Мужчина въехал в Москву и обратил внимание на два упитанных карася бизнес-класса, они столкнулись на перекрёстке. На место аварии уже прибыла полиция и молодой инспектор суетился, чтоб не задерживались. Но несмотря на раннее утро, желающих взглянуть на чужое несчастье оказалось немало.

Брюнет медленно миновал груду покорёженного металла. Внушительное пятно на асфальте свидетельствовало: без жертв не обошлось. Там же суетились медработники, склонившиеся над телом.

В это время взошло солнце! Его лучи озарили город, но тому, кто застыл у руля, не ощутить его тепло. Утро не предвещало ничего хорошего его родственникам.

К своему удивлению, брюнет спокойно отнёсся к виду смерти. Вызревшее в нём безучастие вытеснило былую мнительность. Он явно ощутил, как нечто доселе неведомое наполнило уверенностью. И теперь не смущали полицейские, от одного вида которых недавно робел. Брюнет равнодушно наблюдал за ними, понимая, сам мог оказаться на месте того, кто расстался с жизнью.

Размышляя, с удивлением отметил, как ведёт внутренний диалог. Прежде не доводилось такое замечать. Теперь же хорошо знакомая его половина куталась в привычные фразы. Но другая имела противоположное мнение. Каким-то странным образом его сознание уместило разные точки зрения. И теперь предстояло с этим жить. К тому же, хорошо знакомая робость просила поскорее покинуть это место. Ей был неприятен вид крови. Уверенность же, наоборот, с интересом изучала аварию. Их спор завершился обменом фраз:

– Пожалуйста, поехали, – умоляла робость. – Ещё немного и мне станет дурно…

– Да ладно тебе, – возражала уверенность и добавила: – Сейчас только узнаем, жив он или нет.

На первый взгляд могло показаться, будто уверенность главенствует. Однако робость не стала спорить и, пока соперница погрузилась в изучение, резко нажала на педаль. Джип забористо набрал обороты, место трагедии осталось позади. Погруженный в мысли брюнет опомнился, только когда заехал во двор. Он привычно припарковался и вошёл в подъезд.

Дом, в котором проживал, находился у метро «Октябрьская». Брюнету нравился этот район. В былое время в соседнем подъезде жил отец. Они частенько прогуливались в парке, что разбит неподалёку. Брюнет мог часами бродить по набережной, вдыхая весенний воздух…

Когда открылась дверь, раздалась трель канарейки. Узнав хозяина, пичуга заливалась изо всех сил. На пороге стояла экономка. Обаятельная женщина, в прошлом учительница. Брюнет поздоровался, скинул обувь и прошёл к клетке. Он просунул палец между прутьями, и канарейка привычно кольнула клювом.

Увидев хозяина жилья, экономка смутилась. Сегодня пригласила для уборки девушку, и не ожидала его возвращения. Брюнет, видя её растерянность, успокоил:

– Не волнуйтесь. Я приму душ и не стану вам мешать.

Экономка тут же отправила девушку в кабинет, понимая, что вскоре он окажется там. И пока брюнет находился в ванной, в кабинете всё блестело. Всё это время внутренний диалог не смолкал ни на минуту.

Изучая обстановку, набиравшая силу уверенность удивлялась: для чего столько вещей? Создаётся впечатление, что в квартире проживает не холостяк, а толпа.

Брюнет огляделся. Действительно, раньше не замечал перегруженность кабинета. Зачем, к примеру, здесь плазменная панель? Он ей ни разу не воспользовался. Кроме того, излишними показались массивные кресла. Гостей хозяин не принимал, а встречи проводил в кафе и ресторанах. Может пора избавиться от хлама?

Случайно взгляд упал на книжный шкаф, полки которого кряхтели от тяжести. Здесь теснились работы Аристотеля: «О душе», «О небе», «О небесных явлениях», «О философии», «О мире», а также «Политика», «Искусство риторики» и прочее, прочее, прочее. Витиевато-вычурные диалоги Платона громоздились чуточку выше, а величественный Марк Аврелий, притулился в углу. Правда, «Этика» Спинозы находилась рядом с рабочим столом. До неё было рукой подать. Там же примостились Шопенгауэр с работой «Мир как воля и представление», Ницше с «Рождением трагедии» и Сартр с фантазией «Бытие и ничто».

Брюнет подошёл к шкафу и открыл дверцу. Из любопытства попытался вспомнить, когда в последний раз брал в руки что-либо из философской мысли. Не смог.

Впечатлённая увиденным уверенность предложила:

– Может стоит другим дать прочесть? Зачем философы пылятся?

Ей мягко возразила робость:

– Пускай хранятся. Еды не просят…

Они стали препираться, выясняя кто прав.

Наблюдая за внутренней перепалкой, брюнет почувствовал, как зреет решение. Действительно, если у него руки не доходят, может книги кому-то пригодятся? Он задумчиво закрыл и снова открыл дверцу. Тем временем вердикт вызрел и был таков: что проку в философии, если не востребована? Отпущу-ка я философов на волю. Им там самое место…

Едва решение сформировалось, он с жаром принялся освобождать шкаф. Начал с экзистенциалистов, и на рабочий стол легли: Ясперс, Сабато, Мёрдок, Кьеркегор, Бовуар, Бердяев и иные. И уже через минуту внушительная горка скрыла блестящую поверхность. Её недра содержали интересные мысли, ироничные замечания, тонкие наблюдения, но они малоприменимы в жизни. И опустошив таким образом полки, брюнет достал рюкзак и доверху наполнил. Затем спустился на первый этаж, где несла вахту консьержка.

Просторный, светлый холл был украшением подъезда. Тяжёлая, массивная люстра освещала его множеством ламп. У стены красовался диван, обтянутый добротной бычьей кожей. К нему примыкал журнальный столик. На том столике лежали буклеты, газеты, а также домашняя утварь, чем соседи делились друг с другом. Туда брюнет и выгрузил содержимое рюкзака.

Он несколько раз поднялся и спустился, прежде чем кабинет был свободен от философской мысли. На пустых полках остались атлас звёздного неба и альбомы с фотографиями. Экономка принесла влажную тряпку и вытерла освободившееся место. Наблюдая за ней, брюнет подумал: «Пожалуй, избавлюсь от лишних вещей».

Когда распахнул платяной шкаф, сильно удивился, на плечиках аккуратно висели сорочки, костюмы, куртки, плащи и даже пальто. Верхние и средние отделения заполняли майки, джинсы и свитера. На нижних теснились коробки с обувью. Туфли, мокасины, кроссовки всех фасонов были припасены на любой случай жизни.

Изумлённый брюнет шагнул назад. Ему почудилось, будто он не в своей квартире, а в салоне магазина. Настолько избыточным показалось содержимое шкафа. Сзади подошла экономка и тихонько встала за спиной. Работодатель вернулся каким-то странным, по всей видимости, что-то случилось. Брюнет повернулся к ней и, чуточку помедлив, задал вопрос:

– Вы по-прежнему посещаете церковь?

Экономка удивилась. Церковь – не прихоть! Но он прояснил свой интерес:

– Как думаете, уместно ли привезти туда вещи? Возможно, кому-то понадобятся. Большинство совсем новые…

Экономка удивилась ещё больше. Хорошие вещи всегда найдут тех, кто в них нуждается. Но вслух ничего не сказала. На его уточнение, может ли прямо сейчас съездить в церковь, кивнула. Хозяин взглянул на содержимое шкафа и поймал себя на мысли, что решение – осознанное! Он чувствовал себя стеснённо, будучи обременённым массой ненужных вещей.

Внимательно разглядывая гардероб, из всего многообразия оставил костюм изо льна, один тёмный для работы, а также тёплый пиджак. Помимо этого, несколько сорочек, две майки, джинсы, свитер и спортивный костюм. Из верхней одежды выбрал куртку и пуховик. Остальное вместе с плечиками разложил на кровати. Получилась внушительная груда дорогой одежды. Затем вынул из шкафа дюжины полторы коробок с обувью и вызвал такси.

Пока они с экономкой сносили вещи, приехала машина. Консьержка с позволения взяла мужу тёплую куртку. На предложение выбрать костюм, свитер или обувь отказалась. Обувь не подходила по размеру, а остальное имелось.

Брюнет с экономкой загрузили всё в багажник, и женщина укатила, обещая предоставить отчёт. Хозяин махнул рукой. Это вовсе не обязательно. Он поднялся домой и расплатился с девушкой, завершившей уборку. После чего с удовольствием прошёлся по холостяцкому жилью. Ему показалось, даже воздуха стало больше! Канарейка заливалась, выражая восторг. Брюнет подошёл к окну, что-то подсказывало: отдавая ненужное, он открывается новому. И оно не заставит долго ждать…

В приподнятом настроении собрался в парк. На сей раз сборы были короткими, так как выбирать что надеть, не пришлось. Единственный спортивный костюм был к услугам. Брюнет улыбнулся, отсутствие выбора экономит время. С этой мыслью вышел из дома.

Мужчина пружинистым шагом направился в парк. Внезапно возникло предвкушение чуда! Избавление от лишнего подействовало. Это ощущение человека, расставшегося с ноющей болью. Он миновал площадь перед главными воротами и вспомнил военрука. Седого подполковника с отменной памятью. Поскольку всякий раз проводя экскурсии, тот рассказывал, что парк – это главный военный объект города! Так было в далёком прошлом. Именно поэтому его разбивают на реке. Ведь в стародавние времена дорог не было, сплошь леса и поля. А учитывая нашу природу, особо не разгуляешься. По этой причине передвижение шло по рекам. В тёплое время дорога проходила по берегу, зимой – по льду.

Раньше, рассказывал военрук, в парке обязательно располагалось внутреннее озеро. Его соединяли каналом с рекой. На этом озерце стояли корабли, здесь были сухие доки где их приводили в порядок. Такое озерцо называлось «парк кораблей». Именно поэтому отвод от дороги и площадка для стоянки машин и сегодня называется парковкой. Кроме того, входом служит вогнутая площадь. В стародавние времена громкоговорителей не было и военачальник находился в центре, чтобы воины его слышали.

Брюнет прогулялся по парку и вышел к Москва-реке. На водной глади покачивались катера, но набережная была немноголюдна. Только два велосипедиста неторопливо крутили педали, рассуждая о земной круговерти. Провожая их взглядом, он вспомнил слова пасечника: «Тебе есть чем заняться». Интересно, что старик имел в виду?

Отчего-то вспомнился русоволосый. Во время их разговора поблагодаривший за возможность работать в хорошем коллективе. Брюнет тогда ещё подумал: а чем его предприятие отличается? Он стал размышлять и неожиданно пришёл к выводу, что многое можно улучшить. И вообще, почему не поделиться прибылью с теми, кто её зарабатывает? Математический склад ума привычно облёк размышления в цифры, и пока прогуливался, в голове созрел план…

На следующий день, едва солнце оказалось в зените, брюнет явился на работу. Администратор удивился его внешнему виду. Руководитель был одет в светлый льняной костюм и рубашку на выпуск. На босых ногах мокасины. Таким начальника видеть не доводилось.

Брюнет приветливо кивнул и направился в кабинет. Администратор тотчас доложил русоволосому о прибытии хозяина. Исполняющий обязанности зашёл поздороваться. Они тепло поприветствовали друг друга и приступили к беседе, во время которой русоволосый едва успевал записывать всё, о чём говорил брюнет.

То, что легло на бумагу, открывало новую веху в жизни предприятия. Хозяин начал с приказа, не дожидаясь нового года, внести изменения в план социального развития. И согласно предлагаемому новшеству приказал зарезервировать внушительную сумму на подарки ко дню рождения всех, без исключения, членов семей сотрудников. Помимо этого, указал на необходимость выделить дополнительные ресурсы для выплат на новорождённых. Чтобы молодые семьи не задумывались о доходе в течение нескольких месяцев. На что русоволосый пошутил, дескать, проблема рождаемости будет решена. Брюнет улыбнулся. Далее перешли к школьникам и определили ежегодную сумму, которую с избытком хватит для покупки необходимого. И наконец, брюнет огорошил распоряжением ввести надбавки за стаж. Иными словами, за каждый год полагалась прибавка к ежемесячной заработной плате. Сумму назвал тут же. Кроме того, поручил формировать кадровый резерв только из работающих сотрудников. Вводилась система, согласно которой карьера не ограничивалась специализацией. Исключение составили бухгалтера и юристы. Что же касалось питания, на предприятии имелась столовая и штатный состав поваров. Далее шёл объёмный перечень систем поощрения для каждого отдела и многое другое…

Русоволосый, изредка поглядывая, старательно записывал. Его удивляло, как уверенно брюнет диктовал распоряжения. Наконец цели были определены, а задачи поставлены.

Разминая правую кисть, в которой держал ручку, русоволосый посетовал:

– Давненько не писал диктант. Если не секрет, откуда ветер?

Хозяин предприятия улыбнулся, но промолчал. Русоволосый спросил чуточку настойчивее:

– Может, узнаем мнение финансиста? За чей счёт банкет?

На сей раз брюнет ответил:

– Зачем? Я принял решение. А банкет, как ты выразился, за мой счёт. Да, пожалуйста, отмени обязательное ношение костюмов, галстуков и прочего. А я пошёл. У меня ещё несколько дней отпуска.

Он поднялся и похлопал озадаченного заместителя по плечу. Тот почувствовал смятение. Раньше они всегда были на равных, могли пошутить и даже поспорить. Но брюнет переменился и чутьё подсказывало, не стоит путать мягкость и слабость. Внешне хозяин по-прежнему оставался доброжелателен, но его тон не оставлял сомнений – от былой нерешительности ничего не осталось! Любые попытки повлиять вязли словно в болоте. Брюнет на них не реагировал, и русоволосый не рискнул спорить. Он вернулся к себе и созвал совещание. После которого отправился в тот самый сквер, где частенько уединялись.

Заместитель вошёл в ворота и направился к скамейке, там брюнет кормил птиц. Увидав русоволосого, протянул ему булку. Тот раскрошил её возле скамьи. Они уселись рядышком, наблюдая, как насыщаются пичуги.

В это время на аллее показалась фигурка. Девушка лет двадцати катила за собой дорожную сумку. Одета была в ситцевое платье, подчёркивавшее её свежесть. На левое плечо ниспадала коса. Ноги обуты в сандалии, ремешками обхватившие щиколотки. В левой руке держала бумажку. Поравнявшись со скамьёй, на которой сидели брюнет и заместитель, девушка ответила на звонок. Выяснилось, ей необходимо найти адрес и она вот уже битый плутает по Москве.

Услышав разговор, брюнет поднялся и предложил помощь. Русоволосый встал рядом. Девица растерянно переводила взгляд с одного на другого. Её наивность выдала провинциалку. Немного смущаясь, она протянула бумажку брюнету. Тот прочитал адрес и выразил готовность проводить. Девушка доверчиво взяла его под руку, и они направились к выходу. Русоволосый, немного досадуя, побрёл позади…

Случай в горах

Случилось это в августе, высоко в горах, где ночью температура опускается до семи градусов, а днём не укрыться от палящих солнечный лучей. Из-за чего, едва стемнеет, всякая живность спешит забиться в закутки, не желая оставаться под холодным, звёздным небом. И герой нашего повествования – рыжий кот Василий, едва солнце клонило к горизонту, пристраивался поближе к хозяйке, которая души в нём не чаяла и дозволяла многое. В числе прочего – лазать по столу и таскать еду. Само собой разумеется, только в отсутствие хозяина, ибо строгий мужчина не одобрял подобные вольности. По этой причине кот старался не попадаться ему на глаза. И не то чтобы хозяин не любил животное, просто он целый день работал, а кошки охочи до игр, вот и развлекают ребятню, позволяя заниматься домашними делами. За это многие хозяйки их ценят, тайком от мужей балуя и потакая прихотям.

Сам глава семьи работал садовником, ухаживал за деревьями. Осенью собирал урожай и продавал на базаре яблоки, груши, хурму и гранат. Таким нехитрым промыслом кормил родителей, жену и многочисленную детвору. Но с недавних пор и кот приобщился исправно получая паёк. Возможно, его позабыли туристы, а может, нарочно завезли и бросили. Оттого и не прогнали голодное животное, когда прибилось ко двору. Места и еды хватит, пускай живёт, авось сгодится для какого-либо дела.

Небольшая мазанка, где приютили кота, теснилась промеж глинобитных кибиток. Сразу за ней обрывалась гора, а внизу, сверкая на солнце, струилась река. Сверху над мазанками нависла скала, обдуваемая ветрами и по вечерам здесь особенно неуютно. Короткими летними ночами ветер выстуживал жильё, пробираясь сквозь щели и печные трубы. Но днём солнышко припекало и жители восхваляли лучи, их щедрость и доброту.

Небольшой горный посёлок, куда судьба занесла кота, с незапамятных времён таился за скалами. Издревле здесь жили охотники и скотоводы. Они добывали пушнину и разводили овец. Однако со временем дичи поубавилось, а многочисленные отары, сподручнее пасти на равнине. Там вдоволь травы, вот и разбили на склонах сады, дабы было чем прокормиться. Правда садовое ремесло освоили не сразу, но деревья на удивление щедро плодоносили, позволяя собирать богатый урожай. И всё бы ничего, если б не зимы, когда заняться особенно нечем. По этой причине спускались на равнину в поисках заработка, со временем забирая туда домочадцев. От чего посёлок уменьшался, и вскоре над обрывом ютилось лишь несколько семей. Остальные кибитки разрушило время, и они пугали ребятишек пустыми глазницами окон да распахнутыми калитками.

С наступлением зимы топили буржуйки. По счастью, неподалёку находилась заброшенная шахта, где мужчины рубили уголь и на ослах привозили к кибиткам. Помимо угля в ход шли коровьи лепёшки, их сушили, а затем бросали в топку. Поедая топливо, печь отдавала тепло, и в свирепую стужу огонь весело потрескивал. У такой печи и любил греться кот, жмурясь на пламя, тихонько ворча на нелёгкую судьбину. Благо люди не понимали его языка, а то несдобровать бы любимцу за ворчание и недовольство. Но нынче на дворе август, и он нежился на солнце, лениво переглядываясь с собакой – матёрым алабаем, кому щенком подрезали уши и купировали хвост. Звали алабая – Буран, он был вожаком местной своры. И когда кот появился в посёлке, Буран взял его под защиту, на что местные псы недовольно скалились, они отродясь не видели котов, но успели их невзлюбить.

Жил алабай в конуре, но на цепь не сажали, алабаи не агрессивны по природе. Несмотря на это, представляют опасность, и все кто с ними сталкивался, предпочитают не испытывать судьбу. Вместе с тем, алабай – невероятное сочетание мощи и доброты.

Его просторная будка, стояла в двух шагах от колонки. И днём, когда особенно жарко, Васька подходил к ней, выжидательно глядя на друга. Под его пристальным взглядом Буран наваливался на рычаг, и вода щедрой струёй обдавала кота. Порой это случалось так неожиданно, что он не успевал отпрыгнуть. В такие мгновенья недовольно фыркал, укоризненно мурча алабаю. Буран делал вид, что сожалеет, а сам скалился. Алабаи – собаки, кто всё время улыбается. Так и жили они душа в душу, дружбой удивляя хозяина. Благодаря их привязанности и случилось нечто, за что коту пришлось дорого заплатить.

В один из летних дней, ближе к вечеру, хозяина навестили друзья. Стол по обыкновению накрыли во дворе, где жена потчевала гостей отварным мясом, лепёшками и овощами. Утолив голод, мужчины негромко переговаривались, а кот и алабай наблюдали за пиршеством. Справедливости ради следует сказать, собаке всё время перепадали кости, а коту – кусочки мяса, которыми он тут же делился с другом. Но для алабая небольшие кусочки, что слону дробина! Он проглатывал их и обращал взор к коту. Васька понимал: другу нужно больше и, не задумываясь прыгнул на стол, надеясь урвать жирный кусок. Тот кусок лежал на круглом блюде, обсыпанный зеленью и мелко нарезанным луком. Однако не успел он сообразить, как хозяин сбросил со стола! Описав дугу, кот приземлился на лапы. Буран прикрыл друга телом, но хозяин отпихнул пса, а коту дал хорошего пинка и прогнал со двора.

Униженный Васька, не оглядываясь, побрёл куда глаза глядят. Он шёл и с обидой думал, отчего иногда ему дозволялось прыгать на стол, а теперь, когда там много мяса, с ним поступили несправедливо. Местные псы провожали его взглядами. Они понимали, Васька теперь бездомный, но страх перед Бураном останавливал. Никто не скалился, каждый опасался за шкуру. Буран хоть и не станет увечить, но задаст приличную трёпку. Так и скрылся кот по направлению к горной тропке, связывающий посёлок с районным центром.

Учинив скорый суд, хозяин извинился перед гостями. Мужчины сделали вид, будто ничего не случилось, и застолье продолжилось. Они обсуждали разные темы, но мало-помалу разговор коснулся справедливости, ибо всякий понимает её по-своему. Вместе с тем никто не одобрил вольности кота, невзирая на то, что Василий рисковал ради собаки. А такая самоотверженность дорого стоит. В свою очередь Буран, прикрыл друга телом, за что также поплатился. Тем не менее в будку не спрятался, а покорно разделил его участь – обрушившийся гнев хозяина.

Впрочем это никого не оправдывало. Стол, за которым едят, – не место для животных. Другое дело, стоило ли подвергать изгнанию? Здесь мнения разделились. В конце концов постановили считать кота виновным, но заслуживающим снисхождения. А потому суровую кару смягчить, дескать, кто из нас не без греха.

Едва прозвучал вердикт, хозяин отправил сыновей за котом. Те бросились вдогонку. Буран тоже был не прочь поучаствовать, но хозяин напомнил о службе и алабай вернулся к своим обязанностям – стеречь покой семьи. К тому времени солнце ушло за гору, и гости с чувством выполненного долга разошлись. Они считали: справедливость восторжествовала и можно пойти по домам.

К сожалению, сыновья вернулись с пустыми руками, кот был далеко. По крайней мере, ранее не забредал в такую даль. Но другого выхода не было. Его прогнали, и как ни жаль расставаться, предстоит найти новое пристанище. Значит нужно добраться до районного центра.

Васька свернул с тропинки и пошёл напрямки, желая сократить расстояние. Его вело чутьё, оно подсказывало: по пути обязательно встретит ночлег. Именно поэтому кота не догнали. Сыновья хозяина помчались по тропке, на которой никого не было, и, миновав несколько километров, рассудили – он наверняка заплутал! Вот и вернулись ни с чем, намереваясь утром продолжить поиски.

А Васька тем временем удалялся всё дальше и дальше, но чувство голода заставило призадуматься. Как-никак паёк остался в кибитке, и теперь придётся проявить сноровку. Впрочем, природа одарила когтями, клыками и ловкостью. Авось не не пропадёт! Так он рассуждал, и лапы сами несли в направлении пасеки, где местные держали ульи с пчёлами.

Уже спустя четверть часа он достиг пасеки, но от неожиданности замер! Охранявшие пчёл псы оказались чужаками, их лай был враждебным, и хорошего не предвещал. Не рискуя с ними связываться, Васька юркнул в заросли, здраво рассудив: кошки мёдом не питаются, незачем понапрасну рисковать. Ему пришлось прокладывать путь среди деревьев, и вскоре оказался на небольшой просеке, держась за которую обошёл пасеку стороной. Злобные собаки остались позади, и только голодный желудок напоминал о себе. В такие минуты отчётливо сознаёшь – одними мыслями сыт не будешь, хорошо бы чего-то посущественнее! А уж в горах да с наступлением сумерек приём пищи придётся отложить.

Сопровождаемый невесёлыми мыслями, он выбрался на полянку, где обнаружил развалины монастыря. Озираясь, незаметно подкрался и взобрался на невысокий клён. Ловко вскарабкавшись, устроился на ночлег и стал зализывать место, которому досталось от хозяйского башмака. Оно слегка болело, кроме того, хотелось есть. Дома в это время уже бы поужинал, но отправившись в путешествие, не встретил по пути съестного. Вот и коротал время на пустой желудок.

Внезапно внизу послышался шорох, и кот, выцеливая добычу прыгнул! Уже в полёте разглядел скорпиона и едва не угодил на него. Чудом извернувшись, он приземлился рядом и отпрыгнул в сторону, скорпион взмахнул хвостом. Перепуганный Васька бросился бежать. «Что ж за день-то такой?» – едва успел подумать, не разбирая дороги улепётывая впотьмах.