Более развернутая информация пришла от моего немецкого друга. Он получил неожиданное приглашение от гауляйтера приехать в Кенигсберг и обследовать его на предмет дальнейшего лечения. Причем это приглашение уже было согласовано с его начальством. Не смея перечить, он прибыл в Кенигсберг в назначенное время и сразу, вне очереди был принят Э.Кохом.

Гауляйтер был сама любезность. Он предложил гостю сигары и коньяк, выдержанный в подвалах Франции. Узнав, что это вредно для здоровья приглашенного, Кох рассмеялся и предложил выпить английского чая. Когда чашки были наполнены крепким янтарным напитком, он закурил сигару и приступил к беседе.

– Я долго думал, к кому мне обратиться с моей проблемой, пока мне не посоветовали вас. Видите ли, обыкновенные доктора здесь не проходят. Нужен специалист, который обладает уникальными способностями и практикует нетрадиционные методы лечения, то есть специалист, разбирающийся в тонких энергиях. Мне посоветовали найти такого среди выпускников радиологического института. Я стал их перебирать по направлениям методов лечения и встретил вашу кандидатуру. Кроме этого, мне порекомендовал вас ряд генералов вашего ведомства, с которыми вы недавно работали. Поэтому мы ведем с вами эту беседу. Я, соответственно, надеюсь на конфиденциальность нашего разговора.

И он тяжелым взглядом внимательно посмотрел на Сергея, словно испытывая его на прочность.

– На этом вопросе можно было бы и не акцентировать внимания, – ответил Сергей, выдержав взгляд собеседника.

– Вот и прекрасно, – сказал тот, положив сигару в пепельницу, показывая тем самым, что готов перейти к существу вопроса, ради которого он и вызвал специалиста.

– Вы, наверное, в курсе дела, что янтарь является магическим камнем. Он дарит нам красоту, способствует исполнению наших желаний и помогает поддерживать здоровье. Это знали еще древние арийцы и передали нам все секреты обращения с этим удивительным камнем. Его влияние на организм зависит от того, в чьих руках он находится, кто и чем его зарядил. Взять нашего фюрера. Ему в свое время вождь Испании генерал Франко подарил уникальное кольцо, ранее принадлежащее испанским монархам Бурбонам. К нему прилагалась справка из масонской энциклопедии. В ней говорилось, что это кольцо выковано из метеоритного железа и носить его могут только мужчины. Самое интересное состояло в том, что в справке подчеркивалось: тот, кто носит это кольцо, получит власть над целыми народами и будет управлять миром. Это очень понравилось фюреру. Он считает, что оно приносит ему успех и оберегает от всех зол и возможных покушений. Надевает его он только в определенных случаях и еще тогда, когда проводит мессу в замке ордена Вевельсбурге, что в Падерборне (Северный Рейн,Вестфалия). Туда, в «баронский зал», находящийся под сводами Северной башни, собираются высшие чины рейха. Все одеты в белую парадную форму, при орденах. Они рассаживаются в специальные стулья с высокими спинками, обитыми свиной кожей, и затихают. Через время входит Гитлер в белом кителе, подходит к установленной в центре трибуне и начинает проповедовать. Его слова звонким эхом разносятся под сводчатым верхом и проникают в души слушателей. Все замирают, внимая его речи.

Кох на мгновение умолк, как бы переживая то, о чем только что говорил так красочно, словно опять находился там, под сводами этого зала.

– Да, так вот, на руке его в этот момент находится историческое кольцо, которое огненной искрой сияет в свете горящих светильников-факелов, расположенных вокруг стены. Я говорю это к тому, что фюрер держал своё знаменитое кольцо в янтарной шкатулке, которую я подарил ему на день рождения. На шкатулке были вырезаны руны счастья и древние арийские символы: слон, олень, муфлон и волк.

Выдав эти сведения, Кох встал, подошел к столу и в задумчивости погладил старинные часы, стоящие на янтарной подставке возле настольной лампы.

– И вот теперь к нам, в Кенигсберг прибыл этот средневековый шедевр, достояние немецкой нации – янтарный кабинет. У него очень длинная история, обросшая различными легендами и домыслами, которые придали ему еще большую привлекательность и, я бы сказал, своеобразную поэзию. Но главное, я считаю, что кроме красоты этот кабинет – своеобразная камера здоровья. Ведь недаром фюрер собирался лечить свою психику, находясь в нём. Я уговорил его временно оставить эту комнату здесь, в замке. И, пользуясь случаем, хочу подкрепить свое здоровье через те энергии, которые она генерирует. Но, как и везде, во всем нужна мера, поэтому я и попросил, чтобы вы приехали, обследовали меня и выдали предписание, как пользоваться этим уникальным лекарством.

Э. Кох закончил свою речь, повернулся и вопросительно посмотрел на Сергея. Тот сидел молча в кресле, прикидывая, как поступить и как прописать присутствующему здесь больному рецепт приема того препарата, о котором он просил. Хорошо, что Сергей был, в принципе, подготовлен к восприятию того, что связано с янтарной комнатой. Я ему в свое время много рассказал о том, через что мне пришлось пройти. Но все равно он был крайне удивлен такой просьбой, учитывая тот негатив, который в последнее время исходил от кабинета. Однако это может быть обратной стороной медали: для кого негатив, а для кого и позитив. Во всяком случае, необходимо было что-то решать, потому что молчание затягивалось и Кох продолжал в упор смотреть на него, ожидая ответа. Что ж, рецепт выдавать придется, раз настаивает такой пациент.

– Право, я в затруднении, – начал Сергей, – мне еще ни разу не приходилось прописывать такую терапию. Но я попробую.

–Все у нас когда-то было в первый раз, – облегченно вздохнул Кох и снова опустился в кресло.

– Давайте поступим таким образом: сначала я осмотрю вас, а затем янтарный кабинет, чтобы определить ваши колебательные совместимости и возможное время терапии.

– Я согласен, – сказал Кох. -Что мне нужно делать?

– Ну, для начала успокоиться и дать мне возможность осмотреть вас и измерить кровяное давление.

Осматривая Коха, Сергей мимоходом выяснил, что янтарной комнатой занимается крупнейший специалист по этому камню профессор Роде, который был помешан на янтаре. Как сказал Кох, это именно он, когда увидел привезенный шедевр, написал статью в мюнхенский «Пантеон», в которой сообщил немцам: «Янтарная комната вернулась в прямом и переносном смысле на свою родину. Несомненно, этот шедевр никогда и ни при каких обстоятельствах не вернется в Россию, ибо это сравнимо с одним: разрушением всего того, что мы именуем Великой Германией». И сейчас он в буквальном смысле милуется своим сокровищем и ревностно относится ко всем, кто хочет позарится на его «достояние».

– Я могу побеседовать с ним, чтобы лучше понять возможности янтарной терапии? – спросил Сергей.

– О конечно! – ответил Кох. – Я сейчас отдам соответствующее распоряжение, и он примет вас. Я думаю, для него будет лестно понимание того, что янтарная комната может еще и лечить. Однако прошу вас обо мне ничего ему не говорить. Я буду принимать терапию инкогнито.

Э.Кох подошел к столу и, нажав кнопку звонка, отдал распоряжение вошедшему адъютанту. Сергей откланялся и, взяв сумку с медицинскими инструментами, вышел вслед за адъютантом из кабинета. В его распоряжение выделили машину и сопровождающего. Сев в поджидавший его «Опель», Сергей поехал в замок на встречу с профессором Роде. Его уже предупредили, что это был упрямый старик, который кроме своего янтаря не хотел больше знать ничего. Нужно было найти ключик к нему. Что может заинтересовать человека в таком возрасте? Вопрос, на который нужно было найти ответ. А он напрашивался сам собой: это здоровье. Решив оседлать этот конек в беседе с профессором, Сергей почувствовал себя более уверенно.

Когда подъехали к замку, охранник у входа сообщил, что профессор недавно ушел домой. Считая неудобным без него осматривать экспозицию, Сергей приказал ехать за ним. Минут через двадцать они подрулили к небольшому уютному особняку из красного кирпича, с белыми занавесками на окнах, расположенному на Бек-штрассе. Двери открыла жена, которая сказала, что профессор еще не приходил. Напросившись в гости, Сергей очутился в небольшой гостиной, где ему были предложены кресло и чашка крепкого чая. Уютно устроившись с дымящимся в руках горячим напитком, он приступил к выполнению намеченного плана знакомства. Специфика погоды Кенигсберга и большая влажность воздуха стали для него главным инструментом разговора с целью расположить собеседника на свою сторону. Фрау Роде охотно поддержала разговор и посетовала на то, что ее муж подвержен частым простудам, в этот период на него нападает хандра, и чтобы прийти в нормальное состояние, он после приёма лекарств запирается в кабинете и перебирает свою янтарную коллекцию, гладя каждый экспонат и любуясь им через увеличительное стекло. И это ему помогает, заметила хозяйка, так как он чувствует какой-то прилив энергии и болезнь быстро сходит на нет.

Это было то направление, на которое рассчитывал Сергей.

– Вы знаете, я бы с удовольствием побеседовал с мистером Роде, чтобы получить консультацию по использованию янтаря при различных заболеваниях. Как вы думаете, он согласится на это? – спросил Сергей.

–О, для него будет большая честь поделиться своими знаниями с таким приятным молодым человеком, тем более, что он является врачом самого Э.Коха, – ответила хозяйка и встала из-за стола.

–Вот и герр Роде пришел, – сказала она, идя навстречу пожилому мужчине, входившему в гостиную.

Остановившись перед поднявшимся с кресла Сергеем, он вопросительно посмотрел на жену.

–Знакомься, милый, это личный врач гауляйтера Э.Коха, который специально приехал сюда, чтобы познакомиться с тобой, – сказала она, рекомендуя Сергея.

Настороженное лицо Роде заметно смягчилось, когда он услышал фамилию своего начальника. Вяло пожав протянутую руку, он пригласил Сергея снова занять свое место, а сам расположился там, где только что сидела жена.

– Что вас интересует, молодой человек? – спросил профессор, принимая чашку чая из рук жены.

– Ничего сверхординарного, просто я очень хотел познакомиться с человеком–легендой, крупнейшим специалистом в области янтаря, с человеком, который вернул Германии ее историческую реликвию – янтарный кабинет.

По мере того, как Сергей говорил, лицо Роде расплывалось в улыбке и глаза доброжелательно смотрели на собеседника.

– Вы, молодой человек, преувеличиваете мои заслуги, но в главном вы правы: да, янтарная комната теперь у нас, и каждый немец может насладиться зрелищем этого шедевра. Кстати, а вы ее видели? – и профессор вопросительно посмотрел на Сергея.

– К сожалению, нет, но мечтаю об этой минуте и, по возможности, просил бы вас быть моим экскурсоводом. Ведь никто кроме вас не сможет так глубоко и красочно представить ее в полном объеме.

– В полном объеме? -лицо Роде сморщилось, и он на секунду замолчал, затем, видимо, собравшись, заявил, что для него это будет приятная миссия, а сейчас он приглашает своего гостя пообедать, чтобы затем отправиться на экскурсию.

За обедом, состоявшим из лукового супчика и поросячьих хвостиков, разговор в основном велся о положении на Восточном фронте, перестановках в Берлине и о погоде, которая никак не может определиться, в какую сторону ей развернуться. В полном взаимопонимании закончив обеденный перерыв, они сели в поджидавшую их машину и отправились в замок. Подъехав к центральному входу, профессор ответил на приветствие охранника и повел гостя на экскурсию. Войдя под своды замка, Роде и Сергей направились к широкой лестнице, слева от которой находилась чуть приоткрытая высокая дубовая дверь. Гулкое эхо от их шагов разносилось по пустому вестибюлю, но несмотря на это оно не могло заглушить шум и гам, доносившийся из-за этих дверей. Сергей вопросительно посмотрел на профессора. Тот смущенно улыбнулся и в целях прояснения ситуации сообщил:

–Это начал свою работу ресторан «Блюдгерихт» («Кровавый суд»). Он как раз расположен под залом, в котором демонстрируется янтарная комната. Но не переживайте, этот шум там не слышен.

– Подходящее название для соседства с шедевром. Наверняка, оно должно оказывать какое-то влияние на янтарные панели через вибрации, проходящие через пол и стены. Вполне возможно, дойдет дело и до суда. Каким он будет, неизвестно. Ну, да это дело организаторов, – подумал Сергей, следуя за семенящим впереди профессором. – Интересно получается: посетил янтарный кабинет – и спустился на «Кровавый суд» или наоборот: после «Кровавого суда» поднялся в янтарный кабинет.

Взойдя на второй этаж, они повернули налево и через пару минут остановились перед сводчатыми овальными дверями. Роде, обернувшись, набрал в рот воздух и медленно открыл их. Никогда не видевший янтарной комнаты Сергей был впечатлен. Перед ним в полумраке лоснились, словно матовые, янтарные панели. Взгляд вылавливал из темноты то одну, то другую резную фигуру и не мог остановиться на чем-то конкретном, потому что оно ускользало куда-то в сторону, как будто приглашая смотреть дальше. Но чувствовалась во всем этом какая-то незавершенность, чего-то здесь не хватало, чего-то очень важного и такого необходимого поистине прекрасному творению. И это старались скрыть, расположив панели не так, как они планировались изначально, что, очевидно, привело к подобному отрицательному эффекту. Скорее всего, и программа в этом янтарном кабинете также перестроена или настроена совсем по другим параметрам. Но каким? И как это определить, чтобы дать точные рекомендации Э.Коху для удовлетворения его маниакальных идей о лечебных свойствах этой камеры?

Тем временем Роде включил свет, и комната заиграла под действием электрического освещения.

– Вот она, красавица, – сказал профессор, обводя панели руками. – Я потратил столько сил, чтобы получить ее и собрать в единое целое! И вот оно перед вами. Как вам, нравится?

– Слов нет, никто не сможет устоять перед такой красотой, – ответил Сергей, любуясь новым обличием, которое приоткрыла для него эта легендарная комната. – Но знаете, вот чего-то не хватает, какого-то маленького штриха, чтобы она стала ещё более удивительной.

Испуганно оглянувшись по сторонам, профессор тихо произнес: – Заметили даже вы, врач, потому что умеете выявлять аномалии.

Еще раз глянув на приоткрытую дверь и убедившись, что там никого нет, Роде, подойдя вплотную к собеседнику, почти шёпотом проговорил:

– Только вам открою секрет, в чем тут проблема, хотя высшие чины государства, побывавшие на открытии, в восторге от увиденного. И многие хотят, чтобы комната была у них. Альфред Розенберг, министр по Восточным территориям, убеждал фюрера разместить комнату в Берлине, откуда она была вывезена двести лет назад, поскольку считал, что это янтарное чудо в столице должно символизировать величие Третьего рейха. И фюрер был склонен к этому. Однако его и Геринга переиграл Кох, который убедил Гитлера, что ее временное расположение в Кенигсберге станет символом незыблемости границ рейха. И фюрер согласился.

– Так вот, – продолжил профессор, – когда я получил эти ящики, в которых находилась комната, и начал распаковывать их, то пришел в ужас. Элементы янтарных панелей были в жутчайшем состоянии. Многие или были испорчены, или совсем отсутствовали. Мало того, что пришло в негодность панно с вензелями и гербом прусских королей, так вообще пропал один из главных элементов комнаты – янтарная мозаика «Осязание и обоняние».

Как оказалось позднее, эта мозаика была одним из важнейших компонентов при программировании и функционировании комнаты. В нем были заложены основные параметры, по которым определялись состояние и принадлежность личности, подбирались энергетические показатели воздействия на нее. Отсутствие мозаики лишало янтарный кабинет ориентации во времени и пространстве.

– Так вот, – далее объяснял профессор, – нужно было что-то делать, чтобы показать всему миру, что мы вернули свою историческую ценность. И я стал собирать янтарный кабинет из того, что было, хотя бы в усеченном виде. К сожалению, многое не получилось, но то, что есть, оно перед вами. Если раньше площадь янтарного панно составляла пятьдесят пять квадратных метров, то теперь, к моему глубокому огорчению, чуть больше тридцати. Практически, скажем так, получилась совершенно новая янтарная комната, составленная в виде мозаики из уцелевших элементов. Так что вы правы, говоря о том, что здесь не хватает завершенности, – с горечью закончил профессор.

– Все равно это производит неизгладимое впечатление, и я рад, что благодаря вашему упорству и таланту этот шедевр вновь радует глаз, – сказал Сергей, глядя на Роде и думая про себя, как быстро янтарный кабинет превратился в янтарную табакерку.

–Да,– оживился тот, – но я продолжу работу по ее реставрации. -Что можно, мы исправим, а то, чего нет, сделаем снова, тем более, что в этом заинтересованы такие большие люди и сам фюрер.

– Господин профессор, с вашего разрешения я хотел бы поближе рассмотреть эту красоту и попытаться проникнуться духом этого шедевра, – сказал Сергей.

– О, я прекрасно понимаю вас, – откликнулся Роде, – я сам прихожу сюда периодически, когда никого нет, и пытаюсь слиться с ней и почувствовать ее душу, если она есть. Поэтому я не буду вам мешать. Когда закончите, найдете меня в кабинете справа от лестницы, по которой мы пришли сюда. Желаю успеха.

И профессор вышел из комнаты, оставив Сергея одного. Когда шаги Роде затихли, он начал медленно ходить вдоль панелей, пристально рассматривая резные изображения. Затем, обойдя так всю комнату, прошел в ее середину и встал, закрыв глаза и замерев на мгновение. Сначала не было никаких ощущений, затем началось покалывание в пальцах рук, а потом в глазах пошли яркие вспышки, словно кто-то включал и выключал электрический фонарик, причем вспышки эти шли чередой: то слева направо, то наоборот, как бы пытаясь развернуть стоящего в одну из сторон и повести за собой. Это был крик о помощи или приглашение к «разговору» – Сергей никак не мог понять. В конце концов он повернулся за бликами влево – и сразу произошла мгновенная мощная вспышка, а затем все прекратилось. Подождав еще немного, Сергей открыл глаза и медленно вышел из комнаты. Первая попытка контакта произошла. Его изучали так же, как он хотел распознать этот древний феномен. Но чего-то не хватало: или возможностей, учитывая состояние комнаты, или желания. Однако в любом случае надо продолжить и прийти сюда завтра с утра. Решив это для себя, Сергей отправился в кабинет профессора.

Тот, уютно устроившись в кресле, рассматривал какой-то старинный фолиант о янтаре, периодически используя большую лупу, находящуюся у него в левой руке.

– Ну как успехи? – спросил он, откладывая все в сторону.– Довольны «свиданием?».

–Да как сказать, пока не понял задумки мастера, делавшего этот шедевр, а поэтому и не смог настроиться на нужный лад.

– Это бывает, но в любом случае, я думаю, вы не жалеете об экскурсии, и, если вы не возражаете, я хотел бы пригласить вас на ужин в ресторан, где мы могли бы продолжить знакомство с янтарной комнатой.

– Спасибо за приглашение, герр Роде, но я думаю, что на «Кровавый суд» мне еще рановато,– отшутился Сергей, желая как можно быстрее попасть в гостиницу, чтобы отдохнуть.

– А зря, – сказал профессор. – Там очень оригинально. Все выдержано в кроваво-красном цвете, подают фирменный напиток – «Кровавая Мери», предлагают красные и черные розы, ну а официанты одеты в национальные немецкие костюмы, ярко-красной расцветки, но с кожаными черными передниками. Название ресторана связано с тем, что здесь в XYII в. была тюрьма, а над ней находилось судебное помещение, где выносились приговоры. В ресторане великолепный букет вин: «Рейнское», «Бургундское», «Бордо», а особенно фирменное «Блютгерихт №7». А какой там чудесный антураж! Стоят пять огромных резных бочек с вином и тебе из них прямо на стол подают налитые до краев кружки. Кстати, Российский царь Петр Первый , говорят, заглядывал сюда.

– Спасибо за приглашение, господин Роде, но вынужден отказаться. Знаете, устал, все-таки дальняя дорога дает о себе знать. Давайте перенесем наш визит на завтра и, учитывая то, что я сегодня не оправдал ваших надежд, гостем завтра буду не я, а вы. И еще, уважаемый господин профессор, я просил бы вашего разрешения завтра, пораньше, когда нет посетителей, еще раз наведаться в янтарный кабинет.

– Буду рад помочь. Я сейчас же отдам необходимые распоряжения охране. Приходите, когда посчитаете нужным.

На этом собеседники, пожав друг другу руки, расстались, и Сергей поехал устраиваться в гостиницу. К его большому сожалению, свободных номеров не оказалось ни в одной из них. И тогда по рекомендации одного из портье он устроился в частном пансионате фрау Данти Ланы по улице Штайндамм, 144/145. Выпив чашку кофе, любезно предложенную хозяйкой, он принял душ и отправился спать, чтобы завтра со свежими силами продолжить знакомство с янтарным кабинетом.

Проснувшись рано утром и отказавшись от завтрака, Сергей пешком отправился в музей. Предупрежденный дежурный эсэсман, проверив его документы, отдал честь и пропустил во– внутрь. В замке свет еще не зажигали, и там царил полумрак. Только тускло поблескивали рыцарские доспехи, расположенные по бокам лестницы. Все это создавало таинственную атмосферу, настраивая на мистический лад. А Сергей и добивался этого, настроив себя определённым образом с вечера и отказавшись от кофе, чтобы безболезненно войти в необходимое состояние исследователя, когда он будет в комнате. Непосвященному это сделать тяжело, нужна практика и особое чувство. Ведь недаром говорят: чтобы рассмотреть и понять картину и замысел художника, необходимо найти ту точку, с которой он рисовал ее и своим взором охватывал всю целиком. Кроме этого, картина излучает на зрителя свою энергетику, которую не каждый может выдержать. Вот почему одни картины нравятся людям, а к другим они равнодушны. Бывало, что люди падали в обморок при разглядывании отдельных картин. Это есть во всех картинных галереях мира. А здесь янтарная комната, та же картина, но совсем другого плана, и энергетика у нее другая, в несколько раз сильнее той, которую излучают вот такие «проблемные» картины. Поэтому чтобы понять, что спрятано за внешней красотой янтарного кабинета, надо иметь совершенно другое внутреннее зрение, которое открывается определенным состоянием человека. И вот, наконец, эти дубовые двери, за которыми прячется тайна, пока не понятая никем, хотя многие пытались ее постичь.

Приостановившись у двери, Сергей собрался с духом и медленно открыл ее. Если вчера двери распахнулись бесшумно, то сейчас раздался отчетливо различимый скрип, словно какой– то сигнал, посылаемый внутрь янтарного кабинета, который мрачно вырисовывался отдельными фрагментами в темноте. Подождав у порога, пока глаза привыкнут к темноте, Сергей сделал несколько шагов и замер в центре комнаты, спиной к двери. Плотно закрыв глаза, он стал настраиваться на нужную волну.

Постояв так минут пять и отметив, что ничего не происходит, он открыл глаза, которые уже привыкли к темноте, и принялся внимательно рассматривать янтарные панели. На первый взгляд, они все так же матово поблескивали в темноте, но вот в центре одной из них блеснуло светлое пятно, похожее на искорку, которое вскоре перекинулось на близлежащий орнамент и затем вприпрыжку побежало по панелям. Они, словно просыпаясь от спячки, начали оживать мерцающим светом, наливаясь бледным сиянием, которое пыталось сфокусироваться на стоящем перед ними человеком. Однако это удавалось им с большим трудом: фокус то перемещался в разные стороны, то резко уходил вверх, разбрасывая искры на потолке, но остановиться на нужной точке не мог. От напряжения у Сергея зарябило в глазах, и он решил закрыть их на мгновение, чтобы справиться с резью. Когда он открыл их, то ужаснулся. На него из передней панели выплывало непонятное существо с распатланными волосами и ничего не видящими глазами. Оно на ощупь перебиралось вдоль панелей, стараясь попасть в центр, интуитивно чувствуя, что здесь кто-то есть. Оно было прозрачным, одетым в платье, которое висело на нём грязными лохмотьями. В конце концов, оттолкнувшись от панели, оно застыло перед лицом посетителя, и Сергей почувствовал, как что-то пытается проникнуть в его мозг. Поняв, что это предложение к контакту, он ослабил защитное поле и в свою очередь попробовал осмотреть этот феномен. В итоге их мысленные энергии пересеклись, и перед Сергеем стали разворачиваться картины надругательства немецких солдат над янтарным кабинетом. При каждом погружении штыка из добротной крупповской стали в янтарное тело комнаты существо вздрагивало и кричало истошным немым криком, а из глаз катились янтарные слезы. Особенно шокирующей была сцена, когда с мясом выдирали из панели мозаику «Осязание и обоняние». Комната перестала видеть и ощущать, и ее сущность стала метаться по кругу, не зная, что предпринять. В ярости она стала бросаться на немецких солдат, которые в панике рванулись прочь из комнаты, попав в объятия патрулей. Затем это видение пропало, и перед взором Сергея поплыли картины, запечатлевшие замерзших немецких солдат и военные колонны, вяло бредущие в обратную сторону. Комната, включив свой оставшийся потенциал, настоятельно требовала вернуть ей жизненно необходимые части панелей, без которых она не могла долго существовать. Не имея возможности определить основных виновников грабежа, она всех призывала к себе, чтобы получить то, что по праву принадлежало ей. Примечательно, что сзади отступающих немецких частей мелькали картины с танками, украшенными пятиконечной звездой и подгонявшими немцев, убыстряя их ход движения назад вплоть до панического бегства. На этом видения оборвались, и то, что несколько секунд назад плавало перед Сергеем, медленно, тонкой струйкой потекло обратно в ту панель, из которой и появилось. Янтарные панно заиграли, как электрические лампочки, и погасли одна за другой. Это был знак к тому, что разговор окончен, и Сергей медленно вышел из зала, перебирая в голове продемонстрированные ему картины. Как бы фантастично они ни выглядели, но ясно было одно: германской армии грозит поражение, и она в ближайшее время окажется там, откуда все начиналось. А янтарная комната способствовала этому всеми фибрами своих панелей, каждым янтарным камешком, вплетенным в ее причудливые узоры. Она напрягалась из последних, оставшихся в ее распоряжении сил. Такой выброс в пространство негативной энергии добром не кончится.

И действительно, как позднее узнал Сергей, в янтарном кабинете случился пожар и многие детали оплавились. Как это могло произойти, никто не понимал. Меры безопасности были строжайшими. Неужели наступило время «кровавого суда»? Комната была демонтирована и спрятана в подвале, рядом с одноименным рестораном. Вполне возможно, что негатив, выброшенный янтарной комнатой в пространство, сказался и на действиях немецкой армии. Германская военная машина забуксовала и стала терпеть поражения на различных участках фронта, получив особо ощутимый удар под Москвой буквально через месяц.

А пока Сергей шел пешком по Кенигсбергу, чтобы привести свои мысли в порядок и определить линию поведения с Э.Кохом. Пройдя под стенами замка, он вышел к городскому пруду, где резвилась молодежь. Взяв лодку, он начал плавать кругами по небольшому пруду, сам себе формулируя вопросы и давая на них ответы. В итоге он пришел к выводу, что запретить посещать комнату гауляйтеру он не может: тот просто его не поймет. Поэтому следует рекомендовать её посещение три раза в неделю в утренние солнечные часы и не более пятнадцати минут. Это будет прием так называемых янтарных ванн. Недаром Гитлер, по рекомендации доктора Поссе, хочет лечить при помощи ее не только психику, но и ревматизм. Поэтому Э.Кох хочет воспользоваться предоставленным ему случаем и поправить свое здоровье, претендуя на долголетие, пока комнату у него не отобрали. Значит, следует дать ему такие рекомендации на ближайшие пару месяцев, а там посмотрим.

Решив таким образом эту проблему, Сергей посмотрел на часы и, причалив к берегу, отправился искать телефон-автомат, чтобы созвониться с Роде, помня об обещании пригласить того в ресторан. Для этого пришлось выйти с территории замка и выдвинуться к центру города. Условившись встретиться с Роде в семь вечера, Сергей зашел на летнюю площадку кафе, чтобы немного подкрепиться. Крепкий кофе и прохладный ветерок, дувший с реки, привели организм в порядок и придали новых сил для дальнейших действий. Нужно было определиться, куда идти ужинать с профессором. Идти в этот «знаменитый» ресторан не хотелось, но Роде намекал именно на него, поэтому придется там провести вечер, хотя название оставляет желать лучшего. Очевидно, следует настраиваться на знаменитое рейнское вино и копченые сосиски или что-то другое в этом плане. Может, Роде в столь знакомой и комфортной для него обстановке будет более откровенным и сообщит что-нибудь интересное. Тем более, что Потемкин просил выяснить все относительно использования янтаря. А Кенигсберг – это центр его добычи и переработки, и здесь может происходить кое-что интересное, кроме феномена янтарной комнаты. Постепенно время приближалось к семи часам, поэтому необходимо было выходить на встречу. Учитывая немецкую пунктуальность, опаздывать нельзя было ни в коем случае.

Сергей встал и, расплатившись за кофе, двинулся к назначенному к месту. На удивление, они подошли друг к другу минута в минуту с разных сторон, что очень импонировало профессору.

–Я рад, что мы наконец встретились в неформальной обстановке. Предлагаю не терять времени и сразу отправиться в ресторан. Я, извините, после вашего звонка взял на себя смелость и заказал столик в элитном месте. Там всегда много посетителей, поэтому надо было позаботиться заранее. Вы не возражаете?

–Что вы, герр Роде, наоборот, я признателен вам за содействие. Вы лучше знаете местные обычаи, вам и карты в руки.

– Ну тогда давайте пройдем.