У ворот старик остановился.
– Ну, удачи тебе, Джонни, – он отстегнул от пояса и передал приемнику кольцо со старым ключом от ворот кладбища. – Держи, теперь ты тут главный.
Прикрыв за учителем калитку, Джонни некоторое время стоял, смотря ему вслед. Тряхнув головой, он развернулся и зашагал обратно. Он уже почти достиг домика смотрителя, когда резкий звук привлёк его внимание. Из недр башни погодного волшебства в небо ударил ярко-жёлтый луч. Сопровождалось это отвратительным свистящим звуком, разносившимся далеко за пределы города. Само по себе данное обстоятельство не было новым. Джонни выругался и собрался идти дальше, когда прогремел взрыв. В яркой вспышке света крыша башни подпрыгнула и испарилась, а затем в небо ударил фонтан огня, превративший башню в не вовремя разбуженный вулкан. Со свистом и воем извергнутые из недр башни обломки равномерно разлетелись по всему городу. По возможности при приземлении они организовывали пожары. Но Джонни это не занимало. Что-то, ярко сияя и оглашая пространство невообразимым звуком, летело прямо к нему. Несмотря на свои габариты, Джонни был ловким малым, а учитывая приближающийся объект, его ловкость, как-то сама собой, резко увеличилась. Объект вошёл в землю, проведя эксгумацию содержимого нескольких могил и снеся пару древних монументов. В общем хаосе, расползающемся по городу, происшествие на кладбище никем замечено не было.
Джонни вылез из канавы и осмотрелся. Место приземления объекта дымилось. Смотритель подошёл ближе, заглянул в воронку и сокрушенно покачал головой. Даже при скудном ночном освещении было ясно, что не может быть и речи о том, чтобы восстановить целостность обитателей эксгумированных могил, статуи, произведения древнего кладбищенского искусства, также были безвозвратно утеряны. Тем не менее работа предстояла большая. Восстановление соседних покосившихся монументов потребует немало времени и денег. Мысль о деньгах заставила Джонни задуматься. С учётом общего бардака, творящегося в городе, можно будет затребовать на восстановление несколько большую сумму, чем необходимо. В конечном итоге за все происшествия, связанные с деятельностью погодной башни, расплачивается гильдия магов. Так что муниципальный бюджет не пострадает, а вырученные сверх плана деньги можно будет пустить на ремонт и благоустройство территории. Довольный своей идеей Джонни подобрал брошенный и погасший фонарь и зашагал к своему домику.
Дымок, поднимающийся из воронки на территории кладбища, становился всё меньше, и когда он почти пропал, в ночной тишине раздался звук, больше всего похожий на звук раскалывающегося ореха. Впрочем, его никто не услышал, как не увидел и сияния, на несколько коротких мгновений окутавшего воронку.
Большую часть ночи Джонни провёл за сочинительством. Он составил душераздирающий документ о нелёгкой судьбе покойников, на вверенном ему объекте. Так же он указал, что столь древний некрополь нуждается в большем внимании властей и увеличении финансирования, на восстановление наиболее древних надгробий. На самом деле наиболее древние надгробия в большинстве своём не сохранились. За многолетнюю и не всегда спокойную историю города чего только не случалось, в том числе и с кладбищем. Закрыли кладбище не так уж и давно, превратив его в мало посещаемый памятник, а до этого хоронили как попало и где попало. Но сейчас это значения не имело, главное было привлечь внимание к кладбищу, за которое Джонни ратовал всей душой.
Перечитав несколько раз документ, уже под утро он прилёг вздремнуть на пару часов. После чего наскоро перекусив ветчиной, сыром, оливками, большим стаканом молока и половинкой курицы, отправился в город.
После ночной бомбардировки город был слегка взволнован. Пожары уже потушили, и группы граждан в приподнятом настроении спешили к башне погодного волшебства, прихватив с собой хворост, доски и другие ненужные деревянные предметы. В том же направлении выдвигались и группы городских гвардейцев.
Джонни все эти подвижки не интересовали, его занимало здание муниципалитета. Достигнув своей цели, он в буквальном смысле изловил одного из секретарей, которых великое множество металось по вестибюлю, заскакивая из кабинета в кабинет с бумагами, свитками и огромными папками. Суета и шум были страшные, тем не менее, удерживая секретаря за шиворот, Джонни наклонился к нему.
Увидев лицо Джонни, секретарь съёжился и попробовал притвориться мёртвым. Это не возымело эффекта. Для привлечения внимания Джонни его слегка встряхнул и сказал:
– Я принёс прошение по поводу ночного происшествия на кладбище.
– Ага.
– Возьми его и передай куда следует.
Секретарь издал неопределённый звук, и Джонни обратил внимание, что галстук секретаря, который вместе с воротником костюма оказался в его руке, слегка затянулся, лишая кислорода своего хозяина.
– Осторожнее надо с такой одеждой, – Джонни отпустил его и дружелюбно улыбнулся.
Судорожно хватая ртом воздух, секретарь посмотрел снизу вверх на Джонни. В его взгляде читалась мысль, которой он хотел поделиться, но обезоруживающая улыбка и габариты смотрителя кладбища оставили эту мысль невысказанной.
– Какое происшествие? Где? – спросил он.
– Сегодня ночью, на кладбище. Вот! – Джонни передал секретарю документ.
– Хорошо, – секретарь кивнул и сунул бумагу в папку. – Я могу идти? – на всякий случай спросил он.
– Конечно – конечно.
Джонни посмотрел ему вслед и, будучи очень собой довольным, отправился покушать.
Секретарь не был плохим работником, не желал он Джонни и зла, даже несмотря на то, что последний его чуть не придушил. Просто в этот день было столько работы, столько бумаг и происшествий, что до прошения смотрителя кладбища просто не дошли руки, и оно затерялась в ворохе бумаг на его столе. Это в принципе было нормально, однако не произойди этого, все дальнейшие события могли бы развернуться совсем по-другому.
После довольно лёгкого завтрака, включавшего в себя утку с картошкой, паштет, гороховую кашу и свежий хлеб с крынкой молока, Джонни отправился на кладбище и приступил к его восстановлению. Воронка с грудой обломков внутри никуда не делась, и смотритель без промедления приступил к её ликвидации. Возможно, если бы у Джонни был какой-нибудь интерес к археологии, он бы обратил внимание на два осколка, слегка выделяющихся цветом и формой от останков обитателей могил, обломков гробов и статуй. Но археология, как и большинство прочих наук, особого интереса у Джонни не вызывали. Он не был глупым, просто не видел практического применения этим знаниям, а значит и необходимости в них не испытывал. Зато он очень хорошо умел закапывать ямы и рыть могилы, с руками у него было всё в порядке, в том смысле, что росли они у него из правильного места и делать ими он умел многое.
Сделав всё возможное для восстановления уничтоженных захоронений, Джонни занялся соседними памятниками. Тут работа была куда более сложной, но данное обстоятельство его нисколько не пугало. Проработав до позднего вечера, всего с двумя перерывами на поесть, Джонни помылся и завалился спать. По его расчётам ему понадобится ещё дня три на всю реставрацию. И к этому же времени он рассчитывал получить дополнительное финансирование.
Начиналась ночь. Джонни погасил свет.
Высокий худой мужчина в чёрной мантии и белой островерхой шляпе, выдававшей в нём мага, подошёл к воротам кладбища. Старая часть города, в которой располагался некрополь, как и все остальные городские территории, не отличалась излишней тишиной в ночное время. Три пьяных эльфа с надрывом завывали серенаду, прислонившись один к другому, и удерживаясь на ногах вопреки закону всемирного тяготения. По улицам сновали какие-то люди довольно сомнительного происхождения и вида деятельности. Прогрохотала повозка. Булочник, из расположенной невдалеке лавки, громогласно отчитывал своего подмастерья. Его кипучая деятельность явно намекала на то, что он пёк хлеб ночью, чтобы утром пустить в продажу, хотя по закону должен был делать это не ранее шести утра. Однако всё это нисколько не волновало декана факультета тёмного волшебства Магического Университета архимага Моралеса, тем более что любое здравомыслящее существо старалось при его приближении оказаться как можно дальше.
Остановившись у ворот, он какое-то время задумчиво вглядывался во тьму, царящую на территории кладбища. Джонни считал, что магические светильники, установленные на объекте, потребляют слишком много энергетических кристаллов, которые, в свою очередь, стоят денег, а бюджет и так не велик, посему выключал освещение на ночь. Моралес об этом не знал, да и отсутствие света его не слишком беспокоило. Он не боялся темноты, да и кладбищ. В целом, скорее темнота боялась Моралеса, чем он её.
Архимаг Моралес поднял резной чёрный посох, увенчанный большим белым камнем, и слегка постучал в ворота. По кладбищу пробежала волна беспокойства.
Что-то заставило Джонни проснуться. Он был не из тех, кто плохо спит, что свидетельствовало о хорошем здоровье и чистой совести, но что-то его разбудило. Что-то неотвратимое, как рок, и жуткое, как пустой холодильник. Поднявшись с постели, он напялил трусы и выглянул на улицу. Кто-то тихонько постучал в ворота. Удивлённый ночным визитом, Джонни взял фонарь и пошёл посмотреть на ночного гостя. Моралес никогда не стучал трижды. Обычно преграда, не открывшаяся после второго стука, переставала существовать, но в данном случае этого не потребовалось. Мерцающий огонёк красноречиво свидетельствовал о приближении смотрителя. Моралес преподавал в Университете, студентам, и видал всякое. Его трудно было удивить, многие считали, что это невозможно, но, увидев смотрителя, он удивился. Однако удивили его не выдающиеся со всех точек зрения трусы последнего. Вообще, нижнее бельё гномийской работы носили только очень отважные существа, гномы к ним не относились. Удивил его сам смотритель – здоровенный детина, потенциал жизненного топлива и чистой энергии которого был сопоставим с теми же параметрами шагающего экскаватора.
Подойдя к воротам, Джонни остановился в нерешительности. Он, разумеется, видел магов, но никогда не разговаривал с ними, тем более они к нему не являлись. В свою очередь, Моралес не привык к тому, чтобы на него в упор смотрели и молчали, и поэтому тоже смотрел на Джонни. Пауза затягивалась, грозя перерасти в пространственный сдвиг в точке соприкосновения взглядов, то есть аккурат в воротах. Ситуацию спасла собака. Животное, повизгивая, пронеслось между магом и воротами и отвлекло внимание на себя. Вслед за собакой, храня зловещее молчание, проскочили два кота. Джонни встряхнулся:
– Здрасте.
– Доброй ночи, – ответил Моралес.
– Что-то случилось? – полюбопытствовал смотритель.
– Да так, один досадный пустяк. Вы, наверное, слышали про взрыв в башне?
– Конечно, слышал, – Джонни повернулся и бросил взгляд в её направлении.
– Прекрасно, – произнёс Моралес. – При взрыве было потеряно несколько ценных артефактов. На территории кладбища не было замечено падения непонятных предметов или какой-либо магической активности?
– Падение было, – Джонни почесал волосатую грудь. – Активности нет.
– Что у вас упало? – оживился Моралес.
– Я думаю то же, что и везде. Обломок чего-то снёс несколько статуй, я уже написал в муниципалитет.
– Я могу увидеть этот предмет?
– Дык, это, – Джонни опять почесал грудь, – боюсь, что нет.
– Почему?! – Моралесу последний раз отказывали в детстве. Ему нельзя было есть много сладкого, и мама не дала ему конфету. Моралес это запомнил. Но то был единичный случай, теперь ситуация повторялась. Это настораживало.
– Я уже ликвидировал последствия падения, да, собственно, и не было там ничего, кости да камни, – честно ответил Джонни.
– Ты уверен, что там больше ничего не было, – с нажимом спросил Моралес.
– Конечно, уверен, я же не слепой.
В искренности парня сомневаться было невозможно, но что-то не давало Моралесу просто взять и уйти, что-то не давало ему покоя.
– Хорошо, – маг принял решение. – Завтра я пришлю трёх студентов. Покажешь им место падения, пускай всё внимательно осмотрят.