К весне 1982 года Слава уже был лучшим военным специалистом координатной системы ЗРК С75 в своей бригаде. Осенью 1981 года он прошел переподготовку и сдал экзамен на второй знак классности, освоив не только систему определения координат ракеты и цели, но еще систему выработки команд управления ракетой (СВК) и систему селекции движущихся целей (СДК), находящихся также в его кабине. В июне 1982 года бригада должна была выехать на полигон «Ашулук» в Астраханской области для проведения учебно-боевых стрельб по условному нарушителю границы. Ну и конечно, Славу взяли в боевой расчет, как лучшего «координатчика». Каждый дивизион, участвующий в стрельбах, должен был везти с собой свои зенитные ракеты «на отстрел», тягачи для их перевозки и заряжания, один дизель-генератор и кабину ПРМ (передвижная радиомастерская). Ну и конечно личный состав, примерно 35 человек. Кабины комплекса и пусковые установки предоставляли хозяева полигона.

Выехать целой бригадой по железной дороге, на 2000 км, – это не сесть в купейный вагон, потратив час на дорогу до поезда и полтора суток на переезд. Бригада собиралась двое суток. Каждый дивизион формировал свою колонну из автотягачей, прицепов с зачехленными ракетами, кабин с дизелями и ПРМ, тентованных грузовиков для личного состава. Составлялся график передвижения автоколонн бригады от острова и паромной переправы до товарной станции в Таллине (около 150км), а также порядок погрузки техники и личного состава в военный эшелон.

Ранним утром 3 июня 1982 года бригада выдвинулась к паромной переправе. Паромы ходили достаточно часто, каждые 40 минут. Но переправа бригады заняла несколько часов. Ну а дорога по материку от парома до железнодорожной станции в Таллине, по хорошей асфальтированной дороге, показалась Славе приятной прогулкой. Надоел этот чертов остров, все чаще напоминавший большую тюрьму, а тут – свобода, дорога и новые впечатления! Настоящее военное приключение.

К 18.00 автоколонна прибыла на станцию и началась погрузка. Автомобили-тягачи, кабины и ракеты надо было установить на железнодорожные платформы, закрепить и выставить караулы охраны. К наступлению темноты все было сделано, личный состав размещен в «теплушках» – товарных вагонах с навесными стеллажами для спальных мест. Пассажирский вагон, он же штабной вагон, был всего один на весь состав. Младшим офицерам предписывалось разместиться вместе с солдатами в теплушках. И тут Славе пришла в голову неплохая мысль.

– Зачем ехать в душных теплушках без окон, когда можно с комфортом прокатиться в кабинах дизель-генераторов, закрепленных на платформах? – подал идею Слава, и четверо лейтенантов, прихватив матрасы, быстро и дружно переместились в дизеля. Каждый дизель имел внутри кабины по два топливных бака с соляркой, по размерам напоминавшим импровизированные топчаны из металла. Ну чисто купе на двоих, да и только!

Поздним вечером воинский эшелон отправился на юг, минуя большие города. В целях обеспечения секретности, состав двигался только ночью, отстаиваясь днем на товарных станциях и разъездах, вблизи небольших городов. Во время стоянок солдатам запрещалось отходить от состава более чем на десять метров. Вдоль состава выставлялись вооруженные караулы, пресекавшие любые попытки войти или выйти из оцепления. Офицерам же можно было отлучаться, но не более чем на 30-40 минут, предупредив об этом командира. В первый же день стоянки состава на узловой станции Слава узнал, что такое «поймать тигра». «Тиграми» называли товарные вагоны на станции, в которых перевозили разливной портвейн в цистернах и бочках. Надо было только найти такой вагон среди сотен прочих вагонов, стоящих на станции в ожидании отправки. Как правило, такой вагон сопровождали два экспедитора, обычно кавказской наружности. Так что задача упрощалась. Трехлитровый чайник портвейна они с удовольствием наполняли за один рубль. А это в 5 раз дешевле, чем в магазине. Так что дорога оказалась не такой уж и скучной.

Поскольку состав двигался только в темное время суток и с небольшой скоростью, переезд занял больше недели. Всю дорогу, когда было время и желание, Слава читал учебник об устройстве координатной системы комплекса, поскольку на базовом полигоне перед стрельбами проводился экзамен на допуск. А плохую оценку ну никак нельзя было получать. Несмотря на долгую дорогу, Слава не успел изучить книгу до конца. Оставалась последняя глава – «Блоки питания и стабилизации комплекса». Поскольку состав вскоре должен был прибыть на конечную станцию, Слава махнул на это рукой. В конце концов, все остальное и самое главное он знал «на отлично».

Выгрузка техники и личного состава прошла слаженно и дружно. Наконец-то добрались! Ашулук встретил прибывших из прохладной Эстонии изнуряющей жарой. Температура воздуха в тени доходила до +45 градусов. А учитывая, что весь личный состав разместили в больших армейских палатках, укрыться от жары было негде. Тень не спасала. Да и хлопчатобумажная полевая форма офицера тоже не помогала. Местность, где находился полигон, на сотни километров вокруг представляла собой ровную и выжженную солнцем полупустыню, покрытую барханами. Кабины и пусковые установки ракетного комплекса недалеко от палаточного городка лишь немного оживляли окружающий пейзаж. При размещении «по квартирам» Слава быстро сориентировался и занял «койко-место» в кабине дизель-генератора, развернутому на позиции. График проведения стрельб был насыщенным. Уже на следующий день, во вторник, офицеров пригласили на экзамен для допуска к стрельбам. На экзамен, по не писаному правилу, офицеры явились, звеня бутылками со спиртными напитками в кожаных портфелях. Ликер «Вана Таллин», рижский бальзам, коньяк… Слава проигнорировал это правило.

– Это что за поборы? Я и так сдам экзамен. Тем более мне как двухгодичнику терять нечего, кроме разве что армии, – подумал он, идя на экзамен. В экзаменационной комнате офицеры «конспиративно» передали свои «презенты» экзаменаторам и, вытащив экзаменационные билеты, сели готовиться. Слава прочитал свой билет и чертыхнулся про себя. Первые два вопроса он знал назубок. Третий вопрос был: «Блоки питания и стабилизации комплекса». Та самая последняя глава, которую он не прочитал. Скучающий майор-экзаменатор спросил: «Есть желающие ответить без подготовки?» Слава подумал: «Была, не была!» и тут же вызвался отвечать. Легко, быстро и точно Слава ответил на первые два вопроса, замявшись перед третьим.

– Ну что же вы остановились? Третий вопрос. Вот схема блоков питания и стабилизации. Отвечайте.

– А что здесь отвечать? – набравшись наглости, сказал Слава.

– Вот здесь находится блок питания и выпрямления переменного тока, – и Слава показал на левую часть схемы, – А вот здесь блок стабилизации, – Слава указал на правую часть схемы и простодушно посмотрел майору в глаза.

– Ты откуда такой умный взялся? – с ехидцей спросил экзаменатор.

– МВТУ имени Баумана, товарищ майор, – выпалил Слава.

– Что же ты мне голову тут морочил десять минут? Свободен, пять баллов, – сказал майор и сложил схему.

«Пронесло», – подумал Слава, спешно покидая экзамен.

На следующий день по плану были регламентные работы на комплексе и контроль функционирования всех систем. Но Славу утром внезапно вызвали через дневального в штабную палатку. Жара стояла ужасная, +46 в тени. Но армия есть армия. Слава одел полевую форму со свежим подворотничком, портупею, сапоги, фуражку, и через 5 минут стоял у штабной палатки, уже обтекая потом. Полог палатки распахнулся и вышел начальник штаба бригады полковник Ильичев. В трусах и шлепанцах… Слава слегка опешил, но доложил по форме о своем прибытии.

– Значит так, лейтенант. Заступаете дежурным по бригаде. Чтоб порядок был, без нарушений там. Особенно следи за тем, чтоб вода в цистернах вовремя подвозилась, и чтоб не разбазаривалась. Ну и проверка караула, контроль в столовой. Разводов и построений не будет. Не тот случай. Давай, действуй!

И Слава приступил к обязанностям. А что, прикольно! Он теперь первое лицо в бригаде после командира бригады и начальника штаба. Любого майора можно построить. Ведь бригада сейчас на особом положении, приближенном к боевым действиям. Проверив караул, охранявший позицию и пусковые установки, а также полевую кухню, Слава вдруг понял, что долго на такой жаре он не протянет. Ведь у него, как у дежурного по части, даже нет своей палатки, где можно хоть как-то переждать полуденный зной. Все время на солнцепеке. И тут Слава увидел машину с цистерной воды, только что пришедшую в расположение бригады. Гимнастерка к тому моменту уже полностью пропиталась потом, который медленно стекал по телу куда-то в сапоги.

– Стоять, боец! – оклинул он пробегавшего мимо солдата.

– Набери ведро воды с водовоза и живо ко мне!

Боец кинулся выполнять приказание и уже через пару минут встал перед офицером с ведром холодной, только что привезенной воды. Слава снял фуражку и приказал:

– Лей все ведро прямо на меня!

Было исполнено. И Слава, мокрый с головы до ног, в хлюпающих водой сапогах облегченно двинулся дальше по расположению палаточного городка. Счастье длилось недолго. Буквально через 20 минут все обмундирование уже высохло, от прохлады и свежести не осталось и следа…

Но дежурство не отменяет проведение регламентных работ на станции. И Слава пошел в свою кабину. В кабине исправно работали вентиляторы, выгоняя горячий воздух от работающей аппаратуры на улицу. Но в кабине стояла ужасная духота, термометр уже ничего не показывал. Столбик термометра уперся в самую верхнюю отметку в +55 градусов, поэтому не ясно было, сколько реально градусов в кабине. Это уже сауна, или еще только баня? Тем не менее, надо было заняться аппаратурой.

Слава быстро провел основные проверки координатной системы. Все было в порядке, кроме одного. Комплекс имел три канала для стрельбы, и проверять надо было каждый. Второй и третий канал функционировали отлично, а вот с первым что-то было не так. На имитаторе импульсов ракеты и станции ракетная пачка сигналов ракеты при захвате ракеты станцией после старта должна была накрываться широким импульсом станции и дальше эти два сигнала шли вместе, один под другим, что говорило о том, что ракета «захвачена» станцией и управляема ею. Картинка же первого канала была нестабильна. Захват то был, то не был, пятьдесят на пятьдесят. Слава доложил об этом командиру дивизиона, капитану Смирнову. «Вызывай заместителя командира бригады по вооружению, он разберется», – сказал командир. Слава так и сделал. Зам по вооружению был опытным и знающим офицером, знал все системы комплекса на отлично. Проведя проверку первого канала, он авторитетно заявил:

– Это имитатор барахлит. Я такое встречал. Ничего страшного. Опять же, нам для стрельбы определили первый канал. А поменять его сейчас практически невозможно, стрельбы завтра.

– Слушай, Сергей. Ты конечно опытный офицер. Но скажи, почему имитатор нормально работает по второму и третьему каналу, а первый канал сбоит? Имитатор ведь одноканальный…

– Не забивай себе голову. Все будет нормально.

Слава не успокоился и снова пошел к командиру.

– Товарищ капитан, канал стрельбы необходимо поменять. Первый канал сбоит, им стрелять нельзя. Захват ракеты неустойчивый.

– Слава, поменять канал уже сложно. А зам по вооружению сказал мне, что это имитатор виноват. Ему как-бы виднее.

Слава понял, что ничего сейчас он не добьется. Чтобы в армии добиться отмены приказа? На это надо всю свою жизнь положить. «Да и хрен с ним, кадровым офицерам виднее», – успокоил себя Слава и пошел по своим обязанностям дежурного по части.

Дежурство закончилось благополучно, без происшествий. Не считая конечно просоленной потом гимнастерки дежурного офицера, да и не его одного.

Четверг, день учебно-боевых стрельб, начался обыденно, по утвержденному расписанию. Славу снедало беспокойство за будущий неочевидный для него результат этих стрельб. Если не будет захвата и ракета уйдет на самоликвидацию, – это позор для всей бригады и двойка за стрельбу. Не говоря уж о том, что каждая ракета стоила 20000 рублей, это как три автомобиля «Жигули» выбросить в пропасть.

В аппаратной кабине «А», где находилась система определения координат, не было каких либо мониторов. Была сигнальная лампочка захвата, которая загоралась через 5 секунд после старта ракеты с пусковой. Загоралась, если происходил захват ракеты станцией. В кабину управления боевой работой комплекса посторонним вход был запрещен, да и народу там – не протолкнуться. Три оператора сопровождения цели, офицер наведения, командир дивизиона, представитель полигона. Так что Слава сел в своей кабине возле лампочки захвата и стал ждать.

Боевая работа началась с запуском учебной цели. Пусковые установки с установленными на них ракетами пришли в движение, отслеживая перемещение цели, летящей где-то за 70 км от комплекса. Через открытую дверь своей кабины Слава наблюдал за происходящим на ближней пусковой установке. Вот отскочил чехол датчика скорости на носу ракеты, затем запустился твердотопливный разгонный блок. Ракета «встала» на факел и медленно двинулась по ложементу пусковой, ускоряясь с каждой секундой. Вот, еще на небольшой скорости она сошла с пусковой, слегка просела, факел из сопла увеличился раза в три. Раздался грохот ревущего пламени, и ракета стрелой умчалась в небо.

«Ну, теперь считаем до пяти», – подумал Слава. Прошло пять секунд, лампочка захвата не загорелась. «Пипец, случилось то, о чем я предупреждал», – уже вслух произнес Слава и вышел из кабины, в сердцах бросив фуражку на землю. А к нему уже бежал тот самый капитан, зам по вооружению бригады.

– Не было захвата! Ракета ушла на самоликвидацию! Слава, никому не говори о неисправности первого канала, никому! Что-нибудь придумаем, нельзя нам двойку за стрельбу получать! Всех к чертовой матери уволят без выходного пособия!

– Так я же вас всех предупреждал, что нельзя первым каналом стрелять! Есть же исправные каналы, второй и третий! Вы послушали? Вы прослушали!…

Конечно, Слава никому ничего не сказал обо всем этом. «Пусть сами разбираются, я все делал правильно. Это косяк руководства, им и расхлебывать», – решил Слава.

Создали экспертную техническую комиссию, провели проверку первого канала координатной системы. Сколько там литров спиртного проставил командир дивизиона руководству полигона, Слава не узнал. Но заключение комиссии было благоприятным для дивизиона: «Отсутствие захвата ракеты станцией произошло по причине внезапно возникшей неисправности в колебательном контуре системы определения координат первого канала».

«Как же, «внезапно возникшая неисправность..», я ведь за день предупреждал о неисправности канала», – подумал Слава. Но в итоге – назначили повторные стрельбы, и это было спасением для дивизиона и бригады в целом. А это означало, что будут повторные стрельбы, через неделю. «Еще неделю здесь париться», – с тоской подумал Слава, – «Но это все лучше, чем двойка за стрельбу и позор на всю бригаду и даже дивизию», – Слава успокоился и принял неизбежное. Конечно, о том, что лейтенант Черников предупреждал о неисправности стрельбового канала, знало все руководство бригады. Но все приняли «обет молчания», до окончания повторных стрельб. Никто не хотел терять звезды с погон и должность, а это вполне могло произойти, если бы открылась вся правда. А Славе в итоге даже благодарность не объявили. Но все вокруг как-то сразу его зауважали, включая командование бригады. «Всего год с небольшим в армии, а уже так хорошо себя зарекомендовал, молодец», – таково было общее мнение.

Вторая неделя на полигоне прошла не без приключений. Неудачные стрельбы были в четверг, а в понедельник Славу опять вызвали в штабную палатку.

– Лейтенант Черников, к нам прибыли сотрудники местной биологической станции, просят о помощи. Намечается миграция саранчи, которая пока не встала на крыло. Надо обеспечить биологам исследование местности с целью определения численности саранчи. Вы назначаетесь старшим группы из трех наших тягачей, два биолога поедут с вами, – выдал задание начальник штаба бригады.

Славе выписали специальный пропуск для проезда по местности, которая примыкала к полигону и была запретной, поскольку являлась зоной падения стартовых двигателей еженедельно запускаемых при стрельбах зенитных ракет. И через полчаса трехосные тягачи выехали в полупустыню. Отъехали на несколько километров, прямо через барханы.

Наконец вышли с биологами из машин для оценки количества насекомых. Саранчи было очень много. Летать она еще не могла, поскольку не подросла до взрослого состояния. Прыгала повсюду, как кузнечики.

– Ну и как тут оценивать? – спросил Слава, глядя на прыгающую повсюду саранчу?

– А очень просто, – сказал один из биологов.

– Тихонько подходишь к скоплению саранчи и топаешь ногой. Саранча подпрыгивает в радиусе метра от ноги, и ты в этот момент ее считаешь! Данные передаешь нам потом. До 20-ти штук на квадратный метр – еще терпимо, после 50-ти – это уже проблема для полей.

– Да, ничего не скажешь, научный у вас метод, а главное – точный!

– Ничего другого тут не придумаешь, к сожалению, все на глазок…

Дальше двигались на машинах цепью с дистанцией 100 -150 метров, через каждые 500 метров выходя из машин для замера популяции саранчи. Периодически натыкались на упавшие после старта ракет разгонные блоки первой ступени.

«Это же, сколько цветного металла тут пропадает? Его бы собрать, сдать на металлолом – миллионером можно стать! А ведь никому до этого дела нет». – подумал Слава. Машины двигались медленно, тяжело переваливая через каждый бархан. За бортом – все те же +45 в тени, только тени на десятки километров вокруг нигде не было. Считай, что на солнцепеке все +55.

Через час нудной езды на изнуряющей жаре Слава решил немного порулить. Прав у него не было, но не упускать же такую возможность – покататься на тяжелом трехосном тягаче, да еще по пустыне. Слава сел за руль, сменив за ним солдата. Медленно тронул машину и направил ее на очередной бархан, поскольку объезжать барханы не было никакого смысла, они были повсюду. На самой вершине этой горы песка Слава немного промедлил с переключением передачи, машина встала. Слава включил передачу, тронул машину, – машина просела в песок. Включил второй мост, затем третий – машина только еще глубже зарылась в песок и, наконец, села на все три моста.

«Не в свои сани не садись», – подумал Слава, и, чертыхнувшись, залез на капот машины, размахивая руками вслед остальным двум машинам. Хорошо, что они еще недалеко ушли. Их заметили и развернулись. Тягач всегда вытянет другой тягач, и через полчаса колонна продолжила свой путь.

Через пять километров вдруг увидели вдали одиноко стоящий дом посреди этого песчаного царства. Да и не дом, а скорее хибару, похожую на сарай для скота. Из любопытства подъехали, вышли из машины. В трех метрах от строения, наполовину зарывшись в песок, торчал разгонный блок зенитной ракеты. И в этом доме жили люди! Навстречу им вышел древний старик-казах.