Подлинная история жизни и смерти Михаила Ломоносова

В примерах Л. нередко приводит личную свою жизнь: "стихотворство моя утеха, физика мои упражнения".

В 1756 г. Л. отстаивал против Миллера права низшего русского сословия на образование в гимназии и университете.

Прямота и смелость Л. тем более поразительны, что он не раз подвергался тяжелым обвинениям и попадал в щекотливое положение (см. Пекарский, стр. 488: "Дело тобольского купца Зубарева о руде" и стр. 603: "О богопротивном пашквиле Л. – Гимн бороде"). "Гимн бороде" (1757) вызвал грубые нападки на Л. со стороны Тредьяковского и др. В 1757 г. И. И. Шувалов содействовал изданию сочинений Л., с портретом автора, в Москве, во вновь учрежденной университетской типографии.

В этом собрании появилось впервые рассуждение Л. "О пользе книг церковных в российском языке".

Это "Рассуждение" объясняло теоретически то, что было совершено всей литературной деятельностью Л., начиная с его первых опытов 1739 г., т. е. создание русского литературного языка.

В церковной литературе Л. видел множество мест "невразумительных" вследствие включения в перевод "свойств греческих, славенскому языку странных". В современной ему русской литературе Л. находил "дитя и странные слова", входящие к нам из чужих языков.

Свою теорию "чистого российского слова" Л. построил на соединении яз. церковнославянского с простонародным российским, разумея под последним преимущественно московское наречие.

Вообще в "рассуждении" Л. признавал близость русского яз. к церковнославянскому и близость русских наречий и говоров друг к другу – большую, чем, напр., между немецкими наречиями и др.

Учение о штилях Л. основывал на различии следующих "речений" – слов российского яз.:

 1) общеупотребительных в церковнославянском и русском,

2) книжных по преимуществу, исключая весьма обветшалых и неупотребительных,

и 3) простонародных, исключая "презренных, подлых слов".

Отсюда Л. выводил три "штиля": высокий, из слов славенороссийских, для составления героических поэм, од, прозаичных речей о важных материях; средний – "не надутый и не подлый", из слов славенороссийских и русских, для составления стихотворных дружеских писем, сатир, эклог, элегий и прозы описательной; низкий – из соединения среднего стиля с простонародными "низкими словами", для составления комедий, эпиграмм, песен, прозаических дружеских писем и "писания обыкновенных дел".

Эта стилистическая теория Л. вместе с синтаксическим построением Ломоносовской литературной речи в периодах и создала русский литературный яз. XVIII в. – язык поэзии, ораторского искусства и прозы.

Насколько современники и такие покровители Л., как Шувалов, почитали поэта и ученого, видно из следующих стихов Шувалова, помещенных под портретом Л. в издании l7o7 г.: "Московской здесь Парнас изобразил витию, что чистой слог стихов и прозы ввел в Россию, что в Риме Цицерон и что Виргилий был, то он один в своем понятии вместил, открыл натуры храм богатым словом Россов, пример их остроты в науках – Ломоносов".

         Даже враг Л., Сумароков, позднее говорил про него: "он наших стран Малгерб, он Пиндару подобен".

Около этого времени Л. переехал с казенной академической квартиры в собственный дом, существовавший на Мойке до 1830 г.

В 1759 г. Л. занимался устройством гимназии и составлением устава для нее и университета при академии, причем всеми силами отстаивал права низших сословий на образование и возражал на раздававшиеся голоса: "куда с учеными людьми?"

Ученые люди, по словам Л., нужны "для Сибири, горных дел, фабрик, сохранения народа, архитектуры, правосудия, исправления нравов, купечества, единства чистыя веры, земледельства и предзнания погод, военного дела, хода севером и сообщения с ориентом".

В то же время Л. занимался по географическому департаменту собиранием сведений о России. В 1760 г. вышел из печати его "Краткий российский летописец с родословием".

В 1763 г. он начал печатать "Древнюю Российскую историю от начала российского народа до кончины вел. кн. Ярослава I, или до 1054 г." (она вышла уже по смерти Л., в 1766 г.).

Несмотря на тенденциозность русской истории Л., на риторическое направление ее, в ней замечательно, по словам С. М. Соловьева ("Писатели русской истории XVIII века"), пользование иностранными источниками о славянах и древней Руси, а также сближение древних языческих верований с простонародными обрядами, играми и песнями.

В 1760-1761 гг. Л. напечатал неоконченную героическую поэму "Петр Великий".

 Несмотря на слабость этой поэмы, она замечательна по изображению севера России – родины Л. Сумароков не преминул посмеяться в стихах над поэмой Л.

Напрасно Шувалов, отчасти в виде шутки, старался свести и помирить двух знаменитых писателей.

Л. отвечал Шувалову длинным письмом, в котором с обычным сознанием своего высокого значения и достоинства писал: "не токмо у стола знатных господ или у каких земных владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, который мне дал смысл, пока разве отнимет". В целом ряде бумаг, которые писал Л., напр., по поводу "приведения академии наук в доброе состояние", он проводил мысль о "недоброхотстве ученых иноземцев к русскому юношеству", к его обучению.

Обращаясь постоянно с просьбами по общим и своим личным делам, Л. иногда тяготился таким положением, завидуя в стихах (1761 г., "Стихи, сочиненные по дороге в Петергоф") кузнечику, который "не просит ни о чем, не должен никому" и жалуясь в письмах на необходимость "кланяться подьячим".

В знаменитом письме "О сохранении и размножении русского народа" (1761) Л. является замечательным публицистом; недаром он несколько раз хлопотал, но безуспешно, об издании газеты или журнала. Он говорит в этом письме о необходимости хорошей врачебной помощи, об уничтожении суеверий народных, об излишнем усердии к постам, о праздничных излишествах, неравных браках.

Кроме того, Л. имел в виду коснуться вопросов "об истреблении праздности, о исправлении нравов и о большем народа просвещении, о исправлении земледелия, о исправлении и размножении ремесленных дел и художеств, о лучших пользах купечества, о лучшей государственной экономии и о сохранении военного искусства во время долговременного мира". Замечательно, что письмо это могло появиться в печати в своем полном виде только в 1871 г., а до того времени допускалось к печатанию только с значительными урезками.

После восшествия на престол Екатерины II, в 1762 г., Л. написал "Оду", в которой сравнивал новую императрицу с Елизаветой и ожидал, что Екатерина II "златой наукам век восставит и от презрения избавит возлюбленный Российский род".

В одах 1763-65 гг. Л. приветствовал великие начинания Екатерины на пользу русского просвещения и воспитания.

Эти оды сливаются с одами Державина; у Л. мы уже находим такие слова, обращенные к императрице: "Народну грубость, умягчает, И всех к блаженству приближает Теченьем обновленных прав". B 1764 г. была снаряжена экспедиция в Сибирь под влиянием сочин. Л. "О северном ходу в Ост-Индию Сибирским океаном".

В это же время Л. издал "Первые основания металлургии" и начал готовить труд по минералогии.

 В конце жизни Л. был избран в почетные члены стокгольмской и болонской академий.

В июне 1764 г. Екатерина II посетила дом Л. и в течение 2-х часов смотрела "работы мозаичного художества, новоизобретенные Л. физические инструменты и некоторые физические и химические опыты".

При отъезде императрицы Л. подал ей стихи.

До конца жизни Л. не переставал помогать родным своим, вызывал их в Петербург и переписывался с ними.

Сохранилось письмо Л. к сестре, написанное за месяц до его смерти, последовавшей 4 апреля 1765 г., на второй день Пасхи.

Похороны Л. в Александро-Невской лавре отличались пышностью и многолюдством. Бумаги Л. по приведении в порядок были сложены в одной из дворцовых комнат.

Памятник из каррарского мрамора, до сих пор стоящий на могиле Л., воздвигнут канцлером гр. Воронцовым.

После Л. осталась дочь Елена, род. в 1749 г., вышедшая замуж в 1766г. за Константинова, сына брянского протопопа. Ее потомство, равно как и потомство сестры Л. в Архангельской губ., существует доныне. В 1825 г. поставлен памятник Л. в Архангельске по проекту художника И. П. Мартоса. Бюсты Л. поставлены в Москве перед зданием университета и в СПб. перед зданием м-ва народн. просвещения.

Значение Л. в русской литературе XVIII века выразилось не в отдельных выдающихся сочинениях, не в их внутреннем содержании, а в общем характере и направлении деятельности.

Л. был реформатором русской литературной речи. Сравнение Л. с Петром Вел., проведенное впервые в 1816 г. Батюшковым и развитое Белинским, имеет полное основание, так как уже одно создание Петром Вел. гражданской азбуки, отделившей светскую литературу от церковной, напоминает создание Л. русской литературной речи, отделившейся от церковнославянской.

Собственно, литературные труды Л. имеют исключительно историческое значение; в них нет чего-либо выдающегося, цельного, исключая разве од, отражающих время имп. Елизаветы. Новатору в области русской литературной речи не пришлось быть новатором в литературе: он остается везде только последователем ложного классицизма.»

 Итак, я надеюсь, что вы уважаемые читатели внимательно прочли этот текст.

И запомнили, что хоть Ломоносов и числился в Российской академии наук ученым физиком, а потом химиком, но «Главная заслуга Л. состоит в обработке русского литературного языка; в этом смысле он был "отцом новой русской литературы".

Кроме прозаического языка для научных сочинений, для торжественных речей, Л. создал и поэтический язык, преимущественно в своих одах.

Он дал также теорию языка и словесности в первой русской грамматике и риторике.

Почти целое столетие господствовала эта теория в русской литературе, и во имя ее в начале настоящего столетия открылась борьба последователей Шишкова против Карамзина и его школы; более значительное изменение в русской литературной речи произошло только с Пушкина, отрицавшего «однообразные и стеснительные формы полуславянской, полулатинской» конструкции прозы Л.»

Вот такая официальная оценка Ломоносова до 1917 года!

А теперь давайте осмотрим на то как того же М. Ломоносова представляли уже советским гражданам в самой главной энциклопедии Советского союза.

И тут я немного забегая вперед скажу, что мы увидим, как был создан МИФ которые и вдалбливался почти 70 лет, в умы «совков», а через них был подхвачен и совершенно не критично, перенесён уже в новые российские энциклопедии, изданные после августа 1991 годаБСЭ. – 1969—1978

«Ломоносов Михаил Васильевич [8(19).11.1711 – 4(15).4.1765], первый русский учёный-естествоиспытатель мирового значения, человек энциклопедических знаний, разносторонних интересов и способностей, один из основоположников физической химии, поэт, заложивший основы современного русского литературного языка, художник, историк, поборник отечественного просвещения и развития самостоятельной русской науки.

Л. родился в деревне Денисовка (ныне село Ломоносово) Куростровской волости около села Холмогоры (Архангельской губернии) в семье крестьянина-помора Василия Дорофеевича Ломоносова, занимавшегося морским промыслом на собственных судах.

Стремясь получить образование, Л. в декабре 1730 покинул дом отца и отправился в Москву. Выдав себя за сына дворянина, в январе 1731 он поступил в московскую Славяно-греко-латинскую академию при Заиконоспасском монастыре.

В 1735 в числе наиболее отличившихся учеников Л. был послан в Петербург для зачисления в Академический университет, а в 1736 командирован в Германию для обучения химии и металлургии.

Он учился сначала в Марбургском университете под наблюдением и руководством известного физика и философа Х. Вольфа, а затем во Фрейберге у химика и металлурга И. Генкеля.

За границей Л. пробыл до 1741 и вскоре по возвращении (в январе 1742) был назначен адъюнктом АН по физическому классу, а в августе 1745 стал первым русским, избранным на должность профессора (академика) химии.

Деятельность Л. в АН была весьма разносторонней.

В 1746 он первым стал читать публичные лекции по физике на русском языке, тогда же опубликовал перевод краткого изложения "Экспериментальной физики" Х. Вольфа.

В 1748 по настоянию Л. для него была построена первая в России химическая научно-исследовательская лаборатория.

Научную деятельность Л. можно разделить на три периода: до создания лаборатории он в основном занимался химическими и физическими исследованиями, с 1748 проводил преимущественно химические работы, а с 1753 до конца жизни – в самых различных областях естественных и прикладных наук.

Наряду с научными исследованиями Л. занимался литературным творчеством и опубликовал несколько од и трагедий.

Движимый высоким патриотизмом, он предпринял детальное изучение ряда источников русской истории. Проявляя заботу о распространении просвещения в России, Л. настаивал на создании университета европейского типа, доступного всем слоям населения.

Его хлопоты увенчались успехом: в 1755 по его проекту был организован Московский университет, носящий ныне имя Л.

В течение многих лет Л. разрабатывал технологию получения цветного стекла на фабрике, построенной им в Усть-Рудицах (близ Петербурга).

Цветные стекла использовались для создания мозаик, в развитие искусства, которых Л. внёс существенный вклад. Он создал ряд мозаичных портретов (например, портрет Петра I) и монументальную (около 4,8 ? 6,44 м) мозаику "Полтавская баталия" (1762—64, Ленинградский дом АН СССР). Мозаичные работы Л. были высоко оценены российской Академией художеств, избравшей его в 1763 своим членом.

На протяжении всей жизни Л. был инициатором самых разнообразных научных, технических и культурных мероприятий, направленных на развитие производительных сил России и имевших первостепенное государственное значение.

Однако в условиях феодально-крепостного строя многие его "государственные помыслы" не могли быть осуществлены.

В последние годы жизни Л. его научные работы были оценены за пределами России.

          Он был избран почётным членом Шведской АН (1760), а затем почётным членом Болонской АН (1764).

Весной 1765 Л. простудился и 4(15) апреля скончался; он похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Ленинграде.

Научные исследования Л. по химии и физике основывались на представлениях об атомно-молекулярном строении вещества и, таким образом, продолжали то направление, которое развивалось в 17 веке, прежде всего Р. Бойлем.

        Л. задумал написать большую "корпускулярную философию" – трактат, объединяющий в одно стройное целое всю физику и химию на основе атомно-молекулярных представлений.

Ему не удалось осуществить свой грандиозный замысел, но большую часть его физических и химических трудов следует рассматривать как подготовительные материалы к этой работе.

Первым шагом в этом направлении было развитие учения о "нечувствительных" (то есть неощутимых) частичках материи – "корпускулах" (молекулах).

Л. полагал, что всем свойствам вещества можно дать исчерпывающее объяснение с помощью представления о различных чисто механических движениях корпускул, в свою очередь состоящих из атомов.

Таким образом, в теории Л. не вводятся материи огня, света, теплоты и другие специфические материи (за исключением заполняющего всё пространство эфира).

Эта концепция Л. в основном противоречила общепринятым неверным представлениям 18 века.

Характерно, что молекулярно-кинетическая теория теплоты, успешно развивавшаяся ещё в 17 веке и разрабатывавшаяся в начале 18 века Д. Бернулли, была совершенно оставлена современниками Л. в пользу теории теплорода.

В своём произведении "Размышления о причине теплоты и холода" (1744) Л., тщательно проанализировав имевшийся опытный материал, привёл веские аргументы против теории теплорода.

Он пришёл к предположению, что теплота обусловлена вращательными движениями частиц вещества.

Эта гипотеза была в 19 веке использована в первоначальных попытках построения кинетической теории газов (Г. Дэви, Дж. П. Джоуль).

В основу молекулярно-кинетической теории Л. положил свою формулировку философского принципа сохранения материи и движения:

"… Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому… Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения: ибо тело, движущее своей силою другое, столько же оныя у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает" (Полное собрание сочинений, т. 3, 1952, с. 383).

Л. считал законы сохранения вещества и движения основными, не требующими проверки аксиомами естествознания.

Чтобы убедиться в несостоятельности господствовавшего в ту эпоху учения об "огненной материи", Л. подверг проверке опыт Бойля, который, прокалив на огне запаянный сосуд, содержавший металл, обнаружил увеличение веса вскрытого сосуда и приписал это проникновению сквозь стекло "огненной материи" (флогистона).

Повторив опыт Бойля, но не вскрывая сосуда после нагревания, Л. убедился, что "… славного Роберта Бойля мнение ложно, ибо без пропущения внешнего воздуха вес сожженного металла остается в одной мере" (там же, страница 563).

И в отличие от химиков своего времени, Л. исключил "огненную материю" из числа химических агентов. Обнаружив далее, что образовавшаяся в запаянном сосуде окалина обладает большим весом, чем исходный металл, Л. попытался прокаливать металл в сосудах, "из которых был вытянут воздух".

Но несовершенство насосов того времени не позволило Л. фактически получить вакуум и экспериментально раскрыть природу процессов горения и образования окалин.

Теоретическая химия Л. целиком опиралась на достижения физики. "Физическая химия, – писал Л., – есть наука, объясняющая на основании положений и опытов физики то, что происходит в смешанных телах при химических операциях… Химия моя физическая" (там же, том 2, 1952, с. 483; том 3, 1952, с. 241).

В 1752—53 Л. прочитал студентам курс "Введение в истинную физическую химию", сопровождавшийся демонстрационными опытами и практическими занятиями. Он составил обширную программу исследований свойств растворов.

Сохранились полученные им данные о растворимости солей в воде при различных температурах, об охлаждении растворов с записью хода падения температуры со временем. Л. разработал приборы для физического исследования химических объектов (вискозиметр для измерения вязкости, рефрактометр для определения показателя преломления, прибор для определения твёрдости образцов).

Значительное внимание Л. уделил исследованиям атмосферного электричества, проводившимся им совместно с Г. В. Рихманом. Л. и Рихман придали своим экспериментам количественный характер, разработав для этой цели специальную аппаратуру – "громовую машину".

После гибели Рихмана от удара молнии (1753) Л. продолжал начатые исследования, несмотря на препятствия духовенства, считавшего гибель Рихмана "божьей карой". Л. полагал, что электрическое поле обусловлено вращательными движениями частиц эфира, полностью отрицая существование электрических зарядов в веществе. Такая концепция приводила, в частности, к неправильной оценке Л. роли молниеотвода.

Одним из важных изобретений Л. в области оптики была "ночезрительная труба" (1756—58), позволявшая в сумерки более отчётливо различать предметы.

        Кроме того, задолго до В. Гершеля Л. сконструировал отражательный (зеркальный) телескоп без дополнительного плоского зеркала.

Л. интересовали также астрономия и геофизика.

26 мая 1761 во время прохождения Венеры по диску Солнца Л. открыл существование у неё атмосферы, впервые правильно истолковав размытие солнечного края при двукратном прохождении Венеры через край диска Солнца.

С помощью, разработанной им конструкции маятника, позволявшей обнаруживать крайне малые изменения направления и амплитуды его качаний, Л. осуществил длительные исследования земного тяготения.

Л. уделял значительное внимание развитию в России геологии и минералогии и лично произвёл большое количество анализов горных пород.

Он доказывал органическое происхождение почвы, торфа, каменного угля, нефти, янтаря. В своём "Слове о рождении металлов от трясения Земли" (1757) и в работе "О слоях земных" (конец 1750-х годов, опубликована в 1763) он последовательно проводил идею о закономерной эволюции природы и фактически применял метод, впоследствии получивший в геологии название актуализма. ".

Напрасно многие думают, что все, как видим, с начала творцом создано, – писал Л., —… Таковые рассуждения весьма вредны приращению всех наук…" (там же, том 5, с. 574—75). В этой же работе Л. приводил доказательства существования материка на Южном полюсе Земли.

Придавая важное значение развитию русского металлургического производства, занимавшего в 18 веке одно из ведущих мест в мире, Л. в 1763 опубликовал руководство "Первые основания металлургии или рудных дел", в котором подробно рассмотрел как свойства различных металлов, так и практически применяемые способы их получения.

 Вместе с тем Л. впервые здесь разработал физические условия "вольного" движения воздуха в рудниках и применил результаты этого анализа к процессам, происходящим в печах, работающих без принудительного дутья.

Книга была выпущена огромным для того времени тиражом – 1225 экземпляров.

В 1758 Л. было поручено "смотрение" за Географическим департаментом, Историческим собранием, университетом и Академической гимназией при АН. Основной задачей Географического департамента было составление "Атласа Российского".

Л. разработал обширный план получения как физико-географических, так и экономико-географических данных для составления "Атласа" с помощью организации географических экспедиций, а также обработки ответов на специальные анкеты, разосланные в различные пункты страны.

Тесно связан с этими работами Л. его замечательный трактат "О сохранении и размножении российского народа" (1761), имеющий общественно-политический характер. В нём Л. предложил ряд законодательных и общественных мероприятий, направленных на увеличение народонаселения России путём повышения рождаемости, сохранения родившихся и привлечения иностранцев в русское подданство.

В "Рассуждениях о большой точности морского пути" (1759) Л. предложил ряд новых приборов и методов для определения долготы и широты места. В этом сочинении он впервые внёс предложение об организации международной Мореплавательской академии для совместного решения наиболее важных научно-технических проблем мореплавания. Л. исследовал морские льды и дал первую их классификацию.

Он неоднократно подчёркивал политическую и хозяйственную важность для России освоения Северного морского пути.

В 1762 —63 написал "Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию", а в 1764 – "прибавление" к этой работе "О северном мореплавании на Восток по Сибирскому океану", сопроводив его "примерной" инструкцией "морским командующим офицерам".

Он предвидел, что "России могущество будет прирастать Сибирью".

Русской историей Л. занимался ещё в 1749, но систематические исследования в этом направлении он начал с 1751, постепенно собрав по подлинным документам "Древнюю Российскую историю от начала Российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого, или до 1054 года" (1—2 части), опубликованную в 1766, и "Краткий Российский летописец с родословием" (1760), представляющий собой перечень важнейших событий до эпохи Петра I включительно.

Л. выступал с критикой норманской теории, отрицавшей самостоятельное развитие русского народа. Он признавал определённую роль народных масс в историческом процессе, однако, оставаясь в области истории, как и все естествоиспытатели-материалисты того времени, на идеалистических позициях, Л. решающую роль отводил деятельности отдельных исторических личностей.