Обрывки

– Ой!

Прямо на тропинке два здоровых «верзилы» мутузили местного «мафиози» игорного бизнеса Гриню. Гриня выглядел совсем не так грозно как обычно и отнюдь не презентабельно. Он от природы был не высок ростом, а тут, казалось, сжался в комок.

«Класса из восьмого, девятого» – подумал Трухачев о «верзилах», больше он ничего подумать не успел.

– Артур я вечером отдам! Вот! Он мне денег должен! У него возьмите, – плаксивым голосом затараторил Гриня, указывая пальцем в сторону Виталика.

– Давай все что есть, – скалой придвинулся к Трухачеву тот, которого Гриня только что назвал Артуром.

– У меня ничего нет – испуганно отшатнулся Виталик.

– Выворачивай карманы.

Снова липкий страх сковал Виталика с ног до головы. Подчиняясь наглым требованиям «верзилы» он вывернул карманы пальто и брюк. Пришлось даже расстегнуть пуговицы пальто, чтобы бандиты смогли проверить содержимое школьной курточки.

– Портфель! – потребовал Артур.

Выхватив его из рук Виталика, он стал методично выбрасывать тетради, книги, ручки. Все полетело прямо в «химическую» реку. Убедившись в тщетности поисков «верзилы» отвесили Виталику с Гриней по смачному пинку в заднее место и пригрозив последнему:

– Рыжий! Чтобы к вечеру должок вернул! Иначе морду набьем, – побежали в противоположном от школы направлении.

Немного оклемавшись, друзья по несчастью утерли сопли и слезы. Попытались собрать раскиданные вещи. Да куда там. Из всего имущества удалось достать мокрый грязный портфель, порванную тетрадь и пару карандашей из набора. Остальное унесла или поглотила «химическая» река.

– Что теперь будет?! – снова заплакал Виталик, – Разбойники! Пусть мне все новое покупают!

– А ты их знаешь? Я нет! – охладил возмущенный пыл Трухачева Гриня – Уж лучше скажем, что по дороге на тебя напал и ограбил здоровенный дядька в ватнике. Все, что было в портфеле – отобрал. Или, что портфель за машину зацепился и уехал вместе с ней. Эта мысль – клевая! А то побьют. Сильно побьют…. И не раз!

Виталик молчал. Только всхлипывал иногда.

– Пошли. В подъезде посидим. В трусилку сыграем. На урок мы уже опоздали.

– Денег нет, – удивился Виталик

– Я тебе в долг дам.

Виталик заплакал от обиды, схватил пустой ни застегнутый портфель и побежал в сторону школы.

– … толстый …поиграем… прежний долг прощу – уже на мосту донес до него ветер обрывки фразы. Но Виталик ни хотел больше общаться с этим подлецом Гриней.

В вестибюле здания школы Трухачев растерялся. С одной стороны без книжек и тетрадей на уроках ему было делать нечего. С другой стороны как послушный ученик занятия пропустить он не имел права. Помявшись немного в гардеробе, мальчик решился: «Пойду!».

И надо же такому случится. Прямо у дверей классной комнаты, его остановил грозный окрик бдительного директора:

– Ученик! Ты, по какой причине?!

Директор имел в «народе» прозвище «Генерал». Про «Генерала» ходили разнообразные слухи. В общем, ничего необычного: в младших классах искренне верили, например, что он бывший Карабас Барабас, школьники постарше утверждали, что директор законспирированный Гудвин. Великий и ужасный. Мнения старшеклассников разделились, одни говорили, что их «Генерал» – тайный агент «папаша Мюллер», другие, загадочно улыбаясь, утверждали, что доподлинно известно – директор никто иной, как легендарный и бескомпромиссный, пардон, Лука Мудищев, жизнеописание которого начато ещё фривольным поэтом Барковым.

Скорее всего, правы были и те, и другие, и третьи. Поскольку «Генерал» будучи отставным полковником, прошедшим боевые действия, воинские гарнизоны, академию генштаба, преподавание в военном училище, был действительно человеком суровым, требовательным и бескомпромиссным. А уж, какой только карабасины – барабасины он в своей жизни ни повидал и ни изведал….

– Ученик! Ты, по какой причине опаздываешь на занятия?! Ты, из какого класса?

Виталик потерял дар речи. Только и смог ватной рукой указать в направлении кабинета.

– Ты, почему нарушаешь общественную дисциплину? Ты знаешь, что наши враги ждут, не дождутся того момента, когда ты расслабишься?! – твердым голосом отчеканил директор, стоя перед Виталиком по стойке «смирно».

Виталику стало страшно, за себя, за маму, за родную страну.

– Ты, по какой причине опоздал на занятия?

– Проспал, – не зная, что придумать, дрожащим голосом соврал Виталик

Могучая директорская ладонь опустилась на плечо. Настойчиво и требовательно пододвинула мальчика к двери кабинета. Виталик стоял: ни жив, ни мертв. Он даже не понял, каким образом оказался внутри классной комнаты.

– Ваш? – грозно спросил «Генерал» у Елены Анатольевны.

– Да…а – дрогнул голос молоденькой учительницы

– Дети! Перед вами редкий экземпляр дезертира и разгельдяя. Он бросил свой пост. Проспал его! А если бы была война? Посмотрите! Разве может такой человек стать настоящим советским пионером? Потом стать комсомольцем, а потом гражданином!?

Дети опустили глаза и вжались в парты. Им явственно представилось, что вот сейчас из-за плеча директора волшебным образом упадет на пол громадная черная борода, в руках его окажется длинная плетка, и свист ее разрежет воздух печальным криком.

– Пипец кролику! – злорадно прошептала Светка с соседней парты.

Сашке стало очень жалко, маленького, в одно мгновение похудевшего, дрожащего и всхлипывающего Трухачева.

– Ученик! Почему у тебя такой неопрятный вид? Разве так должен выглядеть советский школьник? Портфель расстегнут, – выхватил из рук Виталика его пустой саквояж директор – В портфеле я уверен – беспорядок.

Директор откинул крышку, побледнел, потом позеленел и, наконец, выдохнул:

– Где тетради? Где книги? Где дневник?

– Потерял – прошептал раздавленный Виталик

– Что?!… – в свою очередь на мгновение потерял дар речи директор.

– Громче говори. Чтобы все слышали.

– Потерял.

– Твои товарищи не слышат!

Но Виталик замолчал окончательно и бесповоротно. Замолчал как партизан. Навеки.

– Дети! – трагически закатил глаза к небу директор, – Этот человек потерял самое святое, что есть у советского школьника. Дневник! Дневник для ученика – все равно, что знамя для солдата! А вы знаете, что делают с солдатами потерявшими дневн…. Виноват. Потерявшими боевое знамя?!

– Не пускают в столовую, – брякнула Светка, и по классу покатился нервный смешок.

– Нет, дети! Таких солдат расстреливают, – опустил взгляд на пол директор, словно пригвоздил к нему нерадивого солдата.

– А этот … ученик. Теперь уже, наверное, бывший, – решил по полной программе воспитывать «злостного нарушителя» директор, – потерял свое знамя! Я буду вынужден исключить его из школы. Позор. Он подвел вашу учительницу, подвел ваш коллектив, подвел меня….

Возможно, Mon General ещё долго распространялся бы на эту тему, если бы неожиданно, в наступившей паузе все явственно ни услышали, характерный шум струившейся жидкости.

Внимательные взгляды школьников как по команде отреагировали на звук и уперлись в Трухачева. Он стоял в луже. Такой маленький, испуганный и беззащитный как котенок.

На штанишках прямо от области ширинки вниз явственно просматривались мокрые пятна. Ветерок оживления загулял по классу, срывая взволнованный шепот в редкие смешки

От жалости у Сашки сжалось сердце.

Директор, сообразив видимо, что явно перегнул палку, стал искать педагогичный выход из создавшейся ситуации:

– Хгы-хгы! Правда возможен вариант, когда кто-то из товарищей этого … нарушителя дисциплины возьмет над ним шефство, – с надеждой окинул директор взглядом внимательно разглядывавших крышки своих парт учеников.

– Возьмет… так сказать… товарища на поруки…

Пауза затягивалась и тут, неожиданно для всех в тишине, раздался звенящий от волнения голос Сашки:

– Я возьму шефство! Только не выгоняйте его,… пожалуйста.

Когда Сашка, пунцовая как рак оправилась от волнения и подняла глаза, два десятка удивленных взглядов одноклассников с тревогой вопрошали «Уж не заболела ли?», но все они утонули во взгляде одном: полном благодарности и собачьей преданности….

Учительская была почти пуста. У окна, сидя за столом, дремала пожилая географичка Евдокия Петровна да молоденькая «химичка» Марина лениво поливала цветы. Марине было скучно. Ужасно скучно! Человеку ведь нужно как-то скоротать время, если впереди у него, до посещения парикмахерской, целый час. В присутствии Евдокии Петровны скука грозила перерасти просто в смертную тоску. О чем с ней говорить? Не будешь же старой перечнице рассказывать о том, какие шикарные трусики тебе удалось урвать по блату! А так хочется поделиться радостью. Хоть цветам рассказывай. Марина вся извелась. На её счастье открылась дверь и в комнату впорхнула учительница младших классов Леночка Соколова.

– Ленка! Рассказывай как ты?! – набросилась Марина на подругу точно клоп на свеженького клиента. – Как дела?

– Ой, Марин! Этот Трухачев меня просто достал!

– У тебя новый?! – Изумилась Марина – А как же Виктор?

– Причем здесь Виктор? – В ответ удивилась Лена, – Да и никакой он не новый! Он у меня с первого класса учится. Представляешь? Учиться перестал, занятия прогуливает, одноклассникам грубит, а сегодня…

– Ты об учениках? Плюнь Ленка! Отработала и забыла. Я тебя о делах на личном фронте спрашиваю. Как у тебя с этим?… Спортсменом…. С Виктором?

Лена опасливо посмотрела в сторону «спящей» географички. Маринка пренебрежительно кивнула мол «Да бог с ней!».

– Не важно, – понизила голос почти до шепота Елена, – Раньше казалось – такой парень! Умница. Красавец. Цветы дарил. В парк…, в кино…. А сейчас – словно подменили. Знаешь, что он мне в прошлое воскресение выдал: «Для меня – главное мои друзья! А ты для меня на втором плане». Представляешь? В общем – слышать о нем больше не хочу! Забыли. Как я могла ошибиться? Полюбить такого?! Не пойму.

Марина довольная тем обстоятельством, что этикет соблюден, подруга выслушана, собралась, уж поделиться собственной радостью, уж и рот открыла, только неожиданно от окна, там, где дремала до времени пожилая учительница, сентиментальный, грустный голос произнес:

– Ах, девочки, девочки. Не зря в народе говорят «От любви до ненависти – один шаг»

Девушки смутились. Извиняясь и пряча глаза, они разбежались по углам.

– Да! От любви до ненависти – один шаг! – Философски прищурив один глаз, рассеянно посмотрела в окно Евдокия Петровна, – Но тогда что же получается? От ненависти до любви….

«Мячик»

Василий Кукиш по прозвищу «Мячик» размеренно и неспешно брел по институтскому коридору в сторону вычислительного центра. Студенты, в общей массе своей народ занятой, но веселый, радостно улыбались ему, кричали: «Привет!», «Как дела!?».

«Замечательно! Превосходно! Великолепно!» – жестами отвечал Василий. Кое с кем здоровался за руку.

Следует отметить, что легендарной личностью Василий считался не только в институтских кругах. В среде местного, городского бомонда он по своей популярности уступал разве что Жану Полю Бельмондо. Немного. Совсем чуть-чуть. Да и то исключительно в трезвом виде. А поскольку в таком «неестественном» для себя состоянии Василий появлялся в обществе крайне редко, то пальма первенства почти постоянно доставалась именно ему

В Василии оригинальным было все. Начиная от одежды и заканчивая мыслями. К душе же своей он подпускал далеко не каждого, но по рассказам счастливых очевидцев можно было сделать вывод, что и она тоже была отнюдь не тривиальной.

Василий двухметровый гигант с огненно рыжей бородой и немалым поперечным сечением любил одеваться в светлых тонах, часто под цвет бороды. Добрый, слегка наивный взгляд больших широко поставленных глаз располагал к нему с первого знакомства не только женскую, но и мужскую половину человечества. Это самое человечество Василий тоже любил, особенно если оно группировалось вокруг него в веселую хмельную компанию. Но больше всего на свете он обожал две вещи: ЭВМ и хоккей. На окне в его комнате вместо шторы вечно болтался клубный флаг, или флаг проявившей себя национальной сборной. Какого клуба, какой страны – для Василия было абсолютно без разницы. Важен сам факт. Флаги Василий коллекционировал. Как, где и какой ценой они ему доставались, чаще всего оставалось тайной.

Кроме того, Василий состоял в тесных, дружеских отношениях почти со всеми игроками местной хоккейной команды, чем в немалой степени способствовал росту своей популярности в глазах сильного пола, а в драматическом театре имел «собственную» ложу. Поговаривали, будто у Василия был жестокий роман с администратором данного театра. И словно в подтверждение слухам, иногда по понедельникам какая-то экзальтированная особа закатывала бородачу жуткие скандалы и истерики. Чаще посредством телефона, но бывало и лично. По поводу и без оного.

Повод, скорее всего, был! Видимо Василий предпочитал тратить выходные, на посещение разнообразных увеселительных мероприятий, избегая при этом общества отнюдь не юной администраторши. Например, его точно магнитом притягивали городские свадьбы. Благо холостых друзей за время работы в институте накопилось предостаточно, а пригласить Василия на свадьбу считалось не менее почетно, чем пригласить генерала. И не беда что во время торжества у него было два коронных номера: в укромном уголке поиметь свидетельницу и в финале упасть бородой в салат. Ему было разрешено все.

Впрочем, любые похождения Мячика тут же обрастали легендами, из которых сложно было понять где – правда, а где наивный вымысел, а потому что бы, не вводить читателя в заблуждения о легендах лучше умолчим. Постараемся приводить лишь факты, не вызывающие сомнений в достоверности.

А таковых в устном жизнеописании нашего героя наберется от силы парочка: во-первых, по паспорту его действительно звали Василий Кукиш, ну а во– вторых в институте работал он инженером на ВЦ. Все!

Дальше снова начинались легенды. Говорили, будто Мячик окончил с красным дипломом МГУ и, отказавшись от прекрасной карьеры в столице, вернулся на родину так сказать «из любви к искусству». Злые языки в ответ распускали по городу компрометирующие Василия слухи: «Мол, окончил Мячик вовсе не МГУ, а хмыз – академию ПТУ номер 28. Да и не с красным дипломом вовсе, а с красным носом».

«Ху! Как же такой человек мог оказаться в вычислительном центре института?!» – резонно возмущались хранители «святого».

«Ха!» – смеялись им в лицо клеветники, – «Так он же приемный сын дочери заведующего военной кафедры. А вы не знали?!»

Впрочем, все это опять-таки из области легенд и фантазий, а мы договорились повествовать только проверенные факты. Извините. Не получается! Что поделаешь? Личность то – легендарная!

Итак, Василий, преодолев массу дружеских приветствий, и бурю оваций добрался до вычислительного центра. ВЦ – это храм. Разве можно сравнить его удивительную немного таинственную «атмосферу» с шумом и гамом институтских коридоров. Здесь всегда: чинно, спокойно, размеренно. Даже звуки и те по большей части монотонны. Всегда – но не сегодня. Лаборантка Верочка и оператор Нина Михайловна бегали из угла в угол, словно под их белые обольстительные халатики забралась парочка шалунишек Карлсонов.

Это обстоятельство неприятно поразило Василия. Он ожидал увидеть мирное чаепитие, в крайнем случае, женский клуб по интересам, а тут такое… безобразие. Из полуоткрытой двери операторской раздавалось заунывное ворчание лобастого аспиранта Пиюка. Пиюк воевал с перфоратором.

– Кто пустил сюда этого урода? – беззлобно спросил Василий

– А вот и он! Ходит! Здрасссте! – увидав Мячика, погрозила ему пальчиком Нина Михайловна.

– Привет.

– Зоя прибегала! Расшумелась, – пояснила испуганная Верочка.

Верочка боялась всех и вся. Боялась даже саму себя. Ее большие широко, раскрытые глаза наполняли окружающий мир одним словом: «Страх». За что Кукиш её резонно прозвал «Чучундрой».

При виде доцента Зои Семеновны Долговой, заместителя декана факультета вычислительной техники, заведующей одной из его кафедр, Верочка просто тряслась от страха. С мужиками было проще. Улыбнешься пару раз – глядишь растает. А стерве Зое улыбайся ни улыбайся – все едино.

– Чего хотела? – небрежно плюхнулся на стул Василий.

– Тебя искала, – пояснила Верочка-Чучундра, – У нее сегодня толи экскурсия, толи факультатив с первокурсниками. Просила машину подготовить. «Где Ваш?» – говорит, – «Шиш на постном масле!» Вечно шляется в рабочее время»

– В следующий раз скажи ей, что Василий Павловлович Кукиш, в рабочее время, не шляется где попало! А сидит в мужском туалете. По надобности…. Вторая кабинка от окна.

Василий поднялся со стула, постоял немного у двери ведущей в святая-святых. В машинный зал. Постоял, словно обдумывая, что-то очень важное, потом развернулся и пошел к выходу.

– Вась! Ты куда? – удивилась Верочка

– На объект.

– А как же я?

– «Наири» запустишь.

– С точки зрения информационной системы в целом, система восприятия осуществляет первичную обработку собираемой извне информации. В свою очередь, для системы восприятия первичную обработку информации производит система сбора информации. Нередко на практике встречаются информационные системы, не обладающие развитой системой восприятия информации….

Студенты первокурсники слушали Зою Семеновну, затаив дыхание. «Какая умная женщина! Нам никогда не постичь всего этого», – читала она изумление и испуг в их глазах. Толи ещё будет!

Не удивительно. Специалистом такого класса так просто не становятся. Зоя Владимировна прошла тернистый путь от инженера научно-исследовательского радиотехнического института, до доцента, заместителя декана факультета пусть и провинциального, но все же уважаемого вуза. У Зои Семеновны вон и докторская на подходе…

– Вычислительная задача, формируемая источником вычислительных задач, по мере необходимости решения обращается с запросами в вычислительную систему. Организация вычислительного процесса предполагает определение последовательности решения задач и реализацию вычислений….

А чего стоит 56 публикаций в различных научно-технических изданиях?!

– Внутримашинная технология решения задач на ЭВМ, как правило, реализует следующие типовые процессы преобразования информации: формирование новых массивов информации; упорядочение информационных массивов….

А три изобретения? Впрочем, не так много конечно. Зато одно в соавторстве с самим академиком А….

– Хранение и накопление информации вызвано многократным ее использованием, применением постоянной информации, необходимостью комплектации первичных данных…

«Как же здесь все умно, и таинственно. Умно – значит красиво» – подумал Андрей подсознательно примеряя себя к обстановке вычислительного центра.

Чисто внешне Андрей себе очень нравился. Светловолосый симпатяга. Маленький аккуратный носик, большие голубые глазищи. В последнее время Андрей снова отрастил достаточно пышную шевелюру, волосы закудрявились, так, что он стал очень похож на юного Сережу Есенина. Одна беда – малый рост. По этому поводу Андрей комплексовал жутко. «Не переживай. Нормальный у тебя рост! Вырастишь ещё!» – твердили родственники. Только вот что-то никак!

– Бугор! Подвинься! – попытался он сдвинуть в сторону старосту группы Юрика Титова.

Юрик гренадерским ростом тоже не отличался, зато по ширине не уступал трехстворчатому платяному шкафу, за что в совокупности с занимаемым постом получил свое гордое прозвище «Бугор».

– А теперь пройдите сюда, – скомандовала Зоя Семеновна и монотонное гудение комнаты, дополнилось тихими шаркающими шагами.

В этот раз Андрей постарался проскочить в передний ряд слушателей, оттеснив Титова на второй план.

– Перед вами электронно-вычислительная машина серии "Наири" разработчик: Ереванский научно-исследовательский институт математических машин. Система команд – двухадресная. Машина предназначена для решения широкого круга инженерных, научно-технических, а также некоторых типов планово-экономических и учетно-статистических задач.

– Форма представления чисел – двоичная с фиксированной запятой. Операции с плавающей запятой выполняются по подпрограмме. Длина слова – 36 двоичных разрядов…

И дальше слова, слова: устройство ввода, ферритовые сердечники, микропрограммный принцип действия. Как же все это занимательно и интересно.

«Как много знает и умеет эта женщина. Вот бы мне, когда ни будь научиться так….» – восхищался Андрей и, пугаясь себя самого, неоднократно переспрашивал – «А хватит ли мозгов?!»

– Теперь мы с вами попробуем, решить какую ни будь интересную практическую задачу, – парила над студентами Зоя Семеновна. – Например…

– Как прожить месяц на одну стипендию, – прячась за спины сокурсников, подсказал отслуживший в армии Витька Новиков. Хохмач и балагур.

– Вам молодой человек пора задуматься над другой задачей: Как прожить месяц без стипендии. – Слово «без» Зоя Семеновна выделила особо.

– Итак! Решим с вами следующую задачу: Сколько в полном рулоне автобусных билетов, билетов со счастливыми номерами?

– Ууууу – одобрительно загудели студенты.

– Что по этому поводу думает наш самый разговорчивый молодой человек? Да! Да! Вы.

– Я? – переспросил Витька, состроив глупую рожу.

– Вы.

– Сто

– Ну?! Маловато.

– Тогда …сто два – не растерялся Новиков

– Сейчас проверим. – Снисходительно до степени уничижения окинула взглядом макушку прятавшегося за спинами студентов Виктора Зоя Семеновна.

– Для ввода, а в данном варианте исполнения, и вывода информации, ЭВМ снабжена печатной машинкой "Консул-254". Сейчас мы попросим лаборанта ввести условие задачи. Пожалуйста.

Верочка-Чучундра ловко застучала пальчиками– коготками по клавишам пригнув головку к самой клавиатуре печатной машинки. Зоя Семеновна ходила за ее спиной точно полководец, вскинув подбородок вверх. То и дело она притрагивалась к корпусу машины, словно оглаживая его. Казалось, она хотела нажать на тумблер или на одну из мигающих лампочек, да только никак не могла решить на какую.

Машина напоминала изогнутый буквой «Г» письменный стол с установленными на нем электронными приборами. Андрей попытался подробно рассмотреть это «чудо техники» но тут кто-то требовательно потянул его сзади за свитер.

– Смотри Андрюха! Вон где настоящие чудеса! Техника будущего. «эС эМка» наверное. – Бугор указал кивком на стеклянную перегородку, за которой в сумраке виднелись шкафы совсем другого, более мощного агрегата. Андрей и сам неоднократно посматривал в ту сторону. Круто. И везде лампочки, бабинки какие-то…

Они отвлеклись. Казалось совсем не надолго. На минуту. От силы на две. А, в это время с решением задачи явно что-то не заладилось. Над толпой студентов пролетел тревожный шорох. С машиной случился конфуз. Она замерла на самом интересном месте. Верочка покраснела, потом побелела и, опустив руки, растерянно смотрела на клавиатуру большими испуганными глазами. Зоя Семеновна суетилась рядом, пытаясь где-то что-то нажать, потрясти, постучать, потереть. Машина не джин и на все поглаживания, стуки и встряски отвечала только недовольным: «Чмяк!»

Нимб над головой Зои Семеновны таял на глазах.

– Говорил же я! Про стипендию считать нужно было, – бубнил Витька Новиков, но его никто не слушал.

– Василий Павлович! – сдалась, наконец, Зоя Семеновна – Где Василий Павлович?!

– Тут я – неведомо откуда появился здоровенный бородач.

– Василий Павлович у нас проблемы, – растерянно развела руки в стороны доцент, кандидат наук, будущий доктор Зоя Семеновна.

– Мячик – шепнул Андрею на ухо Бугор.

Мячик навис всем телом над бастующим электронно-вычислительным агрегатом, чем-то щелкнул, несмотря на тучную комплекцию, резво нагнулся, сунул, плюнул и к радости всех без исключения зрителей агрегат разродился треском печатной машинки.

– За техникой нужно лучше следить, – не понятно к кому обращаясь, назидательно произнесла Зоя Семеновна.

– Накормить собак и ничего руками не трогать…, – буркнул Василий и, не глядя по сторонам, степенно направился к выходу, – Техника в руках дикарей….

Повисла неприятная пауза. Паузу бесцеремонно нарушил староста группы Юрик Бугор, заискивающе спросив:

– Зоя Семеновна, а в том зале эСэМка стоит?

– В следующем машинном зале стоит электронно-вычислительная машина нового поколения ЕС– 1033. Разрядная сетка – 32 двойных разряда, производительность 200 тысяч операций в секунду, емкость ОЗУ 512 килобайт….

Нимб снова начал проявляться над ее головой….

В коридоре, в тени лестницы ведущей на второй этаж здания мечтательно курил недосягаемый Василий Кукиш. Подавленные величием вычислительного центра студенты первого курса с легким шепотом скользили мимо, искоса бросая на гиганта восхищенные взгляды. Андрей и Юрик шли последними.

Вдруг неведомая сила схватила Андрея под руки и бросила в полумрак лестницы. Туда где стояла и курила живая легенда.

– Дядь! – Неожиданно для себя срывающимся на подростковый бас голосом протрубил Андрей, – А можно мне…тут… прийти… на машинке посчитать,…как ни будь?

– Не можно! – спокойно и уверенно ответил Василий. Затянулся сигаретой. Выпустил дым, – Мой юный друг! Если Вы хотите что бы Вас уважали, Вы должны уметь в этой жизни делать то, что собираетесь делать. Иначе просто не стоит тратить своего времени. А для этого нужно учиться.

Мячик снова затянулся сигаретой, кольца дыма плавно полетели вверх. Василий улыбнулся и уже по-простому, по-доброму, как равный равному сказал:

– Если интересуешься, если не терпится,… зайди, ко мне на досуге. Для начала дам кое-какую литературу почитать.

– Здорово! Спасибо! Обязательно приду! – Наполняясь радостью точно шар гелием громко, что бы все услышали, воскликнул Андрей. Сорвался с места и стрелой понесся догонять товарищей.

Подбежав к ребятам и увидев их глаза, юноша в первый раз пожалел о том, что в их группе учится всего две девчонки. Да и те – девчонки только по паспорту. Во взглядах сокурсников он уловил восхищение и зависть.

Прощаясь балагур Витька Новиков хлопнул Андрея по плечу и продекламировал, коверкая Маяковского:

Да будь он хоть негром преклонных годов,

И то, без тычков и херачек,

Фортран, он бы выучил только за то,

Что с ним разговаривал Мячик!