Живи за двоих
TextЖиви за двоих
Когда биение сердца того, кто рядом, важнее биения твоего…
Тёмно-синий седан подъехал к зданию школы и остановился. Дженни любила, когда папа отвозил её в школу. Но сегодня настроения не было. Вообще-то чаще бывало, что её отвозила мама. Но сегодня – папа. Маме вчера стало хуже, и её снова положили в больницу. Дженни видела, что папа очень расстроен, хотя и старался вести себя так, будто ничего необычного не произошло. Он это делал, потому что не хотел ещё больше расстраивать дочь. Но она всё и так понимала – немаленькая…
– Завтрак не забыла, милая? – спросил у дочери Нэш.
– Нет, пап. Ничего не забыла. – Девочка не спешила выходить из машины. – Пап?
– Да, милая?
– С мамой всё будет хорошо? Или…
– Конечно, Джен. Конечно, с мамой всё будет хорошо, – торопливо ответил отец.
Дженни немного помолчала. Потом открыла дверь и собралась выйти.
– Солнышко, – окликнул её Нэш, девочка обернулась. – Я сейчас поеду к маме в больницу. Поговорю с врачом, дядей Дэвидом – ты его знаешь. Он скажет, что делать. С мамой всё будет хорошо. Я обещаю.
Джен слабо улыбнулась.
– Передай маме, что я её люблю, – она снова задумалась. – Папа?
– Да, солнце?
– Папа, тебя я тоже люблю.
Нэш улыбнулся.
– И я люблю тебя, милая. Бабушка заберёт тебя после уроков, как обычно. Пока!
– Пока!
Мужчина подождал, пока Дженни зайдёт в школу, а потом, тяжело вздохнув, поехал в больницу.
Зайдя в холл госпиталя ветеранов, Нэш увидел доктора Роджерса, тот разговаривал с медсестрой.
– Доктор Роджерс! Дэвид! – окликнул его Нэш.
– Нэш, доброе утро, – знакомые пожали друг другу руки.
– Ну, как дела у Энджи?
– Пойдём в кабинет, поговорим.
Бывший десантник Нэш Рестон и доктор Роджерс были знакомы не первый год. Неформально последний являлся семейным врачом Рестонов. Мужчинам часто приходилось встречаться по невесёлому поводу: жене Нэша Анджеле всё чаще требовалось лечение в больнице.
– Дэвид, я обеспокоен. Как дела у Энджи? Дженнифер сильно переживает.
– Нэш, – доктор сел за свой стол и достал историю болезни Анджелы. – Одиннадцать лет консервативной терапии. У твоей жены тяжёлый гломерулонефрит с двадцати шести лет.
– Да-да, я это всё знаю, Дэйв, – нетерпеливо перебил Нэш. – У Энджи тяжёлая болезнь почек. В течение двух лет она на диализе. Три года назад ты внёс её в список доноров почки. Знаю. А что нового?
– Нэш, – доктор крепко сцепил пальцы в «замок». – Энджи хуже. Болезнь прогрессирует. Скоро потребуется проводить диализ каждый день. Прогноз… очень серьёзный.
Мужчина опустил голову.
– А что насчёт трансплантации? Есть шанс, что ей достанется донорская почка хотя бы в этом году? – в его голосе звучало отчаяние.
– Приятель, мы давно знакомы. Не буду тебя напрасно обнадёживать…
– Так что с почкой?
– Судя по темпам продвижения очереди, Энджи пойдёт на трансплантацию не раньше чем через шестнадцать месяцев.
– Нет-нет… – покачал головой Нэш. – Это почти полтора года. А сколько она сможет ещё жить на диализе?
– Нэш, никто не берётся предсказать срок жизни для конкретного пациента…
– Но есть средние цифры! Статистика или как её там, Дэйв! Сколько? Скажи, сколько?
– Нэш…
– Сколько? Я должен знать, чёрт возьми, я должен знать, Дэйв!
Дэвид понимал, что не сможет скрыть правду от друга.
– С такой динамикой анализов и учитывая темпы прогрессирования болезни – четыре месяца. В среднем. Статистически. По данным нашего госпиталя.
Нэш замолчал и взялся руками за голову.
– Значит, шансов почти нет. Дэйв, приятель, – он посмотрел на доктора. – Есть же какой-нибудь выход. Слушай, помоги мне найти донора. За деньгами дело не станет. Я неплохо заработал на своём бизнесе. Скопил семьдесят тысяч баксов. Если надо, займу ещё столько же. Да что там… Продам машину и дом…
– Нэш, у тебя дочь. Ты ей нужен. Ты живёшь для неё.
– Да-да. Но… Как же Анджела…
Нэш не знал, что ещё сказать.
– Послушай, друг. Энджи – замечательная женщина. Она родила тебе дочь, уже будучи почти инвалидом. Она страдает. Прости, но… но я должен тебе это сказать. Пришло время. – Доктор посмотрел в глаза Нэшу. – Пришло время – отпустить её.
Мужчина отрицательно качнул головой.
– Нет. Дэйв, нет. Я не позволю ей умереть. Она нужна мне больше жизни, понимаешь? Она нужна Дженни. Дженни всего десять – кто будет с ней рядом, если не мама?
Дэвид не помнил, видел ли он, как Нэш плачет. Сейчас на его глазах он видел слёзы.
– Дэйв, я люблю их. Я живу только ради них – моих родных девочек. Чёрт возьми, там, в Ираке, когда мне было уже почти всё равно, истекая кровью, я знал, что единственное, ради чего я живу, единственное, ради чего мне не следует подыхать посреди чёртовой пустыни, – это Энджи и Дженни, которые ждут меня дома. Ждут и надеются, что я вернусь. И я вернулся. Даже память о них, их фото спасло меня от смерти однажды, я рассказывал тебе. А теперь… Что я могу сделать для них? Вот если бы… Чёрт бы побрал того хирурга, который вырезал мне грёбаную простреленную почку…
– Почку невозможно было сохранить, ты знаешь это, Нэш.
– Знаю. Но тогда я ещё не знал, что эта почка могла бы спасти Анджелу сейчас!
– Да, – вздохнул доктор. – Это как дурная шутка судьбы. Ты прекрасно подходишь для Энджи как донор. Но почка у тебя одна. Прости, Нэш. Думаю, мы сделали всё, что могли…
Они снова замолчали. Комок в горле мешал говорить, а в голове путались мысли – одна страшнее другой…
– Слушай, Дэйв, – наконец, тихо произнёс Нэш. – Прости, что я тут кричал. Просто я… Знаю, ты делаешь всё, что можешь. Ты хороший врач.
– Не надо извиняться, дружище… Я продолжу искать донора – вдруг повезёт. – Дэвид встал вслед за Нэшем. – Всё же подумай о том, о чём мы с тобой говорили сегодня, о’кей?
– Хорошо, док. Слушай…
– Да?
– Могу я увидеть её?
– Конечно. Я провожу.
Они не виделись всего пару дней. Но Энджи словно вдруг постарела. Она была бледна. Увидев мужа, женщина слабо улыбнулась.
– Нэш, привет. Джен в школе?
– Да, милая. Ты как?
– Не очень хорошо. Но… Ты здесь – и мне лучше.
Он присел на койку и взял руку Анджелы в свою.
– Слушай, Энджи. Я что-нибудь придумаю. Ведь не бывает безвыходных ситуаций. Ты выкарабкаешься – я верю.
– Знаешь, – женщина отвела взгляд. – Я часто думала о том, как мы с тобой пойдём на выпускной к нашей малышке, зная, что она будет самой красивой в этот вечер. Ещё я надеялась увидеть внуков… Самой смешно как-то. Но я надеялась. Жаль. Жаль, что этого не будет.
– Не надо так, Энджи, милая. Посмотри на меня, – Нэш нежно коснулся рукой её лица. – Всё будет хорошо. Я что-нибудь придумаю.
– Послушай меня, Нэш, любимый. Я… Ты понимаешь, что… что моё время вышло. Ты должен будешь позаботиться о Дженни, дать ей всё, что нужно. – Анджела тяжело вздохнула и посмотрела прямо в глаза Нэшу. – Обещай, что позаботишься о нашей девочке, когда… когда меня не станет.
– Не говори так. Этого не будет. Мы вместе будем заботиться о нашей девочке. Энджи, неужели ты сдалась? Ты не можешь сейчас сдаться! Помнишь, ты рассказывала о том, как на меня пришла похоронка из Ирака? Ты не поверила, ты не сдалась! И я выжил – выжил только ради тебя и Джен! Почему ты хочешь сдаться сейчас?
– Нэш… Я хотела бы верить, но… этого не избежать.
Он молчал и просто смотрел на неё.
– Теперь послушай, – продолжила женщина. – Ради нашей девочки ты должен жить за двоих: за себя – и за меня. Тебе придётся принять это.
Выйдя из госпиталя на улицу, Нэш вдохнул тёплый весенний воздух. Вдох получился каким-то судорожным. Сердце трепыхалось в груди.
«Энджи, я не могу тебя потерять! Это непостижимо! Это просто невозможно! Этого не может произойти! И этого не будет, чёрт меня побери!»
Мужчина быстро подошёл к машине, резким движением открыл дверцу и сел. Он не знал, что ещё можно сделать. Где найти донора?..
Несколько дней прошли как во сне. Работа не клеилась, всё валилось из рук. Нэш руководил небольшим собственным бизнесом по ремонту автомобилей, и его энтузиазм обычно приносил неплохие дивиденды. Но теперь ему было сложно думать о делах. На работе все эти дни Нэш часами просиживал в Интернете, надеясь найти донора для Анджелы. Все его подчинённые знали, что случилось, и старались справляться с работой своими силами, хотя обычно на предприятии без внимания Нэша не оставался ни один вопрос.
Снова и в который раз не найдя информации о донорских органах в Интернете, Нэш глубоко вздохнул, откинувшись на спинку кресла. Раздался стук в дверь.
– Войдите.
В кабинет вошёл Пол, сотрудник фирмы.
– Мистер Рестон, распишитесь, тут накладные и счета за услуги доставки запчастей.
– Давай, – Нэш быстро поставил свои подписи на бумагах. – Что-нибудь ещё?
– Да, – Пол несколько замялся. – Мистер Рестон, мы все знаем о болезни вашей жены… То есть, я приношу извинения, если мы лезем не в своё дело, но… Если мы с ребятами можем чем-нибудь помочь, хотя бы деньгами, то мы готовы… В общем, так.
– Спасибо, Пол, – тихо ответил Нэш. – Тут проблема не в деньгах. Спасибо вам всем.
– И всё-таки, мы с ребятами готовы помочь. Вы только скажите. – Полу явно стало неловко. – Я могу быть свободен?
– Да, конечно. Ещё раз спасибо.
Пол вышел. Нэш встал и подошёл к окну. Чувство тоски и бессилия наполняло его сердце.
Нет. Нельзя сдаваться. Надо что-то делать. Он снял с кресла пиджак и быстро вышел из кабинета.
За остаток дня Нэш побывал в нескольких медицинских центрах города, но ни один врач не дал ему хотя бы одного шанса из тысячи, что Энджи сможет получить донорскую почку в ближайшее время.
Вечером Нэш вернулся в клинику к доктору Роджерсу. Тот принял его.
– Дэйв, может ли Анджела получить почку по донорской карточке? Мне объяснили, что если… Если кто-нибудь из добровольных доноров внезапно погибает, его органы могут быть использованы для пересадки.
– Да, Нэш, но и тут существует большая очередь из нуждающихся, – ответил доктор.
– Дэйв, послушай… Есть хоть какая-нибудь возможность для Анджелы, скажем, обойти эту очередь?
– Видишь ли, Нэш… – Доктор Роджерс отвёл взгляд. – Забор и распределение донорских органов строго контролируются. Попытка нарушить очередность – это не просто потеря лицензии, это уголовное преступление… Прости, я не могу…
– Нет-нет, Дэйв, дружище, – перебил его Нэш. – Забудь. Я не имею права требовать от тебя такого. Я просто хотел знать, есть ли шанс.
Нэш невольно сжал кулаки и замолчал.
– Нэш, не теряй надежды. Шанс всегда есть. Если появится донор, органы которого окажутся более подходящими именно Анджеле, есть шанс, что ей достанется почка.
– Знаешь, Дэйв, – не сразу ответил Нэш. – Всё так странно. Чтобы Анджела жила, её донор должен умереть. Я раньше об этом никогда не думал.
– Да, это так. Мы обычно этого не замечаем, Нэш, но смерть способна даровать жизнь…
Машина Нэша остановилась у старой католической церкви. Энджи любила бывать здесь. Сам Нэш не считал себя особенно религиозным человеком, но часто посещал проповеди и мессы вместе с женой и был знаком с настоятелем, отцом Уильямом.
Внутри храма было тихо и прохладно. Вечерняя месса закончилась, прихожан не было. Священник заметил вошедшего мужчину и подошёл.
– Нэш, здравствуй. Ты без Анджелы? Что-то случилось? – обеспокоенно спросил святой отец.
– Здравствуйте, падре, я… Анджела в больнице. Снова. Я хотел бы поговорить с вами.
– Конечно, пойдём.
Нэш рассказал отцу Уильяму о болезни Анджелы, о невозможности найти донора.
– …Простите, падре, что взваливаю на вас всё это. Просто я никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Впервые в жизни я действительно не знаю, что мне делать. Я знаю, что Господь есть и видит всё, что происходит. Простите меня, падре, что я никогда не был крепок в вере в Него. Но я верю, что Он не оставит Энджи в беде.
– Нэш, сын мой, я буду молить Господа за Энджи. Я бы хотел, чтобы ты знал ещё одну вещь. На всё воля Господа нашего. Но Господь и Спаситель даёт каждому из нас шанс сделать свой выбор. Человек всегда свободен, помни это. Даже если ситуация представляется тебе безнадёжной, шанс на спасение всегда есть. Подумай, что ещё ты можешь сделать для Анджелы. Будь крепок духом. И Господь поможет тебе.
Уже стемнело, когда Нэш наконец вернулся домой. Дома никого не было: Джен была у миссис Эндрюс, матери Анджелы. Бабушка забирала Джен к себе каждые выходные, пекла для неё свой «фирменный» яблочный пирог. Хорошо, что сегодня суббота. Дженнифер и вправду лучше побыть у бабушки.
Поднявшись на второй этаж, Нэш хотел было по привычке включить свет в спальне, но передумал. Без Энджи и Джен дома было очень тихо и тоскливо. Нэш снял пиджак и кинул его куда-то мимо стула. Потом подошёл к кровати и сел. Тишину нарушало лишь тиканье часов. Тиканье бессмысленных часов, бессмысленных минут.
К чему всё, если Энджи не станет? Сколько он помнит себя, Энджи привносила смысл в его жизнь. Она родила для него дочь – самую лучшую девочку на свете! К чему всё, если Энджи не станет?!
За окном начался дождь. Тяжёлые капли гулко ударялись о крышу и карниз, вначале по одной, затем всё чаще.
Мужчина лёг на пустую постель. Через окно в комнату проникал слабый свет уличных фонарей, растекавшийся по оконному стеклу вместе с каплями дождя. Нэш отвернулся.
На тумбочке стояла фотография, сделанная много лет назад, где они втроём. Нэш взял фото в руки. На нём Энджи и Джен такие счастливые. «Только ради их улыбок и стоит жить», – подумал Нэш.
Он не заметил, как уснул. Сказалась усталость последних дней.
День в пустыне выдался как обычно жарким. Сержант Нэш Рестон и рядовой Джейсон Райт, военнослужащие десантных войск США, в этот «прекрасный» день застряли в пригороде Басры. Получив задание доставить пакет неких документов в штаб южной группы войск, Рестон и Райт отправились по короткому пути на юг и недалеко от Басры, которую недавно заняли британские войска, их хаммер вдруг сломался. Жители местной деревушки помогли отбуксировать машину американцев в эту деревню. Одна семья позволила солдатам переночевать, разумеется, не бесплатно.
- Сэр, у нас карбюратор к чёрту полетел. Да и аккумулятор надо бы поменять, если не хотим снова встать посреди пустыни, – заключил рядовой Райт, громко хлопнув крышкой капота хаммера.
- Отсюда до Басры двадцать километров. Стоит запросить помощи у британцев, – ответил Нэш, рассматривая карту местности.
- Сэр, думаю, британцы не проявят особого энтузиазма. Ждать помощи от них по крайней мере дня два. А у нас график, – возразил рядовой.
- Сами мы с ремонтом не справимся? – спросил Нэш.
- Если бы были запчасти.
- Что предлагаешь?
- Починить машину с помощью местных жителей. Я поговорил с одним из местных. Его зовут Али. Он пообещал найти механика и запчасти.
- Хорошо, действуй. Я пока попытаюсь связаться с «Югом» на резервной радиочастоте.
К вечеру Райт и местный механик закончили ремонт хаммера. Нэш собрал всё снаряжение и вышел из дома, где местная семья позволила им остановиться. Рядовой Райт вышел из машины и пошёл навстречу сержанту.
- Вы готовы, сэр?
- Да. Машина завелась?
- Завелась, – ответил рядовой. – Доедем без сюрпризов.
- Уверен? – переспросил Нэш. – Ты не доверяешь британцам, но веришь иракцам?
- Сэр, мы же пришли освободить их от режима Саддама. Они должны быть благодарны нам – мы за них тут свою кровь проливаем.
- Это твоя точка зрения. Надеюсь, ты следил за этим механиком, пока он копался в нашей тачке. – Нэш поставил кладь на землю. – Слушай, отнеси вещи в машину. Мне надо вернуться. Я забыл фотографию в доме.
- Да, сэр, – ответил рядовой и, взяв кладь в руки, направился к хаммеру.
- И ещё, – окликнул его Нэш. – Как думаешь, откуда у местного механика запчасти к нашим хаммерам?
– Ну, – Райт пожал плечами.
– То-то. Жди меня в машине.
Рядовой взял в руки сумки и направился к автомобилю. Нэш зашёл в дом, огляделся и взял с пустого стола забытую им семейную фотографию, сделанную год назад в Диснейленде. Анджела и Дженнифер на ней выглядели такими счастливыми. «Да, ради них стоит жить. Ради них стоит выжить здесь», – подумал Нэш.
Неожиданно тишину прервал громкий хлопок взрыва, и Нэша окатило градом осколков оконного стекла. Через миг сержант, выбежав из дома, понял, что произошло. В нескольких десятках метров от дома, где был Нэш, пылал раскуроченный взрывом хаммер, а вокруг него уже собралась толпа кричащих местных жителей. Кто-то из них догадался бежать за водой; несколько испуганных женщин и детей громко плакали.
- Райт! Райт! – не в силах поверить, что рядовой погиб, Нэш побежал к месту взрыва, но жар от горящей машины не позволял приблизиться.
Несколько иракцев уже начали тушить машину водой из вёдер.
Нэш стоял, всё ещё не веря в произошедшее.
Через минуту он осознал, что до сих пор машинально держит в руке фотографию Энджи и Джен, за которой вернулся в дом.
- Боже мой, как же… Я жив…
Проснулся Нэш утром. За окном светило солнце. Он присел в постели и посмотрел на фото. То самое фото, которое спасло его шесть лет назад в Ираке.
«Я должен был погибнуть. Но остался, чтобы жить. Жить ради них. Жить – до этого дня».
Теперь всё стало предельно ясно для него.
Машина Нэша подъехала к дому матери Анджелы. Выйдя из седана, мужчина позвонил в дверь. Ему открыла миссис Эндрюс.
– Нэш, здравствуй. Ты так рано? За Дженни приехал? Она недавно проснулась, ещё не позавтракала. Проходи в дом.
– Нет, миссис Эндрюс. Позовите, пожалуйста, Дженни.
Несколько удивлённая поведением зятя, женщина позвала внучку:
– Дженнифер, милая! Папа приехал!
Девочка подбежала и обняла отца.
– Папа, привет! Пойдём завтракать.
– Привет, милая! Слушай, мне сейчас некогда. Я приехал, чтобы сказать тебе кое-что важное. Может, ты сейчас всего не поймёшь, но я прошу – запомни мои слова. Хорошо?
Девочка напряжённо посмотрела в глаза отцу.
– Папа, у тебя такие грустные глаза. И мне тоже грустно.
Нэш взял девочку за плечи.
– Не грусти, ладно? А теперь послушай меня. Запомни, что бы там потом ни говорили, папа всегда всё делал ради тебя. И ради мамы. Потому что я люблю тебя и маму. Потому что я вас люблю – люблю больше жизни. Ты меня понимаешь?
Девочка опустила взгляд.
– Я люблю тебя, папа…
Джен обняла отца.
– Папе нужно уйти, – прошептал Нэш, крепко обнимая дочь. – Но всё будет хорошо, я тебе обещаю, милая. Ты мне веришь?
– Да, папа.
– Ты сегодня сам не свой, – сказала миссис Эндрюс. – Нэш, да что с тобой? Пойдём в дом, поговорим.
– Миссис Эндрюс, – Нэш поднялся с корточек. – Я хотел поблагодарить вас за всё. За вашу прекрасную дочь Анджелу. Позаботьтесь о ней и о Дженни. Прощайте.
Он снова коснулся плеча дочери.
– Пока, милая. Знай, что папа будет любить тебя всегда.
– Пока, папа, – было видно, что девочка едва сдерживается, чтобы не расплакаться, сама до конца не понимая, почему. – Я тебя люблю.
Нэш медленно спустился с крыльца, обернулся. Махнул рукой.
– Нэш! – окликнула его растерянная миссис Эндрюс. Но Нэш уже сел в машину.
Он быстро ехал обратно домой. Давил на педаль газа, не обращая внимания на сигналы других машин. На глаза наворачивались слёзы.
Но он должен сделать то, что должен.
Он хотел ещё раз увидеть Анджелу. Но если… Нет. Она обязательно поймёт. И тогда он не сможет. Не сможет сделать то, что должен сделать.
Припарковавшись у своего дома, Нэш вышел из машины. Зайдя в дом, он поднялся в спальню и сел на кровать. Взял в руки фотографию, ту самую, что спасла ему жизнь, и провёл по ней рукой.
Нэш вспомнил слова доктора Роджерса. «Мы обычно этого не замечаем, Нэш, но смерть способна даровать жизнь…»
– Да. Именно так, Дэйв, приятель.
Нэш подошёл к небольшому сейфу в углу комнаты и набрал код замка. Сейф открылся. Мужчина достал небольшой малокалиберный пистолет. Уверенным привычным движением вставил в него обойму и проверил магазин. Положив оружие на стол, Нэш подошёл к телефону и набрал номер.
– Госпиталь ветеранов, я вас слушаю, – ответил женский голос.
– Здравствуйте, могу я услышать доктора Роджерса?
Через пару секунд Нэша соединили с доктором.
– Доктор Роджерс слушает.
– Дэвид, доброе утро.
– Привет, Нэш, – ответил доктор. – Ты насчёт Анджелы? Она хотела бы увидеть тебя. Я дежурю сегодня, приезжай в госпиталь, заодно поговорим. Вот только по поводу донора новостей пока нет.
– Теперь это неважно, док, – тихо ответил Нэш. – Дружище, жаль, что не могу пожать тебе руку и поблагодарить за всё, что ты для нас сделал. Я хочу попросить тебя кое о чём ещё. Ничего не спрашивай – просто сделай, как я прошу. Скажи своим парням из хирургии – пусть готовят операционную для Анджелы. Ещё: высылай сейчас же скорую на мой адрес. Ничего не говори Анджеле про донора – до операции, понял? Договорились, Дэйв?
– Хирурги-трансплантологи всегда готовы, Нэш. Но я тебя не… – голос доктора в трубке вдруг резко изменился. – Нэш! Ты чего задумал?! Не делай этого! Не вздумай! Я сейчас приеду к тебе, слышишь! Давай без глупостей, дружище! Нэш, ты меня слышишь? Нэш!..
– Высылай машину. Спасибо тебе за всё, друг. Прощай.
– Нэш, постой!..
Мужчина положил трубку. Потом медленно подошёл к столу и, взяв ручку, написал несколько слов на листе бумаги.
За окном в это весеннее воскресное утро деревья шелестели молодой листвой. Как начало новой жизни.
Нэш взял в правую руку пистолет и снял его с предохранителя. Рука дрожала.
Мужчина понял, что по его щекам текут слёзы.
– Надо же… – мотнул головой Нэш. – Как девчонка…
Он медленно, но уверенно приставил пистолет к виску. Теперь он слышал только биение своего сердца и вторящее ему тиканье часов. Тиканье секунд, которые теперь не бессмысленны.
– Живи за двоих, милая моя Энджи. Живи за двоих.
Тиканье часов. Биение сердца.
Выстрел.
16 марта – 2 августа 2009 г.
♪ DJ BT – See you on the other side