Бухгалтерия жизни
Он внимательно посмотрел на русоволосого. Тот сидел на скамейке, изучая прохожих. В это время один из голубей, приземлившийся неподалёку, подошёл и укоризненно взглянул. Брюнет почувствовал себя неуютно. Неужто будучи вполне обеспеченным, он не в состоянии помочь крохотной пичуге? Мужчина встал и стараясь не вспугнуть направился в сторону киоска.
Русоволосый всё понял и улыбнулся. Руководитель купил несколько булок, и вернувшись, раскрошил у скамьи. Обильное угощение привлекло не только голубей, но и воробьёв. Они шумно слетелись и приступили к пиршеству. Русоволосый добродушно заметил:
– Как мало им нужно. Поклевали и довольны! То ли дело люди…
Брюнет задумался. В самом деле, взять хотя бы его. Он много работает, предприятие растёт, и на первый взгляд, всё в норме. Но почему-то это не приносит радости! Более того, ему не раз доводилось наблюдать, как сотрудники счастливыми, расходятся по домам. В то же время он, днюя и ночуя в кабинете, лишён обычного удовольствия. Какое испытал сейчас, просто покормив птиц! Как странно устроены люди, одни, подсчитывая прибыль, превращаются в сквалыг, другие, отдавая последнее, – счастливы безмерно! Где золотая середина?
Русоволосый, словно подслушав его мысли, обронил:
– Интересно, сколько мне осталось? Если немного, зачем тратить время на пустяки?
Предпринимательская жилка вовлекла брюнета в разговор:
– И что предлагаешь?
Русоволосый рассмеялся:
– Ничего! Так, размышляю. Вот я, к примеру, для чего живу?
Брюнет задумался. Беседа, становилась непредсказуемой. Возможно, именно за это он ценил общение с заместителем.
– То, что сейчас скажу, может показаться странным, – осторожно начал фразу, – но я тебе завидую. У тебя семья, дети. Чего ещё желать?
В его словах прозвучала такая боль, что русоволосый повернулся и пристально посмотрел. Брюнет выдержал взгляд и продолжил:
– Нет, я серьёзно. По мне, смысл жизни – в самой жизни! В её продолжении…
Он смолк. Привычное разочарование замаячило на горизонте. Ещё немного и оно станет невыносимо! Его острый ум метался в поисках ответа, варианты менялись один за другим, но безуспешно…
Русоволосый, видя такое дело, положил руку ему на плечо. Брюнет благодарно вздохнул и объявил:
– Довольно! Больше так продолжаться не может. Ты подсказал дельную мысль.
Собеседник с интересом слушал.
– Я тут прикинул, сколько у меня накоплено, – медленно заговорил брюнет. – И предположим, что жить осталось лет эдак пятьдесят, – русоволосый запротестовал, но он жестом остановил, – то если ежедневно буду тратить столько, сколько ты зарабатываешь в месяц, всё равно останется. Спрашивается, на что я расходую время?
Высказавшись, он обмяк. Русоволосый озадачился, такой поворот встревожил. Оказывается, его руководитель, кому завидовали, считая везунчиком, – несчастлив! Он внимательно посмотрел на брюнета и обнаружил разочарованного жизнью мужчину. Но ведь ему немногим более тридцати! Так и не решившись сказать что-либо ободряющее, затих.
Прошло несколько минут. Приятели молча сидели на скамье. Тревожно звенели мобильные, пустеющий сквер наполнило стрекотанье сверчков, а вечерняя прохлада осенила благодатью. Солнце устало скрылось за горизонт, и когда оно совсем исчезло, русоволосый заговорил:
– Как сложится дальше, не знаю. Но я благодарен за возможность работать в коллективе, где уважение – норма! Поверь, мне есть с чем сравнивать. Иногда приходилось работать в таких местах, откуда хочется поскорее сбежать.
Погружённый в раздумья брюнет прислушался. Заместитель продолжил:
– Что касается смысла жизни, ты – талантливый предприниматель, всё, к чему прикасаешься, приносит доход. Я тут беседовал с кадровиком и удивился: с момента основания предприятия практически нет увольнений. Так что, лучшего места работы я не встречал. Ты даёшь возможность прокормить семьи. Разве этого мало?
Брюнет невидящими глазами смотрел в никуда. Он понимал, собеседник пытается утешить, но в душе царила неразбериха. Вся его жизнь, без тепла и уюта, промелькнула. Он пытался отыскать хоть мгновенье счастья, но кроме вспышек удовольствия ничего не находил. Ему доводилось слышать, такое бывает перед смертью. Неужто это конец?!
Русоволосый, видя, что собеседник погрузился в себя, несильно толкнул. Брюнет вышел из оцепенения. Он озирался, будто впервые видел то, что окружало. Заместитель улыбнулся и спросил:
– Пойдём? Или ещё посидим?
Брюнет взглянул на часы. Циферблат показал начало десятого. Их молчаливая беседа затянулась до сумерек. Он кивнул, и они направились к выходу…
На следующий день руководитель взял отпуск и уехал в неизвестном направлении. Он выключил телефон и исчез со всех радаров. Никто не мог даже предположить, куда отправился. Несмотря на это, жизнь предприятия продолжалась в штатном режиме. Отлаженный механизм работал как часы. Сотрудники выполняли обязанности, не зная, что творится с владельцем.
Брюнет тем временем преодолевал километр за километром. Он двигался в сторону юго-востока и быстро миновал Рязань, добравшись до Тамбова. Однако в городе не остановился, и оставив его позади наткнулся на любопытное название – Тригуляй! Красивое словечко заставило улыбнуться, и решив заночевать он припарковался у ворот Иоанно-Предтеченского монастыря. Но едва закрыл глаза, в окошко постучали. Возле машины стоял невысокий монах.
– Прошу простить, – произнёс монах, – могу предложить более удобное место для ночлега?
Брюнет растерялся, ему было неловко, вместе с тем напряжение истощило. Он благодарно кивнул. Монах показал следовать за ним. Странник вышел из машины и, прихватив дорожную сумку, направился по его стопам.
Гостя разместили в комнате, рассчитанной на несколько персон. Через минуту вошёл послушник и пригласил к ужину, но брюнет отказался. Чем дальше удалялся от столицы, тем сильнее сказывалась усталость. Монах пожелал спокойной ночи и вместе с послушником удалился. Едва брюнет коснулся подушки, как погрузился в объятия дрёмы. Он дремал и бодрствовал одновременно…
Следующим утром встал задолго до рассвета. Отдохнув в комнате, где находили приют странники, почувствовал прилив сил! Тело налилось мощью. Брюнет с удивлением ощутил ток крови, тепло дыхания и упругость мышц. Он пружинисто поднялся, в нём бурлила жизнь. Такое забытое ощущение!
Раздался стук в дверь и вошёл тот самый монах. Он позвал к завтраку. Брюнет закинул сумку на плечо, и они прошли в трапезную, где находилось несколько мужчин. Все с аппетитом кушали и негромко переговаривались.
Сразу после завтрака монах предложил присутствующим гостить столько, сколько потребуется. Уточнив, что это никому ни в тягость. Сам же извинился, нужно отвезти рамки для пчёл. Брюнет вызвался быть водителем. Монах не возражал, и они вышли на улицу, где ожидал послушник с сумкой. Её загрузили в багажник, и джип двинулся в направлении, куда указал монах.
Спустя четверть часа добрались до пасеки. Тяжёлый джип подъехал к вагончику, возле которого встретил дедушка. Такой, какие раньше обитали в сказках. Густая борода, степенность, но главное – доброта, излучаемая весёлыми, умными глазами. И пока брюнет с послушником выгружали сумку, монах и дедушка поздоровались.
Судя по объятиям, в какие заключили друг друга, их связывала давняя дружба. Затем пасечник поставил кипятить воду и достал из вагончика чашки. Он заварил чай и предложил отведать мёду. Вчетвером мужчины уселись за огромный кленовый пень. Монах и пасечник принялись обсуждать рамки, воск, медогонку и прочее. Оба оказались сведущими в пчеловодстве. Брюнет с интересом прислушивался к разговору.
Как выяснилось, монах и пасечник знали друг друга с юности. Один посвятил жизнь служению религии, другой – астрономии. Иными словами, придерживался светских взглядов на мироустройство. Его убеждённость базировалась на внушительном научном фундаменте. Это обстоятельство служило причиной бесконечного спора, длящегося всю жизнь. Однако со временем увлёкся разведением пчёл, а поскольку монастырь, где служил друг, располагался в благоприятном для пчеловодства регионе, перевёз сюда пасеку. И тут брюнету стало понятно, никакой личной надобности отвезти рамки у монаха не было. Он просто желал увидеть друга. Вот и наведался на пасеку.
– В жизни не бывает повторений… – продолжая мысль, говорил монах, – ничто не свершается дважды. Свидетельство тому – сама жизнь… – и пригубил горячий чай.
– Но астрономия утверждает обратное, – улыбаясь ответил пасечник, – Жизнь подчинена строгому распорядку. Все явления – режимные! И если известна природа какого-либо события, время, когда оно случается, то можно предугадать повторение.
Монах допил чай и остановил взгляд на ульях. Он чему-то улыбнулся и произнёс:
– Ни одна пчела не садится на цветок дважды. Взяв нектар, более не возвращается. Цветок пуст.
Пасечник молчал. Довод его не убедил, и он возразил:
– Но сезон закончится, придёт осень, за ней зима и снова весна. Цветы вновь украсят поля, и пчёлы будут собирать нектар. Это и есть повторение…
Брюнет вспомнил разговор про женскую невинность. Каковую условием поставил русоволосый, прежде чем взять Веру в жёны. После того, что сейчас услышал, понял – сама природа устроила так, чтобы девушки выходили замуж девственными. Они – подобны цветкам! И если кто-то выпил нектар, цветок остаётся пустым. Его память воскресила бывших жён. Всё это время он пытался утолить жажду из пустых сосудов. Но в них ничего не было…
Прошло около часа, гости распрощались и направились к монастырю. И когда подъехали к воротам, брюнет поблагодарил монаха за гостеприимство. Тот перекрестил и благословил.
Странник двинулся вдоль посёлка в поисках магазина. Он проехал в центр и увидел небольшой лабаз. Едва вошёл внутрь, удивился пустым, по столичным меркам, прилавкам. На что продавщица, заметив его недоумение, посетовала на невысокую покупательскую способность. Внимательно её выслушав, брюнет купил упаковку воды, несколько коробок сока, разного вида сыров и колбас, пару ящиков консервов, а также без счёта конфет, печенья и пряников. Купленное едва уместилось в багажнике. Удивлённая продавщица радовалась везению. Покупатель сделал выручку! Теперь можно рассчитывать на зарплату…
Подчиняясь какому-то странному порыву, брюнет поехал в сторону пасеки. В немногословном отшельнике он почувствовал родственную душу. Того, с кем хочется поговорить и, возможно, выслушать совет. Его нагруженный джип натужно поскрипывал и когда подъехал, заметил мальчугана. Худощавый подросток старательно помогал пасечнику. Они сняли крышку с улья и меняли рамки.
Странник на всякий случай поднял окно. Увидав джип, старик махнул рукой, мол, скоро закончу. И действительно, быстро управившись, оба подошли к машине. Гость извинился за визит без приглашения.
– Спасибо, что навестил, – поблагодарил пасечник и, указав на помощника, представил, – вот, рекомендую – Павел Петрович. Моя правая рука.
Подросток смутился и скрылся в вагончике. Оттуда вышел с ведром и пошёл к ульям. Брюнет открыл багажник и спросил, куда выгрузить содержимое. Пасечник улыбнулся, но покачал головой.
– Зачем столько? – он смотрел смеющимися глазами.
Брюнет растерялся. Что-то подсказывало, старику вряд ли понадобится то, что скупил в лавке. Однако тот не стал смущать гостя и взял пачку печенья.
– С чаем попьём, – улыбаясь проговорил пасечник и добавил, – видишь Пашу, – он указал на помощника, – их четверо братьев и сестрёнка. Недавно погиб отец, вот он и зарабатывает на жизнь. Пожалуйста, отвези это им. Там оно нужнее. И возвращайся, я буду ждать…
Брюнет выдохнул! Его участие не отвергли. Он дождался мальчика, которого пасечник усадил в машину, сказав, мол, это хороший человек, пускай мать примет продукты. После чего джип вернулся в посёлок и они подъехали к дому, где жил Павел.
Мужчина и мальчик стали заносить покупки. Для этого пришлось несколько раз спускаться к машине. А когда коробки оказались наверху, брюнет осторожно осмотрел жилое помещение. Было заметно, недавно сделали ремонт. И несмотря на небогатую обстановку, чувствовался уют и умелые руки хозяйки. Везде висели выглаженные занавески, стояли горшки с цветами. Вот только мама подростка встретила настороженно. Но переговорив с сыном, смягчилась и предложила чаю.
Брюнет вымыл руки и прошёл в кухню. А пока хозяйка хлопотала, его изучали малыши. Любопытные детские взгляды то и дело останавливались на упаковках со сладостями, но женщина, нахмурив брови, приструнила:
– Сначала борщ, а затем сладкое, – сказала она.
Брюнет отвернулся, скрывая улыбку. Он сделал несколько глотков обжигающего чая и осторожно приступил к расспросам. Правда, хозяйка отмалчивалась. Тем не менее гость был настойчив. Он видел глаза детей и исполнился решимости что-либо для них сделать.
Его настойчивость дала результат. Во время чаепития выяснилось, жильё в залоге, а со смертью мужа выплачивать кредит обременительно. Оттого накопились просроченные платежи и банк подаёт в суд. Придётся возвращаться к родителям.
Брюнет попросил разрешения взглянуть на документы. Хозяйка неохотно принесла кредитный договор. Читая, он обратил внимание на сумму и мгновенно приняв решение, спросил, может ли она проехать с ним в отделение банка? Видя удивление, попросил взять с собой паспорт. Хозяйка покачала головой. Но гость, встав из-за стола, ответил, мол, буду ждать в машине. И вышел…
Минут через пять показалась смущённая хозяйка. Она наскоро привела себя в порядок и села на заднее сиденье. Узнав адрес, брюнет нажал на педаль. Навигатор оперативно привёл в Тамбов. Вдвоём они вошли в отделение банка, там брюнет усадил спутницу в кресло, а сам поинтересовался, как пройти в кабинет начальства. На вопрос зачем, ответил: погашение задолженности и уже через минуту сидел напротив руководителя.
Им оказался типичный представитель кредитно-финансовой сферы, кто выслушал предложение погасить кредит, но снять пени и штрафы. После чего театрально всплеснул руками и заявил, дескать, поздно, банк намерен взыскать всю задолженность. Брюнет улыбнулся и возразил, что суд, скорее всего, обнулит штрафы и пени, а оставит ставку рефинансирования. Кроме того, не факт, что жильё возможно реализовать по полной стоимости. Но он готов прямо сейчас погасить кредит и просроченные проценты.
Управляющий стоял на своём. Тогда брюнет направился к двери. Однако взявши за ручку, вымолвил:
– Будет жаль, когда руководство банка узнает о халатности, выраженной в действиях не в интересах кредитной организации. А письменное заявление погасить кредит досрочно поставит в неловкое положение. Придётся объяснять, почему не приняли деньги. Кроме того, я намерен посетить головной офис и там разрешить ситуацию.
Закончив фразу, он вышел и, подойдя к женщине, встал рядом. На молчаливый вопрос кивнул, не беспокойся. Всё будет хорошо!
Как и предполагал, его попросили вернуться. По всей видимости управляющий доложил руководству и получил добро отменить пени и штрафы при условии, что кредит и проценты будут выплачены в полном объёме. Формальности быстро уладили, и спустя час брюнет отвёз хозяйку домой.
Женщина не знала, что сказать! Всю дорогу она молчала, прижимая свидетельство о собственности. Оставалось снять обременение, но это дело нескольких дней. Теперь ей не придётся возвращаться к родителям.
Но и это оказалось не всё, так как подъехав к дому, брюнет вручил вдове тугой конверт. Пока улаживали дела, он снял наличные. Тем не менее женщина решительно отказалась! Она и так не знает, как благодарить. На это брюнет возразил, мол, деньги не ей, а детям. Им нужны вещи, питание, компьютеры. И потом, если неудобно принимать от постороннего, пускай считает его дядей. Вконец растроганная, та расплакалась. Тогда брюнет сообщил, что пока не выйдет замуж, ежемесячно на её счёт будет поступать определённая сумма. А дальше будет видно.
Первый среди равных
Уже дома он загрузил в телефон многодетной матери банковское приложение, объяснил, как им пользоваться, и оставил номер, по которому его можно найти. Получив обещание регулярно звонить, простился с детворой. Им предстояло провести первую ночь в собственном жилье.
А пока суть да дело, смеркалось. День догорал и в небе появились звёзды. Брюнет выехал из посёлка, вспоминая события дня. Не свойственная ранее радость переполняла! Пожалуй, это был один из немногих дней его жизни, наполненный смыслом.
Пасечник, как и обещал, ждал возле костра. Он жестом пригласил отужинать. На уже знакомом пне остывал котелок с кашей. Только теперь брюнет почувствовал, что проголодался.
Мужчины не спеша насытились, оба молчали, и только сверчки заводили ночные рулады. Назойливых комаров отгонял дым, а звёздное небо завораживало. Время, словно песок, струилось сквозь пальцы. Возле огня пасечник казался героем сказки. Улыбаясь, он глядел из-под косматых бровей, понимая: в жизни брюнета случилось нечто, и оно обязательно изменит течение бытия.
Щурясь на пламя, старик сказал:
– Хорошее ты сделал дело.
Брюнет удивлённо посмотрел, но промолчал. Пасечник продолжил:
– Забота о сиротах – достойный поступок. Когда-то это было нормой…
Брюнет задумался. Захотелось спросить о наболевшем. Немного смущаясь, он произнёс:
– Как думаете, для чего живём?
Вопрос не удивил пасечника. Подбрасывая ветку в огонь, он спросил в ответ:
– А сам что мыслишь?
Брюнет молчал. Если бы он знал! Тогда пасечник вымолвил:
– Жизнь – есть любовь! Без неё ничто не имеет смысла…
Брюнет посмотрел ему в глаза, старик был серьёзен.
– Сейчас ночь и солнца не видно. Но это не значит, что его нет. Там, – пасечник поднял глаза к звёздам, – живёт любовь. Её называют – гравитация! Вот, например, земля, – он коснулся травы, – нашу планету влечёт к солнцу, оно дарует жизнь. Не будь солнца, всё живое умрёт.
– Почему? – удивился брюнет.
Пасечник усмехнулся. В глазах читалось: не понимаешь? Видя растерянность гостя, пояснил:
– Представь, что Земля вращается не вокруг Солнца, а вокруг Юпитера. Разве сможет он её обогреть? Нет! Без солнечных лучей Земле не выжить…
Старик замолчал, и только огонь, потрескивая, взметал ввысь бесчисленные искры.
– Как на небе, так и на земле, – негромко продолжил он, – но люди полагают, будто можно изменить течение жизни. Одни придумали выборы, другие иные развлечения, лишь бы потешить самолюбие.
Брюнет удивился, как он узнал его мысли?
– Было время, – говорил пасечник, – когда собирался сход, на котором выбирали главу. Но выбирали из тех, кто соответствовал. Он и становился первым среди равных. И если ты не женат, нас с тобой бы ни за что не выбрали…
– Как так? – не понял брюнет.
Пасечник улыбнулся:
– Откуда знать не имеющему семьи, нужды тех, у кого мал мала меньше?
Брюнет задумался. Действительно, не создав собственной жизни, как управлять теми, у кого она есть? Он вспомнил заместителя. Похоже, русоволосый оказался прав.
– Разумеется, – продолжал пасечник, – случалось и мужчине оставаться бобылём. Но это была редкость. Потому что он принадлежал роду и его бы обязательно женили. В те времена жили на земле, а её нужно обрабатывать…
Неспешные рассуждения содержали столько житейской опытности, сколько не сыщется во всех философских трактатах. Их брюнет поглощал в огромных количествах. Эта пыльная груда заполнила все полки книжного шкафа.
– Не моё это дело, – прервал его размышления пасечник, – но почему ты не женат? Тебе, если не ошибаюсь, нет и сорока…
– Был, – отвлекаясь от раздумий, ответил брюнет. И добавил: – Неоднократно.
– Бывает, – лаконично отозвался старик.
– Видно, пока не встретил, – машинально произнёс брюнет.
Он поднёс руку к пламени и ощутил дыхание огня. Жар не давал приблизиться, пришлось держать руку на удалении.
Пасечник пошёл к вагончику и принёс свёрнутый гамак. Он ловко натянул его между дубами и жестом указал гостю место ночлега. Оставшееся время они провели созерцая языки пламени. Наконец, те смирились и затихли. Пасечник залил угли, после чего пожелал спокойной ночи. Сам же разложил раскладушку и повалился на неё.
Брюнет подошёл к гамаку, проверил на прочность и приготовился ко сну. Покачиваясь, он смотрел на звёзды, что мелькали сквозь верхушки деревьев. Ночная мгла навевала воспоминания о возлюбленной! Их первом поцелуе и робких прикосновениях. От нахлынувшего, стало не по себе и брюнет явственно ощутил запах её тела. Острое осознание вины, накатило! Как же так? Он любил девушку, и ничто не мешало взять её в Москву. Но, ослеплённый блеском первопрестольной, смалодушничал. Предпочитая оправдаться, мол, отучусь, а позже заберу. Но время шло, и с каждым днём её облик становился расплывчатым…
Он вспомнил, как отец ежемесячно выдавал на расходы приличную сумму. Такую, что позволила провинциалу влиться в ряды «золотой молодёжи». Где быстро познал вкус женского тела, причём это случилось обыденно, и спутница не придала тому значения! Затем последовала череда бессмысленных, ни к чему не обязывающих интриг. Всё закрутилось и перемешалось. Рестораны, клубы, случайные связи. На этом фоне целомудренная возлюбленная затерялась. У него под рукой оказался огромный выбор легкодоступных девиц, кого достаточно пригласить на ужин.
Сей утомительный карнавал промелькнул и брюнет понял простую вещь, его отношения с девицами строились по формуле «деньги – товар»! О любви речи не шло. И причина семейных неудач, в том и состояла. Он покупал женщин! Подарками, ресторанами, иными безумствами. Правда, они отдавали себе в том отчёт. Он нет. Оттого вина всецело на нём. Его бывшие честно выполняли условия договора, продавая себя. Это он питал иллюзии про любовь и верность…
Прозрение оказалось столь неожиданным, что брюнет вскочил и зашагал между ульями! Пасечник открыл глаза, но ничего не сказал. В такие минуты не стоит беспокоить, к тому же чужим умом сыт не будешь. Учатся на собственных ошибках.
Внезапно возникло желание всё исправить! Брюнет достал мобильный, но номера возлюбленной не оказалось. Тогда решил набрать маму и спросить её телефон. Невзирая на темень, едва не нажал кнопку, но остановился. Другое предположение окатило! А если у неё всё хорошо? Наверняка вышла замуж и нарожала деток. А тут он, со своим раскаянием. Разбередит душу, и что дальше?
Брюнет застыл в нерешительности. Он поёжился от утренней свежести. Впервые в жизни не понимал, как поступить! С одной стороны, хотелось узнать, как сложилась её жизнь. С другой, это даст повод для сплетен. И если у неё всё хорошо, вряд ли злословие понравится мужу. А если не очень, возникнет надежда. И что тогда?
Тем временем рассвело. Предрассветная дымка окутала полянку, где стояли ульи. Пасечник поднялся и направился к рукомойнику. Он с удовольствием умылся и почистил зубы. После принялся готовить завтрак, дабы накормить гостя. И вскоре они сидели у пня и пили ароматный чай. Старик добавил мяты, её запах вернул к действительности.
– Как спалось? – добродушно поинтересовался отшельник.
Брюнет улыбнулся.
– Бывает, – кивнул пасечник и, помедлив, поделился: – Я тоже пытался убежать от себя. Не смог. И у тебя не получится.
Брюнет по-прежнему молчал.
– Давеча ты обмолвился, что ещё не встретил, – брюнет насторожился, но пасечник жестом успокоил. Правда затем добавил: – Таким, каков ты есть, тебе не суждено встретить…
Брюнет от растерянности выронил чашку. Она мягко упала в траву. Он недоумённо взглянул на пасечника. От былой иронии не осталось следов. Перед ним сидел глубокий старик, чьи глаза излучали понимание. Вот только поделиться им он не мог. Каждый сам, по крупицам, собирает его в копилку.
– Почему? – негромко спросил брюнет.
Пасечник раздумывал. Бывают мгновенья, когда слово может убить. Главное, не ошибиться!
– Как думаешь, – взвешивая каждый звук, проговорил он, – Солнце заботится о том, чтобы привлечь к себе планеты? Или оно просто светит…
Брюнет запутался. Он перестал понимать отшельника. Причём здесь Солнце? Но старик замолчал и не проронил ни слова. В тишине они позавтракали, и гость, наскоро попрощавшись, уехал. Он покинул радушного хозяина, потому что чувствовал – ещё немного и окончательно утонет в беспомощности!
Тяжёлый джип выскочил на трассу и на бешеной скорости помчался куда глаза глядят. Но уже на ближайшем посту остановили. Молодой инспектор неторопливо изучал документы. Его смутили невыспавшиеся глаза и нервозность водителя. Проверив брюнета на алкоголь, выписал штраф за нарушение скоростного режима. Джип проехал несколько километров и свернул с дороги. Брюнет дышал будто загнанная лошадь. В нём посеяно сомнение!
По прошествии времени пришёл в себя. Вернулась рассудительность. Не мягкость, впитанная с материнским молоком, а здравомыслие, присущее отцу. Благодаря ему теперь жёг стыд, что так неблагодарно обошёлся с отшельником. Сам навязался и сам же сорвался как от зачумлённого. Превозмогая желание укатить с глаз долой, брюнет решил вернуться. Но как отреагирует старик?
Он медленно выехал на трассу и двинулся обратно. На этот раз не спешил. Табун под капотом благополучно доставил к вагончику. Возле ульев трудились пасечник и тот самый мальчик, с кем познакомился накануне. Увидав джип, он радостно побежал навстречу.
Брюнет вышел из машины. Мальчик бросился кипятить чайник, а старик подошёл поздороваться. Он держался, будто ничего не произошло. Едва гость открыл рот, пасечник прижал палец к губам: не стоит. Ты здесь и это главное! И пока подросток накрывал импровизированный стол, оба молчали.
Управившись, мальчик оседлал велосипед и укатил. Пасечник отправил в монастырь, дав какое-то поручение. А когда остались вдвоём, сказал:
– Я знаю, ты погасил долг. Большое спасибо, – его лицо расплылось в улыбке.
– Простите меня, – не удержался брюнет, – я вёл себя по-хамски…
– Разве? – удивился пасечник. – Человек, который помог вдове и детям, не может быть хамом.
– Но, – запротестовал брюнет.
– Никаких но, – возразил старик. И добавил: – Пожалуйста, не спорь. Я лучше разбираюсь в людях. Сегодня в тебе зародилось нечто, чего сам пока не понимаешь. Но придёт время, и оно обязательно даст о себе знать. А утром умчался не ты. То была твоя тень…
Брюнет сидел свесив голову. Он и сам чувствовал, с ним что-то происходит. Вот только что? По-прежнему не глядя на старика, спросил:
– Вы сказали, от себя не убежишь. Разве я пытаюсь?
Пасечник улыбнулся, но не ответил. Однако молчанье было красноречивым. Огорчённый брюнет попросил разрешения изредка звонить. Старик развёл руками, телефоном не пользуюсь, так что лучше приезжай. Гость поднялся, настало время прощаться. Пасечник вынес из вагончика баночку мёда. Брюнет благодарно принял угощение.
– Возвращайся домой, – сказал старик. – Тебе есть чем заняться…
Брюнет кивнул и сел в машину. Он развернулся и, поглядывая в зеркало заднего вида, осторожно двинулся по просёлочной дороге. Ему предстояло вернуться…
Миновав гудящий Тамбов, джип увеличил скорость. Он органично влился в дорожные потоки. Двигаясь навстречу, те подчинялись правилам, нарушение которых чревато. Их слаженное движение напоминало реку. Кого в той реке только не было! И краснопёрки, машинками класса А, прытко сновавшие по сторонам. В них сидели недавно получившие права. Изо всех сил держась уверенно, они с трудом обуздывали рулевое колесо. Но выдавала неопытность. По этой причине бывалые водители держались подальше. Тут же натруженными налимами пыхтели неуклюжие «Газели». В их кузова втиснули ящики, заполняя пространство. И сбросив груз, они возвращались туда, где дожидалась очередная партия. Работы хватало, всё кипело.
Изредка мелькали кургузые джипы. Суетливыми толстолобиками, подчёркивая собственную значимость. В них восседали невысокие и лысоватые. Старательно заполнявшие душевную пустоту размером авто.
Перед небольшой деревней, образовался затор. Водители встревоженно гудели, не понимая причины остановки. Но вскоре он рассосался и трасса приняла в объятья желающих. Широкой лентой рассекая поля, она скрашивала путь деревьями. Над ними, словно над поверхностью воды, таились радары. Незаметными блеснами выцеливая зазевавшихся, фиксировали превышение скорости. Жизнь в реке бурлила.
Брюнет миновал Рязань, здесь на глаза попали хлопотливые судаки-такси. Вместе с ними поблёкшими форелями сновали тойоты. Их былой лоск сошёл, но выносливость по-прежнему держалась на уровне. Дополняла картину отечественная восьмёрка с шаркающим днищем…
Когда подъехал к столице, замелькали авто представительского класса. Их чрева разбухли от хозяев жизни. Плавно покачиваясь, они сглатывали неровности дороги.
Брюнет глянул в боковое зеркало. Стремительно прожужжав, в точку превратилось купе. Его взгляд выхватил джип, понуро стоявший на обочине. На широком капоте красовалась аэрография лошадиной морды.