Глава 4
Прошло времечко-год,
Люция снова влюбилась.
Растаял лед
Сердце снова забилось.
В снежный вечерок,
Они гуляли с любимым,
Когда к ним вышел волк,
Уцелевший образом необъяснимым.
Парень ничего не понимал,
Она пошла к нему.
Волк ей лапу дал,
И она сказала ему:
"Прости меня любимый,
Ты ни в чем не виноват.
Но ты лежишь в могиле,
И не вернешься уж назад.
Я бы стала твоей волчицей,
Но это невозможно.
Как душой переселиться?
Но это так не дОлжно.
Человек должен быть собой,
И понимать братьев своих меньших.
Без них мир станет пустой,
Как жизнь детей осиротевших.
Возможно, это за грехи,
А может ты что-то не закончил.
И в мире четырех стихий,
Ты остался в шкуре волчьей.
Возможно всех нас ждет,
Такая участь после смерти.
А сейчас надо жить вперёд,
Время не стоит на месте.
Знаю, любишь ты меня.
И всегда любил.
И виновата в смерти твоей я,
Лучше бы меня убил.
Ничего не изменить,
Ничего не зачеркнуть.
Ничего нам не забыть,
Но и не вернуть!"
Только она договорила,
Тут же с нее слепота слетела.
Тот, кого она сейчас любила,
Был похитителем тел.
Он достал пистолет.
Приказал ей встать.
А ему в ответ,
Волк начал рычать.
Из лесной темноты,
Вышли еще пять волков.
Обнажая злые клыки,
На его дружков.
Что подъехали сзади
И хотели связать.
Денег бумажных ради,
Жизнь человеку сломать.
Волки бросились зарычав,
Как только он кивнул головой.
И в кровь их разодрав,
Убежали, издав вой.
"Какая же я дура!
Как же я поверила ему.
Оказалась в волчьей шкуре,
И сама пришла к волкУ.
Вот и смысл весь,
За тобой придет ангел святой.
Я останусь здесь,
А ты обретешь души покой.
Ты закончил свое дело,
В мире четырех стихий.
Я бы покинуть его с тобой хотела,
Но ангел не потянет двоих…"
Она роняла свои слезы,
От них рвало ему грудь.
Пахло свежестью мороза
И что-то звало его в путь.
Он знал, пройдут недели и года,
Она не вспомнит, что он был.
Забудет в любви навсегда,
Что он волком к ней приходил.
Он был на распутье: к ней или в лес?
Он теперь волк и звала его стая.
Отдаляясь все дальше-исчез,
За снежной стеной, темной точкой растаял.
Никто теперь не знал,
Что дальше было с ним.
Однажды, бывши человеком он сказал:
"Не умирает, кто любим!"
Конец
2008
Астрал, готическая поэма
Кабинет психиатра:
Глава 1
АВРОРА
«Здравствуйте! Вы извините,
Можно мне войти?»
Да – да, конечно, заходите,
Подождите около минут пяти».
«Мне нужно с вами поговорить,
О моих кошмарных снах.
Я начинаю с ума сходить,
И запутался в мирах».
«А ты уверен что тебе ко мне?
Ты готов мне рассказать,
Что пугает тебя во сне,
Готов ли ты сейчас начать?»
«Мне снилась темная, темная улица,
Срывается редкий снег.
Луна за тучи жмурится,
Словно глаз за веко.
Я слышал крики
И пошёл на них.
Встречая мрачные на пути лики,
Словно в царстве неживых.
Сквозь толпу пробравшись,
Подошел я к сцене,
Где актер ругавшись,
Девушку винил в измене.
Что за чудный такой сон,
Разве может так присниться…
А эта девушка, что ругает он,
Ах какие у неё ресницы.
Какой-то зритель на мой восторг отвечает:
«Ты еще не знаешь глупый,
Как она играет,
Аврора лучшая актриса труппы,
О ней тут все мечтают».
«Дерзкий очаровательный облик,
Красота ее была безжалостна, словно война.
По детски худощавые плечи,
Невозможно не влюбиться…
Русые ровные пряди,
На ее лицо спадали.
Губы обнажали прекрасную улыбку,
Полную тайной печали.
Она Ангел или Демон,
Третьего просто не дано.
Эти глаза и тени —
Горький шоколад и юное вино.
На шее черный шелковый шнурок,
А на нём рубин сердечком.
Мушка занимала верхний уголок,
Над губой прекрасное местечко.
Корсет тесный с кружевами,
Приподнятая молодая грудь,
Талия обхватить двумя руками,
Бедра подвижные, как ртуть.
Белая атласная юбка,
А поверх черное шелковое платье.
Скреплено стеклярусными пряжками,
Готов идти хоть сейчас я на распятие».
Глава 2.
За кулисами, после постановки «Золушка»
Поставив ножку на сундук,
Она поправляла красные чулки.
Любуясь своей красотой,
Читала перед зеркалом стишки.
Я вошел.
«Что ты здесь делаешь?
Как сюда попал?
Уходи скорей отсюда,
Уходи скорей нахал!»
«Ты словно в реальном мире,
Смущаешься, танцуешь и поешь.
В сонной этой сатире,
Ты как наяву живёшь.
Как ты прекрасна Аврора,
Что за чудо этот сон.
Как моряк безумно в море,
Я в тебя влюблён».
«Прячься кто-то идёт,
Полезай за шкаф скорее,
Это герцог, он тебя убьет,
Он сильнее чем Морфей».
Психиатр:
«Господи, а дальше что?»
***
«Дальше я сидел и ждал.
Все как будто наяву,
О я вас заинтриговал…»
«Ой и правда что это я,
Ну давай что было позже?»
«Дальше была дочь царя, —
это пьеса тоже.
Я в этот момент проснулся,
Поэтому не видел.
Но когда туда вернулся,
Вот что я увидел…
Я пытался к ней пробраться,
Но меня выкинули два толстяка.
В масках кидались драться,
Охранники наверняка.
Потом проник я в одну дверцу,
И наткнулся на него.
Это был тот самый герцог,
У Авроры прятался я от кого.
У него было лицо как снег,
Усы закручены колечком.
Тени облегали шторы век,
И в ушах были колечки.
Волосы собранные назад,
Камзол, воротнички и шпага.
Алмаз на пальце в пять карат,
И когти как у чёрного мага.
Он посмотрел на меня косо,
Как будто что-то знал.
Он пошевелил курносым носом,
И тихо мне сказал:
«Ты явно заблудился парень,
Пошел отсюда вон и побыстрее!
Видишь этот камень,
И вон тех богатырей?!
Не хочешь навсегда остаться здесь,
То лучше уходи и берегись.
Это страшных мук душевных пьесы,
Лучше проснись!»
Его лицо стало мерзким,
Страшным и кровавым.
И ударил меня рукой резко,
У меня зажгло под боком правым.
А когда я проснулся,
То увидел там пятно.
И очень ужаснулся,
Оно было красным как вино».
«Господи не может быть,
Его оставил Он?
А мог Ты сам во сне себя избить?
Ладно что потом?»
«Потом я шел во сне, туман…
Ко мне кто-то подбежал.
«Она ждёт вас там», —
Невидимка мне сказал».
Глава 3
НА КРЫШЕ
«Я иду, вдали свет искрится,
Поднял голову, вижу -
Это наша городская больница,
И Аврора стоит на крыше.
Я поднялся и смотрел,
Стоя рядом с ней.
С неба огонек летел,
Даже звездочки светлей.
Эти огоньки как точки,
Как светлячки летели вниз.
Аврора была в белой сорочке,
Была свежа, как морской бриз.
«Как тебя зовут?
Я раньше тебя здесь не видала…»
«Я… Раф, я недавно тут,
Я видел, как ты играла».
«Ты не много странный Раф,
Ты наверное ничего не понял.
Но сейчас поймёшь, узнав,
И твоя душа застонет.
Этот мир- это транзит,
Между теми, кто жив и кто снится.
То есть, кто просто спит
И тот, кто после смерти заблудился».
«Так ты мертва Аврора?»
«Нет, нет. О Боже…
Нет, я у судьбы наперекоре,
И еще вернусь быть может.
Я надеюсь уже много лет,
Хочу увидеть маму с папой,
Хочу увидеть утра свет,
А не эту рампу.
Раф, скажи, ты утром просыпаешься,
Видишь в стеклах отражение?
А маме улыбаешься?
Чувствуешь земное притяжение?»
…
Ее слезы капали с лица,
Которое не исказилось.
Ее тоска тяжелей свинца,
Моя душа взмолилась.
Я взял ее руку,
Она взглянула на меня.
Я почувствовал всю её муку
И коснулся полумертвого огня.
В каком надежда полыхает,
Слышен плач, мольба,
Но из живых никто не подозревает,
Что такая есть судьба.
«Так значит ты в коме…
А что с тобой случилось?»
«Я уже не помню,
Я давно смерилась».
«А что это за огоньки,
Падают с небес вон там?»
«Это души глупенький,
Ты ведь так пришел и сам.
Такие как ты сюда заходят редко,
Здесь все либо мертвы…»
«Но есть и такие кокетки,
Аврора, как вы».
«Хм, не знаю, что сказать,
Я себя не видела давно.
Я даже не знаю, где тело свое искать,
Но спасибо все равно».
«Я исписал все альбомы,
Странными стихами.
Я схожу с ума там, дома,
Но спокоен тут, когда ты перед глазами».
«Нет, Раф, постой…
Не говори больше так.
Ты болен головой,
Я лишь сон, чудак».
«А кто тот человек,
Что приходил к тебе в гримерку?»
«О, он не человек,
Обходи его сторонкой.
Живет тут сотни лет,
Мы тут все его рабы.
Он может менять свет,
И не слышит никакой мольбы.
Он демон в маске человека,
Много крови на его руках.
Он тень своего века,
Его второе имя – страх.
Он убивал, пытал людей,
В далеком своем прошлом.
Маньяк, кровавый чародей,
Убежать от него не возможно.
Он меняет свои лица,
И превращается другим.
В ком хочет усомниться,
В другом лице говорит с ним».
«Скажи Аврора, это как бы отражение,
Нашего города во тьме?»
«Да, времен и вечности смещение,
И все как бы во сне.
Когда жив, быстро просыпаешься,
В поту тяжело дыша.
А вот отсюда не возвращаешься,
В тело не летит душа».
********
«На самом интересном,
На поцелуе в милые уста,
На этом миге столь прелестном
Я вышел из сна».
Психиатр:
«Значит вы все таки верите,
Что сон реален?
Вы этой Авророй бредите,
Она по вашему так идеальна?»
«Да, она совершенство,
Божественная красота.
Для меня было бы блаженство,
Наяву целовать ее уста.
Вот вы когда нибудь любили?
Вы замужем?»
«Нет. В любовь не верю, живу одна,
И мне уж тридцать три,
Не хожу во снах,
И мое сердце не горит».