Когда ночью добралась до койки и прилегла рядом с девочкой, глаза слипались, тело требовало отдыха, а мозг почти засыпал. Но стоило сомкнуть веки, сон тут же пропал. Предположение Деда взбудоражило, сознание вновь захлестнул поток мыслей. Верно ли его предположение? Прислушиваясь к собственным ощущениям, Анна пыталась понять свое состояние. Что она вообще должна чувствовать физически? Она совсем не помнила, что испытывала во время беременности тогда, много лет назад. Была радость от того, что ей позволили стать матерью, а вот как она чувствовала изменения в своем организме в первые недели… На этот счет в памяти не осталось совсем ничего.

Перевернувшись во сне, Айка прильнула к Анне, ее ладошка оказалась на животе женщины. Просто бездумное движение спящего человека, но вдруг ребенок каким-то непостижимым образом почувствовал новую зародившуюся жизнь? Если и в самом деле Анне вновь суждено родить? Что ждет ее ребенка, да и саму Анну в этом суровом мире, враждебном человеку? До сих пор Анне удавалось выжить чудом, но чудесные случайности не могут продолжаться постоянно, когда-нибудь везению должен прийти конец. Сколько смертей она уже видела. Здесь это происходит обыденно, как нечто, само собой разумеющееся, обитатели внешнего мира воспринимают возможность собственной гибели как неотъемлемую часть жизни, они принимают свою участь покорно и безропотно, ей же такое кажется ненормальным, несмотря на то, что сама уже не раз теряла волю и всякое желание к сопротивлению.

Как выжить в таком мире маленькому человечку? Но ведь другие как-то выживают. За исключением самой Анны и Лехи, все, кто ей встречался, родились здесь, под черным небом. Вот и Айка никогда не знала других условий, не знала семьи, однако выжила. Получается, человек не так уж слаб, как кажется.

По большей части мысли приходили уже в дремотном состоянии, на грани сна, перемешиваясь с невнятными образами, бессистемно перетекающими из одного в другой, то ли смутные воспоминания, то ли несбыточные мечты, то ли фантазии. Наверное, окончательно сознание отключилось только под утро. Казалось, состояние сна продлилось не больше секунды – только погрузилась в темноту, как тут же Айка принялась тормошить, вцепившись в плечо.

– Ну, чего тебе? – устало пробормотала Анна, с трудом разлепив веки.

Айка схватила женщину за руку и потянула за собой, выдохнув при этом что-то похожее на «Ай». Так вот почему ее так назвали. Анна уже слышала такое от девочки, но раньше не придавала этому значения.

– Иду.

Анна покорно последовала за девочкой. Если уж Айка так бесцеремонно разбудила ее, наверняка на то была серьезная причина.

Выбравшись вслед за Айкой из убежища наружу, Анна обомлела. Напротив входа стоял автомобиль с измятым ржавым кузовом, рядом несколько обитателей убежища обступили еще одного человека, очевидно, приехавшего на этом автомобиле. Он стоял спиной к выходу, но Анна узнала его. По крайней мере, так ей самой показалось.

Мужчина повернул голову, что-то отвечая Матвеичу. Вслед за первым изумлением прихлынула злость. Анна не ошиблась. Машина уже другая, одежда тоже, но все-таки это был Леха.

Словно почувствовав ее взгляд, Леха обернулся. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, затем Леха подмигнул и это вдруг окончательно взбесило. Чуть не переходя на бег, Анна стремительно подошла к нему и ударила в переносицу. Видимо, Леха никак не ожидал такой встречи, не попытался ни увернуться, ни блокировать удар, только отшатнулся, едва не опрокинувшись на спину. Костяшки пальцев отозвались болью, однако стало полегче, злость немного улеглась. Еще оставалось желание врезать негодяю пару раз, но собственная рука может уже не выдержать.

Опешившие мужчины, что-то оживленно обсуждавшие до этого, разом умолкли. Дед смерил Анну внимательным взглядом и произнес:

– Наверное, у тебя есть серьезная причина для этого.

– Есть, – вместо Анны подтвердил его предположение Леха, потирая пальцами переносицу. – Но больше не надо, – на всякий случай предупредил он, заметив гневный блеск в глазах Анны. – Побереги пальцы, еще пригодятся.

– Ну-ну, – пробормотал Дед и кивнул мужчинам: – Идемте, надо обсудить кое-что.

Обитатели убежища оставили Леху и Анну наедине. Дед даже увел с собой Айку, ухватив девчонку за плечо.

– Приятно видеть тебя живой, – произнес Леха. – Честно.

– Ты бросил меня, – напомнила Анна, едва сдерживая вновь закипающую злость.

– Ну да, – не стал отрицать Леха. – Я не обещал, что буду тебе нянькой.

Анна стиснула зубы. Мерзавец, конечно, но ведь прав. Не доверяй никому, даже мне – это его слова. Именно он говорил, что во внешнем мире рассчитывать можно только на себя. Вот ведь подонок, получается, что и не виноват ни в чем, сама идиотка, показалось ей что-то… Но как раз это бесит еще больше.

– Чего тебе здесь надо? – спросила Анна.

– Подыскиваю себе зимовку. Одному трудно, а от бригады моей никого не осталось.

Леха будто не замечал недружелюбия в голосе Анны. А может, ему и в самом деле было все равно. Вот ведь, когда считала его мертвым, испытывала даже какое-то сожаление, а теперь смотрит в его наглые глаза и хочется снова ударить так, чтоб упал и не поднялся.

– Не уживемся, – машинально произнесла Анна, прокрутив в голове мысль, что если Леха ей и не враг, то уж точно не друг.

– Не говори за всех, – отозвался Леха. – Лишние руки здесь не помешают, да и хороший боец тоже. Тем более, сейчас, пока идет чистка. С твоими я уже договорился.

– Сказал им, что в случае опасности сбежишь первым? – поинтересовалась Анна.

Может, напоминание о проявленной трусости его хоть немного уязвит. Но нет, все нипочем, даже глазом не моргнул.

– Они знают, – ответил Леха. – Мы все такие, все так живем, каждый сам за себя.

– Меня они не бросили, – заметила Анна.

Довод Леху не убедил.

– Только благодаря Деду, – ответил он. – Старик чудной, не такой, как все, ты жива только потому, что он забрал тебя с собой. К тому же, самого Халифа завалила.

Про себя Анна признала, что и в этом Леха прав, Дед и в самом деле не такой, как все. Вот и этого негодяя принял, хотя наверняка знает, чего от него ждать. Не может не знать, ведь они уже знакомы.

Снова появилась Айка, видимо, улизнула от Деда. Прильнув к Анне, она задрала голову, пытаясь заглянуть женщине в лицо. На лице Лехи отразилось удивление.

– Завела себе подружку? – спросил он.

– Не твое дело, – огрызнулась Анна.

Леха ухмыльнулся. Анна взяла девочку за руку и повела с собой внутрь здания.

На пути попался Дед.

– Как себя чувствуешь? – поинтересовался он.

– Как обычно, – отозвалась Анна.

Дед продолжал смотреть на нее, словно ожидая еще какого-то ответа. Поняв смысл его вопроса, Анна сказала:

– Я не знаю. Не понимаю. Только ему ни слова.

Кивком она указала на выход на улицу, где остался Леха.

– Ему? – переспросил Дед.

Анна закусила губу, запоздало осознав, что сказала лишнее. Дед ведь не в курсе абсолютно всего, что с ней случилось за последнее время. Впрочем, вряд ли он тут же побежит рассказывать ее секреты всем подряд.

Дед кивнул:

– Жизнь твоя, тебе и решать.

День прошел в обычных заботах. Анна старалась больше не встречаться с Лехой, хотя в ограниченном пространстве убежища это оказалось сложно, тем более, что во время обеда и ужина пришлось сидеть за общим столом.

Свою машину Леха отогнал подальше, забросал ее всяким хламом и снегом. В этом ему помогли дети, к которым присоединилась и Айка. Вообще, в отличие от Анны, девочка явно симпатизировала новому члену общины. Украдкой наблюдая, как она вертится вокруг Лехи, Анна почувствовала что-то такое неуютное внутри. За девочку она не переживала, Леха хоть и порядочная скотина, но не верилось, что способен причинить вред беззащитному ребенку. Но видеть их рядом все равно было как-то неприятно. Может, ревность – чувство о котором она узнала из какого-то романа, позаимствованного в библиотеке Деда. Только кого к кому ревнует? Глупый вопрос, не Леху же. Хотя и Айка ей вроде бы никто. Не случись с ней всего, жила бы себе дальше в мегаполисе и знать не знала, что есть на свете такая девчонка, что вообще есть хоть кто-то живой за стенами города. Но почему-то так тепло, когда девчонка льнет к ней. Тепло не физически, тепло в душе. Всякий раз само собой возникает ответное желание обнять ее покрепче, прижать к себе, пригладить волосы. Может, это и есть то самое материнское чувство, которое она так и не смогла проявить в полной мере по отношению к собственному сыну?

Сын… Анна так и не может вспомнить его. Даже заставляя себя напрячь память. В сознании всплывает лишь размытый образ, какое-то мутное пятно, за которым не видно лица. Отчетливо она помнит сына лишь маленьким, когда держала его на руках. А потом будто и не было ничего. Вообще ничего. Ни мужа, ни того парня с платформы, ни Генриха, ни вообще всего мегаполиса. Сколько времени прошло с той поры, как оказалась здесь, во внешнем мире? Дней двадцать? Если и больше, то вряд ли намного. Можно ли за столь незначительный срок напрочь забыть всю прошлую жизнь настолько, что невозможно вспомнить даже лица тех, кто был рядом многие годы?

Анна коснулась ладонью живота. Если подозрения верны, будет ли у нее возможность стать настоящей матерью своему будущему ребенку? Сможет ли он вырасти на ее глазах, стать по-настоящему родным человеком, с которым можно просто общаться, чему-то научить, который будет в ней нуждаться, просто будет рядом? Мир жесток и суров, но здесь они оба никому ничего не должны, должны только себе, должны выжить. Это, конечно, совсем непросто, но ведь другим удается. Далеко не всем, но все же…

Впервые за все время, как оказалась за стенами мегаполиса, Анна почувствовала страх перед будущим. Были и раньше пугающие моменты, но то был животный страх смерти, угрожающей прямо здесь и сейчас, теперь же она боялась не умереть, а жить. Потому, что абсолютно не представляла, как, собственно, ей жить дальше, на что надеяться, чего ждать от существования в мире, где невозможно предугадать, чем закончится сегодняшний день и встретишь ли следующий рассвет.

Все-таки, она слишком много думает. Можно позавидовать всем этим людям, не обременяющим себя глубокими размышлениями, для них все просто и понятно. Так же все просто и для жителей мегаполисов, что изо дня в день выполняют свою рутинную работу просто потому, что убеждены – так надо. А вот Анна не понимает ни себя, ни обитателей убежища, вообще никого, может быть, она одна такая на свете, кого терзают постоянные сомнения, которая хочет что-то понять для себя, ищет ответ, не в силах даже задать самой себе нужный вопрос.

Даже с приходом ночи мысли не отступили, не давали покоя, разгоняли сон. Долгое время Анна лежала, уставившись в потолок, слушая сонное дыхание Айки. Осторожно отстранившись от девочки, Анна поднялась с койки и на цыпочках прокралась за дверь. Матвеич выполнил обещание, но лампочки, скудно освещавшие коридор, то и дело мигали. Аккумуляторы, заряжавшиеся от самодельного ветряка, работали не особо надежно, проводка, собранная из обрывков кабелей тоже не внушала уверенности в ее надежности.

Сделав пару шагов по коридору, Анна остановилась у каморки Деда. Из-за закрытой двери слышались голоса. Слова звучали неразборчиво, но голоса она узнала, один принадлежал самому старику, а вот второй… Похоже на Леху. О чем могут разговаривать среди ночи два таких разных человека? Вряд ли бродягу-охотника гнетут такие же мысли, как и Анну.

Как ни напрягала Анна слух, все же разобрать, о чем же именно идет беседа, она не смогла. Ну вот, теперь еще и об этом размышлений добавится, будет всю ночь громоздить догадки и предположения, так вообще спать разучится.

Злясь на саму себя за невозможность освободиться от собственных дум, Анна вернулась в свою комнату. Вопреки ее опасениям, усталость все же взяла свое и женщина уснула в обнимку с Айкой.

На следующий день сразу после завтрака мужчины занялись наладкой энергоснабжения, используя добытые Матвеичем детали и материалы, а женщины и дети продолжили утеплять убежище. Для жилья использовались лишь комнатушки полуподвала, верхние этажи постарались изолировать, завалив проходы и затыкая все щели свернутыми в жгуты тряпьем и лоскутами пластика. Материалы для этого натаскали загодя, сложив в кучу у самого выхода. Свободным оставили лишь проход на верхний этаж к ветрогенератору.

Почувствовав за спиной чье-то присутствие, Анна обернулась. Позади стоял Леха и пристально смотрел на нее.

– Чего тебе? – спросила Анна.

Все женщины, с которыми она работала, переместились в другие помещения, даже Айка куда-то убежала, они с Лехой оказались наедине. Хоть и не хотелось с ним разговаривать, но и молчать тоже было как-то неуютно, да и чтоб прогнать, все равно придется сказать хоть что-то.

– Ничего, просто смотрю, – ответил Леха.

Захотелось сказать что-нибудь колкое, но ничего не шло на ум. Да и бесполезно, тут ни до совести, ни до самолюбия не достучишься.

– Уходи, – просто потребовала Анна.

Тут же появилось странное чувство, что она сама не понимает, чего желает больше, чтобы Леха убрался подальше или проигнорировал ее требование. Вновь оглянувшись, женщина увидела его на том же месте. И снова странная двойственность ощущений, то ли хорошо, что остался, то ли нет. Такая неопределенность слегка разозлила. Видимо, придется поговорить.

Отложив инструмент, Анна повернулась к Лехе всем корпусом. Но едва она открыла рот, Леха вдруг переменился в лице и жестом призвал ее к молчанию.

– Что? – спросила Анна, тут же почувствовав безотчетную тревогу.

Вместо ответа Леха сорвался с места и выбежал в коридор. Анна последовала за ним.

– Все замрите! – крикнул Леха, устремившись к выходу.

Обитателями убежища овладела общая тревога. Снаружи послышался нарастающий рокот.

– Все здесь?! – крикнул Дед, оказавшийся за спиной у Анны. – Есть кто-нибудь снаружи?

– Вроде бы никого, – неуверенно ответил кто-то.

– Что происходит? – спросила Анна.

– Похоже на дрон корпорации, – ответил Дед. – Так далеко на север они редко залетают, но бывает. Наверное, разведчик, ищет поселения для чистки.

Анна бросила взгляд по сторонам.

– Айка! – крикнула она. – Где Айка?!

– Она пошла туда, – сообщил один из мальчишек, указав на выход.

– Зачем? – спросил Дед.

Мальчишка пожал плечами. Действительно, немая девчонка хоть и умела объясняться жестами, все равно понять ее дословно было сложно.

Анна устремилась к выходу.

– Стой, дура! – попробовал остановить ее Леха.

Оттолкнув его, Анна взбежала по ступеням. Леха догнал ее у самого порога, свалил с ног и прижал к бетону.

– Пусти! – прошипела Анна.

– Не дергайся, – потребовал Леха, все так же крепко прижимая ее к ступеням. – Девчонка немая, но не глухая, она тоже это слышит, и знает, что надо делать. Высунешься сейчас, тебя грохнут, а уже завтра сюда набегут чистильщики.

Хотя всем своим естеством Анна протестовала против того, чтобы просто сидеть и ждать, когда девочка где-то там, снаружи, совсем одна, без защиты, все же слова Лехи звучали убедительно. Она ничем не поможет Айке, если выбежит сейчас наружу и попадет в поле зрения дрона, пулеметы которого, по словам бывалых обитателей убежища, в состоянии раскрошить бетон. Пришлось стиснуть зубы и запастись терпением.

Рокот усилился. Леха потянул Анну назад, вдвоем они сползли вниз по лестнице. Закрывать сейчас дверь было бы опасно – дрон мог среагировать на движение. Сквозь дверной проем Анна увидела аппарат серебристого цвета, парящий над заснеженными руинами. Выбираясь из убежища, его обитатели старались не оставлять много следов своего присутствия, к тому же в постоянном сумраке на сером снегу следы были не очень заметны, так что можно было надеяться остаться незамеченными, главное было – не попасть в поле зрения видеокамер дрона.

Кажется, надежды оправдались – аппарат пролетел мимо, рокот его винтов постепенно затихал вдали. Оттолкнув Леху, Анна почти ползком подобралась по лестнице к распахнутой двери и осторожно выглянула наружу. Дрон, все более растворяясь в сером сумраке, окончательно скрылся за скелетами высотных зданий, что темнели поодаль.

Еще дальше высунувшись за порог Анна внимательно обшарила взглядом ближайшие развалины. В одном из оконных проемов мелькнула тень. Вглядевшись внимательней, Анна различила знакомый силуэт.

– Айка! – прошипела она. – Ну-ка, быстро сюда!

Даже если бы она крикнула во весь голос, с такого расстояния девочка вряд ли смогла бы ее услышать. Видимо, Айка интуитивно поняла, чего требует от нее обеспокоенная опекунша. Девочка выпрыгнула из окна и побежала к убежищу. Не преодолев и десяти метров, она вдруг споткнулась, упала, поднялась, но тут же снова упала.

Наблюдая за ней, Анна приподнялась.

– Чего она там возится? – пробормотал Леха.

– Арматура, – догадался Дед, подошедший сзади. – Она зацепилась за арматуру.

Изогнутые металлические пруты, повсюду торчавшие из обломков и сейчас занесенные снегом, в некоторых местах создавали настоящие капканы. Видимо, не разглядев их впопыхах под снегом, Айка угодила именно в такую ловушку.

Словно угадав намерение Анны, Дед схватил ее за плечо и сказал:

– Будь здесь, я сам ей помогу.

Не успев сделать и шагу, он тут же замер на месте и насторожился. Вновь послышался рокот.

– Дрон возвращается, – понял Леха. – Может, заметил ветряк наверху.

Оттолкнув их обоих, Анна устремилась к Айке.

Девочка и в самом деле зацепилась одеждой за торчащие из-под снега металлические пруты. Пропоротая зазубренными изогнутыми штырями штанина намоталась на арматуру, накрепко поймав Айку, все ее отчаянные попытки освободиться приводили лишь к тому, что девочка застревала еще больше.

– Успокойся, милая, – выдохнула Анна, обняв девочку.

Припав рядом на одно колено, она принялась распутывать узел из тряпок и металла. Айка тронула ее за плечо и указала взглядом наверх.

– Я слышу, слышу, – кивнула Анна, продолжая лихорадочно выпутывать штанину девочки из капкана.

Пальцы моментально озябли от снега и холодного металла, но Анна была готова рвать ткань зубами, лишь бы освободить девочку. Сейчас она не могла думать ни о какой опасности, она не могла потерять Айку. Женщиной овладело то самое отчаяние, которое уже испытала не так давно в мегаполисе, в кабинете Генриха, когда узнала, что у нее отнимут ее ребенка. Этого не должно случиться снова, она не может потерять еще и Айку.

Рокот двигателей дрона все усиливался, но Анна не оглядывалась на небо. Пусть случится что угодно, Айку она не оставит.

– Убери руки, – прозвучало над ухом.

Рядом плюхнулся Дед. Отстранив руки Анны, он ножом разрезал штанину Айки.

– Живо туда!

Дед указал на проем в развалинах, откуда недавно выбралась Айка. Все трое устремились к укрытию.

Переваливаясь через стену, Анна оглянулась. Серебристая машина зависла в воздухе. Неужели дрон их обнаружил?

Сильная рука Деда утянула Анну под защиту стены. Тут же загрохотали выстрелы, в оконный проем ворвался веер пуль, выбивая осколки из еще уцелевших внутренних перегородок.

– На пол! – скомандовал Дед.

Анна опрокинула Айку и накрыла ее собой, рядом упал Дед, закрыв голову руками. Осколки бетона и кирпича градом посыпались им на спины, клубы пыли заполнили все помещение. На минуту шквал огня прекратился. Приподняв голову Анна, прохрипела:

– Нас здесь завалит.

– Да, надо выбираться, – согласился Дед, кашляя от пыли, забившей глотку.

Снова веером полоснула пулеметная очередь. Под ударами крупнокалиберных пуль одна из стен между оконными проемами не выдержала и обвалилась, следом рухнула плита перекрытия. Дед толкнул Анну в плечо и указал вглубь помещения:

– Ползите туда.

Анна подтолкнула Айку. Стараясь как можно ближе держаться к полу, все трое начали пробираться к противоположной стене.

Пулеметная очередь снова смолкла.

– Насколько ему хватит боеприпасов? – поинтересовалась Анна.

– Надолго, – ответил Дед. – Его задача – либо ликвидировать нас, либо не выпускать отсюда, пока не подоспеют чистильщики. И вот они-то все здесь обыщут и всех перебьют, если не сумеем вовремя убраться.

– Отбиться не сможем? – спросила Анна.

– Пока эта штука в небе, у нас никаких шансов.

Используя затишье, все трое выбрались через брешь в противоположной стене на улицу.

– Укроемся там, – указал Дед на развалины следующего строения.

Когда все трое оказались под защитой стен, Анна спросила:

– И что дальше?

– Дождемся темноты и постараемся скрыться, – ответил Дед.

– А как же остальные?

– Они тоже все уйдут через запасной выход. Жаль, что много припасов придется оставить.

Рокот снаружи усилился, видимо, дрон облетел здание, которое только что обстреливал. Анна осторожно выглянула из оконного проема наружу, Дед тут же отдернул ее назад.

– Не высовывайся!

– Кажется, он думает, что мы все еще там, – предположила Анна.

– Вот пусть и дальше так думает, – сказал Дед. – Похоже, он не оснащен особой аппаратурой, нет ни тепловизоров, ни чувствительных микрофонов, сможем его обмануть.

Вновь осторожно бросив взгляд наружу, Анна вдруг увидела силуэт в оконном проеме верхнего этажа их убежища. Сложно было бы узнать фигуру человека с такого расстояния, но ей показалось, что это Леха.

– Что он там делает? – недоуменно пробормотала Анна

Человек явно не собирался прятаться, напротив, выставился из укрытия чуть не по пояс, держа в руках арбалет. Неужели собрался стрелой поразить вооруженную пулеметами летающую махину? Вновь загрохотал пулемет. Но прежде, чем пули раскрошили стены, взбивая облако рыжей пыли в том месте, где находился стрелок, стрела сорвалась с тетивы. Ровный рокот винтов ослабел, к нему прибавился свистящий звук, а вскоре послышался скрежет, грохот обваливающихся стен, все вокруг задрожало, затем все смолкло.

Анна выпустила Айку, которую инстинктивно прижала к себе в попытке защитить от всего, чего угодно, оглянулась на проем и недоверчиво пробормотала:

– Не может быть…

Дед сам выглянул наружу, озадаченно хмыкнул и произнес:

– Признаюсь честно, сам впервые такое вижу.

Уже не таясь, он перевалился через стену наружу. Анна и Айка последовали за ним.

То, что еще оставалось от здания, которое обстреливал дрон, окончательно превратилось в нагромождение обломков. Сам дрон лежал рядом, на треть заваленный кирпичом и бетоном.

– Посмотри-ка, – Дед указал Анне на винты дрона.

Оси двух из них оплетали обрывки тонкого стального троса. Видимо, тросик был прикреплен к арбалетному болту и, попав под лопасти, застопорил двигатели. Возможно, это не привело к полному выходу аппарата из строя, но вполне хватило даже временной потери управления, чтобы дрон врезался в здание, из-за чего отказала вся автоматика.

Именно такую версию высказал Дед, осматривая сбитый дрон. Слушая его, Анна оглянулась на оконный проем, в котором видела стрелка. После обстрела дроном, этот проем превратился в бесформенную брешь.

Дед продолжил осматривать сбитый коптер, Анна направилась к убежищу, Айка последовала за ней.

В убежище было намного оживленнее, чем обычно: его обитатели выносили из своих комнат свертки и складывали их в коридоре. Похоже, как и говорил Дед, все жители срочно собирали вещи, чтобы покинуть здание.

– Матвеич, где Леха? – спросила Анна, ухватив механика за плечо.

– Был наверху, больше его не видел, – ответил тот.

Получается, стрелком и в самом деле был именно Леха. Но где же он сам?

Протиснувшись в узкую щель двери в конце коридора, Анна поднялась наверх.

Она и в самом деле увидела Леху. Бродяга неподвижно лежал на груде битого кирпича лицом к небу.

Анна осторожно приблизилась. За эти несколько шагов она испытала прилив противоречивых чувств: то едва не срываясь на бег, то чуть не отступая прочь, лишь бы не видеть еще одну смерть.

Леха был жив. Скосив взгляд на Анну, он едва слышно выдохнул:

– У меня получилось?

– Получилось, – кивнула Анна.

Сквозь кирпичную пыль, покрывавшую Леху с головы до ног, на груди проступали бурые пятна. Глядя на него, Анна почувствовала абсолютную беспомощность. Она не знала, просто чувствовала, что этот человек умирает и она ничем не может ему помочь. Забылись все обиды, вся злость на него, просто не хотелось, чтобы он вновь ушел из ее жизни, теперь уже навсегда. Но он уходил. По глазам Лехи Анна поняла – он сам знает, что умирает. Губы Лехи скривились, словно попытался напоследок ухмыльнуться, как обычно.

– Всегда хотел попробовать свалить такую хрень, – прошептал он.

Его взгляд застыл на лице Анны.

За спиной послышался вздох. Анна оглянулась, позади стоял Дед. Старик шагнул к умершему, накрыл ладонью его лицо и закрыл ему глаза.

– Он сделал это для тебя, – произнес Дед.

– Я знаю, – прошептала Анна.

Горло неожиданно сдавило так, что стало трудно дышать, глаза налились тяжелой влагой.

Дед тронул ее за рукав и сказал:

– Идем. Мы все уходим отсюда. Дрон наверняка послал сигнал и чистильщики получили заказ.

Анна молча кивнула, не в силах выдавить из себя хотя бы слово. Казалось, что за последнее время жизнь закалила уже дальше некуда, заставила принять решение, что больше она никогда не сдастся никаким обстоятельствам, будет бороться из последних сил, и вот снова полная апатия, стало абсолютно все равно, что будет дальше, и будет ли вообще. Дед взял Анну за руку и повел за собой, она беспрекословно повиновалась, как послушный ребенок.

Тело Лехи так и осталось лежать на груде кирпичей. Здесь не хоронили умерших и погибших, оставляя тела на съедение крысам и каннибалам.

Собрав все свои нехитрые пожитки, обитатели убежища покинули здание. Передвигаться старались по вершинам завалов из битого кирпича и бетона, образовавшихся в результате обрушения стен. Это добавляло трудностей, зато беглецы почти не оставляли следов, поскольку ветер выдувал снег со всех возвышенностей.

Уходя, Анна оглянулась на сбитый дрон. В глубине сознания слабо шевельнулась мысль, что если в этой машине есть кабина, как в той, про которую рассказывал когда-то Леха, можно было бы починить эту штуку и на ней попасть обратно в мегаполис. Только вот зачем? Что это изменит для нее, для этих людей, что бредут впереди, для Айки, для ее будущего ребенка? Анну ждет утилизация, их общий с Лехой ребенок так и не появится на свет, а все те, кто еще населяет внешний мир, так и будут вечно бежать от других таких же вечно голодных людей, будут бояться жить, будут умирать, покорно принимая свою участь. Человек не должен так жить. Но как изменить жизнь? Как изменить самих людей, здесь и там, живущих под куполами мегаполисов? Возможно ли это? Или все они обречены на вымирание?

Стараясь не оставлять следов, покинувшие свое убежище люди уходили в темноту. Уходили молча, без мыслей, без надежды.

30.12.2020. Пермь.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.