Медуза
– Сонечка, я нашел нашу любимую волну в дорогу, – верчу «барашек» и нажимаю кнопки в салоне нашей легковушки, настраиваю радио.
Музыкальный проигрыш и голос диктора оповестил: «Авторадио! Сделай громче!».
Каждый день в восемь утра мы покидаем дом и уезжаем всей семьёй по своим рабочим местам. Ксюшу и Ванечку завозим в школу. До работы жены добираемся минут за пятнадцать, и еще пять минут я перемещаюсь пешком в свой цех по сборке мебели, предварительно бросив машину на стоянке перед учреждением супруги.
Каждое утро, слушая «Авторадио», мы, на протяжении года, впитывали одну и ту же утреннюю рекламу, шутки ведущих и песни. Такое впечатление, что идет не прямой эфир, а запись. Только вот пленка на реверсе и его забыли отключить.
«Утро Сурка» нас даже веселило. Мы повторяли за ведущими, цитировали рекламу и пели вместе с исполнителями.
А сегодня что-то пошло не так. Скорее всего, редакция решила порадовать своих слушателей. Едем и наслаждаемся, прислушиваемся к новым шуткам.
Звучит песня, которую ещё не слышали. Певец исполняет первый куплет.
– Соня, ты что-нибудь понимаешь?
– Да! Вот… «Отпечатки на руках, заводной маминотфон». А! Магнитофон…, – она проговаривает за голосом, – «Время, тихая вода, утекает вонь». Потом разберем. «Кто не видит в небе знак, потеряет восемь ног». Тут просто. «Снова в мире пустота, а в меддому семиног». Чушь какая-то.
И начинается припев. Мы напряженно вслушиваемся, я поворачиваюсь к жене.
– А причем здесь «плинтуса»?
– Не знаю, но звучит красиво, – Сонечка приплясывает на сидении и подпевает, – Плинтуса, плинтуса, плинтуса, мы друзья… Плинтуса, плинтуса…
– Да-а-а-а-а…
– А что? Песня классная и мелодия танцевальная. Надо будет у нашей молодёжи поинтересоваться, кто поёт.
Так мы доехали к месту назначения. Я проводил Сонечку до входа, поцеловал и она упорхнула.
Шагая в цех, я напевал: «Плинтуса, плинтуса… плинтуса, плинтуса… Чушь какая-то. Причем здесь плинтуса?».
После восемнадцати часов я подошёл к машине на стоянке. Запустил двигатель. Обернувшись на здание, нашёл окно кабинета супруги.
Соня помахала рукой и показала, что уже спускается.
– Плинтуса, плинтуса, – она подошла к автомобилю.
– Ты тоже поёшь эту хрень?
– Представляешь, целый день…
– И я тоже… Даже представить не могу.
Мы посмеялись и поехали домой. По пути заскочили в магазин.
– Детвора, встречайте маму! Кто-нибудь возьмите у меня пакеты из рук!
– А в ответ тишина, дети делают уроки! – посмеялся я над нерасторопностью наших очаровашек.
Сбросив обувь, я перехватил у Сони продукты и вошёл в кухню. Занимаясь привычными делами, мы вдвоём весь вечер пели: «Плинтуса, плинтуса…».
Когда за ужином мы опять запели, дети переглянулись и начали улыбаться, играя в переглядки.
– Мам, а что вы с папой такое поёте? – Ксюша спросила, как-то не по-доброму. Мне показалось с иронией или издёвкой.
– А что? – я даже поперхнулся…
– Мы сегодня с папой по радио услышали эту песню, – перебила меня жена, – вот хотели у вас спросить, молодёжь, кто поёт…
– Это певец Матранг… ну, Алан Хадзарагов… «Матранг» у него псевдоним… А что вы там поёте?
– Плинтуса, плинтуса…, – дуэтом запели мы с Соней.
– Ха-ха-ха…, – Ксюша и Ваня, уже не сдерживая себя, засмеялись в полный голос и одновременно прокричали, – Медуза, медуза…
После ужина, прослушав несколько раз разные варианты исполнения, мы, наконец-то, услышали долгожданное «Медуза».
Как хорошо, когда в доме подрастающее поколение. А, если бы не они, нас с Сонечкой точно бы засмеяли родственники и друзья, услышав наши «Плинтуса».
Похудели вместе
Насмотрелись мы с Соней всяких передач о здоровье нашем и решили, что пора садиться на диету. Скоро лето, а из зеркала смотрят на нас два «чупа-чупса» на стадии перехода в холёных колобков.
Есть у жены коллега, которая специалист в этом деле. По её совету и разработанной методике, мы приступили к процессу. Суть сводится к тому, что рот заклеивается скотчем и полный… Так и есть, но «пушной зверёк» покинул нас в первый же день, так как все продукты из холодильника были розданы по соседям. Сарай и погреб закрыты, ключи переданы «старейшинам» нашей родовой общины.
– Если же я нарушу, взятые на себя обязательства… Тьфу, право! Сонь, а Сонь! Ну, зачем ещё клятву давать? – стою перед столом в зале, за которым сидят наши дети.
– Читай! Я сейчас тоже к тебе присоединюсь…
Ксюша живёт в общаге при институте, а Ваньку определили на постой к бабушке. Таким образом, была решена первая задача – ничего в доме не варить.
– Ксения, ну хоть ты скажи матери…
– Пап, ты сказал «Да»? Терпи…
– О! А чего это ты так вырядился? – Сонечка чуть не упала со смеху.
На мне бирюзового цвета рубашка с галстуком и парадный пиджак… Правда ниже трико и ноги босы.
– Момент торжественный. Не в халате же клятву читать? А на ужин сегодня что?
– Стакан кефира!
Я только вздохнул.
И вот начались наши страдания. Утром подъём. Стакан воды выпил, и приводить себя в порядок. Завтрак – на блюдце вареное куриное яйцо, огурчик, помидорчик и половина кружки чаю без сахара.
На работе каждый себе хозяин, но данная клятва обязывала стойко переносить все тяготы голодной жизни…
Обед в баночке из дома. Суп наилегчайший 500 мл – на курином бульоне отварные нарезанные крупно овощи.
Домой ехали молча. Общение было невыносимо. С каждым открытием ротовой полости голод усиливался.
Ужин – отварная курятина или раба без приправ и соли. Чай без сахара.
Перед сном стакан кефира.
Какой нормальный мужик, занимающийся целыми днями физическим трудом, выдержит такие мучения?
Первый выходной мы проснулись в пять утра, и лежали до семи. Старались не шевелиться, чтобы не усиливать чувство голода.
– Варлаам, ты чего там жуёшь?
– Ничего!
– Покажи! Быстро покажи… Ты, что сдался?
– Нет! Вот! – я извлек изо рта на ладошку кусочек древесной коры.
– Это что? Ты совсем головой пошёл…
– Знаешь, её во рту держишь, посасываешь, и чувство голода растворяется…
На следующий день Соня со мной согласилась. Кора отвлекала. На лицах появились первые улыбки, больше напоминающие страдание, нежели радость.
– Сонь… Сонь… Со-о-оня-я-я-я, – я трясу спящую жену за плечо.
– А! Чего? Где? – супруга повернулась.
– Ты кричала во сне. Страшилка приснилась?
– Нет! Блинчики жарила, зевак отгоняла…
– А я шашлыки прямо с шампура ел…
Со второй недели к семейной диете прибавились физические упражнения – легкая зарядка утром, в полдень на работе небольшая пробежка, дома вечером силовые комплексы.
На третьей неделе отказались от коры. Она была то соленая, то сладкая. А нам ни то, ни, то нельзя.
Сын навещал нас раз в день. Дочь приехала погостить на выходные четвёртой недели.
– Папа! Мама! Вы такие молодцы! На вас приятно посмотреть…
– А раньше?
– Пап, плюнь. А как вы контролируете свой вес?
Я посмотрел на Сонечку.
– Никак…
– А у вас весы есть? – Ксюша явно хотела испортить нам настроение.
На следующий день в ванной комнате сверкали новенькие напольные весы, а мы с женой каждый разлиновывал свою тетрадку с показателями веса и объема талии.
Рацион менялся только овощами. Гимнастика занимала по утрам тридцать минут. Пробежка в полдень дошла до трёх километров, а вечером силовые комплексы (пресс, отжимание, приседание) пополнились тридцатиминутным фитнесом.
Через два месяца организмы наши окрепли, вошли в норму, и мы вернули домой сына. Соня готовила для него полноценные первые и вторые блюда. Это нас совершенно не беспокоило, но запахи пьянили до лёгкого головокружения.
– Варлаам, ты обратил внимание, что от близости появились новые ощущения?
– Нет! Я обратил внимание, что процесс увеличился по времени и двух раз мало…
– Ты мой ненасытный…
В апреле Ксюшенька приехала домой и, увидев нас, остолбенела.
– Ну, вы молодцы!
Ещё бы. За четыре месяца мы здорово похудели. Настолько, что пришлось обновить гардероб.
Ты это, заходи…
Дело было весной. Я сидел в Интернете, бегал по магазинам, выискивал объявления… одним словом, поднял рабочую суету по приобретению строительных материалов. Но покупать по завышенным ценам, когда есть места с заниженными, не хотелось.
Сосед присоветовал прокатиться в районный центр.
– Там, Варлаам, – говорит, – Есть склад, про который мало кто знает. В ём материалов видима… невидима и на все хорошие скидки.
Повелся я быстро. Петрович никогда не подводил. Где информацию брал, только ему известно. Бывший разведчик. Каких войск, не знаю.
Собрался и поехал. Сонечку предупредил, чтобы к ужину не ждала. Может очередь, а может еще чего.
Районный центр от нас в пятидесяти километрах. Дорога вначале проселочная, потом асфальтированная. Домчал быстро и без приключений. Городок небольшой. Население всего шестьдесят тысяч. Узловая железнодорожная станция. Автовокзал. Больница с поликлиникой огромные территории занимают. Даже детская железная дорога есть.
Пересек мост через Дон, въехал в город. Остановился, достал план-схему Петровича. Сориентировался и направился до здания Пенсионного фонда. Здесь машину бросил на стоянке. Смотрю магазин строительных товаров. Надо же. Не обманул старик.
Походил, посмотрел. Что-то не то. Цены «кусаются». Да и на описание разведчика не похоже.
Сверился со схемой и пошел мимо домов. Забрел в гаражи и… уперся в тупик. Туда к железке значит забор под два метра, а вправо и влево его ни начала, ни конца. Для приличия походил, вдруг дыра в заборе есть…
– Стоять! – за спиной четко так, по-армейски.
Я решил повернуться.
– Стоять смирно! Не крутись! Кто таков?
– Склады ищу!
– Значит диверсант! – голос хихикнул, носом хрюкнул, – Кругом!
– Какой такой диверсант? – я повернулся.
Передо мной стоял среднего роста, полноватый мужчина лет шестидесяти с большим плюсом в расстегнутой рубахе и бриджах. Лицо гладко выбрито. Голову покрыла седина. Глаза с хитринкой, улыбка яркая. Судя по расстегнутой ширинке, то ли собирался, то ли уже полил цветочки у забора.
– Чего шаришься? Чего ищешь? Говори коротко и четко! Не люблю, когда воду в ступе месят…
– Склады строительные ищу. Вот сосед схему нарисовал, – показал лист бумаги, – Сказал, что дешево продают и всего навалом…
– Дык, был склад… уже года два, как нет. Только тропинка к нему за гаражами идет. Но там сейчас пусто.
– Бли-и-и-и-ин… только зря перся…
– Не серчай, – мужчина заправился и глянул на меня по-отечески, – Куришь?
– Нет!
– Выпьешь со мной?
– Не пью!
– Да-а-а-а-а, – в свою очередь расстроился человек. Он протянул мне руку, – Алексеич.
– Варлаам!
– Еврей?
– Антисемит?
– Пошли…, – он зашагал в сторону гаражей.
«Странный, какой-то. И чего привязался. Может послать и к машине?», – выходя из кустов, думал я.
– От… черт, – споткнулся и чуть не упал… под ногой что-то прокрутилось…
– Чего там?
– Бутылка. Блин, – я схватил ее и зашвырнул в сторону пустующих строений за забором.
Со звоном разбившегося стекла в воздух с криками поднялась туча воронья.
– Бежи-и-им, – закричал мужик, и мы рванули с места.
Забежали в гараж.
– А чего убегали?
– У нас с ними давняя вражда.
– С кем?
– С воронами.
– ???
Я осмотрелся. Сказать гараж, ничего не сказать – квартира. Полочки. Картины. Фотографии со жрицами любви. Стол со стульями, диван и два кресла.
– Мой штаб, – не без гордости сказал хозяин.
В это время по крыше начался неприятный и звонкий стук.
– Началось, – Алексеич посмотрел на мое лицо, выражающее удивление, – минуты две будут бомбить, потом улетят. Присаживайся.
Оказалось мой новый знакомый полковник в отставке. Уже пятнадцать лет на пенсии. Каждый день в течение семи лет, кроме субботы и воскресения, он приходит в гараж, где встречается с друзьями и принимает «посетителей». Идет к нему местный народ с теми или иными проблемами разного бытового или медицинского характера, а Алексеич со своего штаба «разруливает» по телефону и помогает, выезжая на «место». Пока он рассказывал, я смотрел на него с интересом и восхищением.
Но народ с пустыми руками не заходит. Каждый норовит принести подарок – одну или две бутылочки спиртного. Хозяин открыл два шкафа, наполненные разными напитками.
– Но я предпочитаю домашнюю, сосед поставляет… чистейший, как слеза самогон. Будешь?
– Не пью…
– А, да… еврей…, – Алексеич покачал указательным пальцем, – …антисемит, помню…
И вот за эти годы, посетители, употребив, ходили в туалет за гаражи. И, представляете, каждый или через одного старались подручными предметами запустить в ворон. И так пернатым это надоело, что они в один прекрасный момент начали свои «бомбандировки». Алексеич даже машину продал, когда на ее крышу прилетели камешки.
Я просидел у него еще с часик. Поговорили на разные темы. Он, то ли из вежливости, то ли по привычке, поинтересовался моими проблемами, и чем он может помочь, предложил несколько раз выпить, несмотря на мои отказы. Но адресок «хитрого» склада с дешевыми стройматериалами написал… и позвонил, сказал, что человек от него подъедет.
– Алексеич, спасибо за гостеприимство и помощь. Пора. Будете у нас в селе, заезжайте. Мой дом, Ваш дом!
– Облизательно… адрес записал, телефон имеется. Понравился ты мне… а давай на рыбалку махнем? Созвонимся…
Мы встали, попрощались, и я вышел на улицу.
– Ну, ты это… если чё, заходи, – вдогонку сказал Алексеич.
Я обернулся, чтобы махнуть рукой и чуть не упал со смеху. Полковник стоял, облокотившись правым плечом в открытую створку ворот, подбоченив левую руку и улыбался, а на закрытой створке был нарисован волк из мультфильма «Жил-был пёс» с написанной фразой «Ты это, заходи, если Чё!».
Ужасно вкусный суп!
Приехали с работы, а света нет. Ну, не беда при наличии газа. Спросили у соседей, в чём причина, говорят авария на подстанции. Восстановительные работы обещали закончить к вечеру, но что-то пошло не так и… всё село по дворам на улице ужинает. В гости друг к другу ходят. Запах шашлыка такой, что слюна на уши давит. Песни, музыка со всех сторон на разные вкусы. Не будний день, а праздник.
– Ваня, встречай родителей! Где ты? – кричу, открывая ворота.
А наш сын уже всё приготовил на дворе. Стол накрыт, только присаживайся и черпай половником окрошку по мискам.
– Вот, молодец! – хвалит жена. – Мы с папкой такие голодные, что…
– Мама, давай шашлыка сделаем, – Ванька перебивает, выходя из-за дома.
– Так мясо надо замариновать, времени много уйдёт, – загнав легковушку, выхожу из салона.
– А я… мы всё сделали. Вон в пятилитровой кастрюле стоит… уже три часа…, – отвечает наш восьмиклассник.
– Сам сделал? Молодец!
– Мы с Ксю вместе готовили.
– О, она дома? Приехала?! Какие вы у нас замечательные! – Сонечка по очереди целует сына и вышедшую из дома дочь. – Привет! Вы разливайте, да хлеб нарезайте. Мы с папой переоденемся и к столу.
Я обнимаю принцессу:
– Как дела?
– Всё хорошо!
Ужинаем за разговорами. Рядом на мангале в барбекюшнице мясо готовится.
– Соня, какие всё-таки у нас дети уже взрослые. Смотри, как наготовили. Моя школа! – не без гордости произношу на сытый желудок.
– Себя не похвалишь…
– Никто не заметит, – улыбается дочь.
– А что не так? Вы хоть раз голодные сидели, когда матери дома не было? – возмущаюсь. – Нет, ну обидно, правда.
– Нет! – спокойно говорит «мангальщик».
– Вот! Устами юноши говорит мужчина. Папа всегда для вас вкусности готовил…
– Было раза два всего, – Соня смеётся.
– Но… бы-ы-ы-ыло-о-о-о…, – перст указующий взмывает ввысь.
– Пап, а как назывался тот суп, помнишь с капустой и колбасой? – как-то не по-доброму улыбается Ксюша.
– Трататуй! – не задумываясь, выпаливаю, полюбившееся ещё в молодости слово.
– А рецепт напомни, – жена делает вид, что хочет записать в телефон.
– Да, какой там рецепт… всё, что нашёл в холодильнике, то и в кастрюлю.
Ваня переворачивает барбекюшницу:
– А я помню тот суп.
– Правда, вкусный? – всматриваюсь в глаза «шашлычнику».
– Очень, – сын взрывается от смеха. – В том супе даже ложка стояла. Ты пробовал и говорил: «Ужасно вкусный суп!».
– За то, когда был горячим, жиденькое присутствовало, – пытаюсь парировать, чем вызывают всеобщий смех домашних.
– Варлаам, а всё-таки, что было в том супе? – Соня вытирает слёзы.
– Колбаска, кусочек мясца, картошка, – перечисляю, загибая пальцы, – рис, капуста, солёные огурчики… зажарка с панировкой…
– А в ней, что?
– Лук, свёкла кубиками, морковка соломкой, два помидорчика, чайная ложечка томатной пасты…
– Стоп! – вскричала хозяйка дома, смеясь. – Я сейчас лопну. Всё, хватит о кулинарных способностях папы.
Молча, едим шашлык с мангала, который пахнет приятным дымком, запиваем морсом. Вдруг Ваня приосанился, замычал и начал стучать рукой по столу.
– Что такое? – я подскочил, хлопаю его по спине, а он смеётся.
– Всё, нормально! – сын показывает пустой рот, – я вспомнил… да не стучи, не подавился, успокойся…
– Фу-у-у-у, я испугался, – смотрю на жену. Она побледнела.
– Папа, ты лучше расскажи про рисовую кашу с мясом! – смеётся юный проказник.
Я присаживаюсь, из глаз покатились слёзы.
– Ваня, ты нас так больше не пугай. Больше за столом никаких разговоров! – аж по столу кулаком брякнул.
Все притихли. А я улыбнулся:
– А что про кашу рассказывать? Рис и мясо… ты же меня просил: «Сделай рис с мясом, как мама готовит». Вот я и сделал.
– Варлаам, у тебя ребёнок плова просил, – проговорила Соня.
– Вот и я говорю, каша.
Смеяться перестали, только когда пошли спать. Не знаю кому, как и что, снилось в ту ночь, а я был поваром.
Папа сказал!
На летние каникулы между третьим, четвертым курсами, наша принцесса заявила, о намерении закончить автошколу и получить водительское удостоверение.
Желание ребёнка, закон для родителей. Ну, как тут отказать. В современном мире управлять «железным конём» должен каждый. Это всегда пригодится в жизни. Но… мы с Соней отнеслись к этому с настороженностью. Ксюша, по крайней мере, в нашем присутствии, за рулём ни разу не сидела.
– Дочь, давай месячишко повременим. Я тебя хоть по полям да проселкам выкатаю, – робко начал я.
– Меня раньше, то один дедушка, то другой учили. Навык есть, – парировала наша любимица. – Тем более я уже ходила в ДОСААФ в районном центре, всё узнала.
– Ты бы хоть папу послушала, а если как я… с первого раза не сдала, потом пять раз ходила, пересдавала и, обрати внимание, деньги за это платила, – Соня решила поддержать мои начинания.
– Родители, у вас дочь с головой. У меня всё получится. Вон ребята, мои бывшие одноклассники, там перед армией на профессионалов учились, другие на любителей. Девочки закончили: Маша, Даша, Люба… Все сдали. Говорят, там классно учат и быстро.
– Хорошо! – я поднял руки. – Сдаюсь! У нас машина есть. Время будет я или мама с тобой покатаемся.
– Вы у меня самые классные, – Ксения целует нас по-очереди.
На неделе я съездил в автошколу, всё разузнал, внёс предоплату, предоставил копии документов на дочь. Ксюша прошла медицинскую комиссию и в назначенную дату началась её учёба и мои мучения. Почему? Да просто на автобус вечерний после занятий «студентка» не успевала, а на такси много не наездишься, тем более сердце сжималось, как можно молоденькую девушку в одну машину с чужим мужиком.
Вот и возил её два раза в неделю на обучение.
Теорию она схватывала быстро. Благо сейчас в Интернете масса программ, с помощью которых можно и медведя выучить. А когда ехали в ДОСААФ и обратно, моделировали с нею разные дорожные ситуации то на светофорах, то на нерегулируемых перекрёстках… объяснял я ей, как правильно совершить обгон, и в каких местах он запрещён. Работа и дом отошли на вторую позицию. Мама всецело была занята сыном, а я дочкой.
Во дворе будущий «ас» училась правильно совершать последовательность действий при размещении на водительском месте.
– Села! Ремень безопасности – надела! Проверяю ручной тормоз! Выжимаю педаль сцепление, проверяю нейтральное положение рычага коробки передач! Запускаю двигатель! – чтобы это прозвучало чётко, потратили неделю. – Так! Включаю ближний свет фар, левый поворот и начинаю движение…
Для того чтобы девушка уверенно управляла педалями и переключала передачи, я поднял машину на шлакоблоки, для свободного вращения колёс. Не знаю, сколько мы так «проехали» километров и потратили бензина, но Ксения всё делала уверенно, не опуская взгляд на педали и на рычаг.
Несколько раз мы ездили по полевым и лесным дорогам. Ксюша чувствовала себя уверенно, однако скорость совершенно не ощущала, это меня очень нервировало. Сердце обливалось кровью, когда наша «ласточка» шаркала днищем или порогами, разрезала песок…
– Папулечка, ты меня завтра отвезёшь к восьми утра? У меня будет первое вождение, – довольная принцесса присаживается в машину.
– А мне на работу… Ты бы хоть у меня спросила.
– Сейчас пойду, договорюсь с инструктором на другое время.
– Не спеши, – набираю номер на сотовом, переговариваю с коллегой. – Поедем к восьми.
– Я тебя люблю, папочка!
За полчаса до назначенного времени мы гуляли по внутреннему дворику автошколы.
– Вон инструктор идёт. Андрей Сергеевич. Здравствуйте! – «курсант» приветствует мужчину лет пятидесяти.
– Здравствуйте! Готова?
– Да!
– Здравствуйте, Андрей Сергеевич! – протягиваю руку.
Мы приветствуем друг друга мужским рукопожатием.
– Ксения, я буду в машине, – ухожу, а чего стоять и смущать людей.
Первое вождение, как пояснили дочери, заключалось в том, что инструктор показывал узлы и агрегаты машины. Объяснял, где горловина бака, где рычаг в салоне, чтобы его открыть. Что находится под капотом, и как называется. Потом курсант садился в салон и продолжалось обучение последовательности действий…
Я так удивился, когда через пять минут после нашего расставания к выезду на проезжую часть подъехал автомобиль с буковкой «У», за рулём которого сидела улыбающаяся Ксюша.
– Если бы у меня все такие курсанты были, я бы отдыхал на этой работе, – смеётся Андрей Сергеевич при нашем расставании.
Едем с дочерью домой.
– А как он тебя на первом занятии сразу на трассу погнал? Нас раньше вначале на автодроме выкатывали…
– Он мне начал показывать, как и что, дошли до бака. Я говорю: «Он вот здесь открывается», – и потянула за рычажок. Потом открутила пробку и на усики крышки повесила. – Ксюша смеётся. – Он спрашивает: «Откуда знаешь?», я ему: «Папа сказал!». Дальше сажусь в салон, проверяю ручник, рычаг передач. Он опять: «Кто показал?», я ему: «Папа!». «А папа тебе показывал, как надо начинать движение?», – спрашивает Андрей Сергеевич. Я ему: «Да!». Он улыбнулся: «Ну, тогда нам на площадке делать нечего! Поехали в город!». Вот так всё и было.
Три месяца пролетели в одно мгновение. Тестируя дочь по билетам, я и сам что-то вспоминал, а чему-то откровенно учился. Правила меняются, а незнание от ответственности не освобождает.
В день экзаменов мы с Соней оставили принцессу в ГИБДД, а сами поехали по делам. Первый звонок: «Я сдала теорию! Ура-а-а-а! Жду автодром и город». Второй звонок: «Ура-а-а-а! Автодром мне покорился!».
– Поехали, забирать нашу студентку, – говорит Соня.
Припарковались. Ждём. На площадку въезжает «учебник». За рулём Ксения. Улыбка от уха до уха. Рядом инспектор ГИБДД. Автомобиль останавливается, слышен треск поднимающегося «ручника». Двигатель замолкает.
– Мама! Папа! – счастье через край. – Я сда-а-а-ла-а-а!
Девица повисает на шее у жены, потом перекрещивает руками мою шею. Подходит инспектор ГИБДД и Андрей Сергеевич.
– Здравствуйте! А это вы «Папа сказал»? – смеётся полицейский.
– Да, это он… папа этой замечательной и способной ученицы, – опережает меня инструктор.
– Спасибо вам! Дочь у вас молодец! – обмениваемся рукопожатиями.
Всю обратную дорогу, я и Соня молча, слушаем очередной круг рассказа восторженной дочери, как она сдавала экзамены, и как на вопросы и замечания инспектора ГИБДД она говорила: «Папа сказал!».