– Здоров же ты спать, брат-кобольд! – весело воскликнул Пард, заметив, что Труносик проснулся. – Настолько устал вчера, пока чинил арбалет?
Труносику стало стыдно, что он так долго проспал. Сам потребовал вести его в Далинск, и сам же задержал поход на несколько часов. Пробудись кобольд с рассветом – уже бы одолели десяток миль. А вместо этого Пард выкопал себе десять картошек.
– Что же вы сами, господин Пард? – поспешно спохватился Труносик. – Давайте я возьму завтрак на себя.
Оценив неуклюжую борьбу стрелка за пропитание, кобольд решил воспользоваться ситуацией, чтобы загладить свою оплошность
– О, пожалуйста… – обрадовался Пард. Ему даже стало интересно, какую кашу или похлёбку сварит Труносик. Наверное, что-нибудь принятое у их народца. Такой стряпни стрелку пробовать ещё не доводилось.
И, действительно, отодвинув ведро с водой, кобольд вразвалочку подошёл к кострищу. С деловым видом он забрал у Парда палочку и стал ворошить золу.
– Вы не там искали, – важно объяснял он. – Вот тут – самая крупная картошка. Я ещё с вечера запомнил, где.
В подтверждение своих слов Труносик и вправду выкопал огромную картофелину и с гордостью протянул её Парду.
– Видите? Я очень внимательный и у меня хорошая память!
– Какой ты молодец! – с кислой улыбкой процедил стрелок. О горячей похлёбке, похоже, можно было забыть.
Не успели товарищи по несчастью доесть картошку, как неожиданное событие заставило их всполошиться. Лагерь, обустроенный на скорую руку, располагался на вершине небольшого холма. Пологие склоны, местами пронзённые выходами породы, утопали в зарослях густого кустарника. И в них, где-то у подножия горы, вдруг раздался стон. Протяжный, он поднялся вверх и затих. Однако через несколько секунд повторился. Теперь стенание казалось ещё более горьким, разрывающим сердце жутким отчаянием. Труносик с Пардом переглянулись.
– Что это? – прошипел кобольд.
– Чёрт его знает! – ответил стрелок, ощущая, как по шее пробегают мурашки. – Может, умертвие воет?
– Вой умертвия должен вызывать у тех, кто его слышит, леденящий страх, – тоном отвечающего урок школьника проговорил Труносик. – Я читал об этом в одной книге… Вы чувствуете такой страх? Именно – леденящий?
Пард прислушался к своим ощущениям.
– Вроде бы – нет. По крайней мере, не сильно…
– Значит, это не оно, – глубокомысленно заключил Труносик. – Не умертвие! Тогда что это?
Стон послышался снова.
– Есть только один способ узнать! – Пард решительно поднялся. – Пойдём и посмотрим!
Стрелок побежал вниз по склону, не убирая руки с эфеса меча. Кобольд, держась на безопасном расстоянии, спешил следом. Упругие ветки, которые Пард отгибал, освобождая путь, хлестали Труносика по лицу, заставляя его тихо взвизгивать каждый раз, когда попадание получалось особенно метким. Неожиданно стрелок остановился и приник к земле.
– Оно – там! – прошептал Пард, указывая сквозь заросли. – Кажется, прячется…
– Что это? – испуганно затараторил кобольд. – Что-то злое? Что-то опасное?
Из-за спины стрелка Труносик ничего не мог разглядеть. Пард ответил не сразу, сначала внимательно изучив неведомое существо.
– Что-то жалкое… и промокшее! – наконец сказал он.
На прогалине, прижавшись к камню, сидела Летиция и краем платьица вытирала слезы.
***
Эфир тяжело дышал. Футляр с Могущественным Артефактом был у него, но он не решался откинуть крышку. Руки волшебника дрожали то ли от чрезмерного волнения, то ли от вибрирующего потока энергии, ощущавшегося даже сквозь стенки шкатулки. Лишь чуть-чуть Эфир приоткрыл футляр и сразу же захлопнул его. Этой секунды хватило, чтобы удостовериться: Магистерий действительно находился там. Далее рисковать не имело смысла. Эфир торопливо вернул шкатулку на постамент в центре камеры и, вытирая со лба пот, выскочил в коридор.
Дверь сейфа мягко захлопнулась. Волшебник услышал, как щелкают сложные механизмы замка, запирая засов. На ватных ногах маг направился к выходу из подземелья, размышляя, что делать дальше.
Как завладеть Могущественным Артефактом? Казалось бы, всё просто: вот – сейф, вот – ключ. Бери артефакт и делай ноги! Однако, при пристальном рассмотрении, этот лаконичный план содержал один недостаток – совершенно неприемлемый уровень риска. Если сокровище исчезнет, первое подозрение падёт на Эфира. Он, конечно, может соврать, что ключ у него похитили, но это слабая отговорка. Ведь слуги Великого Визиря обязательно допросят персонал банка, и те скажут, что видели, как волшебник забрал из подземелья какой-то предмет. После это гнев правителя даже сложно представить! Но, без сомнения, магические казни, которые он применит к виновному, превзойдут всё, что может вообразить человеческая фантазия.
Эфир поёжился. Нельзя подставлять себя! А раз так – артефакт из сейфа забрать должен кто-то другой! Вот только кто? И как заставить его сделать это? С помощью чар? Нет, слишком ненадёжно: когда действие заклятья закончится, укравший артефакт сознается во всём Великому Визирю. Подкуп? Ещё хуже. Нужно, чтобы тот, кто станет похищать сокровище, действовал будто по своей воле, или по крайней мере, сам верил в это.
И тут волшебника осенило! Эфир придумал, и кто украдёт артефакт, и как заставить его сделать это.
Вернувшись домой, чародей наугад достал из шкафа первую попавшуюся книгу. Название показалось магу дурацким, но обложка была красивой. На ней изображалась обнажённая девушка – то, что надо, чтобы привлечь внимание. Эфир полистал страницы…
«В далёком-далёком королевстве жил принц. Как и все принцы, он любил развлекаться охотой и тратил на это почти всё время. Были у него и борзые собаки, и учёные соколы. Целыми днями пропадал с ними принц в дремучих лесах.
Однажды, преследуя дичь, молодой человек оказался на берегу тихого озера. В воде среди белоснежных лилий плескалась девушка удивительной красоты. Принц сразу влюбился в неё и захотел завладеть её сердцем. Однако девушка, которая была русалкой, ответила отказом.
Понурый принц побрёл прочь, и собаки, тоскливо повесив хвосты, поплелись за хозяином.
Вернувшись в свой замок, принц больше не мог обрести покоя. Прекрасная девушка не шла у него из головы. Ни бриллианты, ни золото не могли сравниться с таким сокровищем. Больше всего на свете принцу хотелось заполучить эту драгоценность. Вконец отчаявшись, молодой человек стал думать, к кому обратиться за помощью. Он перебрал в уме множество имён знаменитых чародеев, но ни один из них не взялся решить мучившую его проблему.
К западу от королевского замка, в норе под скалой, злая змея предавалась грёзам о смерти. И до того чёрен был её ум, что в этих извращённых фантазиях змея находила сладость. Нехорошая молва шла про неё. Однако вместе с тем змея славилась мудростью. Прослышав об этом, принц отправился к ней за советом.
– Ты хочешь обладать русалкой, – прошипела змея, – но она отказывается принадлежать тебе?
– Да, – грустно ответил принц. – И с тех пор нет мне на земле утешения.
– Я знаю, как помочь твоему горю, – сказала змея.
– Знаешь? – обрадовался принц.
– Конечно, – проговорила змея. – То, что нельзя получить добром, можно взять злом.
– И что же я должен делать?
– Завладей её сердцем силой.
– Но я не могу с нею так поступить! – запротестовал принц. – Мне её жаль!
– Слабак! Хочешь ты достичь свою цель или нет?
– Я не смогу, – тихо повторил принц.
– Есть одно средство… – сказала змея.
– Какое?
– Чтобы силой забрать её сердце, тебе нужно сперва избавиться от своего.
Принц долго не отвечал.
– И кем я буду после этого? – наконец, спросил он.
– Кем? – змея мрачно усмехнулась. – Бессердечной и подлой тварью. Преступником. Но добившимся своего.
Дальше волшебник читать не стал. «Какая-то ерунда, – подумал Эфир. – И откуда у меня эта книга? Не помню, чтобы я её покупал. Впрочем, для моего плана сойдёт».
Он написал на полях: «Магический банк. Сейф номер пятьсот семьдесят три». Затем положил ключ между страниц и, захлопнув книгу, оставил её на видном месте.
***
Луна наконец прекратила бежать. Кажется, преследовавшие её монстры отстали. Возможно – потеряли след, возможно – выбились из сил, а возможно (и это самое худшее), – притаились в засаде. Как-бы то ни было, сейчас за спиной не слышалось хлопанье кожистых крыльев, и потому колдунья могла немного передохнуть.
За всю свою жизнь Луна никогда так не бегала. Сердце выпрыгивало из груди. Хотелось добраться до ближайшей таверны, рухнуть на стул и залпом выпить две пинты эля пополам с ромом. После этого можно будет думать о чём-то ещё. Только где здесь найдёшь таверну? Да и как показаться на людях в таком виде?
Волшебница оглядела себя, оценивая ущерб. Вся в грязи, мантия изорвалась о колючки терновника, в волосах запутались ветки и ещё какая-то дрянь… Голой и то было бы приличнее. Чего доброго, и на порог не пустят! Она как могла отряхнулась, однако заметного результата это не принесло. Ладно, как есть, так есть. Главное – разобраться, что это за место…
Луна огляделась, пытаясь сориентироваться, но вскоре поняла, что совершенно не представляет, где очутилась. Какие-то овраги, скалы на горизонте… Колдунья здесь никогда не была. Спасаясь от врагов, Луна неслась, не разбирая дороги, и забралась не пойми куда. Найти обратный путь окажется непростой задачей.
Волшебница достала книгу магии. Там не имелось заклятий, способных сразить виверну, но, может, найдётся что-нибудь подходящее для нынешней ситуации. Она нетерпеливо листала страницы. Да! Вот чары, которые позволяют осмотреть местность. Луна мгновенно применила их. Словно с высоты, она увидела землю, как карту. Теперь всё стало понятно. К счастью, таверна оказалась недалеко. Нужно только пройти мимо тех камней, потом через небольшую дубраву, затем миновать холмы и вот он – трактир! А начать путь надо в зарослях вон той осоки… Колдунья приободрилась: всё оказалось намного проще, чем она думала.
О том, что события пошли не по плану, Луна догадалась практически сразу. Стоило лишь ступить в такую приветливую на вид осоку, как земля в один миг ушла из-под ног. Колдунья вскрикнула, дёрнулась, но только глубже увязла. Она угодила в топь!
Не в силах совладать со страхом, Луна завопила, забилась, пытаясь освободиться. Однако быстро сообразила, что чем сильней она двигается, тем быстрей проваливается в трясину. Волшебница постаралась успокоиться. Из любой беды можно придумать выход. Она стала соображать. Спасти могло заклинание левитации. Но колдунья уже истратила всю магическую энергию и никаких новых чар сотворить не могла. Больше в голову ничего не приходило. Поняв, что погибла, Луна поддалась истерике.
– Болотце, милое! Не топи меня! – кричала она, от ужаса сама не понимая, что несёт. – Не засасывай меня, родненькое болотце!
Холодная жижа уже подбиралась к горлу волшебницы. Ещё чуть-чуть, и она захлебнётся.
Вдруг голос, идущий, казалось, из самых глубин, произнёс:
– А что мне будет, если не засосу?