Комплаенс – культура жизни. Управление рисками в современных условиях

Так приверженность комплаенс-философии стала синонимом надежности компании на мировом рынке и новым трендом в мировом бизнес-сообществе. Веди дела честно – доброе имя и свобода дороже прибыли.

А что в России?

Россия – страна-интроверт. Мы много думаем о себе, копошимся в своих проблемах, но мало замечаем, что происходит в мире. Нам кажется, что истории Enron и Arthur Andersen это картинки из американских фильмов, честный бизнес – самоубийство, а комплаенс хорош только в виде сертификата на стене – для проверяющих.

Хотя у нас аналогичных проблем гораздо больше. Недобросовестные контрагенты. Финансовые пирамиды. Черные риелторы. Двойная бухгалтерия. Ликвидация с долгами. Повсеместные взятки. Нам не помешало бы тоже что-то делать в направлении "Corporate Responsibility", а именно – внедрять комплаенс на каждом предприятии, неважно государственном или частном. И делать это необходимо даже не для того, чтобы быть своим на международной арене, а для того, чтобы защитить своих граждан и сделать бизнес эффективным. Вот что мы хотим добиться в нашей Национальной Ассоциации Комплаенс.

Ведь что мы имеем с той практикой ведения бизнеса, что есть сейчас? Капитализация Газпрома меньше капитализации Макдональдса, а в сотне крупнейших фирм мира за 2020 год – 59 американских компаний и 0 российских⁹. Ноль.

Что делать? Продолжать быть той бабушкой, которая за всю жизнь за пределы своей деревни не выезжала, уверенная, что взяточник из местной администрации – норма жизни, а ее десять грядок и поле картошки – вершина технологичности. Ведь именно таков уровень многих наших компаний если посмотреть глобально. Ведь именно поэтому наших компаний боятся иностранные инвесторы – мы слишком привыкли к своей реальности и уже не замечаем, что наш обоз отстал.

Но чего мы боимся? Успеха? Чтобы продавать свои услуги на мировой рынок, а по вечерам с бокалом вина любоваться ростом котировок своих акций нельзя привыкать к вселенной взяточников, воров и мошенников. Ведь как говорил Эйнштейн: "Самая большая глупость – это делать то же самое и надеяться на другой результат". Нужно мыслить глобально и строить бизнес по лучшим мировым и отечественным лекалам, неважно, собираетесь ли вы продавать кофе в переходе на Третьяковской или разрабатывать вертлюги для бурения скважин на Марсе. Тогда и успех будет совсем другого уровня.

Первое упоминание о комплаенсе в правовом поле России

Читая переводные статьи об истории комплаенса, кажется, что кроме США никто в мире этикой бизнеса и борьбой со взяточничеством не занимался. Конечно, это не так. У нас тоже боролись со взятками, тоже внедряли философию честного бизнеса (помните плакаты: "заплати налоги и спи спокойно"), тоже знали о внутреннем контроле и теории управления. Кроме того, в советское время на каждом предприятии были юристы и народный контроль, которые следили за соответствием деятельности компании всем нормам. Просто историю России под таким углом практически не изучали.

Исследователям только предстоит разыскать в прошлом страны практики комплаенса и объединить в монографию под названием: "История комплаенса в России". Можно, конечно, начать ее словами, которые приписывают Карамзину: "Воруют", но хотелось бы чтобы оканчивалась она словами: "Страна для успешного бизнеса".

Я попробую, не претендуя на полноту и глубину исследования, отметить некоторые знаковые события в современной истории российского комплаенса.

Возможно, первыми узнали слово "комплаенс" в его нынешнем значении сотрудники российских компаний, кого проверяли международные аудиторы. Это были 90-е годы прошлого века, Россия только начала выходить на международные рынки и узнавать западные практики.

Я уже писал, одной из таких компаний был ЛУКОЙЛ, где я работал юристом. Нефтяной гигант решил выйти на международный рынок облигаций (честно говоря, я уже не помню, о каких ценных бумагах шла речь), а для этого требовалось заключение аудитора. Вскоре в офисе ЛУКОЙЛа появились загадочные люди в черных костюмах компании из большой четверки.

Помню нас сразу предупредили: если что-то скроете, то последуют санкции. Еще меня поразило как глубоко аудиторы погружались в изучение компании. Проверяли не только ЛУКОЙЛ, но все дочерние и зависимые предприятия. Изучали не только уставы и балансы, но практически все важные документы. Я, тогда еще молодой специалист, только успевал носить в кабинет проверяющих коробки с документами.

Экономические отношения как обычно обгоняли правовое регулирование, поэтому термин "комплаенс" появился в правовом поле позже – после банковского кризиса 1998 года.

239 банков в тот год лишились лицензии, ушел в отставку премьер-министр Сергей Кириенко, сняли Председателя Центрального банка Сергея Дубинина. Опытный Виктор Геращенко, пришедший на смену, после полугода размышлений о том, как спасти банковскую систему, ввел во всех банках комплаенс-контроль (Указание Банка России №603-У от 07.07.1999). Комплаенс-контроль был определен как часть системы внутреннего контроля банка и призван контролировать соответствие деятельности банка законодательству о финансовых рынках.

Повышение значимости комплаенса в России с 2000 по 2020 годы

С 2000 по 2020 год комплаенс стал обязательным атрибутом для крупных российских предприятий и для всего финансового сектора. В основном это было связано со вступлением России в ВТО и подстройкой нашего законодательства под международные требования.

Большой блок усовершенствований касался антикоррупционного комплаенса. Может быть вы помните, примерно в те времена на сайтах госорганов появились телефоны горячей линии для сообщений о взятках – это было результатом именно той кампании: в 2006 году Россия ратифицировала Конвенцию ООН против коррупции, в 2008 году приняла закон "О противодействии коррупции", в 2013 году дополнила закон статьей 13.3 об антикоррупционном комплаенсе в каждой российской компании.

Правда меры эти были половинчатые – закон оставил на усмотрение бизнеса объем антикоррупционных мер: создавать ли подразделения по комплаенсу, утверждать ли кодекс этики и различные порядки, сотрудничать ли с полицией. Законодатели боялись, что обязательность такого комплаенса будет лишь еще одним поводом для взяток со стороны проверяющих.

Национальная Ассоциация Комплаенс совместно с Министерством труда России и Торгово-промышленной Палатой России разработала разъяснения как применять эту статью, как создавать в компании службу комплаенса. Как результат – в 2013 году были утверждены "Методические рекомендации по разработке и принятию организациями мер по предупреждению и противодействию коррупции". В документе подробно разъяснили что нужно сделать для выполнения ст.13.3 закона "О противодействии коррупции".

В 2007 году заместитель руководителя Банка России и одновременно руководитель комитета по надзору, Геннадий Меликьян продолжил курс Виктора Геращенко на внедрение комплаенса в банках и отправил в банки для использования документ под названием: "Комплаенс и комплаенс-функция в банках" Базельского комитета по банковскому надзору (письмо ЦБ РФ от 02.11.2007 №173-Т).

Содержание этого документа основано на американской практике: положениях Закона Сарбейнса – Оксли (SOX), руководстве по вынесению приговоров для организаций (FSGO) и методологии COSO, но в европейском изложении лучше понятно российскому читателю.

Из основных тезисов это важность личного примера руководства, важность корпоративной культуры и внутренних кодексов этики, обязательная независимость комплаенс-функции.

Также в документе дано определение комплаенс-риска – это риск применения юридических санкций или санкций регулирующих органов, существенного финансового убытка или потери репутации банком в результате несоблюдения им законов, инструкций, правил, стандартов саморегулирующих организаций или кодексов поведения, касающихся банковской деятельности.

Третий блок изменений, связанных со вступлением России в ВТО, касался великого и ужасного противодействия легализации доходов, полученных преступным путем и финансирования терроризма. Хотя закон об этом был принят еще в 2001 году, реально исполнятся он стал после 2012 года (вступление России в ВТО). Государство в этом вопросе закрутило гайки очень серьезно, что с одной стороны хорошо – лазеек для фирм-однодневок и обналичивания не осталось, с другой стороны плохо – бизнесменам стало сложно открыть свое дело.

Бизнесмены жалуются в Национальную Ассоциацию Комплаенс, что теперь проводить расчеты по открытому расчетному счету только что созданной компании стало очень сложно – банкам проще отказать, чем рисковать своей лицензией и ждать претензий от Росфинмониторинга и Центробанка. С другой стороны, и сами банки страдают от недостатка клиентов, бумажной волокиты и расплывчатости требований. О таких перегибах мы стараемся сообщать на всех конференциях и рабочих группах, где участвует ассоциация.

Четвертой "ступенью" комплаенса в России, завершившей первое двадцатилетие нового тысячелетия, стал антимонопольный комплаенс (п.24 ст.4 и ст.9.1 Закона "О защите конкуренции", внесенные 01.03.2020).

Я уже писал, что НАК участвовало в разработке предложений по этим статьям, но не всего мы добились. Меры получились как в сказке про человека, который все делал ровно наполовину, чтобы не быть ни слишком хорошим, ни слишком плохим. Во-первых, закон не обязал никого внедрять систему контроля за соблюдением антимонопольного законодательства, а прописал только такое право. Во-вторых, законодатель никак не поощрил бизнес создавать в компании такую систему. Например, мы предлагали смягчать ответственность за нарушения закона если в компании внедрена система антимонопольного комплаенса. А для владельцев и руководителей бизнеса смягчение наказания, если они действительно приняли меры по предупреждению нарушений, было бы решающей мотивацией для внедрения превентивной системы выявления рисков, то есть системы комплаенс. Но я исхожу из позиции, что лучше сделать хотя бы так, потом совершенствовать будет проще.

Дальнейшая история российского комплаенса пишется нами вместе, прямо сейчас. Я верю, что процесс медленно, но идет в нужном направлении и после банков и крупного бизнеса к комплаенсу подтянется бизнес средний и малый.

РАЗДЕЛ 3. КОМПЛАЕНС – ЧТО ЭТО?

Ассоциация под угрозой закрытия

Но вернемся к истории Национальной Ассоциации Комплаенс. Зима конца 2012 года – начала 2013 года ничем не отличалась от других зим в Москве – холодные циклоны боролись с теплыми, спирт в старых градусниках то показывал минус 25°С, то взлетал до плюс 5°С. Люди то падали на льду, то проваливались в лужи.

Эту первую зиму ассоциация переживала как первые американские переселенцы, высадившиеся в Массачусетсе – с трудом. В первую очередь это случилось потому, что наша философия честного бизнеса и технология искоренения взяток с лица земли российской оказалась не нужна предпринимателям.

Начали мы с рекламы. Широкая публика не знала в то время ни нас, ни слова комплаенс, поэтому первое время мы работали над повышением узнаваемости нашего бренда и популяризацией комплаенса. Мы с Валерием Кузнецовым выступали на Международном форуме экспертов в Петербурге, организовали свою секцию на престижном форуме "Индустрия безопасности России". Впоследствии участие в значимых российских конференциях стало нашей постоянной практикой.

Организовать участие в конференции не так просто, как может показаться. Нужно договориться, заплатить за стенд, подготовить выступление, актуализировать материалы и презентации, добавить практики.

Одновременно мы разрабатывали документы для внедрения комплаенса на предприятии. Мы брали зарубежные методики, трансформировали их и делали свои. Поначалу мы старались впитать так много, как только могли наши мозги. Мы должны были понять все тонкости комплаенса, чтобы не просто переводить на русский, а трансформировать американские порядки под нашу страну. Нам не нужен был костюм с чужого плеча, нужен был свой и для этого у нас были все карты на руках – мы знали, или нам казалось, что мы знали как именно комплаенс должен существовать в России.

Но конференции показали неприглядную реальность – никто не хотел быть первым. Предприниматели подходили к нашему стенду, со скукой смотрели на большие синие буквы слова "комплаенс" и проходили мимо. Конечно, те кто подходил, нас поддерживали, но вступать в ассоциацию не хотели. Помню одного немолодого бизнесмена на московской конференции.

– Работать без взяток? – он взял леденец и присел напротив Кузнецова. – На меня натравят проверяющих, я не получу лицензии, у меня обнаружит грызунов и вредителей, вот чем закончится ваша идея. Уж лучше оставить как есть. Я просто закладываю цену взяток в стоимость наших услуг.

Я ответил, что сегодня философия честного бизнеса и отказа от взяток стала нормой в мире и завтра придет к нам. Что было бы желание. Что невозможное возможно.

Но что я мог противопоставить той системе? Бизнесу тех лет борьба с коррупцией была как пятое колесо телеге. Никто не хотел ни вступать в нашу Национальную Ассоциацию Комплаенс, ни заказывать услуги антикоррупционного комплаенса.

Я понимал, что лучший путь для внедрения новых идей это конкурентоспособный продукт. К примеру, почему мы не выходили в интернет с кнопочных телефонов, но сразу это сделали как только Apple придумал iPhone? Потому что телефон стал удобен для работы с интернетом. Еще пример – удобное приложение для самозанятых вывело часть бизнеса из тени гораздо эффективнее, чем все налоговые инспекции страны.

То же про комплаенс – мостиком от философии честного бизнеса к честному бизнесу скорее стал бы удобный сервис, чем сто томов инструкций, пятьдесят комитетов по коррупции и двадцать пять совершенных законов. Но и для такого сервиса нужно время, нельзя перепрыгнуть от оплаты пластиковой карты к системе Apple Pay без промежуточного этапа в виде мобильных телефонов.

Конечно, у нас были и собственные дела. Я, замотавшись поверх воротника в шарф и держа в кармане спрей для носа ездил по судам, Фильченко консультировал по экономической безопасности, Кузнецов управлял своим бизнесом.

От стрессов меня спасал спорт. Устав от насморка, я как раз вернулся к занятиям лыжами. В том году я овладел коньковым ходом и с тех пор каждую зиму бегаю лыжные дистанции в Ромашково. Я называю это комплаенсом своего здоровья.

Прошел год с даты регистрации НАК, а результата все не было. Мы встретились с партнерами на Ордынке, чтобы обсудить положение. Мы отправили тонны коммерческих предложений как клиентам своих фирм, так и потенциальным клиентам, провели сотни деловых встреч, как говорится, стерли не одну пару туфель, но репка комплаенса ну никак не приживалась на нашей суровой местности. А у нас были семьи, дети. Запас сбережений таял.

– Что делать? – спросил Валерий Кузнецов, помешивая кофе маленькой ложкой. – Сегодня опять, я говорю про тренд, про конкурентное преимущество, – Кузнецов говорил о своей встрече, – а мне отвечают: "Это там, за бугром. У нас жизнь другая. Надо решать вопросы. Откаты давать. Без этого не выжить".

– И что сдаться? – спросил невозмутимый Владимир Фильченко.

Он протер свои очки и положил на стол, близоруко оглядывая нас.

Вначале работать правильно, потом бороться со взятками.

Не перепутайте.

Я вертел пальцами гелевую ручку и молчал. Я только вернулся с выступления на конференции по безопасности, где имел схожий разговор.

– Вы смотрите на мир в розовых очках, – сказал мне некто, подошедший в перерыве для знакомства.

Я сосредоточил взгляд на нем. Улыбчивый старик с хитринкой в глазах, типичный сотрудник безопасности какого-нибудь банка.

– Я 15 лет адвокат, – сказал я. – У меня никаких розовых очков нет, я не хуже вас знаю ситуацию. Но поймите, постепенно меняется парадигма. Сейчас понятно, что первые признаки изменений в обществе уже есть. Бизнес расслаивается на черный и белый. И это расслоение не по легальности работы, а по аппетитам контрольно-ревизионных органов и правоохранительной системы. Каждого клиента они измеряют по критерию: "Сколько с него можно взять?"

Я некоторое время молчал, думая, что мои слова звучат как трейлер к "Ночному дозору". Старик тоже молчал, внимательно слушая. В зале пахло кофе, за столиками собирались участники конференции и тихо переговаривались.

– Поймите правильно, – продолжал я, – если не стать белым – то никакой адвокат вас не защитит от нападок, никакая служба безопасности не спасет. Если не стать "белым", то вы будете платить взятки не только сегодня, но и завтра, и послезавтра, каждому новому органу, каждому новому проверяющему. И многие уже поняли, что лучше привести свои дела в порядок и перестать платить. И здесь есть один путь: вначале нужно научиться работать по закону, внедрить комплаенс и только потом перестать платить взятки. Не наоборот, не перепутайте.

– Хм, – сказал старик. – Думаю время жить по закону еще не пришло. Поймите, вручать бизнесу, особенно небольшому, флаг борьбы с коррупцией сейчас слишком опасно для самого бизнеса. И дело даже не в том, что у каждой компании есть в шкафу скелеты. Наше государство всегда поддержит своих, а уж "свои" найдут как взять свое – вот в чем проблема.

Сейчас, вспоминая 2013 год, я полагаю он был прав. Я бы добавил еще, что и возможностей обходить закон в то время было больше, поэтому предпринимателям проще было страховать свои риски через фирмы однодневки, взятки и кэш. Но сейчас ситуация изменилась кардинально, борьба законодателя с обналичиванием и корпоративным мошенничеством дала свои результаты, ставки подняли в десятки раз, так что выбора-то почти нет: работай по закону или плати огромные взятки.

Я понял, что Владимир Фильченко давно смотрит на меня. Я в своих размышлениях слишком ушел в себя и попросил повторить вопрос. В тишине мы услышали, как звякнул клаксон на улице и сразу зарядил сильный дождь.

– Что ты думаешь? – повторил Владимир.

– Наш продукт "Комплаенс победит коррупцию" провалился, вот что я думаю.

Первый успех нашей ассоциации

В кабинете горел ярко свет, освещая наши лица. Кузнецов, скрестив руки на груди, невозмутимо смотрел в точку перед собой. На улице шел дождь. Люди за окном сутулились и запахивали плотнее плащи.

Разумом я понимал, что самое правильное сейчас закрыть ассоциацию. Госкомпаниям комплаенс не нужен, потому что они тоннами бюджетных денег зальют любую проблему. Частному бизнесу комплаенс просто не по карману.

"Но ведь успех – это не разум, а вера", – думал я. Я не хотел сдаваться, считая продолжение дела ассоциации не просто бизнес-проектом, а нашей миссией. Я все еще верил в проект, ведь проект был не только о коррупции, а вообще о комплаенсе, о новой философии бизнеса, о синхронизации российских компаний с успешными компаниями мирового бизнеса, о формировании Российской системе соответствия и общественном суверенитете нашей страны.

Мы долго молчали. Говорят, в старости больше жалеешь о том, чего не сделал, испугался сделать, чем о том, что сделал, даже пусть это не получилось. Говорят, что главное попытаться. Что ж, мы проиграли на этом забеге, но хотя бы попытались.

Пройди еще минута и нам бы уже стало все равно, но вдруг зазвонил мой телефон.

– Владимир, добрый день! – сказал смутно знакомый голос по телефону.

Я шестым чувством ощутил, как ветер перемен надувает паруса Национальной Ассоциации Комплаенс, и мы скоро помчимся на полном ходу в открытый океан. Я поднял указательный палец. Кузнецов и Фильченко смотрели на меня недоуменно.

Звонивший представился Генеральным директором авиатехнической компании. Ее название было мне известно. Я вспомнил Тульскую, московский арбитраж, зиму, невысокого человека в пальто. Я был адвокатом этой компании по одному делу.

– Один потенциальный партнер из США, – продолжал он, – просит подтвердить, что в моей компании соблюдаются комплаенс процедуры. Им нужен то ли сертификат, то ли заключение аудитора, но это жесткое условие, без которого договора не будет.

Я закрыл форточку, чтобы не дуло со спины.

– В Deloitte делают такие заключения, но слишком дорого, – продолжал он. – Да, откровенно говоря, я их боюсь, у меня обычная российская компания, а тут международный аудитор из большой четверки. Я помню вы мне писали письмо-предложение о комплаенсе. Сможете внедрить нам в фирму систему комплаенса, соответствующую мировым требованиям и дать об этом заключение?

Воистину, чудо всегда ждет нас где-то рядом с отчаянием. В тот самый момент, когда мы готовы были пасть духом, судьба вознаградила нас за усилия. Пусть в пропорции 1 к 1000 (сработало одно письмо из тысячи), но ведь мы все знаем, как порой одна улыбка может сделать самый тяжелый день светлым и счастливым. Для нас это был знак, что мы движемся в правильном пути, но должны работать еще больше.

Я взял свой адвокатский портфель, надел пальто и мы поехали в район Беговой. Директор фирмы был невысокий человек, похожий на преподавателя вуза – внимательный взгляд, свитер под пиджаком, ясная громкая речь. Выходец из семьи ученых, он закончил Московский авиационный, работал в НИИ, а в 90-е начал свое дело. Он представлял собой тот тип предпринимателей – ученых, которые четко знают чего хотят и как этого добьются. Наверное, в строительстве авиатехнического оборудования иначе нельзя.

Мы получили заказ на полное внедрение процедур комплаенса, начиная от утверждения кодекса этики компании и заканчивая антикоррупционными оговорками в договорах. Видимо бог комплаенса, если он существует, намекал, нет – кричал нам в уши, что ставка на антикоррупционный комплаенс пока не сыграла, а нам пора обратить внимание на другие перспективные направления комплаенса.

Через месяц все локальные нормативные документы для клиента были нами разработаны, была организована горячая линия, проведен вводный тренинг и дано заключение на английском языке о проделанной работе. Американская сторона, ознакомившись с документами, посчитала, что компании можно доверять и заключила с ней договор.

Мы выдохнули. Все было не зря. Комплаенс помог российской компании выйти на международный рынок.

Мы ищем площадку для общения с государством

Но если честно этот успех был каплей в море. Скорее это был небольшой поощрительный приз от судьбы за усилия, ровно такой, чтобы мы не закрылись, но и были далеки от гордыни.

Мы понимали, что Национальной Ассоциации Комплаенс нужны были члены и партнеры, ведь мы хотели стать центром притяжения и развития темы комплаенса в России. Но откуда было взять этих людей, если служб комплаенса в России в то время было как наших скупых мужских слез после подсчета расходов.

Еще мы понимали, что без поддержки государства бизнес вряд ли захочет бороться со взятками, нам нужна была платформа, где бизнес и власть могут сесть за один стол и найти конкретные решения.

– Нам надо сходить в Торгово-промышленную палату России, – предложил Владимир Фильченко.

Мы вначале отнеслись к идее скептически, но это был шанс, а шансами бросаться нельзя. Поэтому в один из мрачных зимних дней декабря 2013 года, в завывающую пургу, безуспешно запахивая ворот пальто от мчащегося снега, я влез в такси, где уже сидел Валерий Кузнецов и отправился в ТПП РФ. Вскоре мы вошли в знаменитое здание Биржи на Ильинке, где нам предстояло выступить на заседании Комитета по безопасности предпринимательской деятельности и убедить его членов принять нас в этот комитет.

Я немного изучил историю этого места. В конце 19 века к зданию Биржи в колясках, запряженных лошадьми, приезжали купцы. На булыжной мостовой слышался говор множества людей самых разных слоев. Купцы здоровались друг с другом и вместе скрывались за колоннами.

Московская биржа тех лет говорит о высоком уровне российского бизнеса. На Биржу летят телеграммы о вексельных курсах со всех российских городов, трижды в день поступают сводки с фондовых рынков мира.

Россия того времени – полновесный игрок мирового рынка. Наши компании торгуют за рубежом, например, "Фаберже" (предметы искусства), "Смирнов" (водка), "Эйнем" (шоколад). Автомобили "Руссо-Балт" побеждают в Монако и покоряют Везувий, фортепиано от "Братьев Дидерихс" удостаивается гран-при в Париже, обувь от "Скорохода" летит в Чикаго и Амстердам.

Мы сдали одежду в гардероб и огляделись. Казалось, из соседних комнат еще доносились крики биржевых спекулянтов, но это была игра воображения – в ТПП было тихо.

Палата в этом здании с 1990 года, но историю имеет давнюю. Еще в 1794 году Екатерина указала тогдашним промышленникам и купцам "хотя бы на один месяц зимою в Москву для совета съезжаться". До революции успешно действовали: Российская экспортная палата, Русская торговая палата при посольстве в Париже, Русско-Американская торговая палата, Российская импортная палата, Русско-Британская торговая палата. Они активно защищали интересы российских предпринимателей и содействовали экономическому сближению России с другими государствами.

Современная Торгово-промышленная палата – потомок тех палат, только основная цель ее быть посредником между бизнесом и государством.

В зале для конференций нас встретил сам Выборный Анатолий Борисович, высокий подтянутый человек с обаятельной улыбкой, руководитель Комитета по безопасности предпринимательской деятельности. По выправке я угадал в нем бывшего военного.

Если в мировом бизнесе система идентификации – комплаенс, то среди военных – выправка. Вообще, выпускники военных училищ и университетов – это своеобразное братство, готовое всегда оказать друг другу помощь. Ведь в годы учебы мы живем в казарме, бок о бок с другими курсантами. Быстро узнаем кто есть кто, на кого можно положиться, сильнее сдруживаемся. Выборный был выпускником Львовского высшего военно-политического училища 1988 года, который продолжил образование по линии юриспруденции.

Вообще его биография занимательна. В 1994-м Выборный окончил Московскую государственную юридическую академию, с 1991 по 2003 года прослужил в органах военной юстиции, начав со следователя военной прокуратуры гарнизона и закончив заместителем начальника отдела – старшим военным прокурором 6-го управления Главной военной прокуратуры, полковником юстиции, а с 2003 по 2010 координировал взаимодействие с правоохранительными органами в аппарате полномочного представителя Центрального федерального округа. Позже, эти знания и навыки позволили ему стать заместителем Председателя Комитета Госдумы РФ по безопасности и противодействию коррупции.

Мы сели за длинный стол, уже занятый членами комитета. Шло обычное заседание Комитета по безопасности предпринимательской деятельности. Выборный задал один вопрос:

– Что такое комплаенс?

Что такое комплаенс?

Выходя к трибуне на конференции по какой-нибудь цифровой логистике или на юридическом форуме, я знал почти наверняка – больше половины зала интересует всего один вопрос. Как мальчик из одного старого фильма все время спрашивал: "А че это вы тут делаете, а?", так в глазах участников форумов главный вопрос был: "А что такое вообще комплаенс?"

В бытовом российском сознании комплаенс понимается чаще всего в аспекте противодействия взяткам и ограничении конкуренции, или как аудит. Но комплаенс гораздо шире, об этом я и начал рассказывать членам Комитета по безопасности предпринимательской деятельности ТПП РФ.

Вера Черепанова, эксперт по комплаенсу, автор книги "Комплаенс-программа организации", определяет корпоративный комплаенс как "разработка внутренней системы политик, процедур, мер по контролю, выявлению и предупреждению нарушений законодательства, нормативных актов, правил и стандартов"¹⁰.

Мой коллега по комплаенсу, международный эксперт Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе по вопросам коррупции Денис Примаков, определяет комплаенс c акцентом на борьбу со взятками: "комплаенс – это обеспечение соответствия деятельности организации требованиям, налагаемым на нее российским и зарубежным законодательством, иными обязательными для исполнения регулирующими документами, а также создание в организации механизма анализа, выявления и оценки рисков нарушения законодательства, как в целом, так и антикоррупционного законодательства, в частности, а также обеспечение комплексной защиты организации"¹¹.

Для одного выступления мы придумали образ комплаенса. Вспомните как радар с настраиваемой апертурой на морских или авиа или космических кораблях отлавливает опасности и риски: пикает датчик поиска, на круглом экране вращается зеленая стрелка. Как только появляется нечто опасное – радар это ловит и идентифицирует. Комплаенс – такой же радар в рубке управления компанией. Он не только следит за действующими рисками, но дает возможность отслеживать новые регулирования, возможные штрафы, конфликты интересов.

Мы в ассоциации много думали, как обобщить всю многогранность комплаенса в едином определении. Ведь комплаенс – это и функция, и служба, и процедура, и философия, и культура. Это десятки разных направлений деятельности. В самом широком смысле комплаенс – это универсальный метод приведения одной системы в соответствие с другой системой, служащей для первой системы образцом, стандартом, правилом или собственно принятым обязательством.

Самое актуальное на данный момент определение комплаенса мы сформулировали, когда участвовали в редакционных правках международного стандарта ISO 307301:2021 "Compliance management systems – Requirements with guidance for use" в 2020-2021 году: комплаенс – это часть системы управления, которая состоит из взаимосвязанных и взаимодействующих элементов организации для обеспечения ее соответствия требованиям регулятивной среды и достижения своих целей.

Правда иногда нам кажется, что это определение слишком узко и мы используем длинное определение: комплаенс – это управленческо-контрольная деятельность по обеспечению соответствия компании своему основному публичному предназначению. Главная цель и задача корпоративной системы комплаенса направлена на поддержание необходимого и достаточного уровня: а) соответствия внешнего и внутреннего уровня регулятивной среды. б) эффективного управления комплаенс-рисками. в) соответствия нормам деловой этики и корпоративной культуры.

Но для нашей страны мало написать о соответствии правилам и регуляторной среде. Российский человек – человек широкой души. Нам подавай светлую идею, в которую можно верить и к которой мы готовы идти, преодолевая буреломы и болота.

Простыми словами я бы дал такое определение: комплаенс – это способ сделать бизнес в стране честным и этичным.