Следующим разлетелся цветными брызгами грузчик. Поверх красного стены заляпало зелёным и коричневом. Струйки и кляксы инопланетной крови выглядели бредом супрематиста, как сказали бы Марату его родители-искусствоведы. Ганимедцы были менее эфемерны, но более примитивны, за что центаврианцы охотно брали их на низкооплачиваемые должности. Ну и, как выяснилось, аннигилировались они с куда бо́льшим эффектом. Запахло курицей с луком. Желудок выписал новый кульбит, инженер еле сдержался, чтоб не добавить к картине ароматов.

– Никому не двигаться. Всем оставаться на своих местах, – наставил Крыс бластер на капитана-центаврианца, от ужаса тот стал каким-то невменяемо бесцветным, выпустил ложноножки, имитируя поднятые руки. – Летим на Проксиму!

«Мирная нация хитрожопых торговцев нарвалась на заказ не по зубам», – печально размышлял Марат с поднятыми руками, пока капитан торопливо менял настройки рейса и просчитывал новый маршрут. Они все вместе стояли в рубке управления под прицелом бластера.

Настоящий Виталий Евгеньевич топтался рядом и тяжело дышал.

– Вас тоже вместо Блука заманили на Узм, и вам пришлось копить деньги на подкуп охраны и проводника? – устало поинтересовался инженер у преподавателя.

– Во-первых, не заманили, а выкрали, во-вторых, я сам сбежал.

– Как? – поддержал беседу Марат, глаза нещадно слипались, хотелось, чтоб уже настала какая-то определённость, поесть, поспать, а лучше домой. Возвращение на родину, похоже, откладывалось на неизвестный срок. Если на Проксиме, известном пиратском притоне, их не убьют, то уж точно используют для своих нужд либо продадут куда-нибудь в рабство. Сбывался его самый страшный кошмар. Инженеры с Земли ценились на вес золота, теперь Марат думал об этом без прежнего энтузиазма.

– Собрал примитивный телепортатор с близким радиусом действия, – пожал плечами бывший декан.

– А точку? Точку назначения вы как вычислили? Это ж, можно вписаться на полном ходу в стену и встрять в астероид на молекулярном уровне.

– Я вас чему учил, а? Что за хрень ты несёшь? Два тебе, Иванов. Безопасность – первый столп схемотехники. Я сделал плавающую точку назначения из жидкого кадмия и скормил её грибам. Потом отправил их посылкой до востребования и телепортнулся в ваш холодильник, пока он далеко не уехал.

– Так это из-за вас у нас фреон потёк? То есть, это вы получается из холодильника вылезли. Ничего себе, а я думал, мне следы почудились, – сон слетел с инженера, как рукой сняли, он продолжал крутить эту неожиданную идею, – гениально. Грибы же мягкие и пружинистые, отлично работают на сжатие, вы ничем не рисковали приземляясь туда.

– Эй, вы там! Молчать, – Крыс ткнул бластером в сторону инженера и указал на пульт. – Эй, ты! Ты же местный? Отключи анабиоз, разбуди вторую капсулу.

Марат покорно шагнул ближе, выбрал экран и потянулся к поясу. Нужно было вставить ключ в разъём и снять блокировку.

– Эй, ты! Денди рукожопый, куда ты шестигранником в тюльпан тыкаешь? – по-учительски пугающе заорал в спину Виталий Евгеньевич, Марат вздрогнул, обернулся и успел увидеть, как на отвлёкшегося, опешившего Крыса, как лев, бросается его пожилой преподаватель.

Ловким пинком выбил бластер, съездил в уже не ухмыляющуюся морду кулаком, раскровил её о бортик пульта, а затем вдарил коленом между ног. Но, кажется, там у крокрысцев не было ничего чувствительного.

Дальнейшее смешалось в орущий, катающийся по полу клубок, капитан тупо уставился на них, пассивно выжидая, кто победит.

«Трусливая нация», – выругался про себя Марат, шагнул вперёд и поднял бластер.

– Стоять! Руки вверх! – рявкнул он, с благодарностью вспоминая армейскую подготовку.

Вышло отлично. Дерущийся ком распался на… на двух Виталиев Евгеньевичей, оба с одинаковыми фингалами под правым глазом смотрели на него и играли бровями.

– Мара, это же я, – первым не выдержал правый, туда Марат и пальнул. Крупные ошмётки фиолетового оттенка красиво усеяли рубку, пульт, кресла, капитана и настоящего Виталия Евгеньевича. После всего пережитого интересная анатомия крокрысцев уже не так впечатляла желудок инженера.