319.888.3

День 20

Весь день гулял сегодня. Снегопад окутал всё, что окружало меня радиусом в несколько километров. Видимость, конечно, была низкая, но как же всё-таки я обожаю такую погоду. Это такая красота! Правильно, пора, немного осталось до Нового Года, а снега, как в ноябре.

Встретился с ангелом, правда, снежным. Пытался веселиться, как мог.

День 21

Простыл. Сегодня выходить никуда не планировал, лежал на кровати, читал книгу о ценности жизни и думал, что могу написать не хуже. И тут в месте, где у человека сердце, резко стало колоть: сперва слегка, потом всё сильнее, в итоге книга обрушилась на пол, а я потерял сознание. По случаю, мама находилась дома и на звук упавшей книги зашла ко мне в комнату, где обнаружила меня. Очнулся я уже в больнице, мама сидела рядом. Я посмотрел в её глаза и понял – она всё знает. Мы молчали – не нужны нам были слова. Мама плакала, слёзы текли из её красивых голубоватых глаз, а я лежал и думал, почему раньше я не замечал, какие у неё красивые глаза.

Дни с 22 по 44

Новый Год я встретил в знакомой клинике, куда меня перевезли. Пролежал там до 13 января, 14 вернулся домой. За эти дни меня посещали те же мысли, я проходил различные процедуры – ничего интересного, однако именно тогда у меня состоялся разговор со знакомым доктором.

Случилось это в первых числах января. Я, конечно, находился у себя в палате, а он зашёл ко мне поздно вечером, поздоровался, поинтересовался состоянием здоровья и начал говорить далее:

– Вот, знаешь, я на своём веку повидал много пациентов с якобы безвыходной ситуацией: кто-то очень боялся смерти, кто-то делал вид, что ему всё равно, а кому-то действительно просто нечего было терять. Но знаешь, что их объединяло? У каждого из них было то, что они хотели бы повторить – у них было много воспоминаний, но среди них были такие, которые словно лежали рядом с ними, когда те спали, ели за одним столом и приходили сюда вместе с ними. Благодаря этим воспоминаниям они жили. Каждый из них понимал, что жить ему оставалось не так много, но всё равно они пытались жить, словно никакие боли не беспокоили их никогда. Эти воспоминания давали им надежду, вернее желание для получения чего-то такого же прекрасного, чего-то такого же, что утешит душу и сердце, чего-то такого, что останется с ними навечно и будет рядом всегда, везде, при любых обстоятельствах. Так, они продолжали жить только ради этого, двигаемые ничем иным как надеждой. Скажи мне, а что движет тобой? Твоя мама сказала, что за последнее время ты только и делал, что-либо просто бродил по улицам, либо пропадал на тренировках, либо находился дома и занимался какими-то мелкими делами. Пойми, я не хочу лезть в твою жизнь – у меня просто-напросто нет на это права. Я понимаю, что сейчас тебе очень тяжело, понимаю, что, скорее всего, ты так же волей-неволей прокручиваешь в голове возможные воспоминания – скорее, я даже уверен в этом! И это хорошо! Это правильно! Забавная штука, почему-то, когда я спрашиваю у тех же коллег или, например, просто знакомых, да, помнят ли они о своих выпускных вечерах, помнят ли дни, когда они просто были счастливы, помнят ли, почему они шли к своим мечтам и до многих из них не дошли? Некоторые мне отвечали. Они помнили всё. Тут я понимал, что они прожили свою жизнь полноценно и не упустили ничего из неё. Однако, большинство всё же не могли ответить мне на мои вопросы. Они, во всей это суете жизни, просто проживали отведённое им время на скорую руку, они всего лишь выполняли пункты плана, составленного ими с размахом на всю жизнь. Но все они в конце будут пытаться вспомнить и будут вспоминать всё, что когда-то пережили, будут пытаться вспомнить моменты, когда они были счастливы, будут пытаться прожить жизнь её раз.

К чему я веду всё это – скажи мне, а ради чего теперь живёшь ты? Симпатично то, что откровенно на этот вопрос отвечаю лишь люди в этой клинике, ну и ещё в некоторых местах не столь отдалённых.

Я подумал-подумал над словами знакомого доктора и ответил ему:

– Знаете, доктор, а ведь я не знаю, ради чего живу. Я и раньше не мог ответить на этот вопрос, а теперь и подавно. Что мною сейчас движет? Ровным счётом ничего.

– Мне кажется, ты заблуждаешься и очень сильно.

– Разве?

– Да. Ты хочешь сказать, что даже сейчас, когда ты знаешь, что время уходит беспощадно, ты не знаешь, что ты хочешь сделать, находясь здесь? Ты хочешь сказать, что ты ничего не хочешь исправить в своей жизни, что тебе ни с кем не хочется провести больше времени, пока ты ещё здесь? Тебя ничего не гложет где-то внутри, под лёгкими, ближе к сердцу? Ты уверен, что ты сделал всё, что мог, чтобы сделать счастливым себя и тех, кому ты хотя бы чуточку дорог?

Знакомый доктор резко стих. Мы молчали, долго молчали. Оба мы прокручивали слова, секунды назад прозвучавшие из его уст. Но молчание он всё же прервал, сказав:

– Ты счастлив? Был ли ты счастлив когда-нибудь?

– Нет, подумайте сами, как я могу быть счастливым и радоваться чему-то в своём положении?

– В каком положении? В положении лёжа?

– Вы прекрасно понимаете, о чём я.

– Нет, не понимаю. Единственное положение, в которое ты сам себя ввёл – это несчастье. Эта болезнь, эта кардиомиопатия, конечно, она подрезает твою жизнь, но подрезает она только её временные рамки, но никак не её содержимое. Помни, что даже за прожитые 18 лет можно несколько раз стать счастливым. Это очень и очень просто. Подумай о том, что мешает тебе быть счастливым здесь и сейчас. Поймёшь это – поймёшь, что ты сделал ещё далеко не всё, а время идёт.

Тут знакомый доктор встал и сказал, что егосмена закончилась, обход он завершил и ему следует идти домой, к жене и детям. Мы пожали с ним друг другу руки, и я сказал ему:

– Спасибо вам большое!

Я сказал это негромко, даже тихо и спокойно, от души, а он ответил так же:

– Всегда пожалуйста.

– Скажите, долго мне осталось?

Знакомый доктор сделал вид, что задумался, и сказал:

– Сколько Бог даст, столько и осталось. Он всегда даёт шанс на исправление ошибок – главное, успеть им воспользоваться, пока не пришло время переворачивать часы с песком смерти.

И он вышел из моей палаты, оставив меня один на один с моими воспоминаниями, хотя я понимал, что так было всегда и так всегда будет.

День 45

Вернулся домой, стены клиники наскучили до невозможного. Слова знакомого доктора только всё так же в голове. И действительно, теперь я осознал, что есть во мне это ощущение – что-то я не сделал, где-то не успел. Время летит безбожно! Надо успеть понять, что же это и сделать это во что бы то ни стало, чтобы хоть умереть счастливым.

День 46

Решил сходить на тренировку. Со стороны кажется, ничего не поменялось – как обычно, но это не так. Бесперестанно я пытаюсь понять, где же я не успел в этой жизни.

Понял! А ведь я никогда не пытался сам пойти на сближение с родителями. Помню, как раньше, везде вместе были: и в магазины, и в парки аттракционов, и просто гуляли. Всё было так хорошо. Но потом что-то случилось… Что? Мне кто-то причинил боль? Нет. Родители стали меньше времени проводить со мной? – да, конечно, я знаю это. Но почему? В чём причина этого? Они виноваты во всём? В том, что я перестал с ними контактировать, в том, что стал мало времени проводить рядом. Они виноваты? Я виноват. Конечно, я. Сам ведь после своих каких-то неудач срывался на них. Сам стал чаще бегать с “друзьями” вместо того, чтобы посидеть с мамой на кухне и за чашкой чая с пряниками поговорить обо всём на свете. Сам перестал обращаться к отцу за помощью, потому что “я уже взрослый и сам решу все свои проблемы”. Дурак, дурак! Банальная фраза, но они ведь хотят только добра мне…

И правда… Ведь это всё так. Почему я не понимал этого раньше?

Дурак.