Враг внутри тебя

Теперь я был уверен, что она мне не поверила. Хотя, если уж совсем быть честным, то в какой-то мере это была правда.

– Интересно получается, – конечно же продолжила она наступление. – Ты пропадаешь на работе, толком не спишь и ведешь себя против своих убеждений, а о проекте, на котором сконцентрировано все твое внимание, ты ничего не знаешь! Ты, всеведущий, Матвей Олегович!

– Ну, понеслась, – высказался я, громко вздохнув показным образом и сделал первые шаги к уходу.

– Ну уж нет! – схватила она меня за руку. – Так просто ты не отделаешься!

– Лена, – все еще сохраняя сдержанность, вырвал я свою руку. – Не о чем говорить!

– Ты же обещал вчера перед сном!? – вскрикнула она.

– Не надо поднимать на меня голос! – защитился я уже слегка на повышенных тонах, чувствуя, как мой разум заливают зловещие эмоции.

Я мог думать лишь об одном, а жена выбивала меня своим поведением из потока мыслей, тем самым испытывая, из без того, изрядно напряженную нервную систему. Поэтому, вместо того чтобы решать новую, успевшею назреть проблему, я решил ее избежать.

Вернувшись в кабинет, я первым делом обратил свое внимание на отправленное письмо. Неудовлетворенный, обновил страницу, но и это не помогло. Система четко сигнализировала, что получатель все еще его не открывал.

– Неприятно, – выразил я сам себе свои опасения, крутя в голове мысль, что компьютерщик живет в обнимку со своими дивайсами и не оставляет их ни на минуту.

– Все что угодно могло случиться, – тут же следом подбадривал я себя. – Рано пока драматизировать!

Я по старинке, мышкой открыл Гугл и ввел на клавиатуре: «мировые новости». Поисковик предложил мне десятки миллионов результатов. Я открыл в новых картах первые четыре и быстро пробежал глазами по каждому из них.

Ничего.

Ничего о том, что меня жутко интересовало.

– Да что же такое!? – выкрикнул я, а в продолжении задумался: – неужели там настолько серьезные ребята, что смогли пресечь все мои линии внедрения?

– Да нет, быть того не может, – продолжал я, по сути, бессмысленный монолог внутри себя. – В жизни не поверю.

Тут на пороге появилась Елена. А моя первая, неосознанная реакция предусмотрела сразу же выставить ее за дверь. И это меня заставило задуматься.

– Стоп, стоп, стоп… – мысленно остановил я себя еще прежде, чем она стала говорить. – Она моя жена, самый близкий и родной мне человек! Ты это брось, Костик, хватит мутить нашу супружескую воду!

– Ты мог бы уделить мне пять минут своего времени? – начала она спокойно с вопроса.

Я посмотрел на часы, хотя, сколько бы они ни показывали, я уделил бы ей и все десять минут, особенно теперь, когда восстановил связь с разумом и отчетливо понимал, что моя жизненная структура пошатнулась уже в двух сферах, семейной и деловой, и если продолжить в том же духе, то следующий удар получит также и физическое тело.

Все всегда взаимосвязанно. Проблемы на работе нередко бьют по гармонии в доме. Затяжные, в итоге увечат здоровье. Нарушенная связь с женой приводит к служебным трудностям. А разбитое состояние организма не позволяет достойно функционировать в остальных двух областях. И причина трудностей в одной жизненной нише зачастую лежит в других плоскостях.

Прекрасно это понимая, я годами стремился к равновесию в треугольнике: здоровье, семья, дело. И даже иногда получалось, но не на долго. Так что в итоге, я получал по зубам от одной из сторон и фокусировал внимание на нее, чтобы привести в порядок, а тем временем, обделенные другие две расстраивались и неожиданно давали под дых. Но я настойчиво верил, что существует золотая середина и пробовал все новые подходы.

За годы опыта я ясно понял, что правильно настроенный союз с женщиной, обладает огромной силой. Поэтому многим мужьям, обладающим надежной и преданной поддержкой в тылу, не страшна даже самая лютая война.

– У нас есть двадцать минут, – ответил я и принялся внимательно ее выслушивать.

– Благодарю, – первым делом покорно выразилась она. – Я желаю призвать к твоему здравому разуму. Пожалуйста, осмотрись! Ты только что оставил меня опять одну, с моими дикими мыслями, которые уже и сами не знают, что и думать! Да, я надавила на тебя, да, отнеслась неуважительно в какой-то мере, но помни, я женщина! Моя гормональная и эмоциональная системы в корне отличаются от твоей, мужской. Ты мой защитник, ты хозяин этого дома и ты капитан нашей совместной судьбы, а я твоя берегиня. Помнишь об этом? Я мать, я жена, я хранительница домашнего очага. Но как я могу исполнять свои обязанности, когда ты, мой царь, закрыт от меня? Когда ты, не подпускаешь меня, твою царицу, в свой мир?

Она пытливо всматривалась в мои глаза, а по ее щекам стали стекать слезы печали и бессилия. Я воздавал ей свой искренний, открытый взгляд и слегка ожидал, не продолжит ли она свою речь. Спустя несколько секунд назойливой тишины я медленно встал, подошел к ней и ласково обнял. Удержал в молчаливых объятьях, оказывая свое принятие и позволяя основательно выплакаться, а когда она почувствовала себя сохранно, обвив меня руками в ответ и уложив тихо голову мне на плече, я прошептал ей на ухо:

– Я люблю тебя, родная.

Прижав ее крепче и все больше наполняясь энергией от частичного успеха, я почувствовал себя значительно уверенней, и моя целеустремленность подскочила на уровень вверх. Я вновь обрел непоколебимую веру в свою победу.

– Велика женская сила! – провозгласил я в мыслях и стал говорить, гладя ее изумительные волосы: – Я виноват, прости меня. Я вел себя недостойно и неуважительно по отношению к тебе. А все это потому, что оберегал тебя, – тут я приостановился, тотчас упрекнув себя за последнее предложение, понимая, что оно было явно лишним. – Да, пускай последние дни я проявлял себя неоднозначно, беспамятно загоревшись новой идеей, но тебя я люблю и боготворю по-прежнему! Ты в моей жизни номер один! И благодарю тебя, что напомнила мне об этом.

Я бережно взял ее голову в свои ладони и подбодрил твердым и одновременно любящим взглядом.

– У меня все под контролем. И ты и дети в полной безопасности, – продолжил я успокоительную речь. – Верь мне, милая, верь! – я сделал паузу секунд на пять, чтобы убедится в достоверности восприятия моих слов, и, когда ее озабоченный взгляд сменился принимающим и чистым, я признался: – Этот новый и абсолютно не похожий ни на один другой проект появился у меня позавчера, когда я не ночевал дома. Я встречался с одним из моих информаторов, который лично прибыл в Лондон и тайно, без использования каких-либо электронных устройств, назначил нам встречу. Понимая, что данная информация будет крайне важна для выживания в будущем и процветания моего бизнеса он, должен признаться, недешево, – ухмыльнулся я, – продал мне недоступные, практически всему миру, сведения. И, поверь мне, я безумно желаю с тобой поделиться конкретикой, но сам нахожусь в этом… издевательском ожидании.

– Когда тебе будет известно больше? – она включила воительницу, поддерживающую и подталкивающую меня к новым достижениям.

– Сегодня, родная! Сегодня! – заулыбался я от прилива счастья, расчетливо потряхивая ее за плечи и сверкая горящими глазами.

– Давно я тебя таким не видела, – усмехнулась и она в ответ.

– Повода подходящего не было.

– Да уж, сдается мне, что даже прихлестывая за мной, почти тридцать лет назад, ты не был столь возбужден и мотивирован.

– Ты что, перестань, с тобой и моей любовью к тебе никакие сокровища вселенной не сравнятся!

– Да? – она игриво наклонила голову и приподняла заманчиво брови.

– Сейчас докажу! – смеясь, громко заявил я и стал ее щекотать, на что она ответила кокетливым смехом.

…

Елена махала мне вслед, когда я стремительно бежал в сторону винтовой машины, ожидающей меня на вертолетной площадке, сразу за небольшим отрезком леса. Мне не терпелось поскорее добраться до офиса, где с высокой вероятностью могли уже ожидать меня приятные вести. Но несмотря на это, я останавливался пару раз, махал ей в ответ и посылал воздушные поцелуи.

– Обожаю эту традицию! – подумал я, усевшись уже в кресло и одевая наушники с микрофоном.

– Гони в офис! – скомандовал я и пожал пилоту руку.

– Сделаем в лучшем виде! – порадовал улыбкой и дружественным настроением, хорошо мне знакомый летчик.

Проносясь уже через несколько минут над мегаполисом, я вдруг подумал:

– Жизнь прекрасна и невероятно гармонична! Кто-то там внизу борется за кусок хлеба, кто-то живет обыденной ежедневностью, а кто-то стремится постичь большего и бросается в водоворот идей и дел, испытывая себя на прочность. А я мягко парю над всеми ними, размышляя. И всем всего хватает, для каждого находится занятие и место, вот только не каждый знает, что имеет он ровным счетом столько, на сколько широко раскрывает свое необъятное сознание.

– А как сделать так, чтобы все люди были осведомлены в безграничности их возможностей? – сам того не подозревая, спросил я вслух.

– Так говори, не говори, осведомляй хоть всеми доступными способами, – услышал я тут же веселый голос Иннокентия, мастерски управляющегося со штурвалом, – пока человек сам не созреет, сам не захочет, так хоть кол на голове теши, ничего он не изменит в своей привычной действительности.

– Наверное ты прав, Кеша, – я взглянул на него с уважением, и мы обменялись улыбками.

Оставшийся путь мы провели в безмолвии.

…

Я практически ворвался в офисные помещения моей компании, встревоженно оглядываясь по сторонам. Ничего сверхъестественного, наверное, кроме моей необычной суетливости, не наблюдалось. Несколько сотрудников уже сидело в своих креслах, вежливо мне улыбаясь и вероятно радуясь, что пришли сегодня пораньше.

– Молодцы! Орлы! – хвалил я их в своей голове, кивая в ответ на их приветствия.

Но это сейчас не имело для меня никакого значения.

Быстрым шагом пробравшись через рабочую зону, я констатировал в конце, что моей секретарши еще нет, схватил бутылку негазированной, закрылся в своем кабинете и упал в кожаное кресло. Расстегнув пиджак и слегка расслабившись, правой рукой я стал оперировать стеклянной бутылкой, то и дело выпивая малыми глотками приятную воду, а левую я выставил перед собой и внимательно следил за стрелками часов.

– Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, восемь сорок восемь, – считал я в уме.

Вдруг в дверь постучали. Я перевел взгляд в точку звука и застыл, сохраняя молчание. Стук повторился. Я напрягся, почему-то представляя, что за дверью стоит соперник, с которым я не готов вступать в бой, и соответственно обречен на поражение. Когда тишина была нарушена в третий раз, а реакции никакой не последовало, дверь медленно отворилась и в мой кабинет пролезли встревоженные глаза Мальвины Григорьевны, моей трудолюбивой и всегда приветливой секретарши.

– Все в порядке, Матвей Олегович? – спросила она, уловив мой сосредоточенный взгляд.

– Конечно, – отозвался я в высшей степени серьезно. – А у вас? Доброе утро.

– Доброе утро, извините, – слегка опешила она и секунду подумав, ответила: – Да, у меня все хорошо.

– Замечательно! – оживился я. – Никаких стандартных дел! Я жду гостя, – приказал я и чуть тише добавил: – Или гостей.

– Я поняла, – произнесла она и закрыла дверь.

– Новости! – внезапно вспомнил я и попросил ИИ вывести мне на экран все последние, мировые сведения.

Быстро пробежав глазами по ответам на мой запрос, я снова не получил никакого результата.

Тут я изрядно задумался:

– Что же произошло? Уже пора случиться…

И тут меня осенило.

– Вот, дурила, – провозгласил я, слегка смеясь. – Пять часов разницы! Там сейчас четыре утра! В лучшем случае, к шести может появиться информация в общем доступе.

Я обернулся несколько раз в кресле и уставился на город через обширное окно. Иногда я любил наблюдать с арендованного двадцать девятого этажа за непрерывным движением муравейника там, внизу. Будь то день или ночь, неважно, циркуляция продолжалась по своим внутренним законам, обеспечивая возможность стремления индивидуумов к всевозможным целям.

Вернутся ментально в офис меня заставила нетипичная шумиха, раздающаяся все громче за стеной позади меня. Она напоминала удивленные всхлипы, вскрики, а то и даже визги в пару случаях. А увенчались они боевым, защищающим голосом Мальвины Григорьевны:

– Кто вы такой!? Что вы себе позволяете!? – сражалась она за своего начальника как умела.

– Пропустите! – скомандовал жесткий, но не угрожающий голос. – Меня там ожидают!

– Вы уверены, что именно там? – после короткой паузы спросила она и в конце добавила: – Как вас зовут?

– Есть два варианта, – тут же отрезал мужчина, – или вы откроете эту дверь и пропустите меня либо я выбью ее сам через три секунды. Решать вам.

Я взглянул на часы, с заинтересованностью слушая и даже уже немного посмеиваясь внутри себя. Я понял, кто находится за дверьми, так отважно охраняемыми хрупким телом секретарши, но мог лишь догадываться, почему его появление вызвало такую бурную реакцию моих сотрудников.

– Любопытно, – ставил я ставки, соперничая с одним из моих внутренних голосов. – Придется менять двери или все обойдется и закончится мирным путем?

– Лучше бы, конечно, мирным, – отвечал тот. – Увечий мадам крайне не хотелось бы. Это ненужные, дополнительные затраты на восстановление здоровья и отсутствие обученной и не задающей лишних вопросов поддержки, какое-то время, соответственно.

Перевес ожиданий был за дружелюбное окончание, но где-то в глубине души, не могу того отрицать, я все же ощущал рвение к решению со вкусом насилия.

В дверь постучали. Как мне послышалось, весьма неуверенно, но все же создали звук, просящий нарушить мое драгоценное пространство.

Долго не думая, я достаточно отчетливо произнес:

– Да, да!

Дверь медленно приоткрылась и в мой кабинет пролезла встревоженная голова секретарши.

– Матвей Олегович, тут к вам… – не успела закончить бедная женщина, как я поспешил ей на помощь.

– Впустите его, – даже слегка улыбнулся я. – Ну же, смелее! – вдобавок махнул рукой, зазывая.

Она лишь неуверенно кивнула и исчезла, а через секунду проход в мое помещение распахнулся и в него уверенно шагнул мужчина лет сорока, захлопывая за собой дверь пяткой левой ноги. Вроде бы обычный человек, обычно одетый, с обычным, безразличным выражением лица, если бы не тот факт, что на его плечах болталось, на первый взгляд, абсолютно безжизненное человеческое тело.

Он молча взглянул на ручные часы, правой рукой придерживая груз, и скривив досадно лицо, произнес:

– Утро доброе, Матвей Олегович, прошу прощение за легкую задержку.

– С женщиной сложнее справиться, верно, Хранитель? – слегка посмеиваясь, спросил я, не ожидая никакого ответа.

– Да… непредвиденные обстоятельства, хуже всего.

Отчетливо прослеживалось его недовольство результатом, а точнее опозданием, ровно на двадцать три секунды. Но я был уверен, что он сделал все возможное, чтобы быть именно сейчас именно здесь.

Обычной охраны у меня не было, это правда, зато имелся договор с частным отрядом профессионалов, обеспечивающих максимальную защиту в случае жгучей необходимости. А их спокойным и крайне способным начальником был Евгений, которого я, как мы с ним условились, называл Хранителем.

– Кто это с тобой? – поинтересовался я, догадываясь, но четко не видя лица его спутника.

– Как заказывали, – ответил он, усаживая бессознательного на кожаном диване. – Пришлось слегка оглушить, так как оказывал сопротивление, ни в какую не веря, что мы от вас.

Теперь я распознал Максима и искренне обрадовался, что он жив и что моя задумка в коей мере идет по плану.

– Расскажи мне подробности, – попросил я.

– Ровно в семь сорок шесть, – начал он, – двое моих коллег позвонили в квартиру, где проживает указанный вами объект. По их словам, не получив никакого ответа, но слыша разнородные звуки за стеной, они отворили дверной замок и тихо проникли внутрь, где обнаружили изрядно напуганного Максима, забившегося в угол комнаты с кухонным ножом в руках, – излагал командир моего секретного охранного отряда абсолютно спокойно, как будто это был обычный поход в магазин за продуктами. – Когда я прибыл на место, в семь пятьдесят четыре, объект уже был обезврежен для окружения и для самого себя. Как следовало из рапорта бойцов, Макс что-то бормотал о катастрофе и надвигающейся опасности, а когда к нему приблизились, он вскочил и стал размахивать холодным оружием. И даже когда он остался с пустыми и выкрученными руками, он все еще продолжал дергаться, что могло привести к его увечьям. Следовательно, было принято, я считаю, правильное решение и его вежливо отключили.

Тут я, до сих пор внимательно и без какой-либо реакции слушая, приподнял левую бровь и обеспокоенно спросил:

– Ударом в челюсть?

– Извольте, Матвей Олегович, есть куда более гуманные способы, – заявил невозмутимо, но с очевидным нежеланием делится профессиональной тайной.

– Хорошо, – заявил я, – что дальше?

– Мы осмотрели его электронику и жилые помещения. В квартире признаков чужих следов не обнаружили, зато в телефоне виднелись два пропущенных звонка от неизвестного номера, а компьютер и вовсе выглядел, как будто его мозги вывернули шиворот на выворот.

– Что ты имеешь в виду? – решил уточнить я.

– Похоже его взломали, к тому же довольно искусно. В общем, железяку можно выбросить, от нее уже не будет никакого толку.

– Это точно? Там может находиться ценная информация.

– На все сто. Мой человек убедился.

– Дальше.

– А дальше, я поместил цель в своем автомобиле и доставил к вам без особых проблем.

– Кроме моей секретарши, – ухмыльнулся я. – А как вас пропустила охрана внизу здания?

– С полным пониманием, беспрекословно поверив мне, что наш заграничный клиент не выдержал интенсивности празднования успешной сделки и мне пришлось его спасать.

– Отлично! – выкрикнул я. – Когда он придет в себя?

– Могу оживить его в любой момент, – признался командир и направился в сторону спящего.

– Подожди, – остановил его я. – Вначале полный отчет и план дальнейших действий.

Хранитель вернулся в предыдущее положение, встав ровно напротив меня и скрестив свои ладони позади своей спины.

– После вашего вчерашнего сообщения я тут же отдал точные приказы и сейчас наблюдаю следующую ситуацию: возле вашего дома в замаскированном виде дежурят два бойца, смена каждые двенадцать часов; в непосредственной близости ваших детей постоянно находятся еще двое, один под видом нового учителя, другой же охранником, поступают сегодня на работу. Также мы уже успели подключиться к системе безопасности учебного учреждения и ведем постоянное наблюдение за движением внутри зданий и окружающей территорией. Прослушку в комнатах ваших наследников намерены установить сегодня.

– Всю поступающую личную информацию сразу удалять! – жестко приказал я. – Не желаю, чтобы их частная жизнь была затронута.

– Даже если это будет касаться вас и вашей супруги? – проявил удивление в своем вопросе.

– Особенно! – еще жестче отреагировал я и тут же повторил: – Особенно! Только так могут строиться доверительные отношения. – Тут я сделал паузу секунды на три и добавил: – Ваша задача защищать их во что бы то не стало, но не вмешиваться в их интимное пространство. И я не намерен этого делать без их одобрения.

– Принял, – подтвердил мой верный воин без лишних вопросов.

– С этим понятно, благодарю. Отличная работа. Далее… – тут я задумался ненадолго, а затем напомнил: – О вашем существовании знаю только я, даже жена не в курсе, так что прошу и впредь соблюдать полную дискретность.

– Само собой, – он кивнул.

– Следующее. Неопознанный номер. Кстати, где мобильник Максима?

– У него в кармане. Я решил, ему может пригодиться.

– Ммм… – сморщился я. – Он наверняка на прослушке. – Заявил я, быстро анализируя, какая информация могла попасть к потенциальному врагу.

– Мы уже поставили защитный механизм непосредственно на телефон и запустили мониторинг всех входящих на него сигналов, – срочно проинформировал меня. – Будьте спокойны, Матвей Олегович.

– На сколько ты уверен в надежности защиты?

– На девяносто девять процентов, – ответил он не задумываясь. – Технологии развиваются очень быстро в последнее время, вы прекрасно это знаете, но мы следим за прогрессом и пользуемся новинками незамедлительно, однако я всегда допускаю шанс, что мы чего-то можем не знать.

– Вот этого я и опасаюсь, – кинул я без цели приглушенным голосом, а в след добавил уже нормальным: – Пока не о чем беспокоится, действуем по мере поступлений проблем!

– Так точно!

Я обернулся на кресле лицом к окну и погрузился в раздумье. Прокрутил в мыслях известные на данный момент факты, сложил их в одно целое и обозначил ситуацию как критически серьезную. Сделал еще пол оборота на своем троне и вернулся к нашему разговору.

– Вчера мне поступил идентичный звонок пока я спал и после пробуждения я обнаружил весьма нетипичную реакцию моего физического тела. У меня есть все основания полагать, что мои недоброжелатели используют мобильную связь в качестве оружия. Я отлично помню случай, когда моему знакомому стоило лишь принять вызов, и ему выслали волны определенный частоты, несущие неминуемую смерть. Но влиять самим звонком… – растянул я последние буквы и тут же задал вопрос: – Вам что-нибудь известно по этому поводу?

– До сих пор не встречался с подобным, но теоретически, думаю, это возможно. После нашей встречи я распоряжусь и мои люди займутся этими двумя прецедентами.

– Ведь на моем телефоне стоит защита от прослушки и подобных атак?

– Верно, последней, доступной генерации, – уверенно ответил Хранитель. – А вот вашей жене следовало бы поменять на улучшенную версию. Я вам уже сообщал об этом.

– Хорошо. Сегодня перед сном я оставлю ее мобильный на веранде.

– Этого вполне достаточно.

Я покивал легко головой и вдруг вспомнил про еще одну линию моей защиты – Сокола, который лишь предупредил меня вчера и больше на связь не выходил.

– Странный случай, – подумал я.

Обе линии охраны никак не пересекались, то есть не знали о существовании друг друга. Во всяком случае, я никогда открыто не представлял их себе и надеялся, что дискретность сама собой соблюдалась и впредь. Я считал это крайне важным моментом, так как не был уверен на все сто даже в лояльности себя самому себе, а что уж тут говорить о третьих лицах, отношения с которыми строились в основном на базе финансовых договоренностей. Поэтому я, конечно, старался создавать привязки личностного характера, такие как поддержка семей приближенных ко мне людей или подпитка совместных ценностей, как на пример, благотворительность и различные социальные проекты. В общем, основным параметром при выборе кадров, близких к моим делам, было наличие у них совести, а уж далее, я создавал условия, благодаря которым она активировалась бы в опасной ситуации и не позволила бы перейти на сторону противника.

Разумеется, я осознавал, что у каждого человека есть слабые точки, правильно нажав на которые можно изощренно ими манипулировать, но инструкция по созданию идеальных отношений мне не была известна, поэтому я пользовался теми рычагами, которые по моему мнению были самыми эффективными.

– Может спросить Хранителя о Соколе? – подумал было я, но тут же отказался от этой идеи, хватаясь за веру в пока еще присущую конфиденциальность.

– Добро, – промолвил я, – давай будить Максимку, если у тебя нет вопросов.

– Мне бы было гораздо проще делать свою работу, если бы я знал с чем и с кем мы имеем дело, Матвей Олегович, – заявил командир после двухсекундного раздумья, – так сказать понимать вероятные возможности противника, чтобы соответственно вооружиться.

– Это не вопрос, друг мой, – ответил я, интенсивно размышляя, на сколько глубоко я готов посвящать его в курс дела. – Мой интерес касается проекта за океаном, в особо любимой нами всеми Америке. – Я сделал паузу, внимательно наблюдая за слушающим товарищем, пытаясь понять, достаточно ли ему уже информации, и в итоге добавил: – Каким наш враг пользуется оружием, мне крайне трудно сказать, но, учитывая масштаб проекта, а он является мировым, и учитывая уже предпринятые им действия, по всей видимости уровень его возможностей следует отнести к смертельно высокому, – я ухмыльнулся и подмигнул Хранителю напоследок.

– Принял, – лишь коротко прокомментировал он.

– А теперь за дело, – скомандовал я, – у меня есть к нему несколько важных вопросов, от ответов на которые зависит наше будущее.

Хранитель без лишних раздумий уверенно развернулся на пятке правой ноги и направился к спящему Максу. К сожалению, мне не было видно за его спиной, что конкретно он делает, а на мой вопрос по этому поводу, ответил лишь: «Достаточно нажать на правильную точку».

Однако это его нажатие почему-то затянулось на секунд десять, что в моей голове отражалось как слишком долгое. Подталкиваемый жаждой знаний и растущим гигантскими шагами нетерпением, которое конечно же брало свои истоки у моего псевдодруга – эго, я властно спросил:

– Что происходит?

Хранитель выпрямился, повернулся ко мне, но ничего не сказал. По выражению его лица, я мог лишь предположить, что он интенсивно думает. Далее продолжая упорно молчать, он вернулся к каким-то, только себе понятным, оживляющим Максима действиям. Повозился еще секунд десять, после чего вернулся в стоячую позицию для диалога со мной и абсолютно спокойно заявил:

– Он мертв.

В комнате воцарилась глухая и тяжелая тишина, сквозь которую мы пристально смотрели друг другу в глаза, и только в моей голове я слышал крик:

– Чего?!?!?!

Это Костя, получив очередной превосходный повод, не спрашивая ничейного разрешения, затейливо и преднамеренно метал в мое сознание эмоциональные грозы!

– Какого хрена?! – слышал я. – Что он себе позволяет?! Да никому нельзя верить!!! Даже ему! Особенно ему!!!

Во мне нарастал гнев, подавляя все успешнее разумное, трезвое мышление. Я уверен, что это можно было четко отследить по моим глазам, однако мой собеседник не спешил ни оправдываться, ни давать каких-либо других комментариев. Он мирно выжидал, не отводя от меня взгляд.

– Каков паршивец!!! Наглец! Виновник и притворщик!!! – продолжалось течение мыслей в моей невероятно быстро распухшей от злости голове.

Мое дыхание значительно участилось, и я близок был к взрыву, к выбросу всего негатива на близстоящего товарища. Однако тот, не спуская с меня взгляда, вдруг стал шагать в мою сторону, медленно огибая мой стол с правой стороны.

– Неужели он… – допустил я мысль, впуская в себя в добавок страх, скрещивая его с закипевшей уже злостью, добивая тем самым остатки здравого разума.

Перед глазами у меня поплыли ужасные образы развития дальнейших событий, в случае правдивости моего предположения. Я увидел неподвижно лежащую в луже собственной крови жену, попавших в якобы случайную автокатастрофу детей, и на меня нахлынуло отвратительное ощущение предательства и невыполнения своей обязанности по защите семьи.

– Я подвел их, – лишь сумел я прошептать, окутанный парализующей боязнью.

Моя смерть не имела для меня никакого значения в данных условиях. Я подозревал, что она будет быстрой и безболезненной, а сопротивление с моей стороны практически бесполезно, учитывая боевой опыт Хранителя.

– Когда он успел перейти на сторону противника? – промелькнула лишь шальная мысль. – И зачем он тянул время, сдавая мне рапорт? – нахмурил я брови, хватаясь за хрупкую надежду.

– Если вы решили, что я вас предал, – заговорил воин, пройдя мимо меня и открывая медленно окно, – то вы ошиблись, Матвей Олегович. – Видимо отчетливо распознав страх в моих глазах, сделал вывод Хранитель. – Дышите, дышите глубже и спокойнее.

Он вернулся на исходное свое место и снова скрестил руки за своей спиной.

– Знаете, почему я работаю именно с вами? – спросил он неторопливо. – Поступало ведь не одно предложение от не менее влиятельных людей. Один даже осмелился заломить плату почти в два раза, – слегка хохотнул он, – что, честно говоря, меня и насторожило. Однако, вот уже как шесть лет я верен вам.

Во мне все еще бушевали страсти разного характера, поэтому я даже и не пытался что-либо ему отвечать. И это не мешало ему вести свой монолог, который, кстати говоря, действовал на меня очень даже успокаивающе.

– У вас есть весьма редкое качество, – заявил он, приподняв еле заметно свой подбородок, как бы делая вид, что гордиться мною или возможно своим выбором меня как работодателя, – Вы способны контролировать свои эмоции. То есть, несмотря на внешние раздражители, вы вначале думаете, потом задаете вопросы, а уж потом делаете выводы! А не наоборот.

Теперь же я ощущал смешанные чувства. Эго все еще пыталось диктовать свою власть, но это получалось все более вяло, так как свежий воздух и стоическое спокойствие слов Хранителя успешно лечили мой раскаленный ум.

– Да уж, – ко мне возвращалось рациональное мышление, – вот это меня выбило! Очень даже неожиданно и крайне успешно сломало мою психологическую оборону…

– Мне напрочь осточертели богатые умники, которые думают, что им все дозволено, – продолжил он объяснение своего отношения к подобным особям. – У которых эгоцентризм достиг таких вершин, что они и собственную мать, не просто не уважают, а открыто заявляют, что ее жизнь для них и ломаного гроша не стоит, – он отвел глаза в сторону и скривил лицо, однозначно показывая свое отвращение, скорее всего вспоминая какой-то случай из своего прошлого. – А вот у вас, – он вернул свой твердый и уверенный взгляд на меня, – имеется совесть, почему-то утерянная многими в наше время, и еще у вас присутствуют ценности, несущие свет и добро в этот испорченный мир.

– Послушай, – промолвил я, но тут же остановился, услышав, мягко сказать не совсем доброжелательный, тон своего голоса и ощутив негатив собственных эмоций, исходящих из глубины души.

Я сделал несколько глубоких вдохов, осознавая свою неготовность к эффективному для меня разговору, затем встал, как можно спокойнее подошел к открытому окну и сконцентрировал внимание на создании гармонии между мыслями, которые принадлежали не совсем мне, и чувствами, все еще кипящими, правда уже в умеренном виде. На своей спине я отчетливо ощущал взгляд Хранителя, спокойно ожидающего моих дальнейших действий. И хоть полнейшей уверенности в его преданности у меня все еще не было, то главной проблемой для меня все равно являлся Костя, безобразничающий в моей голове.

– Ему нельзя верить! – провозглашал он. – Ни в коем случае! Это изящная ловушка, и только! И несомненно это именно так! Я же прекрасно это понимаю!

– И какую цель он преследует своим действиями? – спросил я в мыслях и не дожидаясь ответа, добавил: – Да и разве у меня есть выбор? Кроме как довериться ему…