Затухает Космический пульс
Пролетели птицы над лесом
И оставили перья в снегу;
Провожаю их вечным поклоном,
Но проститься никак не могу.
Пробегают дожди по дорогам, —
Тёмный вакуум в объятьях Земли, —
Скоро станет конец всем порокам
В заунывной кровавой грязи.
Листья бесятся в дружном журчанье
И боятся сорваться; в плену
Пребывают они у молчанья,
Расстилая ковёр-пелену.
Насекомых стена налитая
В бесконечной давильне-бою
Закрывает врата Колизея,
Продолжая движенье в рою.
Затихают на поле сраженья:
Вопль, крик и угар омраченья;
Затухает Космический пульс
На планете беспочвенных буйств.
Растянись. Растворись. Отрекись и замкнись
Растянись от края и до края
Поскорей, тоннель нейронный,
Ибо ты – встал в молчании мольбы,
Ожидая ниббанического рая.
Впереди – болезни, да и хвори,
Неопределённости нужда,
А ещё вакхальные бои,
Что не видел, верно, никогда.
Растворись от края и до края
Ты, мощней тебя не видели ещё,
И, конечно, не увидят, помня,
Что летит причинности копьё!
Отрекись от края и до края;
Всё мирское – пустота невежд:
Пусть сомнения, вопросами терзая,
Скинут иллюзорности одежд!
Ну, замкнись от края и до края:
Пусть вокруг, неведеньем мыча,
С визгом пролетает черни стая,
Пусть же рухнет тлена каланча!
Угрюмый дом
Все здесь потеряло смысл,
Все прогнило насквозь:
В большом и угрюмом доме
Стена накренилась вкось.
В безвыходной воли погоне
Проводят жители дни,
А тот, кто сидит на троне,
Вставляет в рабов штыри.
Молчат на цепях собаки
У входа в скошенный дом,
На шею им давят зубцами
Ошейники грубых форм.
На утро съедят беззащитных,
С железом проглотят живьем,
И в печку подкинут осинных
Дров, чтоб продолжить сон.
Борцам за истину
Пускай мы – волей и не волей
Сожжём врата гнилых ворот,
Смирившись с тяжкой нашей долей,
Зажмём глаза глупцов и рот.
Направим истин буревестник
По миру; пусть летит скорей
И скачет просвещения наездник,
Гонец распространения идей.
Тогда под натиском пунцовым
Опустит заблуждений раб
Ничтожну голову; и новым
Наполнит нейросетей хаб.
Раз до победы ещё долго —
Не будем опускать ружья,
Но под прицелом держать строго
Глас обскурантов и жулья.
Злые губы
Бушевали, бушевали чьи-то губы в темноте
И не спали, и не спали, отдаваясь пустоте.
Расскажите, злые губы, что познали в этот день,
Кроме неги анакрузы и покоя слова «лень»?
Что вы знали – опишите
До того как бушевали,
И нашли ли в парамите
Глас того, чего искали?
Злые губы организмов
В танце свистов, в танце визгов
Вы бродили бесконечно
В свете странных катаклизмов.
Вы смыкались, размыкаясь,
Размыкалися, смыкаясь,
Поглощали чьи-то трупы,
Ведь вы глупы, ведь вы тупы.
Были тонки, были толсты
Были белы и красны, —
Растворилися в потоке,
Не оставили следы.
Привыкайте, привыкайте
Плыть по морю в корабле,
Где бушуют волны смерти,
Где пустотно всё, везде…
Иллюзий огнь
Тюленя сбив немыслимой волной,
Косатки поедают жертву дружно:
Тоннель нейронный водной пеленой
К объектам прицепился неизбежно.
Миастения гравис схватит коли
Увидишь все мучения веков
В безумии его учеников,
Что проливают реки крови!
Привязанность малейшая – вот цепь,
Что реалист наивный сносит;
И плачет от нарывов степь,
Которая землян невольно косит.
Привязываться не к чему в сей клетке:
Иллюзия она, а вы – марионетки
В пылу сгорающие, словно щепки, —
Насильно подключили вас к розетке!
Так может потушить иллюзий огнь
Ведром с кристально чистою водой,
Где антинатализм выводит гной,
Уничтожая в корне погонь?
Поля и лес, и ДНК
Поля безбрежные и лес:
Вот птицы пролетели где-то;
Мозг создал стланный свод небес,
Он завершил и это лето.
А дым от обгорелых тел
Заполоняет мир поспешно:
Ради глупцов пустотных дел
Кого-то резали потешно.
И реки крови высыхали,
Вспыхивал фонтан озёр:
Периодически, веками
В войну играл здесь фантазёр.
На скотобойнях и в больницах
Вопили в муке существа,
Не зная, что на сих страницах:
Гной – отпечаток ДНК.
Пойми!
Пойми! Речами не речами —
У мира нету сказочных теней,
В которых мы спасение познали,
Укрывшись от пылающих страстей.
Какие жалкие созданья:
Явились в ад крупицей мирозданья
И отпылали огненной искрой
В конечной прорези существованья!
Сколько волнений дня, недели, года
Краблю условному оставила природа!
Он рассекает глубину пространства,
Покуда есть вода; его убранства:
Фок-мачта крепкая, стальные паруса —
Бушприт и кливер, толстая корма, —
Всё нужно для борьбы в тяжёлый час,
Когда пожар охватывает море,
Когда вода на палубе и в трюме,
Форштевнь когда проламывает вьюги.
Но есть конец у корабля:
Обвисли ванты, сгнили якоря;
Штурвал не поворачивает руль,
Под весом тучным раздробился киль,
Бушприт погнулся от попутных бед:
Таков сей баркентиновый портрет.
Сладкое горе бессмыслиц
Сладкое горе бессмыслиц
В обители мёртвой Земли:
Крики и стук колесниц,
Кровавые стычки; и ты
Стоишь соблазнительно голый
В обилье зелёной травы.
Покой нам не снится – не прав был
Хранитель нейронов Брока:
Стремление к жизни и пыл —
Равнин этих бурных тщета.
Сравненье эпох и анализ
Ввели в обессиливший сон:
Как пуст сей реальности стазис,
Как соблазнителен он.
Я умру – ну и пусть…
Я умру – ну и пусть: не увижу хоть
Пыл агоний в объятьях Земли,
Не услышу как рвётся на дыбе плоть,
Как втыкают меж рёбер штыри.
Не спасти никого, не помочь здесь:
Наркоманам не близок покой —
Только бьются в войнах за право бдеть,
Ес�