– Скопления умирающих или субстанционно-деэволюционизирующих образований типа сверхгигантов, ставших таковыми из-за выработки основного топливного субстрата в них, представляют собой довольно агрессивные среды, ибо уровень масс, радиации и прочих последствий инволюции, как правило, парадоксально нежизнепригоден.

Хранитель посмотрел Зануде в глаза. Тот, едва дыша, впитывал каждое слово, поскольку сказанное было необычно и увлекательно. Затем улыбнулся и негромко сказал:

– Отдельным явлением существуют «чёрные дыры» – зоны, где не работают законы физики, где нарушены все мыслимые правила какого-либо равновесия. В них умирает всё. Безусловно, «умирая», вещество Вселенной меняет исходное разложение материи, ибо просто так ничего исчезнуть в никуда не может, и тот смысл, который имело то или иное образование до встречи с «чёрной дырой», безвозвратно уходит в своём изначальном заложении.

Он замолчал, возможно, кто-либо из собеседников готов задать вопрос. Но ни один из присутствующих такого желания не выказал. По крайней мере, попыток не предпринималось, и Хранитель завершил мысль:

– Абсолютно те же самые процессы происходят в мире, кратно повторяющемся в различных его отправлениях. Впрочем, на этом следует остановиться, потому что вам нужно уяснить другое, имеет ли смысл находиться в группе. В конце концов определить, выгодно ли пребывать в сообществе? Может, проще разбежаться и не утруждать себя коллективной работой. Поэтому до тех пор, пока не ответите, мало что изменится. Касаемо же программ и тех, кто имеет к ним доступ, – он улыбнулся, – этот разговор состоится не скоро…

Хранитель встал и подошёл к окну. Погода на удивление выдалась солнечной, и когда немного его приоткрыл, в комнату ворвался ветерок! Его порыв опрокинул подставку для карандашей, что стояла посреди стола, и, подхватив несколько листов бумаги, разбросал по комнате. Присутствующие повскакивали со своих мест, и пока они собирали разлетевшиеся листы, Хранитель закрыл окно.

Всё это время, покуда длился незапланированный перерыв, участники группы обменивались впечатлениями. Очередная беседа затянулась, как и обычно, стоило Хранителю появиться в особняке. Тем не менее считать разговор завершённым было рано, и он с интересом наблюдал, как ведут себя те, кого собрал в группу.

Наконец собеседники расселись, с интересом ожидая продолжения. Однако Хранитель молчал, он задал вопрос, и нужно дождаться ответа. Вместе с тем отдавал себе отчёт, что требовать незамедлительного понимания не имело смысла. Вопрос действительно сложный. Но с другой стороны, не всё же им уповать на подсказки.

Словно услышав его размышления, Мастер полувопросительно вымолвил:

– Возможно, ключевое слово – выгода?

Эта фраза повисла в воздухе, потому что никто из группы не выразил поддержки. Все по-прежнему ожидали, что скажет Хранитель, а тот ободряюще улыбался Мастеру. После чего неожиданно с ним согласился:

– Разумеется! В первую очередь нужно руководствоваться целесообразностью. А оная невозможна без взаимной выгоды. В этой связи правильный ответ – нахождение в сообществе выгодно из-за совместного использования ресурсов. Причём как временных, так и интеллектуальных и прочих. И только понимая это, соединив судьбы воедино, вы правильно распорядитесь жизнью. Для начала преодолеете разобщённость, – неожиданно затронул он другую тему – потому как её природа проста! А коль уж она существует, значит, есть выгодоприобретатели, прилагающие немало усилий, чтобы сохранить такое положение. При том что сами построили благополучие исключительно благодаря преимуществам командной системы. Вот и получается, с одной стороны, вам предлагают торжество индивидуальных свобод, с другой – весь частный капитал до крайности авторитарен и не терпит возражений.

Хранитель с улыбкой посмотрел на собеседников. Участники группы внимательно слушали, поскольку всякий раз, когда им доводилось общаться, не могли предугадать, чем закончится разговор. Так и сидели с полуоткрытыми ртами, один лишь Исполнитель, верный привычке, записывал. Давая ему возможность завершить, Хранитель дождался, когда он поднял голову, и подвёл итог:

– Тот, кто становится эксплуататором, не щадит никого. Он использует финансы в качестве кнута и пряника. Ими поощряет лояльных, ими же наказывает неугодных, лишая вознаграждения. И всё благодаря разобщённости населения, потому что каждый сам по себе. Что бы ни случилось, моя хата с краю. Но так не получится! А причина тому природа эксплуатации, согласно которой мироед заинтересован присвоить всё, до чего дотянутся руки. В том числе и чужие земли. И для воплощения мечты у него есть только два пути: первый – отнять ресурсы силой, второй – обмануть, выдавая за ценное резанную бумагу или стеклянные бусы. И тут в дело вступает идеология. С её помощью легко навязать любое мнение, когда обладание стеклянными бусами станет престижно. А значит, желанно! Именно идеология – самый безотказный способ порабощения. Тот, в чьих она руках, управляет населением, потому что всего-то и нужно – убедить вас, что белое – это чёрное. И наоборот…

Ох уж эти женщины…

После завершения встречи Хранитель покинул особняк, предстояло увидеться со старинным знакомым. Тот во время путешествия остановился в столице, намереваясь провести здесь неделю. После чего вернуться в края, где тепло и солнечно, а воздух свеж и насыщен ароматом цветов. Где вдоль дорог текут арыки, а звёзды отражаются в озёрах. И пока они неспешно беседовали, солнце завершило дневной переход и качнулось в сторону заката.

Всё это время, пока шёл разговор, Хранитель делился новостями, а в конце поинтересовался, каково собеседнику путешествовать. Насколько всё изменилось на некогда обширной территории. Но тот лишь молча пожал плечами, дескать, всё нормально. Правда слегка преобразилось население и кое-кто озлобился, вероятно, по этой причине пытаются пустить пыль в глаза, прикрывая бессмысленной суетой ощущение полной безнадёги. А оно складывается у всякого, кому достаточно взгляда, дабы понять, что творится у обывателя на душе. Кроме того, поделился он наблюдением, отовсюду вылезли те, кто с умным видом обо всём рассуждает. При этом нисколько не стыдясь своей безграмотности, что в былые времена невозможно! Ибо собственное суждение дорогого стоило, и им не принято бросаться по поводу и без. Впрочем, улыбнулся собеседник, если не обращать внимания на эти мелочи, всё по-старому…

Так неторопливо протекал разговор двух давно знавших друг друга мужей, а над Москвой в это время незримо навис полдень. В этой связи закусочные и рестораны наполнила привычная суета. Отовсюду разносился аппетитный запах, а бесчисленные курьеры, промышляя доставкой еды, мчали во все стороны. Они спешили накормить тех, кто не покинул рабочих мест, не желая тратить время на дорогу. Тем самым давая возможность курьерам заработать и прокормить семьи.

Хранитель и его знакомый обстоятельно обо всём переговорили, после чего раздался звонок, и женский голос попросил его по возможности подъехать. Судя по всему, дело не терпело отлагательств, очень уж взволнована была собеседница. Оно и не удивительно, звонила директриса частной гимназии, с кем познакомился по случаю. С той поры она нередко обращалась за советом, всякий раз стараясь отблагодарить, на что Хранитель отрицательно качал головой. А поскольку встреча подошла к завершению, он распрощался со старинным знакомым, условившись повидаться перед его отъездом. После чего расплатился и отправился по известному адресу. К слову сказать, гимназия располагалась рядом, и буквально через минуту он стоял у ворот. Там его любезно встретили и проводили в кабинет миловидной дамы, одинокой и бездетной.

Увидав гостя, хозяйка бросилась навстречу, взяла его под руку и усадила в кресло. Сама устроилась рядом на диванчике и принялась наполнять чашки свежезаваренным чаем. Хранитель сделал несколько глотков, наблюдая за директрисой. Наконец, когда приличия были соблюдены, женщина поведала о случившемся.

Как выяснилось в процессе разговора, речь шла о недоразумении, возникшем на уроке, во время которого молодая учительница взяла на себя смелость утверждать, что для девушки главным является карьера. Остальное приложится. Но едва успела договорить, как ей возразила ученица. Скромная отличница, обладательница роскошной косы и кроткого нрава. До того ни разу никому не прекословившая. Тем не менее именно она не согласилась с педагогом и привела довод, мол, сама из многодетной семьи, а дома учат, что девушке в первую очередь нужно реализовать материнский инстинкт. Выполнить природное предназначение. В противном случае, не родив деток, она не раскроется как женщина.

Закончив говорить, директриса вопросительно посмотрела на собеседника, по всей видимости, ожидая реакции, но Хранитель молчал. Для него в ситуации не было ничего необычного. Всё предельно ясно, но поймёт ли успешная по меркам подруг дама, что на самом деле произошло? Ведь она наверняка осведомлена – в любом деле противоречия неизбежны, а уж на ниве образования тем более. Кроме того, в гимназии трудились в основном одинокие женщины, так что ответ напрашивался сам собой. Не будучи замужем, эти несчастные всё свободное время проводили на работе. Пытаясь чрезмерной занятостью скрыть женскую нереализованность. И секрет их мнимого преуспевания был прост. К сожалению, такое наблюдается сплошь да рядом, и сложно будучи в здравом уме понять, зачем вопреки природе женщины решили стать мужчинами. Успешно продвигаясь по карьерной лестнице, зарабатывать деньги – они независимы. И это у них получилось! Вот только побочный эффект, о котором мало говорят – эти дамы, как правило, несчастны в личной жизни. Ведь мужчины детей не рожают, а уподобившись им, они взвалили на себя мужские права и обязанности, при этом оставаясь женщинами. А природа-матушка никого не освободила от права рожать, хранить семейный очаг и прочее, с этим связанное. В итоге, взвалив на хрупкие плечи двойной груз, многие добровольно тянут ношу, какая не всякому по силам. Впрочем, большинство из них так не считает и убеждено в собственной правоте.

Хранитель вздохнул. Перед ним сидела обычная девочка, чьё содержимое архива инфицировано вирусом. И вирус этот не столь безобиден. Благодаря ему директриса как биологический организм выродится, не оставив после себя потомства. А гимназия, над созданием которой трудилась много лет, после её смерти перестанет существовать. Коллектив уволят, а здание продадут за бесценок те, кто окажется ловчее в оформлении наследства. Наверняка какие-то дальние родственники…

Тем не менее она обратилась за помощью, и отказывать не в его правилах. Правда, ситуацию усугубляло отсутствие единой понятийной системы. Ведь сообщи он, как всё обстоит на самом деле, ничего кроме обиды не получит! Вот и приходилось подбирать слова, дабы не причинить боль и без того израненному сердцу с виду успешной, но глубоко несчастной женщины.

Хранитель поставил чашку на стол и, глядя на собеседницу, мягко спросил:

– А сама как считаешь, почему случился конфликт?

Директриса опустила глаза. Судя по всему, не раз обдумывала произошедшее, оттого и обратилась за советом. Как-никак именно Хранитель за весь период их знакомства всегда давал точные оценки. И сейчас спросил её мнение, значит, нужно быть предельно искренней. В противном случае, зачем обратилась?

Учитывая сложность момента, директриса медленно произнесла:

– Для меня случившееся – загадка. Обычно такие конфликты не возникают, и мне непонятна реакция ученицы. Причём такой прилежной, подающей большие надежды…

Хранитель внимательно слушал, в его взгляде было столько тепла, что женщина воодушевилась и привела пример:

– Наши выпускники с лёгкостью поступают в самые престижные вузы. Мы знаем об этом, потому что собираем сведения, кто и где учится. Более того, в гимназии есть музей, где хранится информация об их достижениях. Фотографии успеха и многое другое.

– Хорошо, – Хранитель улыбнулся и, заметив, что собеседница перевела дух, неожиданно поинтересовался: – а как насчёт семейного положения? Об этом что-нибудь известно?

Вопрос застал врасплох! И действительно, директриса вдруг поняла, что ни разу не задумывалась, как устроена личная жизнь выпускников. Каково семейное положение тех, кого столько лет обучала, и, к своему стыду, осознала, что на стенде, где размещены фотографии, нет ни одной свадебной. Или той, на которой улыбчивое детское лицо. Получалось, её прежде всего интересовало, кто куда поступил и на какую должность устроился. Что касалось семей выпускников, это осталось без внимания. Она опустила глаза, пытаясь разобраться с нахлынувшими чувствами.

– Вижу, что сказать нечего, – негромко отметил Хранитель и добавил: – Ну не расстраивайся, с кем не бывает…

Гостеприимная хозяйка сникла. Ей и впрямь нечего было сказать. Тогда Хранитель решил зайти с другой стороны и доброжелательно поинтересовался:

– Ты, по диплому кто? На кого выучилась?

Директриса подняла голову и быстро ответила:

– Программист. Но это первый диплом, затем получила образование педагога.

Он удовлетворённо кивнул:

– Надеюсь, не забыла, как пишутся программы?

Собеседница улыбнулась.

– Вижу, что нет, – продолжал Хранитель, наблюдая за директрисой, и заметив пустую чашку, наполнил её. После предложил:

– Выпей чаю, кстати, мужчины в вашем институте благородных девиц водятся? Ну скажем, учитель астрономии, физики, химии, алгебры, геометрии или на худой конец физкультуры?

Собеседница покачала головой.

– Вот как, – нисколько не удивляясь, промолвил Хранитель, – а почему? Вы не принимаете в свою компанию мужчин? Слишком хлопотно?

Директриса подняла усталые глаза и едва слышно произнесла:

– Как-то не приживаются. Стоит кому-либо устроиться, его хватает на месяц-другой. Потом заявление по собственному желанию…

Хранитель улыбнулся:

– Значит, с мужиками что-то не так. А как насчёт баб? С ними всё в порядке?

По лицу собеседницы пробежало недовольство. Судя по всему, ей не понравилось обращение «бабы». Вероятно, директриса предпочитала нечто нейтральное, например, «женщины», что она в мягкой форме и выразила. И попросила не употреблять архаичное, по её мнению, слово.

Хранитель расхохотался! Давненько ему не доводилось потешаться над форменной дуростью, когда инфицированный вирусом «образованности» биологический механизм женского рода настолько отдалился от природы, что впору плакать. Отсмеявшись, он взглянул на директрису и тут же снова захохотал! Более того, женщина против своей воли рассмеялась в ответ. И это невзирая на то, что внутри клокотала обида, возмущение и бог весть что. Однако его искренний и доброжелательный смех оказался заразительным, вот и смеялась, не понимая, как оно вышло. Правда, затем разрыдалась, но ненадолго, поскольку так же внезапно успокоилась. Налицо была явная истерия, и Хранитель сделал вид, что ничего не заметил. Он налил ей чаю и, дождавшись, когда сделает глоток, произнёс:

– Пожалуйста, не обижайся. Но бога ради скажи, знаешь ли ты, чем баба отличается от женщины?

Директриса насторожилась. Ей показалось, сейчас последует подвох, и она попыталась сосредоточиться. Вышло неважно. Вместе с тем Хранитель всё это время был серьёзен и не производил впечатления шутника. Видя такое дело, женщина медленно покачала головой: мол, нет, не знаю.

Собеседник кивнул и сказал:

– Милая девочка, бабами мужики называют только своих жён. Мы так и говорим, завтра пойду с бабой в гости. И присутствующие понимают, о ком идёт речь. Или вчера был со своей в театре. Муть полная, но бабе нравится. Вот изредка и балую. И так во всём. Никто не говорит «моя женщина»…

Директриса улыбнулась. Не будучи замужем, она и понятия не имела об этих тонкостях. Впрочем, откуда знать ничейной женщине, что баба – обязательно чья-то! Она принадлежит тому, кто о ней заботится. Кормит, поит, одевает и не только.

– Что же касается женщины, – как ни в чём не бывало продолжал Хранитель, – она предмет охоты. Женщина – ничья, никому не принадлежит, поэтому на неё охотятся. Её участь – быть жертвой. Вот и получается, едва в вашем коллективе появятся мужики, они сразу понимают – тут женские порядки. Следовательно, им с вами не по пути, потому что мир мужчин другой.

Собеседница недоумённо подняла бровь. Хранитель пригубил восхитительного напитка и пояснил:

– Мир мужчин – рационален по своей природе. Женское сообщество эмоционально, и это данность! В соответствии с этим формируется способ управления. Возможно, кому-то нравится, когда им помыкают гормонально зависимые существа. Однако норма для успешного выживания – приоритет мужского начала! Безо всякой дискриминации женщин, а наоборот, заботы о них. Потому что в основе мужского мира – рационализм. А это значит, первенство отдаётся интересам сообщества. Для мужчин общее важнее индивидуального. Теперь взгляни с учётом этих обстоятельств на конфликт. Он явно показал, что ученицу воспитывают в семье, где главный – мужчина. Потому что для девочки первостепенно выйти замуж. Реализовать заложенное природой. Он внимательно посмотрел на собеседницу. Однако то ли от усталости, то ли ещё от чего глаза директрисы ничего не выражали. Хранитель улыбнулся и, дав ей прийти в себя, предложил:

– Представь, с завтрашнего дня все девочки усвоят, чему вы их тут учите, и поголовно займутся карьерой. При этом нисколько не заботясь о деторождении. А за ними и остальные, и так везде. Представила?

Директриса улыбнулась. Но это же абсурд, прочёл Хранитель в её глазах.

– Вот именно, – согласился он и продолжил: – Получается, ты построила собственное благополучие на тех, кто выносил, выстрадал и родил. А не будь их, чем бы ты занималась? Так что, по-твоему, важнее? Отдать дань природе и нарожать деток? Или поставить во главу карьерный рост, и лет через десять женщины перестанут рожать. Что тогда ждёт гимназию? Она закроется за ненадобностью. Вот тебе и суд времени. Так кто в итоге прав? Молодая учительница, чья голова забита всякой дурью, или девочка, воспитанная в нормальной семье…

Часть третья. Если в сердце вселился страх, оттуда ушёл Бог

Странное ощущение овладело директрисой. И как ни старалась, женщина не смогла понять, почему внезапно оставила тело, наблюдая за происходящим со стороны. Более того, явственно всё ощущая! Её увлекла невероятная лёгкость, вызванная невесомостью, правда, она тут же испугалась и вернулась в истосковавшееся по мужской ласке тело. Всё произошло стремительно, и только невыразимая тяжесть бытия – того, что волновало долгими бессонными ночами, навалилось, прижимая к спинке дивана. Вероятно, так действовал закон всемирного тяготения. Впрочем, сейчас не до него, поскольку общение с Хранителем на сей раз давалось чрезвычайно трудно! И причиною – невероятной силы трение, возникшее между укоренившимися в сознании алгоритмами и чем-то иным, пугающим свежестью и новизной. Что ненавязчиво проникло в её сущность, практически не встречая сопротивления. А всё благодаря таинственному собеседнику, который негромко утверждал, что гимназия – всего лишь компьютерная игра в реальности, какую она создала. Ведь именно директриса подобрала коллег по собственному образу и подобию, следовательно, это её заслуга, что наполнила содержимое их архивов схожими алгоритмами. И всё в результате ежедневного общения, когда ничто не мешает обмениваться мыслями.

Другое дело – многие из них поражены вирусом, который не столь безобиден, как видится со стороны, и при любом удобном случае во всеуслышание твердит: к чему тратить время на продолжение рода? Это хлопотно и затратно. Куда интереснее посвятить жизнь карьере. Коль уж имеется такая возможность, глупо её упускать. К тому же именно карьера обеспечит безбедное существование, и не будет нужды выходить замуж.

– Кажется, так рассуждают твои коллеги, – обратился он к собеседнице.

Директриса кивнула. На первый взгляд всё логично, и женское нутро, привыкшее уповать на интуицию, не заметило противоречий. Однако непонятной природы тревога нарастала! Вероятно, её причина – скрытая угроза, что визуально не наблюдалась, но таилась в словах собеседника. А тот, словно почувствовав напряжение, улыбнулся и сказал:

– Тем не менее, если следовать логике вируса, глупо игнорировать программы, предусмотренные базовой комплектацией. К тому же ими наделён весь преподавательский состав. Ты так не считаешь?

Собеседница задумчиво кивнула.

– Следовательно, – Хранитель завершил мысль, – объекту женского рода – неважно, реальному либо виртуальному – вначале нужно активировать алгоритмы нежности и заботы. А это невозможно без рождения детей! В противном случае дальнейшее развитие будет однобоким, лишённым жизненной энергии. Ведь не раскрыв природный потенциал, девушки утратят женственность, взамен приобретая мужские качества. И достаточно взглянуть на тех, кто, игнорируя природу, взвалил на плечи не свойственные им обязанности, как это станет очевидно…

Слушая собеседника, директриса вновь испытала прилив тепла и на этот раз медленно покинула телесную оболочку. Она непринуждённо парила по комнате, с интересом разглядывая кабинет. Но стоило ей бросить взор на Хранителя, как он произнёс:

– Вижу, тебе в диковинку происходящее. Однако прошу: не увлекайся, иначе трудно будет мириться с действительностью. Ещё успеешь покинуть то, чем по утрам любуешься в зеркале…

Он поднял глаза вверх и посмотрел в ту самую точку пространства, где в это время пребывала собеседница. Вернее, нечто едва заметное, выпорхнувшее из телесной оболочки. Но удивительно, другое! Произнося фразу, Хранитель не разомкнул губ. Он передавал информацию мысленно…

Внезапно осознав, что происходит, директриса замерла от страха! Мало того, что зависла между небом и землёй, так ещё этот странный собеседник. С кем не так давно свёл случай. И теперь они общаются мысленно, и по какой-то неведомой причине она чувствует его сопереживание. Самую настоящую боль, какую он испытывает, глядя на неудавшуюся, с точки зрения нереализованного материнства, жизнь. Ей вдруг стало страшно оттого, что посторонний мужчина читает её эмоции. Вероятно, потому и откликнулся на призыв о помощи, и теперь отпала надобность что-либо объяснять – он всё понимал без слов. Бедная женщина почувствовала, как собеседник непостижимым образом проник в сердцевину её существа, а там – пустота и одиночество! Их она тщательно ото всех скрывала. Смущённая, никак не могла взять в толк, что происходит, ведь лгать, юлить и хитрить больше не получится. Мысли-программы, прячась в её архиве, вдруг оказались словно на ладони, и перед Хранителем предстала обычная Шелка в ранний период знакомства с Фонием. Вот только ей не повезло встретить того, кто унесёт жизнь в женскую формулу счастья. Оттого и маялась неприкаянной. Иными словами, всё то же самое, что и в виртуальной реальности, которая ничем не отличается от жизни.

Впрочем, нет! Ещё как отличается! И достаточно почистить архив компьютерного объекта, загрузив туда актуальные программы, как он начнёт действовать в строгом соответствии с имеющимися алгоритмами. Не выходя за рамки, ими определяемые.

У населения планеты не так! Само собой разумеется, можно кое-что удалить и наполнить их архивы совершенно иным. Но для быстрого результата понадобится вмешательство, например, гипноз. Однако даже он не даёт гарантий, поскольку сбои в сознании неизбежны в виду того, что обретённые ранее навыки останутся неизменными. Если же речь об осознании, осмыслении жизненных процессов, здесь всё обстоит сложнее, и Хранитель неоднократно наблюдал, как поначалу, воодушевившись, биологические механизмы очень скоро теряли энтузиазм, невзирая на привлекательность и новизну сообщаемой информации.

А причина тому жизненная инерция! Тот самый устаревший, устоявшийся набор привычек, согласно чему устроен быт обывателя. Именно он не даёт изменить былые установки на новое целеполагание. По этой причине попытки повлиять на взрослых, сформированных обстоятельствами людей, обречены. Хотя возможны исключения, но это из разряда чудес…

Хранитель улыбнулся, директриса вернулась в тело. Она осторожно огляделась – в кабинете всё по-прежнему. Дабы убедиться, что не сошла с ума, пошевелила рукой, после чего искоса взглянула на собеседника, который невозмутимо пил чай. Он сделал вид, что ничего не происходит и хозяйке гимназии нечего опасаться.

Правда, её тревога улетучилась и содержимое архива наполнила невесть откуда взявшаяся свежесть. Директриса с удивлением отметила, что ощущения словно обновились. Она поразилась остроте, с какой обострилось восприятие, и неожиданно пришла к выводу, что подмена жизненной цели, в результате чего не реализовано предначертанное природой, вынуждает женщину стремиться во власть, где она окончательно утратит женственность, и, скукожившись, однобокий инстинкт примет уродливую форму. Он станет мало похож на безусловную власть матери над детьми. Вот и получается, не воссоздав себе подобное, женщина превращается в мужчину, втайне стыдясь собственной ущербности. И не в силах что-либо изменить она вынуждена прикрывать внутреннюю убогость кажущимся успехом, повсюду утверждая: её предназначение – «духовное развитие»! А для этого вовсе не нужны мужчины, ведь женщины самодостаточны. Оттого и раздаются заявления: преуспевание – важнее, нежели семья. Да и зачем рожать детей? Пускай другие этим занимаются. В итоге миллионы никому не нужных, ничейных женщин строят карьеру, а по ночам воют в подушку. Собственно, как и она сама…