн, присаживаясь.
Лисица не стала ходить вокруг да около и сразу перешла к делу:
– Вьюн, как ты уже, полагаю, догадался, мы пригласили тебя, чтобы поговорить об исчезновении зайца по имени Клевер. Мы знаем, что жители Лесного Города живут спокойно и размеренно. Поэтому многие, узнав о случившемся этой ночью, могут запаниковать. А в сложившейся ситуации это крайне нежелательно. Поэтому мы просим тебя никому не рассказывать о том, что произошло. Скажи, что он ушёл в Каменную Лупу за редкими травами, например. Мы, в свою очередь, постараемся выяснить причины исчезновения Клевера.
Вьюн опешил от такого поворота событий. Он-то, наивный, рассчитывал, что дающие Присвоение предложат ему свою помощь в поисках. А они хотят, чтобы он бездействовал и, вдобавок, ещё всем лгал! Ну уж нет! Не дождётесь! Он пару раз глубоко вдохнул, приводя эмоции в порядок, и обманчиво спокойно ответил:
– Я вас очень уважаю, и ранее сомневаться в ваших решениях у меня не было повода. Но сейчас… Сейчас я с вами в корне не согласен. Вы предлагаете сидеть сложа руки и лгать, – Вьюн не сдержался, и повысил голос: – А как же Роза и Снежик? Вы о них подумали? Им что, тоже сказать про «поход за травами»?!
Ожидавшая такой реакции Лисица протянула лапу и положила её на сжатое в кулак крыло дятла. От её магии крыло стало покалывать и Вьюн немного успокоился. Он убрала лапу и мягко произнесла:
– Поверь, в сложившейся ситуации иначе нельзя, – она замолчала, решая, можно ли до конца довериться другу пропавшего зайца. В итоге пришла к выводу, что без его помощи будет гораздо сложнее справиться с возникшей проблемой, и продолжила: – Вскоре нас ждут… интересные времена. И чтобы выжи… их пережить, необходим трезвый ум, а не панические настроения. Поэтому ещё раз прошу: скажи всем, что Клевер уехал.
– О каких таких «интересных» временах вы толкуете? Объясните!
Ворон встал, взял с полки большую книгу в бордовом переплёте и положил её на стол перед дятлом. Золотые витьеватые буквы гласили, что это «Легенда о Белом Древе».
– Что это? – спросил Вьюн.
– Это книга о вашем мире. Здесь всё: создание мира, его устройство, особенности и предупреждение о грозящей опасности. Она придёт в облике опасного зверя – Охотника. Он разрушит ваш мир до основания, не щадя никого, и заберёт всю его силу себе. Противостоять ему можно только сообща, никак иначе.
У нас есть подозрения, что Охотник уже здесь и находится в Срединной Пустоши… И твой друг – его первый пленник. Пока Охотник слаб и не может покинуть переделов Пустоши. А, значит, у нас есть время подготовиться. Если же ты сейчас расскажешь о том, что Клевер пропал, жители либо запаникуют, поскольку и так считают Дикий Край местом гиблым, либо соберут отряд к логову Охотника и он их, безусловно, поймает. Либо, чего доброго, подпитываемые страхом, они подожгут лес Дикого Края. Сам понимаешь, все варианты плохи.
Не веришь мне, прочти всё сам в этой книге. Но это будет тратой времени. А его у нас, увы, не так уж много.
Сказать, что Вьюн был удивлён – не сказать ничего. Он был шокирован таким откровением о своём мире. Он, его друзья, знакомые и те, кого он ни разу не видел – все они часть какой-то непонятной легенды… Которая вот-вот собирается свершиться. Да причём так, что и в страшном сне не приснится.
Вьюн потянул ворот рубашки – его вдруг бросило в жар, сглотнул и открыл книгу. Выхватил из текста несколько слов: «Бескрайние просторы мирозданья, что испокон в порядке пребывали, узрели невозможное, из ряда вон, явленье. То было лёгкое касанье двух миров, как свет и мгла, не схожих меж собою…». И его и так плохое самочувствие ухудшилось ещё больше: его стало подташнивать. Ещё со школьных уроков истории он не любил такой витиеватый способ изложения, лучше, чтобы всё просто, понятно и кратко. Первые строки показали, что простоты от этой книги ждать не приходится, как, впрочем, и краткости. Поэтому Вьюн решил поверить Ворону на слово и закрыл книгу.
– Я вам верю, – сказал он. – Но, скажите, как… как к этому можно подготовиться?
Лисица с облегчением выдохнула, а Ворон улыбнулся – самая трудная часть разговора осталась позади.
– Для начала, не поддаваться страху. И ещё вот что тебе нужно сделать…
Спустя час дятел летел в травницкую, а оттуда в Лесной Город, чтобы рассказать Розе и Снежику о Льве и начать подготовку к свершению легенды. А в голове всё крутилась мысль: «Не зря я всегда так не любил древнюю историю. Ох, не зря…».
***
Зайчиха Роза металась по дому, не находя себе места. Снежик с раннего утра убежал играть в футбол (вот бы и в школу так быстро вставал и собирался…) и она осталась один-на-один со своей тревогой. Она обошла всех соседей и слышала одно и то же: никто не видел сегодня её мужа. В патрульной службе посоветовали ещё немного подождать.
Она уже была готова бежать прямиком в травницкую, когда послышался стук в дверь.
Роза подбежала к двери и настежь её распахнула. На пороге стоял запыхавшийся Вьюн. Появившаяся было улыбка слетела с её губ и она с тревогой спросила, затягивая дятла внутрь:
– Вьюн, скажи что случилось? Почему Льва всё ещё нет дома? Где он?
Зайчиха в ожидании ответа заламывала лапы и заглядывала дятлу в глаза.
Вьюн посмотрел на неё с искренним сочувствием, но тут же справился с собой. Он очень хотел сказать правду, но понимал, что это принесёт больше вреда, чем пользы. В этом Лисица и Ворон были абсолютно правы. Поэтому он мысленно сказал себе: «Роза, это для твоего же блага. Прости…» и стал излагать взволнованной зайчихе дополненную подробностями историю о поездке Льва в Каменную Лупу.
Когда дятел закончил, Роза присела на диван и с недоумением на него глядя, тихо произнесла:
– Я не понимаю, о чём ты говоришь. Поездка в горы… Он ведь никогда… Никогда не уезжает, не предупредив. А сейчас так далеко и ни слова об этом… Я не понимаю… Я не верю.
Сдерживаемые всё это время слёзы потекли по щекам. Она взяла платочек и приложила к глазам. Дятел присел рядом и, похлопывая её по плечу, преувеличенно бодрым тоном произнёс:
– Ну-ну, Роза, не стоит так убиваться. Он мне сказал об этой поездке ещё вчера, перед тем, как остаться на ночь. А я забыл тебе передать… Прости меня, хорошо? – зайчиха плакала уже чуть тише, видимо его слова её немного успокоили. Приободрённый, дятел продолжил: – Но он и это предвидел и оставил записку, чтобы я уж точно ничего не упустил, и ты не волновалась, – Вьюн вытащил из кармана жилета сложенный вчетверо листок и с замиранием сердца протянул Розе. – Вот, прочитай.
Записка была самой опасной частью обмана. Он потратил на неё полчаса: переписывал раз пять, сверяя похожесть почерка с записями Льва.
Зайчиха вытерла слезы и отложила платочек в сторону. Затем так осторожно взяла листок, будто это не бумага вовсе, а крыло бабочки: если возьмёшь неаккуратно, сотрёшь всю пыльцу. Развернула и стала читать. Спустя минуту она отдала ему записку со словами:
– Всё равно, это странно… Что это за трава такая, ради которой стоит ехать в Каменную Лупу… И почему его никто не видел проходящим через город?
Этот вопрос Вьюн предвидел и с готовностью ответил:
– О! Зелёнка горная – это находка для лекарей! Простуда, головная боль, ревматизм – ей всё под силу! Но вот использовать можно только её цветки. А цветёт она раз в три года. Поэтому он и поехал сейчас, чтобы не ждать потом несколько лет. А не видели его, потому что он пошёл окружной тропой, чтобы не тревожить жителей. Ты же знаешь, как Лев обо всех заботится.
– М-м-м… А почему же раньше ни ты, ни он не ездили за этой… горной зелёнкой?
– Ну это потому… – дятел лихорадочно пытался придумать причину. – Как понятней сказать…
Спас его от мук не желавшего работать воображения забежавший с улицы Снежик. Его шорты и футболка выглядели не лучшим образом: футболка в пятнах от травы и пыли, а шорты с прорехой сбоку. Роза в его лице нашла точку опоры в сложившейся тревожной ситуации и, забыв о дятле, с порога стала отчитывать сына за столь непотребный вид. Снежик к такому уже привык, и отвечал заученными фразами. И в перерыве между мамиными нотациями даже умудрился поздороваться с Вьюном. За что немедленно последовало возмездие:
– Ты меня не слушаешь, да? Ну раз так, сиди дома и учи уроки! Никакой улицы сегодня!
– Мам, но я уже всё сделал…
– Значит, повторяй!
Снежик знал: в таком состоянии с ней бесполезно спорить. Поэтому обречённо вздохнул и поплёлся умываться и переодеваться.
Опасность быть уличённым в обмане миновала, поэтому Вьюн заулыбался, потрепал проходившего мимо зайчонка по голове и тихо сказал: «Привет».
Затем дятел встал, попрощался с Розой и пошёл назад в травницкую. Солнце и шезлонг на сегодня отменялись: его ждало ещё одно важное дело.
Записка осталась лежать на диване, где её оставила Роза.
Снежик переоделся, взял с полки последний номер ежемесячного журнала юного изобретателя и сел на диван. Записка, лежавшая рядом с подлокотником, завалилась в щель, остался на виду только уголок.
– Мам, а где папа?
Зайчиха вздохнула.
– Он уехал на несколько дней за лечебной травой в Каменную Лупу…
Снежик отложил журнал и посмотрел на маму, стоявщую у окна. – Мам… Что-то случилось, да?
Роза встрепенулась и натянуто улыбнулась.
– Почему ты так решил, сынок?
– Ну… – Снежик немного помолчал, собираясь с мыслями. – Ты обычно не так сильно ругаешься, когда я прихожу в грязной одежде. А сегодня… как будто ты до этого уже расстроенная была.
Роза присела рядом со Снежиком и обняла его за плечи.
– Прости меня, милый. Я просто очень переживаю за папу. Он никогда раньше надолго не уезжал. Прости… – зайчиха обняла его ещё крепче, изо всех сил сдерживая слёзы. – Ты иди, погуляй, раз всё выучил. Не сиди дома.
Снежик заключил маму в ответные объятия и потёрся макушкой о её подбородок.
– Точно? Я могу с тобой дома посидеть.
Роза немного отстранила сына от себя, посмотрела в глаза и улыбнулась.
– Ты мой хороший. Не переживай, я уже в порядке. Поэтому поешь и спокойно иди гулять.
Снежик внимательно посмотрел на мамино лицо, ища следы обмана. Но на то они и взрослые, чтобы уметь скрывать настоящие чувства. Поэтому он увидел лишь добрую улыбку.
– Ладно… Но сначала поем. Что у нас на обед, мамуля?
Зайчиха встала и пошла готовить обед для любимого сына.
***
Для приготовления напитка по рецепту дающих Присвоение Вьюну пришлось изрядно побегать и полетать по лесу Дикого Края. Из всего множества ингредиентов в травницкой была лишь малая часть. Плюс ко всему, некоторые из них могли использоваться лишь в течение нескольких минут после того, как были сорваны. И тут Вьюн порадовался, что родился птицей: перелёты занимали в разы меньше времени, чем беготня.
И сейчас, поздним вечером, он с гордостью смотрел на тридцать литровых бутылей с зеленоватой прозрачной жидкостью, стоящих плотными рядами на полу в подсобке.
Осталось только написать листовки и расклеить их на досках объявлений. А также отправить жука-посланника с рецептом к коллегам-лекарям из Каменной Лупы. И тогда в течение нескольких дней все жители Лесного Города и Каменной Лупы придут и выпьют напиток, который, как уверили Лисица и Ворон, поможет остановить Охотника.
***
Утром на каждой доске объявлений Лесного Города красовалось объявление на желтоватой бумаге: «Вниманию всех жителей! Для укрепления иммунитета необходимо прийти в травницкую. Время работы травницкой с девяти утра до последнего посетителя. В выходные дни время работы то же».
И в травницкую потянулись посетители. В первый день за порцией «лекарства от всех болезней» пришла лишь небольшая часть населения. Несмотря на это, у Вьюна к вечеру уже язык заплетался от постоянных объяснений, и даже вода не помогала избавиться от сухости во рту.
Следующий выходной и три рабочих дня превратились в одну сплошную череду мордочек, лап, крыльев, бутылочек и вопросов о причинах заботы об иммунитете. К концу каждого дня дятел радовался, что всё ещё помнит, как его зовут.
Вьюн очень уставал и засыпал, стоило только голове коснуться подушки.
***
Ночью, наступившей после последнего дня выдачи лекарства по рецепту дающих Присвоение, красный шар излучал нетерпение.
– В чём дело? Ты сказала, что сделать ловушки просто.
Срединная Пустошь пристыженно зашуршала песком:
– Меня там оказалось оч-чень мало…
Шар хмыкнул:
– Мало, говоришь. Хм-м-м… А может, ты просто испытываешь моё терпение?..
Сразу после этих слов луна выглянула из-за облаков и иглы гостя Срединной Пустоши зловеще блеснули. И вроде испытывать страх той, что и так, по сути, ничто, просто смешно, но… Пустоши вдруг стало неуютно на своей территории.
Шар хохотнул, наслаждаясь моментом. Все должны знать своё место – это его философия.
Решив, что достаточно покрасовался в лучах луны, шар втянул иглы и холодно сказал:
– С каждым днём Он становится сильнее. Поторопись.
– Хорош-шо… – Пустошь помолчала, и, сама не зная почему, тихо добавила: – Хозяин.
Шар засмеялся.
***
Выходные прошли. Снежик повздыхал для порядка и снова влился в учебный процесс – как в школе, так и у дающих Присвоение.
В первый день после двух выходных Лисица встретила зайчонка одна. И за всё время, что Снежик провёл в комнате Присвоения, Ворон так и не появился. На вопрос, куда он подевался, дающая Присвоение сказала, что тот отправился инспектировать лес Дикого Края. Снежик тогда подумал, что дальние поездки у взрослых в этом году очень популярны.
Но эта новость стала ничтожной, стоило ему узнать, что с завтрашнего дня Сумрачная Лисица будет учить его чувствовать своё имя, чтобы потом он мог переворачиваться по своему желанию. Сказать, что Снежик был рад, не сказать ничего. Он был в восторге! И с энтузиазмом ринулся в бой.
Итак, его обучение началось с поиска имени внутри себя. Для этого зайчонок должен был полностью успокоиться и освободить голову от любых мыслей. Ему, как подростку, сделать это оказалось непосильной задачей. В голове постоянно роились мысли обо всём подряд. Конечно же, в первых рядах думалось о том, как здорово будет стать легендарным Белым Древом. В конце концов Лисица поняла, что только на словах объяснять не очень эффективно и дала ему штудировать брошюру об очистке сознания и картинку с изображением ясеня. В итоге, к концу третьего дня он ценой получасовых усилий добился того, что шёрстка встала дыбом и засветилась. Правда, это завершилось не переворотом, а превращением в магнит: брошюра и картинка с деревом прилипли к ладоням, стоило к ним прикоснуться. Все попытки их стряхнуть ни к чему не привели.
Лисица, наблюдавшая за попытками «магнитного зайчонка» избавиться от бумажек, еле сдерживала смех. Сначала она хотела оставить всё как есть, чтобы Снежик сам справился с возникшей проблемой. Но большие жалобные голубые глаза сделали своё дело: Лисица напоследок хихикнула, встала и взяла чайник. Налила чай в чашку и стала разбрызгивать его на несчастного. Подливать чай пришлось несколько раз. Спустя пару-тройку минут «магнитный зайчонок» превратился в мокрого и благоухающего мятой. Но, несмотря на неожиданный результат, Снежик был горд своим достижением и в приподнятом настроении вприпрыжку отправился домой.
Там быстро переоделся и разогрел оставленный мамой ужин. Поев, стал решать, что бы поделать. Идти гулять было уже поздно, а учить уроки не было никакого желания. Он еще немного послонялся по дому и вспомнил, что у него есть интересная книга, которую можно сейчас почитать. Чем он с удовольствием и занялся.
За окном вечер вступал в свои права. Очертания деревьев и соседних домов постепенно тонули в сумеречной дымке. Буквы тоже стали терять яркость и сливались со страницей. Поэтому Снежик встал и пошёл за свечой к умывальнику. Взял её из шкафчика с принадлежностями для гигиены рта, аккуратно зажёг и поставил на стул, стоящий рядом диваном. Затем уселся поближе к источнику света, и, подобрав задние лапы, продолжил чтение «Приключений храброго волчонка». Эту книгу он выменял у Глада на папин микроскоп. Конечно, менять что-то родительское было нельзя… Но ведь этого никто не узнает: папы нет дома, а мама не видела. В общем, зайчонок себя таким образом убедил и решился нарушить правила.
И книга, безусловно, того стоила. Красочные описания подвигов главного героя заставляли забыть о происходящем вокруг и полностью погрузиться в чтение. Снежик представлял себя на месте главного героя и храбро боролся против негодяев и обстоятельств. Когда последняя строчка была прочитана, он подскочил, в порыве геройского азарта схватил со стола батон и, размахивая им как мечом, стал бегать по дому с криками:
– Стой, подлый трус! Не уйдёшь!
Его борьба с невидимыми врагами длилась уже довольно долго, когда домой вернулась Роза. Она встала в прихожей и стала отряхиваться от песка и стирать его с мордочки платком. Последние дни Лесной Город накрыла невесть откуда взявшаяся пыльная буря. Её появление не предзнаменовали никакие годами проверенные приметы. Поэтому погодный мастер – пожилая волчица по имени Сирень, лишь разводила лапами и советовала плотно закрывать окна и двери.
Наконец Роза, убрала платок и прошла в дом. И, узрев происходящее, чуть не выронила корзинку с пирожками – гостинцем от матушки Фи.
– Снежик! Что за скачки! С батоном!
Возглас застал зайчонка в самый неподходящий момент. Он как раз запрыгивал на стул со свечкой, чтобы перескочить на диван. Оступившись, Снежик сбил свечку на пол, споткнулся о свою же лапу и полетел вперёд. При ударе о диван его пальцы разжались и батон, художественно кувыркаясь, приземлился посреди комнаты.
Роза всплеснула лапами, подбежала и затушила свечу. Затем подобрала батон. С ним наперевес подошла к сыну и взяла его за ухо.
Снежик пискнул от боли:
– Ай! Больно!
– Это лишь маленькая плата за игры с хлебом, – строго сказала Роза и со Снежиком в одной лапе и батоном – в другой, направилась к кухонному столу.
Зайчонок скакал на одной лапе вслед за матерью и молил о пощаде:
– Я больше не бу-уду-у!
Но Роза была непреклонна. Крепко сжимая ухо сына, она дошла до угла рядом с кроватью и поставила его туда со словами:
– Не думала я, что буду тебя в угол ставить в твоём-то возрасте. А вот пришлось… Как поймёшь, почему здесь сидишь, сможешь выйти.
Снежик потирал ухо и тихо кипел. Вот почему нельзя никому говорить, что он спаситель мира, а? Тогда бы можно было избежать стольких проблем и наказаний. О, мама бы тогда с него пылинки сдувала!.. Снежик усиливал и усиливал эту мысль своей злостью и обидой, и, в конце концов, решился нарушить обещание, данное Сумрачной Лисице и Мудрому Ворону:
– Мам, мне нужно тебе кое-что сказать!..
– Слушаю тебя.
– Я… – Снежик запнулся. Когда дошло до дела, его уверенность в своей правоте сильно поубавилась. – Я хотел сказать…
Зайчиха подошла и села на кровать в ожидании окончания фразы. А Снежик всё колебался. Он вдруг осознал, какие последствия будут от его откровения. Он ведь не сможет сказать только о своей миссии. Придётся рассказать и о легенде, и о том, что скоро их мир окажется в большой опасности, и он должен будет его защитить… И мама тогда будет очень переживать. И будет очень много плакать… А этого зайчонок совсем не хотел. В этот момент Снежик немного повзрослел, начав думать не только о себе, но и других.
Глаза предательски защипало, когда он, наконец, закончил фразу:
– Я хотел сказать, что очень тебя люблю. И мне, правда, очень жаль, что я тебя расстроил. Я знаю, что еда – не игрушка, – Снежик шмыгнул носом. – Поэтому, прости меня, пожалуйста.
– Снежик… – Роза подошла и обняла сына, – Всё правильно. Не переживай ты так. Всё хорошо.
И тут непрошенные и такие детские, по мнению Снежика, слёзы прочертили две мокрые дорожки на его щеках…
Позже, уже перед сном, Снежик взял книгу, завалившуюся в угол дивана, и положил её на комод. Вытащенный вместе с книгой листок бумаги он не заметил…
***
Пока Сумрачная Лисица учила Снежика переворачиваться, Мудрый Ворон внимательно следил за изменениями в мире Слияния, и его тревога всё больше росла. День за днём песок отвоёвывал всё большее пространство. А песок – это часть Срединной Пустоши, где появился Охотник. И это значит, что он отвоёвывает пространство, чтобы выйти в мир Слияния.
Сломав десяток следящих машин, Ворону и Лисице так и не удалось попасть на территорию Пустоши. И тогда им пришлось нарушить Кодекс… Они решили использовать живое существо.
Выбор пал на маленького дикого жука-долгоносика. Насекомые этого вида хорошо приручались и становились замечательными домашними животными с приятным весёлым нравом. Тот, которого они выбрали, жил рядом с тропой на границе с Диким Краем.
Маленький, переливчатого сине-зелёного цвета, он был очень любопытным. И легко пошёл на зов Ворона. Добравшись до стародуба дающих Присвоение, долгоносик сел на четыре задние лапки и громко засопел в ожидании дальнейших указаний. Был вечер, Снежик уже ушёл домой, и Ворон запустил жучка внутрь.
Пять минут Ворон наглаживал долгоносика, мысленно прося у него прощения за то, что должно произойти. Жучок крутился под крылом и от удовольствия выпускал и прятал крылышки.
Ворон последний раз провёл крылом по спинке долгоносика и аккуратно придавил его к полу, заставляя лечь. Подержал его так пару минут, налаживая мысленную связь и подчиняя волю. Когда всё было готово, Ворон убрал крыло: жучок так и остался лежать, не шевелясь. Тогда он взял долгоносика и аккуратно посадил его на стол. Потом выпрямился и попросил маячившую рядом Лисицу:
– Подай маленькую камеру.
Лисица подошла в полке с книгами, взяла чёрную коробочку и отнесла её Ворону.
Он вздохнул, пытаясь прогнать чувство вины, и достал из коробочки миниатюрную камеру, на особую настройку которой ушел не один день. По расчётам, она должна была выдержать энергию Пустоши и работать на её территории. На настройку летающего механизма с теми же свойствами, способного перенести туда камеру, ушло бы в два раза больше времени, которого в их распоряжении и так было очень мало. Поэтому они, скрепя сердце, решили использовать живое существо, которое хоть и боялось, но могло передвигаться по Срединной Пустоши без помех. Правда, сейчас, когда Пустошь уже не была необитаемой, насекомое подвергалось смертельной опасности… Но выбора не было, и вот теперь Ворон закреплял за головой доверчивого долгоносика камеру.
Покачав её несколько раз, Ворон убедился в надёжности креплений, и скомандовал:
– Лети в Срединную Пустошь. Быстро.
Жучок встал, слетел со стола и засеменил к открытой двери. Выбежал из стародуба, и, расправив крылья, полетел выполнять приказ. Ворон с печалью смотрел на экран, следя за передвижением жучка.
Лисица положила ему лапу на плечо и с сочувствием произнесла:
– У нас не было выбора, не кори себя.
– Да, понимаю… Или жертвуешь одним, или умирают тысячи… – Ворон повернулся и посмотрел на Лисицу блестящими глазами. – Алиса, я ненавижу выбирать.
Лисица промолчала и сжала зубы так, что заходили желваки. Она тоже ненавидела такой выбор.
Тем временем долгоносик долетел до границы леса со Срединной Пустошью и остановился: им овладел страх, который на мгновение ослабил мысленную хватку Ворона. Дающий Присвоение почувствовал колебания насекомого и сильнее сжал мысленную удавку. Жучок сдался и полетел вперёд. Хоть и с сильными помехами, картинка была. Жучок повернулся и в поле зрения камеры попал большой пульсирующий пузырь. Вдруг из него выдвинулись иглы и жучок дёрнулся, отлетая подальше. Как будто заметив это, пузырь засветился ярче, вздулся сильнее. В тот же миг рядом с долгоносиком образовался песчаный смерч. Жучок быстрее заработал крылышками, пытаясь улететь. Но он был слишком мал и слаб, чтобы бороться. Изображение дико завращалось и замерло на уровне земли. Жучок из последних сил пополз вперёд и вдруг провалился вниз. Экран потемнел.
Лисица и Ворон не поверили своим глазам.
– Что?.. Куда?.. – сказали они хором.
И тут экран засветился вновь и в поле зрения появилась чумазая заячья мордочка в круглых очках…
***
Судя по свету, проникающему через отверстия в потолке темницы, прошло уже четыре дня с момента пленения Льва.
Его темница имела странное свойство. Воздух в ней каким-то чудесным образом насыщал организм жидкостью и всеми питательными веществами. Поэтому голод и жажда зайца не тревожили, и он мог полностью сосредоточиться на поисках вариантов спасения. Забраться вверх у Льва не вышло: стены темницы были ровными и сужались кверху, как у бутылки. Сделать ступеньки также не получилось – песок был твёрд, как гранит. Поэтому Льву осталось лишь сидеть и ждать неизвестно чего. Мысли о сыне и жене он старался гнать от себя, чтобы совсем не раскиснуть.
Сейчас была ночь, поэтому заяц открыл фонарь и выудил из кармана спички. Горючего масла осталось очень мало, но сразу ложиться спать он не мог. Поэтому каждую ночь хоть на несколько минут, но зажигал фонарь. К тому же от тёплого желтоватого света становилось немного спокойнее.
Только он собрался чиркнуть спичкой, как сверху что-то упало. Заяц от неожиданности выронил коробок. Упавшее слабо зашуршало и это вывело замершего Льва из ступора. Он лихорадочно стал хлопать лапами вокруг себя в поисках коробка. Он, как назло, не находился. Тем временем упавшее существо стало сопеть. Ладони зайца вспотели от сдерживаемого страха. Наконец, коробок нашёлся. Трясущимися лапами он зажёг фонарь и осторожно поднёс к источнику звуков…