– Коля, я тебя понимаю. Вчера ходил в банк, отказали. Сегодня ещё буду пробивать варианты.
Колина ладонь была, как вратарская перчатка. Помимо уха она задела половину Жениной головы. Солонка вылетела из руки и с треском упала на пол. Резкий шум в ушах дезориентировал Женю. Он обхватил ухо рукой и застонал.
– Я сейчас тебе буду варианты пробивать! Ты что, совсем не врубаешься в ситуацию?! – вскочивший со стула Коля ещё несколько секунд двоился в Жениных глазах. В ушах звенело, будто кто-то включил дрель и поставил её около Жениного уха.
– Послушай, – Коля присел обратно на стул, – Я рад, что ты понимаешь. Но этого мало. Какие гарантии, что ты отдашь в пятницу деньги? Сколько у тебя сейчас есть?
Из за звона в ухе, казалось, что Колин голос звучал где то далеко.
– Сейчас, тыщ пять на карте.
– Тыщ пять. Я херею. И как ты собрался отдавать бабки? Так дело не пойдет, – Коля поднялся со стула и пошёл в коридор, – Твоя комната? – он открыл дверь в комнату Егора.
– Нет, – Женя пошёл за ним.
– О, нефига какой телек, и колонки хорошие. Я, пожалуй, заберу их, будем считать авансом, – он подошёл к телевизору и начал снимать его с крепления.
– Коля, это Егора комната, – Женя встал на пороге.
– Ну, будешь ему должен. Я думаю, он поймет ситуацию и даст тебе больше времени, чтобы ты отдал долг, – сказал Коля и стал снимать телевизор со стены.
Женя пошёл за телефоном: «Позвонить в полицию или Егору?».
– Слышь, Женёк. Иди сюда. Куда ты там пошёл? – Коля вытащил телевизор в коридор, – Ты смотри там, если в полицию собрался звонить, то лучше этого тебе не делать. Поверь мне. Во-первых, ты тогда будешь не жилец, сам пойми, мне терять нечего. Во-вторых, что ты им скажешь, когда они найду у тебя спрятанные наркотики в особо крупном размере? А? Давай, поможешь мне дотащить всё в машину, – Коля начал выносить стереосистему, – В два захода управимся. Да ты не обижайся, разберёмся с этим делом и всё будет хорошо. Сам посуди, ты ведь брат моей жены. Если бы на твоём месте был кто-то другой, он бы лежал сейчас здесь с поломанным носом, – сказал Коля и поставил сабвуфер возле дверного коврика.
Загрузив технику в машину, Коля открыл пачку сигарет и предложил одну Жене.
– Жизнь такая штука, да Женька. Ты, наверное, думаешь, что всё так плохо. А на самом деле у тебя всё отлично. Пол ляма, это не тюрьма, друг, – Коля подкурил Жене сигарету. В этот момент Женя думал о том, что если разговор с Настей не получится, то как предложил Егор, ему придётся сваливать.
Они стояли возле машины и курили. На улице было тепло, но весенний ветер обжигал щёки. Пасмурное небо было непредсказуемо, никто не знал, что от него ожидать: то ли дождя, то ли снега. Город нехотя просыпался от зимней спячки. Редкие прохожие, с раскрасневшимися щеками спешили по своим делам. Они молча докурили и бросили бычки в лужицу от подтаявшего снега.
– Ладно, давай не глупи. В пятницу чтобы всё было готово. – сказал Коля и сел в автомобиль.
Вернувшись в квартиру, Женя посмотрел на открытую дверь в комнату Егора. Он знал Егора уже больше года, с тех пор как они въехали в квартиру. Егор работал на стройке электриком, а в свободное время был заядлым киноманом. Женя вспомнил, как Егор радовался, когда купил пятидесяти пяти дюймовый телевизор и хорошую систему домашнего кинотеатра. То, что это было в кредит, и то, что он платил за него почти пол зарплаты не играло роли. «Почему у нас в стране нет вестернов. Я считаю, что вестерн – это не только когда ковбои на лошадях. Это красочная пальба и выразительные герои. Выплачу кредит, да пойду на курсы по режиссуре. И в нашей стране появятся свои вестерны», – говорил Егор.
***
– Ублюдок вонючий! Когда он собирается приехать? – Егор ходил кругами по комнате, когда рядом с ним оказывалась стена, он бил в неё кулаком.
– В пятницу должен приехать, – Женя стоял на пороге и смотрел на лежащую в проводах приставку SmartTV.
– Я тебе говорю, у нас бита на работе валяется. Пускай подъезжает. Я ему дыню отобью, беспредельщик, сука, – Егор скинул куртку на диван, – ну его нах. Пойдём курнём.
– Не, Егор, я поехал. С Настей договаривался встретиться. Ты это, извини, я просто не мог остановить этого быка, – Женя приложил руку к уху, – До сих пор звенит.
– Да ладно тебе, всё нормально. Скоро у него в башке зазвенит. Я на пятницу возьму отгул.
– Может не стоит. Может всё-таки в полицию заявить.
– Да толку, он отмажется, по любому. Тем более он им должен. Наверняка позвонит кому надо. Даже если позвоним, то ни телика, ни системы мне не видать. Да это стоит всё двести кусков! Короче, в пятницу ждём его тут. Если пойдёт всё не по плану, тогда позвонишь в полицию.
– А какой план то?
– Я подумаю. Нужно забрать технику и объяснить, что ты деньги сейчас не можешь отдать.
– Ладно, я вечером приеду обсудим.
– Что этот боров о себе вообще возомнил?! По-хорошему ему объясню, если не поймет придется по-плохому. Ну а потом уже и сдадим полиции. Если сейчас позвонишь, то техники точно не видать.
– Ладно, Егорыч, может ты и прав. Просто он отбитый на всю голову.
– Ну вот и отобьём ему голову
– Может как-то мирным путем попробуем?
– Да попробуем, иди уже, опоздаешь.
***
Кафе «Молочный Улун» представляло собой одноэтажное придорожное здание с панорамными окнами. На крыше кафе была установлена неоновая вывеска с выгоревшей буквой У. На небольшой парковке стояло пару машин. Кафе не пользовалось спросом, даже несмотря на интимный антураж и лампы в красных бумажных абажурах. В основном сюда приезжали деловые партнеры и семейные пары. Женя остановился на входе и стал пытаться рассмотреть сидевших внутри людей.
Он пришел на полчаса раньше, но заходить в кафе не хотел. Достав телефон, он написал Насте сообщение: «Я на месте».
На улице потемнело и свет от фонарей осветил парковку и подъездную дорожку к кафе. На шоссе раздался скрип тормозов. Жёлтый автомобиль с шашечками на крыше подъехал ко входу. Из автомобиля вышла Настя. Лёгкая шерстяная накидка без рукавов и замшевые батальоны говорили о том, что мёрзнуть она не собирается.
– Привет, – она посмотрела на него своими большими накладными ресницами. Слегка подкрашенные красной помадой губы и легкий румянец на щеках говорили о том, что она готовилась к встрече или так, по крайней мере, думал Женя:
– Привет, ну что пойдем внутрь. Ты, смотрю, налегке.
– Что значит налегке?
– Ну легко оделась, холодно ведь.
– Ну так я не собираюсь ходить по улице, надеюсь у тебя таких планов нет. Я максимум на полчаса.
Женя открыл дверь и жестом пригласил её зайти: – Почему на полчаса?
– Потому что потом занята буду.
Женя промолчал. Подошедшая официантка приветливо улыбнулась: – Добрый вечер, верхнею одежду можете сдать в гардероб. Занимайте любой столик, я к вам подойду.
Занят был всего один столик за которым компания из четверых парней пили пиво и играли в карты.
– Вы что не в курсе что ли? Щас уже ничего не заработаешь. Если бы лет так пять назад начали, то ещё да, – громко говорил один из парней.
– Да с хера ли бы. Я смотрел видос недавно, там чел объяснял, как собрать ферму из десяти компьютеров, чтобы от штукаря баксов делать в месяц.
– Ты потратишь минимум десять штук только на компьютеры, потом они будут жрать электричество на двести баксов в месяц и в итоге спалят тебе хату.
– Ребят, давайте потише, – один из парней заметил Настю с Женей.
– Да не вопрос, ходи давай, – ответил самый громкоговорящий парень.
Ребята посмотрели на проходящую мимо Настю. Обтягивающие лосины подчёркивали стройные ноги, шерстяная накидка лишь слегка опускалась ниже талии. Все замолчали и стали внимательно смотреть на бёдра Насти. Парни переключились на игру только после того, как пара присела за столик.
– Ты что будешь?
– Я чай возьму. Слушай, я приехала сюда, только, чтобы сказать, что всё.
Женя оторвал взгляд от барной карты.
– Что всё?
– Я падаю на развод. И будет лучше, если всё пройдет без драм, – Настя не подняла взгляда. Было видно, что ей не по себе. Её телефон переходил из одной руки в другую. Глаза наполнились слезами.
– Да что случилось то?! С кем не бывает, ну повздорили, это ведь ни о чём не говорит, – Женя сжал барную карту.
– Понимаешь, я не люблю тебя. Давно уже. Я только недавно это поняла.
– У тебя что кто-то появился?! – Женя вспомнил чёрный "крайслер". От этих мыслей к горлу подошел ком. Он положил барную карту на стол. Помятые страницы топорщились в разные стороны.
– Прекрати орать! – маленькая слезинка выкатилась и капнула на шелковую водолазку оставив под глазом черную кляксу, – Почему ты постоянно давишь на меня?
– Я? Ты в своём уме? Я лишь задал вопрос. Что сложно ответить на него?
– Да ты постоянно давишь, – Настя достала из сумочки зеркало, – Зря красилась.
Забрав телефон со стола, она резко встала и пошла по направлению к выходу.
–Эй, ты куда? Настя! – Женя вскочил из-за стола.
– Успокойся, сейчас я приду.
Пока Настя была в туалете, Женя заказал чай. Чёрный, земляничный, всё как она любит. Компания парней допивала пятилитровую колбу пива и в кафе становилось шумно.
Сосредоточенное лицо и подкорректированный макияж говорили об умении собраться в трудные минуты. Настя села за стол.
– У меня десять минут, я вызвала такси.
– Настя, что происходит? Я ведь люблю тебя. Какой развод? Ты шутишь?
– Женя, пойми ты меня. Сколько можно терпеть твои выходки? Я для тебя пустое место. Почему ты мне уже год как не делаешь куни? Да и этим всё сказано. А твои запои недельные?
– Ты что совсем ебанулась?! – Женя сжал свисавший край скатерти. Глаза нервно бегали, смотря то на официанта, то на столик с шумными парнями.
– Вот видишь, ты псих. Как я могла вообще столько с тобой прожить. Как я так могла себя не уважать?
Слёзы снова навернулись на глаза. Настя отвернулась и стала смотреть в окно.
– Прости. Прости, Насть. Я просто на взводе эту неделю. Я ведь ещё хотел тебе кое-что важное рассказать. Это просто абзац какой-то. Твой брат требует с меня пятьсот тыщ. Он угодил в какую-то историю с полицейскими и его могут посадить. Я не знаю, он тебе что-нибудь говорил?
– Ты ведь знаешь, что я с ним не общаюсь. Это его дела. Чем я могу помочь ему? Пятьсот тысяч у меня нет. Он постоянно попадает в разные истории, – ответила Настя, продолжая смотреть в окно.
– Да, но он требует деньги, которые мы брали у него на первоначальный взнос. Мы ведь договаривались отдавать по чуть-чуть. У него будто снесло крышу, он вломился в дом, забрал телек Егора и сказал, что если к пятнице не будет денег, то мне крышка.
– Во-первых, ты брал деньги, а не мы. Во-вторых, что я могу сделать? Обратись в полицию. Зачем ты мне это рассказываешь? – Настя продолжала смотреть в окно.
Женины нервы сдали. Дёрнув скатерть, он подскочил.
– Ах ты сука гребанная! Что ты можешь сделать?! Что ты можешь сделать?! Да повернуть своё блядское лицо на меня, когда я с тобой разговариваю! Для тебя это так, пустяки? Заявляешь, что подаешь на развод и сидишь с каменным лицом? Да ты стерва бессердечная. Холодная пизда!
Женя махнул рукой и попал в лицо официантки, которая несла его заказ. Удар был не сильный, но от неожиданности официантка споткнулась и упала на соседний столик. Поднос вылетел из её рук и заварник с чаем полетел на стол, за которым сидели пока ещё однофамильцы Корунины. Брызги полетели в разные стороны, попадая в основном Насте на водолазку.
– Ах ты урод! – Настя схватила сумку и расплакавшись побежала на улицу.
Два парня из выпивающей компании подскочили и подбежали к Жене.
– Ээй, ты чё там охерел?! – один из них с разбегу толкнул Женю. Бедной официантке досталось ещё раз, Женя упал прямо на неё. Раздался хруст, то ли это были банковские карточки, лежавшие в кармане джинсов, то ли нога официантки. Судя по крику, переходящему в вопль, это была нога официантки.
– Да ты демон! – Крикнул второй парень и с разбегу пнул Женю в живот. Женя свернулся в калачик и прикрыл лицо и уши руками. Он видел это в фильмах, чтобы выжить нужно было прикрыть локтями корпус и закрыть лицо. Парни начали наносить удары. Один из них был в туфлях с острым носком. Несколько его ударов пробили Женину оборону и попали в щёку. Женя пытался уворачиваться. Перекатываясь по полу, он то и дело наваливался на ногу официантки, раскатывая её как ступа тесто. Официантка начала вопить, видимо повреждения были серьезные.
– Парни, парни, вы чё гоните?! – подбежавшие ребята начали оттаскивать разгорячившихся друзей.
– Валим! Бармен звонил куда-то, наверняка в полицию.
Бармен-кассир позвонил в полицию ещё в самом начале потасовки, а затем спрятался на кухне.
– Мадам, с вами все в порядке?
Один из парней наклонился к лежавшей официантке. Из-под фартука с логотипом «Молочный Улун» торчали ноги в обтягивающих джинсах. Голень одной ноги была вывернута под неестественным углом.
– Ох, блядь, у неё что-то с ногой.
– Этот пидор виноват, устроил тут. Пусть сами разбираются, погнали пока полиция не приехала.
Парни похватали одежду и побежали на выход. Женя обхватил руками стул и начал подниматься. Это оказалось не так легко. Прежде чем выпрямится он несколько раз сгибался от резкой боли в животе. Рот был наполнен солоноватой, с металлическим привкусом кровью.
Он наклонился над лежащей официанткой.
– Девушка, как вы? – судя по вывернутой ноге, ей было не очень. Её стоны и всхлипывания были единственным шумом, который остался в кафе после того, как его покинула буйная компания. Из каморки выбежал бармен, который услышал, что всё закончилось.
– Какой ужас! Я вызвал полицию, должны уже приехать. Снежана, как ты? – он наклонился над официанткой, – Кошмар! Не шевелись, я сейчас позвоню в скорую.
– Слышь, ты. У вас что нет в заведении охраны? Вы ведь работаете круглосуточно! – обратился Женя к бармену.
– Охранник приходит к десяти. И не нужно мне грубить, – ответил бармен. Достав мобильный, он начал звонить в скорую.
До того, как приехала скорая, полицейские успели опросить бармена и дать болеутоляющие официантке Снежане. Врач скорой помощи осмотрел Женины повреждения и признал их не опасными для жизни. Небольшой кусочек губы, Женя по всей видимости откусил самостоятельно. Промыв ранку перекисью водорода, врач наложил марлевую повязку и посоветовал купить гель для снятия отёка. На этом лечение закончилось, официантку увезли в больницу, а Женю в дежурную часть для дачи показаний.
Следователь был занят какими-то срочными делами и Жене пришлось три часа дожидаться на скамейке в коридоре. Женя представлял себе следователей, как здоровых, грубых мужиков, какими он видел их в сериалах. Но допрашивал его худой мужик с черными усами. Жене приходилось напрягать слух, чтобы понять о чём его спрашивает следователь, слишком тихо он говорил. Составив протокол, следователь взял Настины контакты, как важного свидетеля и отпустил Женю.
На часах было пол третьего ночи, и Женя решил пойти домой пешком вдоль шоссе. На его пути стоял круглосуточный магазинчик, в котором ночью торговали через окно. Основной спрос был на алкоголь, помимо пива там можно было купить и крепкоградусные напитки. Как-то они с Настей там покупали вино, прежде чем поехать в снятую на сутки квартиру. Это произошло спустя месяц отношений. В то время Настя жила у родителей, а он снимал комнату недалеко от этого района. Он не хотел тащить Настю к себе, к тому же его соседом был военный пенсионер, который ночами часто бодрствовал и пил литрами пиво, а когда напивался стучал Жене в комнату и звал покурить. Но в тот день всё было по-другому. Это была их первая проведённая ночь вместе. Они пили вино и целовались. Объятия и поцелуи, потом снова объятия и поцелуи. А когда вино кончилось она уселась на него сверху и это было незабываемо. Он не помнил, как одежда оказалась на полу и сколько раз они это делали. Её глаза закрылись, когда в комнату проникли первые солнечные лучи, а он ещё с час лежал и думал, как это кайфово, быть с ней.
Оставив воспоминания, Женя вернулся в холодную, зябкую реальность весенней ночи. Подойдя к магазину, он постучал в окошко:
– Доброй ночи. У вас есть виски?
– Доброй, да. Грант и Белая лошадь, – в окне появилось заспанное лицо продавщицы.
– Какая лошадь?
– Белая.
– Ладно, давайте Грант. А лимоны есть у вас? И стаканчики.
– Всё есть.
Выдав пакет с покупкой, продавщица закрыла окно.
Женя отпил виски из горла, а затем впился в лимон и с чавканьем откусил добрую половину фрукта. Сок брызнул в разные стороны и потёк по подбородку. Район жилищного комплекса «Лучик», где несколько месяцев назад в своём недостроенном доме, Женя занимался любовью с любимой женой, был в трёх километрах от магазина. Горячая волна от виски медленно обжигала горло и спускалась вниз. Женя вытер стекавший по рту лимонный сок рукавом куртки и отправился в путь.
На горизонте, прямо над дорогой повисла бледная луна. Она освещала все вокруг: деревья, которые тянули свои тени на дорогу, силуэты сломанных фонарей, недостроенный район ЖК «Лучик» и маленькую лису с светящимися глазами. Она замерла, стоя в канаве мимо которой проходил Женя. Он вспомнил тот день, когда привел Настю на стройку. Тогда тоже была луна, только не такая бледная, скорее напоминала цветом сыр. И если бы не этот сраный «СтройПритир», всё бы было хорошо. Возможно они бы уже закупались стройматериалами, ведь дом обещали сдать к маю. Да и с Колиным долгом что-нибудь придумали бы. «Да, это точно, «если бы», – открутив крышку с бутылки, Женя сделал несколько глотков виски. В этот раз он не стал закусывать лимоном.
За размышлениями о своей нелегкой доле и обжигающими глотками виски, Женя и не заметил, как подошел к забору стройплощадки ЖК «Лучик». В охранной будке не было света. «Значит уже и сторожа уволили», – подумал Женя, глядя на висевший замок. От дождевых подтеков, железный каркас сторожевой будки местами взяла ржавчина. В бледном свете луны это выглядело как разлитые чернила. Женя заглянул в окно. На небольшом столике, который стоял прямо перед окном, лежала книга. Судя по однотонной обложке и мелким буквам, книга была старая, возможно даже советская. Рядом лежала тетрадь, куда сторож, когда он ещё был здесь заносил время обхода территории. Около стены стоял старый диван. Женя задержал взгляд на обивке, из которой торчали куски поролона. В детстве они строили «штабики», куда притаскивали всякий хлам, найденный на помойках: старые стулья, кресла и диваны очень похожие на этот. Подняв взгляд Женя увидел, что на диване кто-то лежит. Он выронил пакет с бутылкой и сделал шаг назад, сердце увеличило ритм и начало стучать в такт учащенному дыханию: «Что за дичь? Будка ведь закрыта. Так не глупи. Это всё показалось. Сейчас я подойду и там ничего не будет».
Он начал медленно подходить к окну. Батарейка на сотовом села еще в дежурной части. «Фонарик бы не помешал», – подумал он. Окно становилось всё ближе. Женя представил, что сейчас в окне появится голова того беззубого старика, «Как его там звали, дядя Серёжа вроде», – от разыгравшиеся фантазии сердце стало стучать еще быстрее. Сделав последний шаг, Женя прислонил лицо вплотную к окну. Глаза нервно прищурились. Собравшись с духом, он посмотрел на диван. То, что его напугало оказалось строительным мешком. Из Жениного рта вылетел сдавленный смешок.
– Да уж, дядя Сережа… – произнёс вслух Женя и поднял пакет с бутылкой, лимоном и стаканчиками, которые не пригодились, и отправился к недостроенной высотке.
На стройке всё было по-прежнему. Работы уже давно не велись, и остатки стройматериалов разворовали ещё даже до того, как уволили сторожа. Их дом был около планируемого въезда в район, стоял ближе всех к дороге и был самым достроенным, если сравнивать с другими тремя домами. Целых пятнадцать этажей успели построить до банкротства фирмы, не хватило всего каких-то трёх. Женя подошел к подъезду. Зияющая дыра из-за отсутствия двери выглядела, как вход в пещеру. Отпив немного виски, он шагнул в темноту. Дать себе объяснения зачем он идёт в подъезд, зачем хочет подняться и увидеть бетонные стены своей квартиры он не мог.
На лестничных пролетах он то и дело наступал на раскиданный мусор. По всей видимости, дом превратился в место тусовок молодежи и ночлежки для бомжей. Глаза постепенно адаптировались к темноте, и он стал обходить раскиданные бутылки и шприцы. Стены были исписаны объявлениями интимных услуг, автографами и матерными словами.
Когда он поднялся на свой этаж, темнота рассеялась. Из тех квартир, где не было дверей, бледный свет луны падал на стены коридора. Женя подошел к своей квартире, если это можно было так назвать, и встал на пороге.
Он вспомнил отрывок разговора с Настей:
– Мама тут размышляла на днях, куда мы кроватку будем ставить. Говорит: «Обязательно подумайте», а то, якобы заставим всё и места не оставим.
– До этого ещё далеко. Нам только ремонт полгода минимум до въезда делать.
Он не хотел ребенка. Чем больше об этом говорили и делали намеков, тем больше ему хотелось убежать, спрятаться и не думать об этом. Быть может он и не любил Настю? Может это всё были навязанные обществом правила: жениться, завести ребенка, реализовать себя. Да что вообще это такое, реализовать себя? Почему он всегда что-то должен?
После напряженного разговора с Настей, побоев и трёхкилометровой прогулки ноги стали ватными. Он зашел в квартиру и присел, облокотившись об стену. Допив виски, он швырнул бутылку в темноту комнаты. С громким хлопком осколки разлетелась по полу. Он не знал, как отдать деньги, что делать с ипотекой, не знал, как вернуть Настю. «Что из этого сделать первым, если я вообще ничего не могу сделать?» – он рассмеялся. Смех был похож на старт двигателя с севшим аккумулятором. Из диафрагмы раздались булькающие звуки вперемешку с кашлем, которые эхом разнеслись по всему этажу. Опираясь о стену двумя руками, Женя медленно поднялся. От выпитого виски голова шла кругом. Поймав правильную координацию, он пошел в спальню. Луна, большой серебренной монетой повисла над оконным проемом и осветила надпись, которую Женя оставил в их предыдущее посещение с Настей. «Люблю тебя» сердечко и домик – квадрат с треугольной крышей. Он снял штаны и помочился на рисунок. Струя закрасила художество, будто кто-то провел черной кистью по стене. Полюбовавшись своим шедевром и сделав вывод, что так гораздо лучше, он пошел на балкон. Достав сигарету, он стал искать по всем карманам зажигалку. «Не хватало еще и без курева остаться», – найдя её в заднем кармане джинсов, он прикурил. В памяти всплыла картина из фильма, который он смотрел на большом телевизоре Егора. Это был вестерн, в котором у главного героя похитили и убили жену, а в конечном итоге взяли в плен и самого ковбоя. Усатый злодей спросил у ковбоя про его последнее желание и ковбой, вытащив ртом из кармана фланелевой рубашки сигарету сказал ему: «Прикури мне сигарету, чертов ты ублюдок!»