Всплыв из оцепенения, я с трудом осознал, где нахожусь. За окном смеркалось. Пугливое солнце зашло за горны хребты. Но невзирая на сумрак я решил проведать приятеля. Однако по дороге заехал в церковь, стоявшую неподалёку от его дома. Войдя внутрь, неловко остановился, не зная как себя вести.

На вечерней службе было немного прихожан. В основной массе старушки и люди почтенного возраста. Величавый батюшка проникновенно читал молитву, а слабеющий хор нестройно пытался её подхватить. Монотонность умиротворяла. Мои веки опустились, и я оказался среди воинов, облачённых в латы…

Держа в руках тяжёлые шлемы, витязи загородили алтарь. Бряцанье мечей и звон кольчуг были непривычны для моего слуха. Внезапно, позади что-то громыхнуло. Это упал один из щитов, оставленный у входа. Но никто не шелохнулся. Седой как лунь священник не прерываясь читал молитву.

Чувство неловкости понемногу улетучилось. Его сменило желание высвободить душу и впервые в жизни захотелось исповедоваться. Желая выговориться, я не заметил, как служба подошла к завершению. Ратники один за другим подходили и прикладывались к кресту.

Какая-то неведомая сила увлекла меня к алтарю. Сам того не желая, я оказался перед священником и почтительно склоняясь внезапно увидал того, кого недавно распяли. Он смотрел и улыбался. Это было выше моих сил! Ноги подкосились, тело стало ватным, и я куда-то поплыл.

Не знаю, сколько прошло времени, только очнулся в беседке. Напротив сидел священник.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он.

Впитавший атеизм с молоком матери, я напрягся, но голос обезоружил. Не желая отвечать, покачал головой. Священник кивнул, и мы погрузились каждый в свои мысли.

Отдыхая в беседке, я случайно зацепил взглядом несколько покосившихся крестов. Встав с места, осторожно к ним приблизился. Здесь покоились те, кто когда-то служил в этой церкви. Немало тому подивившись, услышал звон колокола, и миловидная женщина, пригласила отужинать. Я с благодарностью принял приглашение.

Церковная трапеза протекала чинно, но незамысловато. Наблюдая за прихожанами, я невольно привыкал к безропотному миру. Здесь никто не приставал с вопросами, каждый занимался своим делом. И когда ужин закончился, мне не хотелось покидать подворье. Вот почему прощаясь, испытал тоску, как от расставания с близкими мне людьми.

Неожиданно услышал голос, правда теперь не мог ему ответить. Неоднократно пытаясь пробиться сквозь завесу, вдруг понял, что не желаю оставаться один в этом мире, оказавшемся настолько хрупким, что стоило собеседнику покинуть меня и он сразу же начал рушиться. Ёжась от вечерней прохлады, я равнодушно смотрел на горы. Они больше не казались белоснежными. Снег, украшавший вершины, был серым и грязным.

С тех самых пор мои мысли были заняты другим. Потрясение, какое испытал, переживала вся страна. Привычный уклад жизни рушился. Засыпая в одном государстве, мы просыпались в разных. Наступили сумерки Империи, но голос всё это время настойчиво пытался что-то сказать.

И однажды, как в былые времена я окунулся в поток. Мысли растворились в этом бескрайнем океане. Я почувствовал, как информация ожила! Правда так и не смог с ней заговорить. Невозможно общаться с тем, кто, реально существуя, в то же время иллюзорен.

Однако, отвечая на вопрос: почему государство рушится, информация не пустилась в пространные рассуждения, а сразу обозначила как данность – существование социума, состоящего из традиций, верований и чувств. И что, развиваясь, этот социум трансформирует чувства и традиции, долгое время служившие опорой. Поневоле обрекая на забвение всё, что с ними так или иначе связано.

Правда забвение это начинается не в одночасье. Годами накопленное разочарование медленно разъедает устои, на которых держится общество. В результате здание, именуемое государством, рушится. Но ещё не осела пыль, а на дымящихся руинах апостолы новой веры воплощают свой замысел. Ещё вчера привычный ход вещей делается невероятным, непредсказуемым. Грядёт смута, когда в обществе воцарится Растерянность. Но, ненадолго! Тоска по сильной руке, не раз высказанная в пьяном бреду, станет явью. И в обществе вновь зародится Страх. Набирая силу, поставит власть перед выбором. Мужая, станет реальной угрозой.

Вместе с тем, недовольные нужны, без них общество неполноценно. Но бунтуя, они возродят Сомнение – результат несбывшихся надежд, облачённых в саван страха. И тогда его смирят калёным железом – действенным, но опасным способом, ведь опасность в ореоле мучеников, жаждущих славы. Их назойливое жужжание не представляет угрозы, если не идти к болоту. Туда, где их тьма, и топь очередной смуты поглотит без остатка…

Стоя у окна, я одиноко смотрел на звёзды. Они сияли и переливались. Не в силах оторвать взор от чарующей красоты, чувствовал, как подчиняюсь её мягкому диктату. Удивительное слияние со Вселенной наполняло надеждой. Звёзды осыпали воздушными поцелуями. Наша Галактика постоянно угрожающе менялась, но меня это не тревожило. Перемены – естественный ход бытия…

Путешествие влюблённой Капельки

Жила на свете капелька. Чистая и прозрачная, как и полагается всякой благонравной девочке. От рождения наша капелька была очень смешлива и журчала, заливаясь хохотом по любому поводу. Родные звали её – Булька! Сейчас уж не припомнить почему так нарекли. Однако имечко прижилось и нравилось подругам, с которыми капелька «не разлей вода», потому как домом у неё был родник у покрытого мхом валуна. Того самого, под который, согласно пословице: «вода не бежит». Оттого и притулилась к валуну плакучая ива, с её извечной печалью и неразделённой тоской. Как нередко бывает у тех, кто прозябал в одиночестве.

К счастью для ивушки наша капелька росла доброй и отзывчивой и подолгу с ней беседовала. Как могла утешала и в разговорах наполнилась всякими женскими премудростями. Главная из которых – любовь!

Любовь – это влекущее за собою слово! Оно бросает в трепет от одной мысли о суженом, для кого предназначена девушка. Ведь капелька также желала встретить того, кто подарит ей счастье. Впрочем, он был! Правда, пока не догадывался об этом.

А был он ветром. Порывистым и своенравным! Таким, что ни минуты не мог усидеть на месте и носился как оглашенный, не обращая на капельку никакого внимания. Отчего та грустила и нередко печалилась.

Её верная подруга, знала о безответной любви и жалела капельку, и не раз советовала выбросить ветреную блажь из головы. Но разве влюблённые слушают? И правильно делают! Вот и капелька решила последовать за возлюбленным, куда бы тот ни направился. Правда, как узнать, куда подует ветер? Что у него в вихрастой голове? Но не стала она долго раздумывать, и оседлав проплывавшую мимо рыбу, оказалась в полноводной реке. Широкой и могучей Волге-матушке.

Поблагодарив рыбу за стремительность, распрощалась с ней. Теперь их дороги разошлись. Рыба, как водится поплыла против течения, а капелька в другую сторону и пока длилось её путешествие, не отрывала от возлюбленного глаз. Тот, резвясь уносился в небесную высь, порой возвращался к воде, вспенивая поверхность, а бывало, мчался в поля, где можно вдоволь разгуляться, выказав молодецкую удаль.

Неспешно покачивалась капелька на бурунах, которыми игривый ветер скрашивал её странствие. Она любовалась дивными красками, ведь жила в глухой чаще, где и положено быть роднику. Но нынче, пред нею предстало небо! Раскинувшись за необъятный горизонт, оно бережно кутало землю, на которой ковром стелилась трава. Ласковое солнышко, выглянув из-за деревьев – ошеломило! Капелька заворожённо смотрела вдаль, туда, где вызревал огромный жёлтый блин, наполняя округу ярким светом.

А река тем временем, неспешно несла свои воды. Она никуда не торопилась, но и нигде не задерживалась. Капельке передалось её спокойствие. Наслаждаясь красотами, она не заметила как река, сделав плавный поворот, растворилась в огромном море. Невероятный простор покорил! Море встретило объятиями волн, шумно накатывая на прибрежную полосу, оно словно шептало: не бойся. Ты дома!

Капелька улыбнулась и представилась соседкам, кто робко жался друг к дружке ошеломлённые необъятной водной гладью. Желая подбодрить, она делилась с подругами, как без памяти влюбилась и последовала за возлюбленным. Ей дружелюбно отвечали, и выяснилось, соседки из различных мест. Кто, подобно ей родился в роднике. Кто-то всплыл со дна речного. А были и такие, кто совершил головокружительное путешествие, спускаясь с высоких горных скал. И пока они беседовали, задира ветер уносился всё дальше и дальше. Их мимолётные встречи становились всё реже, и капелька всерьёз стала опасаться, вдруг он умчится и позабудет о ней!

Так непрестанно огорчаясь, она истончилась сверх всякой меры. И однажды, когда солнце набирало высоту, почувствовала, как отрывается от водной глади. Обретая невесомость, капелька воспарила над синим морем. Её охватил восторг! Заразительно смеясь, она поднималась всё выше и выше, оставляя внизу удивлённых подруг.

Полёт

Стремительно набирая высоту, капелька предвкушала удивление любимого! Она даже зажмурилась, до того ей было хорошо. Возлюбленный тотчас оказался рядом и нежно заботился о ней в непривычной стихии. Стоило капельке замешкаться, как он бережно подхватывал, и рука об руку влюблённые летели навстречу солнцу и умильно воркуя, набирали высоту, пролетев над альпийским лугом. И всё бы ничего, вот только холодная атмосфера поубавила пыл. Подняться выше капелька не могла, и она примкнула к проплывавшему мимо облаку. Ветер, оценив девичью преданность, наполнился ответной любовью и пока он занимался делами, капелька представилась коллективу. Она засыпала облако таким количеством шуток, что вскоре оно захохотало, вызвав недоумённый взгляд белоснежной подруги. Державшейся особняком. Увидав, как девчонки брызжут со смеху, та присоединилась к весёлой компании и теперь по небу плыли два изящных перистых облака.

Но иссякли девичьи разговоры. Смолк весёлый смех. Предстояла долгая дорога по небосводу, и капелька, не желая оставаться без дела, любовалась грядой гор, что грозно возвышалась на пути. Внимательно вглядываясь в серые скалы, она заметила альпиниста, упорно карабкавшегося по отвесной стене. Тот вбивал страховочные крюки и цепляясь, прижимался к скале. Старался как можно плотнее прильнуть, так как ветер непрерывно раскачивал норовя его сбросить.

Капельке стало жаль альпиниста, и она взмолилась, взывая к ветру. Возлюбленный тотчас откликнулся и напоследок пожурив скалолаза оставил его в покое. Он всюду сопровождал облако, где пребывала капелька, постоянно подтрунивая над её подружками. Шутил и вальсировал с ними, но капелька не ревновала. Она была счастлива, находясь рядом с любимым, и смеясь, и болтая они проводили время, пока не упёрлись в скалу.

Грозно насупившись, скала преградила путь: дальше хода нет! Облака растерялись, не зная как одолеть гигантскую преграду. Заботливый ветер решил пособить. Он взял их на руки и попытался взмыть ввысь. Однако это оказалось ему не по силам. Нарушая границы холодной атмосферы, облака становились неподъёмными.

Раззадоренный ветер не сдавался и силился взлететь с набиравшими вес тучами. Но природу не одолеть! Его усилия оказались напрасны, и Капелька видела, как он старается изо всех сил. Тем не менее, охладев и отяжелев, тучи пролились дождём. Её подруги разлетелись в разные стороны и капелька, теряя высоту, осталась в одиночестве! Замирая от страха, она инстинктивно прикрыла животик, ведь усилия ветра не пропали даром. Наливаясь соком, капелька падала с головокружительной высоты. Неслась навстречу земле, что приближалась с невероятной быстротой.

Когда возлюбленная устремилась вниз, могучий ветер оказался рядом и обняв, погасил скорость. Капелька улыбнулась. Её мокрое лицо просияло, и она ткнулась ветру в плечо. Влюблённые медленно опускались на землю.

Жизнь – это счастье

Чувствуя себя в безопасности, капелька прижалась к любимому и взглянула на деревья и кустарник, украшавшие горы. На что ветер выбирая место для приземления, сместился в сторону отлогих холмов. Там почва помягче, правда малость недотянул, и они совершили посадку на одинокой горе – голой, совершенно не приспособленной к жизни. И в момент касания – случилось чудо! Приземлялись двое, а на земле оказались втроём. Счастливый ветер взял на руки новорожденного, их сердца забились в едином ритме.

Самое время подумать, что дальше, так как оставаться на вершине не имело смысла. Кроме собратьев ветра, здесь не было никого и молодой отец отнёс жену с младенцем к роднику. Там удобно устроив, отправил на равнину.

Жизнь капельки мгновенно переменилась! Мигом повзрослев, она нежно заботилась о малыше, что креп с каждой секундой. Стремительный спуск с горы ему понравился. Малыш с удовольствием любовался брызгами, отражавшими закат. Когда река вспенивалась у крутых валунов, крепко держался за руку матери. Та, заботливо придерживала, чтоб не ударялся о камни, сброшенные уставшими скалами. Но спустившись на равнину, капелька покинула горную речку, справедливо рассудив, что незачем так рисковать. Она выбрала неспешный ручей и продолжила путь в ожидании ветра.

И тут случилась беда! Их догнал селевой поток – грозное явление природы! Стремительно перемещаясь, жидкая глина поглощает всё, до чего способна дотянуться. Капелька не смогла избежать плена, и, настигнув – сель разъединила мать с младенцем.

Обезумев от горя, она попыталась прорваться к малышу! Но её связала по рукам и ногам липкая грязь. Надежда таяла как дым, если б не ветер. Могучим порывом он вырвал жену и сына из губительных объятий! Отнёс подальше и опустил в небольшую, прозрачную лужицу. Смыть грязь, мигом утащившую на самое дно. Селевой поток бессильно заскрежетал зубами, видя, как верная добыча ускользнула.

Оказавшись в воде, капелька отмыла малыша. Отскребла и очистила, и сынок засверкал, как начищенный пятак. После уделила внимание себе. Она омыла тело и привела в порядок волосы – длинные локоны, ниспадавшие на хрупкие плечи. Однако несмотря на испытания, не роптала, покинув отчий дом, капелька возвращалась замужней. Ей не терпелось порадовать родителей внуком. Но как отыскать дорогу?

Оставаясь на дне лужицы, она не спешила на поверхность. Теперь надобно проникнуть вниз. Туда, где под толстым слоем почвы скрыт подземный резервуар. Капелька решила просочиться сквозь грунт, и для надёжности водорослями привязала к себе сына. Обнаружив крохотное отверстие, устремилась в неведомое и протиснувшись промеж камней, кореньев и всего, что намертво вгрызлось в землю, булькнула в потаённый водоём. Вынырнув, отвязала сына, и малыш начал резвиться, так как вода неспешно понесла их по подземному тоннелю. Впереди ожидала неизвестность, но чутьё подсказывало, они в верном направлении!

Правда вскоре мрачный свод плотно навис над потоком. Теснясь, капелька с малышом с трудом продвигались вперёд. Температура воды поднялась, и они почувствовали нестерпимый жар! Стало трудно дышать, как вдруг кипящий водоворот выбросил их на поверхность. Капелька от испуга прижала малыша, и ощутила дыхание ветра! Возлюбленный кружил возле родника в томительном ожидании. Счастливая, она увидела знакомый валун, а подруга ивушка, протянув руки-ветви взяла малыша. Ветер лёгким дуновением приклонил росшие неподалёку цветы и обнял жену. Капелька всплакнула, а родители на радостях что-то приговаривали.

На этом завершилось её путешествие. Капелька убедилась в простой истине, которую многие позабыли. Истина же в том, что от любви не отказываются. Отказавшись от любви, отрекаешься от жизни…

Волчица

Случилось это ранней весной. Снег ещё не сошёл, но проталины грязными, ажурными кольцами обнимали стволы деревьев. Весенний воздух пропитался надеждой и берёзовым соком, то и дело проступавшим сквозь молодую кору. Зимняя стужа осталась позади, и лесная живность зашевелилась на радость волкам, в чьей нелёгкой судьбине зимовать в поисках пропитания. Когда, лютуя на белоснежных просторах, стая рыскала озлобленной, измождённой бандой наводя ужас на окрестные сёла. От голода резала скот, а случалось – и дворовых собак. Но длинные, холодные ночи волки пережидали, прижимаясь друг к дружке, укрывшись от колючего ветра. Тот забирался в самые потаённые уголки волчьей шубы, ни на минуту не оставляя в покое. А стоило завьюжить метели, как прячась за деревьями они наблюдали за позёмкой, выходившей на охоту. Кружа, та изматывала путников, навевая сон – избавленье от неотступных холодов.

Эта история о жизни волчице. О матёрой самке, долгое время вынашивавшей потомство. Вот уже две с лишним недели волчица не участвовала в охоте, а кормилась тем, что добывали волки. Ведь она была единственной брюхатой сукой в стае, а у волков так заведено, что спариваться имеет право только вожак. Остальные – служат заботливыми няньками для малышей. Учат и оберегают их. Правда люди зачем-то считают волков хищниками, не ведающими жалости! При том что волки весьма дружелюбны по отношению к сородичам и от их слаженности зависит результат охоты, где действуют на диво организованно. Помимо прочего, души не чают в малышах и трогательно о них заботятся…

И вот долгожданная весна распахнула объятья, а улыбчивый апрель вступил в свои права. Солнышко припекало не на шутку, снег почти сошёл, обнажая взбухшую, маслянистую почву. Весенний день стремительно прибывал. Тепло выманило из убежищ лесных обитателей, и всё бы ничего, не случись происшествие, послужившее поводом для отстрела волков. Потому как, по негласной договорённости, волки не тревожили домашний скот в тёплый период. Бывало, они наведывались в хлева, но только в лихую годину. Когда на дворе выла вьюга и голод делал хищников смелее. Но когда скот привязывали на поле, никто не опасался, что они нападут.

Так было до недавних пор, пока пришлый одиночка, не задрал молодого козлёнка, да не напугал мальца, который его пас. Что тут началось! Охотники окрестных деревень вышли на облаву. Им ведь невдомёк, что виною случившемуся – чужак. Который, преспокойно ушёл целёхонек, даже не ведая, какую беду накликал на собратьев. Но для охотников все волки на одну морду! Вот и наводили порядок капканами да ружьями.

Не свезло волкам. Потеряли они сородичей, чьи шкуры теперь украшают избы наиболее удачливых стрелков. Оттого и берегли волчицу и для надёжности сопроводили в глубь чащи. Куда охотники ни за что бы не добрались. В дремучем лесу не то что волка – друг дружку пострелять немудрено.

В такой тревожной обстановке волчица принесла приплод – трёх крепких волчат. Правда молодняк держали на удалении, пока у щенков не открылись глаза. К тому времени кровожадность охотников сошла. Решив, что жатву они собрали, мужики оставили волков в покое.

Тяжело в учении – легко в бою

Зализывая раны, стая приняла пополнение. Она остро нуждалась в самцах. Потому и не скрывали волки радость при виде молодняка, трусившего им навстречу. Однако, не добегая пары шагов, волчата уселись на землю. Им простительна робость, ведь грозную мощь олицетворяла сплотившаяся возле вожака стая. Отчего малыши испуганно глазели и ждали как поведёт себя волчица, что первой подошла к вожаку. Они обнюхались и к щенкам неторопливо направился отец придирчиво оглядывая каждого. Волчата ткнулись ему в морду, а кое-кто попытался укусить, за что мощной лапой был свален наземь. После и остальные проявили дружелюбие к вновь прибывшим. А когда щенки подросли, к ним приставили учителя. Матёрого волка, кому вменялось выучить премудростям охоты и намотать каркас из мышц на молодые, набирающие вес тела. Ибо выносливость волков давно стала притчей во языцех.

Ежедневно с восхода и до самых сумерек волчата постигали пословицу «волка ноги кормят»! Изнуряющие забеги изматывали. Они сбивали в кровь подушечки лап и жадно лакали из первой попавшейся лужи. Порою с ненавистью смотрели на учителя, седого волка за требовательность с какой тот подходил к воспитанию. Воистину «тяжело в учении – легко в бою!». Этой присказкой он подстёгивал, видя, как волчата взбираются на крутой склон или отлогий косогор. И они поневоле набирались опыта, вымахав в холке, чем мало напоминали неуклюжих щенков, какими когда-то скрывались в чаще. Нагрузки, сопровождая обучение, стали привычны.

И тут случилась беда, один из братьев угодил прямёхонько в волчью яму! Его жалобный вой долго звенел, напоминая о полной, непредсказуемых последствий жизни, на какую волчата обреклись, родившись в лесу.

После того случая встревоженная волчица окружила заботой младшенького. Недовольный наставник, обратился к отцу. Получив взбучку, мать затаилась, но по-прежнему опекала сына. Её старания возымели успех. Волчонок понял, она в обиду не даст и грудью закроет если понадобится. Вот и старался всё время находиться вблизи, как бы чего не вышло. А тем временем, старший охотно учился, впитывая всё, чем делился наставник. Он прекрасно усвоил: коллективная охота – залог выживания! А там, где стая, там иерархия. Потому и стремился познать премудрости, коими обладает всякий учитель.

Наступил июнь, время, богатое живностью. Спасаясь от жары, звери укрывались на опушках вблизи ленивых холмов. Там грелись на солнышке, подставляя покрытые густой шерстью упругие бока. Мелкая живность копошилась в траве, а птичий гомон не смолкал ни на минуту.

Однако с приходом лета – волки обленились! Длинные переходы остались в прошлом. В них не было нужды. Нежась у водоёмов, стая с ленцой выжидала добычу, что сама шла в пасти. Так проводили они дни лакомясь утомлёнными жарой травоядными. Многие отъелись, и двигались вперевалку и тогда вожак грозным воем созвал на совет. Все собрались, поджав хвосты в недоумении переглядываясь.

Наблюдая за лоснящимися от сытости собратьями, вожак вспомнил зимнюю стужу, когда поджарые от голода волки преданно заглядывали ему в глаза, понимая – от него зависит, наполнят они желудки либо нет. Он тяжко вздохнул и объявил, ввиду того что многие утратили осторожность, стая рискует превратиться в добычу. По этой причине нужно уйти в глубь леса пока не выследили охотники.

Как и предполагал, повисло молчание. Не всем понравилось сказанное, в их глазах читался вопрос: зачем? Вокруг столько еды. Тем не менее, возразить никто не посмел. Вожак сурово смотрел на сородичей, с каждым сезоном набиравших вес. Но все опустили глаза, не выдержав пристальный взгляд.

Чёрный как смоль волчонок, старательно во всё вникал. Он изучал жизнь стаи и от него не укрылось, как сытыми волки неохотно подчинялись вожаку. Волчонок не мог понять, причину их неразумного поведения, ведь стая в безопасности и без риска добывает пропитание. Это – результат мудрости вожака! Так почему они недовольны?