ЮБИЛЕЙ
– Мы хотим показать вам, дорогие гости, фильм о тех местах, где родился наш именинник, – голос ведущего звучал буднично и в то же время торжественно. – В этой маленькой деревеньке Никазино ровно 60 лет назад родился мальчик Толя. На экране вы видите тот самый дом, в котором прошло детство нашего дорогого юбиляра.
Показ сделанного друзьями Анатолия фильма сопровождала музыка в исполнении высокого седовласого баяниста, стоящего справа от экрана.
– А сейчас вы увидите мать Анатолия Григорьевича, – продолжал ведущий вечера. – Это специальный сюрприз для юбиляра. Она, к сожалению, не смогла приехать сегодня на праздник, но благодаря современным технологиям вы сможете увидеть и услышать ее поздравление для нашего именинника с этого замечательного экрана. Для неё, несмотря на то что Анатолию Григорьевичу исполняется 60 лет, он всегда сынок. Её ребёнок.
И, словно в продолжение слов ведущего, на экране появилась пожилая женщина с добрым, ласковым взглядом и произнесла:
– Дорогой сынок, я не смогла сегодня приехать на твой юбилей, немножко прихворнула, ты уж прости меня, сынок… Но я хочу поздравить тебя, дорогой мой, с днём рождения. Пожелать тебе здоровья, счастья. И не забывай родные места. Приезжай к нам почаще. Мы скучаем без тебя. Мы тут всё приготовили для тебя, вот сальце наше домашнее… С чесночком, как ты любишь… А вот капусточка соленая, огурчики, помидорки. И варенья мы тебе сварили разного… Вот яблочное, вот сливовое, а вот из крыжовника и малины… И вина домашнего мы приготовили. Я ведь знаю, ты перед армией любил вином побаловаться. Картошечки вот приготовили и кабачков с перчиком намариновали. Всё к твоему юбилею…
Мать на экране бережно перебирала всё приготовленное, и на щеке у неё появилась слезинка. Почти такая же слезинка появилась и в уголках глаз седовласого шестидесятилетнего юбиляра, уважаемого Анатолия Григорьевича.
– Дорогой Толя, – продолжала мать, – я так соскучилась по тебе, по внучонку Сергею, по Инке – твоей жене.
– Да какой же он внучонок, он уже взрослый, мама, ему ведь 35! А ты всё внучонок… У него же двое своих детей, твоих правнуков, мама… – пытался перебить мать Анатолий, как будто она была здесь рядом, на торжественном празднике.
А мать продолжала:
– Вы всегда для меня будете дети, мои родные, – у края глаз матери снова появились слезинки.
Сердце Анатолия защемило, ему вдруг страшно захотелось побывать у себя на родине, в этой милой сердцу деревушке с покосившимися избами и заборами, со знакомой улочкой. Открыть скрипучую калитку, обнять мать, прижать к себе, обласкать… Смахнув незаметно слезу, он попросил остановить показ. Хотелось подольше видеть это знакомое лицо.
– Это моя мама, самый дорогой для меня человек… И я предлагаю поднять бокалы и выпить за её здоровье, – тихим дрожащим голосом произнёс Анатолий. Его мысли были далеко, там, на его родине, где он родился, где прошло его детство. Вместе с такими же, как он, босоногими пацанятами…
***
Перед глазами пронеслась его жизнь… Вот он 1 сентября бежит, растирая слезы на щёках, за группой друзей в школу. Им исполнилось семь лет, а ему ещё только шесть с половиной, и его не взяли в школу. Но он сбежал из дома и бежит, бежит… Догоняя друзей. До школы-то всего три километра. Для Толи это пустяк… В школе пожилой учитель Николай Григорьевич строго спрашивает: «А ты кто, мальчик, тебе сколько лет?»
– Почти семь! – заревел мальчишка.
– Рано тебе еще в школу, малыш, подрасти немного и в следующем году приходи, – ласково произнес учитель.
– Нет, я не малыш, я уже большой, хочу с Петей, Ваней… Они мои друзья, – размазывая по щекам слезы, объяснял Толя учителю свое желание учиться.
– Ну что тут поделаешь, – задумался Николай Григорьевич, почесал подбородок и сказал неожиданно. – Ладно, садись вон на последнюю парту и слушай.
А про себя подумал: «Пусть посидит, надоест ему, завтра дома останется». Но упрямый малыш пришёл и на следующий день, и на следующий… «Придется вписывать в журнал», – решил Николай Григорьевич, и на следующий день на свою скромную зарплату учителя купил новоявленному школьнику комплект учебников и тетрадок. Так для Анатолия начались учебные годы.
Учеба давалась ему легко и, несмотря на то что после школы приходилось помогать матери по хозяйству, он, в отличие от Вани и Пети, всегда успевал делать домашние уроки и получать «четверки» и «пятерки».
***
Вспомнилась работа в колхозе во время каникул. Толя начал работать в летние каникулы уже после первого класса. Он с друзьями не чурался никакой работы. И делал всё в охотку, в удовольствие. А вечерами, невзирая на усталость, шли в «ночное» – пасти коней. Незабываемое чувство: костёр, жареная на углях картошка, рассказы старших о войне, шуршание лошадей, уханье филина… И рассвет! И скачки на лошадях наперегонки. У каждого своя любимая лошадь… У Толи – Ласточка – она не могла позволить себя обогнать, и он всегда прибывал на конюшню первым.
***
В летние каникулы помогать колхозу всегда присылали студентов. Они иногда задерживались и на сентябрь. Уже в старших классах вместе со студентами устраивали посиделки у костра. Пели песни под гитару, дружно дискутировали, спорили и… влюблялись. В последние, перед окончанием школы, каникулы в колхоз приехали студенты педагогического института. Девушки – все красавицы! Но особенно выделялась Света, стройная, симпатичная хохотушка с небесного цвета глазами. Толя был парнем застенчивым, и не мог даже подумать о дружбе с красавицей, а она ещё и подшучивала над ним.
– Толя, подсади меня на лошадь, – просила его Света, подводя за уздечку лошадь. Толя подставлял под ее ногу скрещенные ладони, и она лихо запрыгивала на лошадь и с места – в галоп…
– Толя, держи меня, чтобы я не упала, – стоя в телеге с вожжами в руках, говорила Света. И Толя, смущаясь, становился сзади, обхватывал её талию и, расставив широко ноги, крепко и в то же время бережно удерживал Свету, не давая ей упасть. Кони несли их по лесной дороге. Вокруг золотая осень, в руках девушка – дух захватывало!
А вечером снова костер, гитара, песни. И вот в один из вечеров после песен, игр все уставшие молча сидели, глядя на тлеющие угли… Каждый думал о своём. Костер затухал, стало прохладно. Света незаметно прижалась к Толе, и он почувствовал, как затрепетало сердце. Сколько они сидели, прижавшись друг к другу и глядя на затухающие угли, он не помнит. Время для него остановилось. «Надо подбросить дров», – подумал Толя, но не мог позволить нарушить это необычайно радостное, ранее неведомое наслаждение. И словно в награду за это, он вдруг ощутил нежнейшее прикосновение к своей шее. Это был первый поцелуй! Он запомнил его на всю жизнь…
***
А вот и выпускной бал. Школьники вместе с учителями за одним большим столом. Можно выпить шампанского, вина, а то и покрепче напиток… Сегодня всё разрешено. Сегодня выпускной. Прощай, школа! Прощай, детство… А что дальше? В деревне никаких перспектив, надо продолжать учиться, приобретать профессию… Какую? А какая сейчас в моде? О-о-о! Радиотехника!
Собирали документы и подавали заявления в Радиотехнический институт все втроём – Толя, Ваня и Петя – вот такая мужская солидарность. Ожидание, вызов, экзамены…
Первый – русский – «хорошо».
Физика – «хорошо».
Химия – «хорошо».
«Ну, всё! Математика – мой любимый предмет, проблем не будет, сдам на «отлично», – с уверенностью думал Анатолий. – У Вани и Пети дела похуже, баллов набрали поменьше, но если математику сдадут на «пять» – шанс есть».
На экзамене Толя вытаскивает билет, бегло оценивает задачки и понимает, что они совсем легкие. «А как там у Вани и Пети, они-то не очень в математике», – беспокоится за товарищей Анатолий.
– Слышь, Толя, – голос Вани, – помоги…
– Давай задачки быстрее! – схватив листок, Толя быстро начинает решать. Одна, другая, третья. – Всё, забирай…
– Толя, выручай! – жалобный голос Пети.
– Давай, давай быстрее задачки!
«Так, еще полчаса, успею», – думает Анатолий, спасая друзей.
– Всё, решил, забирай. Не сделай ошибку, переписывая! – пошутил Толя, поглядывая на часы. – Успею, еще пятнадцать минут. Так, одна – есть, вторая – есть, третья…
– Товарищи абитуриенты, просьба сдать работы, время вышло, – монотонным голосом произнес преподаватель.
«Ещё минутка, заканчиваю… Уфф, успел. Ну, слава богу, все решил», – подумал Анатолий.
– Толя, Толя, идем, отметим, с нас причитается, – загалдели Ваня с Петей наперебой.
– Идем, – весело откликнулся Толя, вспоминая решённые задачки… И вдруг… Лицо Анатолия покрылось холодным потом…
– Блин, там же должно быть 12, а я написал 14… Все… Завалил… Можно я исправлю? – с надеждой закричал он уходящему преподавателю.
– Нет, – кратко отрезал очкарик и захлопнул дверь.
Ждать, когда объявят результаты, Анатолий не стал. Собрал скромные манатки и вечером уехал домой, в родную деревню.
***
«Что делать дальше?» – мир для Анатолия перевернулся… Было страшно обидно, что провалил. Но еще более обидно было оттого, что он – победитель различных математических олимпиад, он, который щёлкал задачки, как семечки, для которого не существовало задачи, которую он не мог бы решить, завалил экзамены на пустяковой задачке по любимому предмету. Грусть, тоска, отчаянье переполняли душу Анатолия.
Что делать, что делать? Родители деликатно успокаивали, но понимали, что это сильный удар для Толи.
– Ничего Толик, ничего страшного, годик поработаешь в колхозе, наберёшься сил, а на следующий год поступишь. В армию тебя не заберут, семнадцати ещё нет, – успокаивала мать. Отец дипломатично молчал.
Через три дня Анатолий решил:
– Всё, мои дорогие, еду в город, буду на заводе работать.
– Да кто ж тебя возьмет-то на завод в твои-то годы, и в какой такой город надумал? – запричитала мать.
– А что, мать, думаю, он правильно решил. Ничего страшного, к работе он привычный, а что нет семнадцати, так это проходящее, а жизненный опыт ему не помешает. Выдай ему деньги, которые он заработал за лето, и благословим в путь. Только скажи сынок, всё-таки в какой город наметил ехать? Может, родственников там найдем, помогут в первое время…
– Нет, отец, сей час сказать не могу. В какой город первый поезд будет, туда и направлюсь.
– Ну, смотри, тебе решать. Благослови, мать, в дорогу сына, и я благословляю.
И вот вокзал, ожидание… Присел на скамейку, задумался, увидел оставленную кем-то книгу, оглянулся – никого. Какой-то пассажир в спешке забыл, наверное… «Федор Михайлович Достоевский, – прочел Анатолий. – Пригодится, в дороге заодно почитаю, – подумал он». Вдали показался поезд «Днепропетровск – Ленинград».
– Ну вот она, моя судьба, едем, значит, в Ленинград. Берем плацкарт и вперед!
В поезде Анатолий раскрыл книгу, на одной из страниц прочел: «Санкт-Петербург – город красивый, но строгий, пощады от него не жди. Работа, работа, работа…».
«Вот так, – подумал Анатолий, – никакой пощады… Ну ничего, нам не привыкать. Строгий Санкт-Петербург, я и не жду пощады, но, думаю, со временем мы поладим друг с другом», – улыбнулся Анатолий и засобирался на верхнюю полку. Надо хорошо поспать перед прибытием.
***
И вот Ленинград – строгий Санкт-Петербург! Неделя поисков работы – везде отказ: несовершеннолетних не берем, лимитной прописки нет, общежития нет. На последнем заводе, который посетил Анатолий в конце недели, пожилой начальник отдела кадров произнёс: «Рекомендую вам, молодой человек, обратиться в какое-нибудь строительное управление. Там и прописка лимитная есть, и на работу возьмут, у них всегда нехватка рабочих. И общежитие у них есть».
Вот этого-то и не хотел Анатолий, знал не понаслышке, какой это тяжелый труд строителя. Отец – строитель иногда брал его в помощь раствор месить, и в дождь, и в стужу, все время под открытым небом… Но делать нечего.
– Строитель – это звучит гордо! – с сарказмом произнес Анатолий, и в первый же день следующей недели устроился в одно из строительных управлений, получил прописку и койко-место в общежитии… Несмотря на опасения, работа на стройке Анатолию понравилась, и уже через полгода его назначили бригадиром комплексной бригады. Строили заводы, фабрики, жилые дома. Вскоре он поступил на вечерний факультет Ленинградского инженерно-строительного института, и его сразу же назначили мастером.
В общем, полюбил Анатолий строительство всей душой. Прошел все ступени карьерного роста: мастер, прораб, начальник участка, главный инженер, начальник строительного управления. Непросто всё это было, но справился. Жизнь кипела.
***
На свое 18-летие Анатолий пригласил к себе в общежитие друзей. «Совершеннолетие, наконец», – подумал он и решил скромно отметить. Как говорится, в тесноте, да не в обиде! Один из приятелей привел сестру с подружками, они были из соседнего общежития. Озорная, немножко капризная девушка Инна принесла в подарок Толе букетик весенних тюльпанов. Анатолий с первого взгляда влюбился в нее. Через год они поженились, а еще через год у них родился сын. Долгое время жили в комнатке, разделенной шкафами на две половинки. На другой половинке жила другая семья. Мечтали тогда об отдельной комнате…
Несмотря на такие условия, были счастливы. Жизнь, как говорят в народе, била ключом. Работа, институт, семья, походы в театр, кино, вылазки за город и многое другое – все успевали…
***
– А сейчас, дорогие друзья, – вывел из задумчивости Анатолия голос ведущего вечера, – вы услышите поздравления школьных друзей юбиляра – Ивана и Петра. Они также передают свои поздравления из родной деревни Анатолия…
На экране появились двое пожилых мужчин. Один был довольно толстый, лысый, с седой, нечесаной бородой, другой, наоборот, тощий, высокий, с неопрятной шевелюрой, прокуренными усами и тросточкой в руках. В этих людях трудно было узнать тех озорных школьных друзей – Ваню и Петю. Тех, с которыми прошло детство, школьные годы и неудачная попытка поступить в институт.
– Дорогой Толя, – начал хриплым прокуренным голосом с деревенским акцентом Иван-Ваня. – Вспомни, как мы вместе росли, учились… Как ты бежал за нами, когда мы шли в первый класс…
– Как ты завалил экзамен, – перебил Ивана Петр, – и мы даже не отметили с тобой наше поступление в институт.
– Тебе, Толя, всегда везло, – продолжал Иван, – ты вот стал большим начальником, почти «алигарх». Директор крупной строительной компании, доктор наук, профессор. У тебя хорошая жена, сын, внуки… Хороший большой дом, дорогая машина, дача…
– А мы вот после института работали простыми инженерами, на нищенской зарплате… – снова перебил Петр. – А после перестройки завод закрыли. Кому нужна наша устарелая радиотехника? И мы вернулись в деревню… Куда ж деваться? Тут огород, картошечка, сальце, своя самогоночка… Так что всё у нас хорошо…
– Да, Толя, мы хотим поздравить тебя с юбилеем, – продолжал Иван. – Мы свой уже отметили в прошлом году… Желаем тебе всего самого хорошего…
– Чтобы тебе всегда везло, как и до этого… – продолжил Петр. – Будь здоров, Толя! За тебя, твою семью, удачу и везение!..
«Да! – подумал Анатолий. – Мне действительно всегда везло. Повезло, когда учитель не прогнал из школы и шестилетнего мальца зачислил в первый класс… Повезло, когда завалил экзамен по любимому предмету и не поступил в институт… Повезло, когда ни на один завод не приняли на работу и отправили на стройку… Повезло, когда поселили в общежитие рядом с женским общежитием, где и познакомился с будущей женой… И ещё много, когда везло – и когда исключили из партии за принятие слишком дерзких самостоятельных решений, и когда уволили с работы за несогласие с руководством… Но главное – все-таки действительно повезло, что на перроне попалась кем-то забытая книга Ф. М. Достоевского, и что первый поезд шел в Ленинград, и что на открывшейся странице было написано: «Санкт-Петербург – город красивый, но строгий, пощады от него не жди. Работа, работа, работа…». А ведь мы здорово подружились с тобой, мой строгий добрый город Санкт-Петербург», – подумал Анатолий, поднимая бокал.
РОЖДЕНИЕ ПЕСНИ
Я просил сил… А жизнь дала мне трудности, чтобы сделать меня сильным!
Я просил мудрости… А жизнь дала мне проблемы, для разрешения которых необходима мудрость!
Я просил богатства… А жизнь дала мне мозг и мускулы, чтобы я мог работать!
Я просил любви… А жизнь дала мне людей, которых я полюбил!
Я просил благ… А жизнь дала мне возможности!
Я ничего не получил из того, о чем просил. Но я получил ВСЁ, что мне было нужно!
Притча
Виктор Антонович сидел в кресле летящего на высоте десять тысяч метров самолета и задумчиво, с еле заметной улыбкой в уголках губ, смотрел в иллюминатор.
Мощный Airbus A320 компании British Airways с более чем ста пятьюдесятью пассажирами на борту легко преодолевал путь из Лондона в Cанкт-Петербург.
«Свершилось», – радостно и в то же время с легкой грустью думал Виктор Антонович.
Его компания, которую он создал двадцать три года назад, успешно прошла кризис и вот теперь разместила свои акции на Лондонской фондовой бирже, привлекла солидные инвестиции для дальнейшего развития и стала публичной международной компанией.
– Вы, как ледокол «Ленин», – пошутил президент биржи, поздравляя с успехом, – ломаете все представления бизнес-сообщества о развитии российских организаций в сложный кризисный период. Теперь уж точно за вами пойдут другие компании.
***
В мыслях проносились все проблемы на пути развития: бюрократические барьеры, бандитские наезды, несовершенство законов, произвол чиновников. Но на душе было легко – они сделали это! Сделали благодаря вере в то, что делают нужное дело, благодаря сплоченному коллективу, каждый человек в котором был Личностью с большой буквы. Он верил им, доверял, и они отвечали взаимностью.
Были, конечно, и те, кто говорил: «Не делайте этого. Вы должны думать, как спастись от кризиса. У вас ничего не получится, вторая волна накроет вас… Сворачивайте дело…».
Слабовольные так и сделали: бросили компании и сбежали за рубеж.
Виктор Антонович старался не слушать таких советчиков-благодетелей. И оказался прав.
Ему вспомнилась притча: «Компания лягушек резвилась среди деревьев на опушке леса. Все было прекрасно и всем было весело, пока две лягушки случайно не свалились в глубокую канаву. Скорее даже, это была не канава, а яма с почти отвесными краями и глубиной, практически не оставлявшей упавшим шансов на спасение.
Подобравшись к краю ямы, казавшейся им настоящей пропастью, остальные лягушки кричали своим несчастным товарищам:
– Всё, друзья, не тратьте сил понапрасну. Смиритесь со своей участью и прощайте навсегда!
Два лягушонка все же упорно противились намерению похоронить их с такой легкостью. Цепляясь за стенки ямы, они пытались придвинуться хоть чуть-чуть повыше и прыгали, прыгали, прыгали вверх, но тотчас падали вниз.
– Не суетитесь, – громко кричали советчики. – У вас нет шансов выбраться! Умрите достойно, подумайте о вечном, ваши прыжки попросту смешны!
В конце концов, после многих сотен прыжков одна из лягушек свалилась на дно бездыханной. Товарищ по несчастью посмотрел на распростертое на дне ямы тело и продолжил свои прыжки с удвоенной энергией.
– Приятель, это нелогично, – кричали прыгуну свесившиеся с краю ямы лягушки. – Сохрани силы на достойный уход из жизни!
Прыжок, еще прыжок, и еще, и еще. Вдруг лягушонок, размахивая во все стороны лапками, взлетел над краем ямы и плюхнулся в траву. Его тотчас же окружили остальные лягушки. Они изумленно смотрели на чудом спасшегося товарища, некоторые терли глаза, не веря тому, что видят перед собой, другие же сразу занялись расспросами:
– Как тебе это удалось?
– Что-то невероятное! У тебя есть какая-то особая система? Ты обязан поделиться с нами своей методикой выживания!
– Ты что, не слышал, как мы кричали тебе, что нет шансов выскочить? Зачем же ты прыгал?
Спасшийся от верной смерти лягушонок смотрел на обступивших его товарищей и знаками отвечал им, что он от рождения глухонемой. Но он, безусловно, благодарен товарищам за заботу. Без той неоценимой поддержки, которую они оказали упавшему, с риском для жизни свешиваясь с края ямы и подбадривая его криками, он не нашел бы в себе сил преодолеть усталость и отчаяние. Ему так хотелось оправдать надежды товарищей, что он просто совершил невозможное».
***
«Смешно, конечно, но похожее случается и в жизни», – подумал Виктор Антонович. Вот и у него было много советчиков, которые кричали в трудные моменты: «Зачем ты это делаешь? Ты все равно разоришься. Распродай всё, открой магазинчик и живи спокойно».
Свою компанию он создал «с нуля». И трудился не покладая рук с раннего утра и до позднего вечера. Сотрудники шли за ним, зная, что он не подведет.
Он вел компанию уверенно к победе, просчитывая каждый шаг, избегая ненужных рисков, успешно решая встречающиеся на пути проблемы.
***
Работа поглотила его полностью: он не мог без неё, всё время было посвящено ей. Это была его жизнь – создавать, творить, увлекать людей новыми идеями, вести их вперед.
И вот теперь на высоте десять тысяч метров Виктор Антонович задумался:
– Компанию-то я создал, но вот внимания семье из-за работы, из-за частых поездок я, наверное, не достаточно уделял…
***
Вспомнил жену, с которой прожил почти сорок лет. И все эти сорок лет любил её. В их семейной жизни всякое бывало. И ссоры, и раздоры, бывало, что и уходил от неё… Но через два-три дня возвращался, просил прощения, и она всё прощала.
– Да, – вдруг вспомнил Виктор Антонович, – вот, кстати, через два дня 8 марта, а я до сих пор не купил жене подарка.
В магазинах Лондона есть всё: можно было подобрать хороший подарок, но, как всегда, из-за дел не было времени купить что-то стоящее, да и не любил он по магазинам ходить.
– Что же ей подарить? – Виктор Антонович с надеждой посмотрел в бортовой журнал, где были перечислены товары, которые можно купить в самолете. Но мысли снова и снова переносили его в прошлое – в раннюю юность, когда он приехал в Ленинград, поступил работать на стройку простым рабочим, когда ему исполнилось 18 лет.
На день рождения в общежитие были приглашены два друга, сестра одного из них и две её подружки. Все девушки жили в соседнем общежитии.
В маленькой комнатке был скромно накрыт стол – недорогое вино, закуски, лимонад. В подарок одна из девушек принесла букетик весенних тюльпанов. Нежные бело-розовые бутоны в пору, когда за окном ещё снег, смотрелись потрясающе. И Виктор не мог оторвать взгляда от девушки с букетом. Через полтора года она стала его женой.
После этого в жизни Виктора Антоновича было много разных подарков. И дорогих, и необычных, и простых, и экстравагантных. О некоторых он сразу забывал, о некоторых какое-то время помнил, но тот подарок, тот букет тюльпанов из рук любимой девушки запомнился на всю жизнь. И лучшего подарка в своей жизни он не получал.
– Вот как бы придумать такой же подарок моей любимой жене, – задумался Виктор Антонович.
В памяти снова начали возникать эпизоды жизни: вот они сидят в кино, нежно взявшись за руки, вот во дворце бракосочетания, вот родился сын, радости, невзгоды, первая отдельная квартира, работа, учеба, карьера, ссоры… Но что бы где ни случалось, он стремился домой, к семье, к любимой жене, которая всегда ждала.
– Песню, песню об этом надо сочинить! Вот это будет подарок, – вдруг неожиданно для себя самого встрепенулся Виктор Антонович. – Песню о нас, о любви, о любимой, о доме.
И он, схватив айфон, начал быстро печатать неизвестно откуда возникающие строки будущей песни. Они были короткие, отрывистые, немного сумбурные, но ложились легко и музыкально.
Я ехал в Ленинград,
Не знал, что ты там есть…
Но ты меня ждала…
Я встретил первый раз
Тебя среди других,
И ты меня ждала.
Букет прекрасных роз
Я подарил тебе,
И снова ты ждала…
Виктор Антонович передохнул, словно перевернул новую страницу жизни, и стремительно продолжил.
Последний ряд в цветном кино,
Твоя рука в моей руке.
И ждали тайны мы —
Любви…
И вот мы во дворце,
В руках – цветы,
Фамилия моя
Теперь – твоя,
И мы семья…
Мы были молоды,
Играла дурь,
И ссорились, любя,
Но ты ждала…
Когда ты, обижаясь,
Стремительно ушла,
Я ждал тебя.
Мы расставались
И возвращались вновь,
И ты меня ждала.
Я уходил к друзьям,
Тебя только любя…
Но ты меня ждала.
Звонил с утра тебе…
Просил простить меня,
И ты меня, браня, ждала.
Я возвращался вновь
К тебе – моей родной…
И ты меня ждала.
Корил себя всегда,
Что сделал всё не так,
Но ты ждала.
Снова вздох, снова перевернутая страница – страница жизни, – и на одном дыхании Виктор Антонович закончил.
Прошли года,
Я поумнел, тебя любя,
А ты ждала…
Теперь я вновь с тобой,
Любимая моя!
Спешу к тебе,
Всегда любя.
Когда ты встретишься со мной
И скажешь:
«Здравствуй, мой родной»,
Я обниму тебя,
Любимая моя.
И мы пойдем домой.
Пойдем домой…
Пойдем домой…
Пойдем домой…
– Ну вот, – отирая салфеткой капельки пота со лба, выступившие от волнения, произнёс Виктор Антонович. – Думаю, Галочке понравится.
И он быстро перебросил напечатанное на e-mail любимой жены, написав: «С наступающим праздником 8 марта…», и нажал на кнопку «отправить».
Самолет медленно приземлился. Паспортный контроль и получение багажа заняли минут тридцать.
У выхода ждала жена.
– Интересно, успела ли она прочесть? – с волнением подумал Виктор Антонович. – Понравилось ли?..
– Пойдем домой… – с улыбкой произнесла Галина.
И Виктор Антонович к удивлению встречающих вдруг запел:
Теперь я вновь с тобой,
Любимая моя!
Спешу к тебе,
Всегда любя.
Когда ты встретишься со мной
И скажешь:
«Здравствуй, мой родной»,
Я обниму тебя,
Любимая моя.
И мы пойдем домой.
Пойдем домой…
Пойдем домой…
Пойдем домой…
– Пойдем домой… – поддержала Виктора Антоновича Галина.
И они, взявшись за руки, пошли к машине.