– Кошмары и всевозможные ужасы, приходящие во снах – это отражения нас самих. Наших нереализованных желаний, опасений. У вас есть мечта, Алексей? – раздался голос писателя.
– Нуу… Я хотел бы заработать денег, хотел бы ни от кого не зависеть.
«А больше всего я бы хотел, чтобы эта ночь поскорее закончилась, и свалить отсюда нахрен!» – подумал Лёша.
– Ну что же, быть может она скоро сбудется, главное верить.
– Надеюсь на это.
– Алексей, у меня есть предложение. В холодильнике стоит бутылка вина. А я почти поставил точку, дайте мне пять минут и эта история будет закончена. Разделите со мной эту маленькую победу и столь чудесный вечер?
– Спасибо большое, но я на работе не пью.
– Похвально, похвально. Не могли бы вы тогда поставить чайник? Надо же как-то отметить сделанное.
– Да, конечно. От чая не откажусь.
Клавиши продолжили стучать. Стараясь не смотреть в сторону шкафа, он пошел к столику с чайником. Краем глаза, он заметил, что руки писателя как-то странно лежат на печатной машинке. Что-то было в них не так, но что, Лёша не мог понять. Подойдя к столику, он включил чайник. В часах, висевших над столиком, что-то щёлкнуло. Подняв голову, он увидел, что большая стрелка встала ровно по центру цифры двенадцать.
Стук клавиш за спиной прекратился. Развернувшись, он посмотрел на писателя. На клавишах красной печатной машинки, вместо пальцев лежали когти, сантиметров по десять длинной. Ноги подкосились. Облокотившись на столик, он зацепил рукой кружку. Гром перебил грохот разлетевшихся осколков. Лицо писателя повернулось в сторону Лёши.
– Я…я… пойду, – еле вымолвил Лёша.
Лицо писателя стало иссыхать и сморщиваться на глазах. Оно выглядело как помятая маска для карнавала. Глаза вспыхнули и загорелись жёлтым пламенем. Чудовище поднялось со стула, его голос на удивление остался прежним:
– Пора заканчивать эту историю, Алексей, – он медленно стал подходить к Лёше.
– Я, я не хочу… Не подходите! – Лёша задрожал.
– Разве ты не хотел стать свободным? Независимым?
– Отпустите меня! Я никому ничего не скажу, обещаю!
Открыв рот, чудовище обнажило клыки, по которым текла густая жидкость, похожая на слизь. Писатель, если его можно было так назвать, подошел уже настолько близко, что если бы Лёша протянул руку, то смог бы потрогать его сморщенное лицо.
«Свеча вся догорит, оставив гарь и дым
Тебя уж не вернуть, ты юным был.
Текла по венам кровь, а для меня она вино
Как не крути мой друг, ты мёртв давно!»
– Из моего раннего.
Писатель перегораживал проход к двери. Лёша, сорвавшись с места, принял решение побежать к окну. Когтистая рука разорвала ему кофту, оставив жжение в спине. Не удержавшись на ногах, он упал на пол. Деревянная обрешетка батареи спасла его голову, наградив лишь разбитым носом.
Писатель неторопливым шагом походил к нему:
– Не бойся, больно не будет. Ты получишь всё, о чём только мечтаешь. Только подумай: богатство, власть, свобода, – он наклонился, вытекавшая слюна из его рта, заляпывала Леше штаны.
В паре метров от окна в углу стоял платяной шкаф. «Выпусти меня, – прозвучал голос в голове, – только так ты спасешься».
Он встал на четвереньки и пополз к шкафу. Подползая, он схватился за ручку двери.
– Стой! Не делай этого! – голос был такой силы, что у Леши зазвенело в ушах. – Ты не понимаешь, что творишь! Откроешь эту дверь, сгоришь!
«Терять нечего» – подумал Лёша, и открыл дверь.
Столп ослепительного света вырвался из шкафа, охватывая всю комнату. Что-то горящее, похожее на человека, вышло из шкафа. Лёша откатился в сторону.
– Ну здравствуй, Константин!
– Что ты наделал, ублюдок! – писатель кинулся на Лешу.
В этот момент из руки горящего человека вылетело пламя, откинув писателя прямо на стол. Свечи попадали на пол, поджигая ворс пушистого ковра под столом.
– Я смотрю, ты всё также пишешь на моей печатной машинке!
– Убирайся! Гори дальше в аду! Я не виноват в твоей смерти! – скатываясь со стола, писатель принялся кататься по полу, пытаясь потушить горящее тело.
– Да, также как и твой шкаф, удерживающий меня больше полувека! Всё это твоя гордость, ничтожная ты бездарность! – Из его рук стали вылетать пламенные шары, поджигая всё кругом.
Издав бешеный крик, Константин бросился на горящего человека. Сцепившись, они покатились по полу, сливаясь в едином клубке огня. Огонь перекинулся на шторы, буквально в секунду добравшись до потолочного карниза.
Дым заполнял комнату. Выбежав в коридор, Лёша оперся руками об стену и начал кашлять. Придя в себя, он пошел по коридору, еле волоча ноги.
«Я что сошёл с ума? Может это всё снится?» – мысли, как и его голова, кружились не переставая.
Рана, нанесённая когтями, саднила, сковывая движения. Шаг за шагом он шёл на тусклый свет, видневшийся в конце коридора.
Шаркающие шаги заставили его остановиться. Он прислушался. Что-то было впереди.
Он поздно заметил силуэт, кинувшийся на него из темноты.
– Что ты сделал с хозяином!? – раздался шипящий голос.
Лёша закричал и начал бить кулаками куда придется, попадая по чему-то мягкому, несколько ударов сопровождались смачным хрустом переломанных хрящей. Напавшее тело упало на пол. Он бросился бежать. Боль пронзала спину и заставляла его орать, но страх был сильнее. Отбитые пальцы на руках не шевелись. За спиной стали слышны догонявшие его шаги. Ускорившись насколько мог, он выбежал в коридор и бросился к входной двери. Повернув на ходу голову, он увидел администратора, который встречал его в холле. Он бежал невероятно быстро для побитого старика.