– Мужики, только давайте не будем их пугать своими утренними ката и другими каратешными прибамбасами. Они все-таки воины и могут нас неправильно понять.– Сказал Андрейчиков, выходя их избы. Около дома их ждали шестеро девиц с кувшинами и рушниками, перекинутыми через плечо.
– Походный умывальник. Пустячок, но приятно.
Обмылись по пояс, растерлись докрасна грубыми, но красиво вышитыми рушниками.
– А что, господа офицеры, после стакана меда да такого умывания, рядом с такими красивыми девицами и жизнь приятнее, и дышать легче.
– Вот только недолго нам здесь жировать. Действительно, дни бегут, а мы даже одно направление до конца не отработали.
– А че, сейчас с шефом побазарим, может, он, что и скажет дельное.
– На него одного только и надежа. Только толмача нам не хватает. В американских боевиках всегда переводчик находится.
– Так то ж Америка. У них человек с пятого этажа падает, отряхнется и дальше бежит. Он же американец.
– Правильно. Чтобы получить сотрясение мозга, надо иметь эти мозги. И мы не в Америке. Поэтому будем брать по-русски – тихой сапой.
В большой избе стол уже был накрыт, но никто не садился – все ждали гостей.
– Мама Миа, посмотри какое уважение к нам.
– Даже неудобно.
– Вот, что значит славянская душа.
Встретили гостей шумно. Посадили за стол. Речей больше не произносили. Вождь дал команду, и все начали есть.
– Гляди, перед едой не помолились, значит, еще не христиане.
– Да, конечно. До Рождества Христова знаешь еще, сколько сотен лет.
– А, может, даже и тысяч.
– Во-во.
– Аркаша, ты у нас самый умный. Ты решил, как мы будем расспрашивать о нашем клиенте?
– Вообще-то размышлял немного вчера. Я думаю, что лучше всего нарисовать. Интересно, а у них бумага есть?
– Только туалетная.
– Ага, крапива называется.
– Да ну вас, пустобрехи. Я серьезно.
– Можно с березы бересту оторвать. Здесь берез много вокруг.
– Я думал об этом, но кора мокрая, на ней шариковая ручка писать не будет.
– Эх, ты, а угольки зачем?
– О, точно. Ник, не в службу, а в дружбу, сделай кусочек бересты. Ты с ножом так чудесно обращаешься.
– Ох, и льстец ты, Аркаша. Будет сделано, не беспокойся.
Пока все потихоньку ели, Ник успел сходить и вернуться с большим куском березовой коры и несколькими угольками.
– На, Айвазовский, рисуй.
Аркадий встал, забрал письменные принадлежности и подошел к вождю. Вождь, увидев это, пододвинулся, давая место рядом с собой. Аркадий уселся, разложил перед собою кору и, чтобы она не скручивалась, придавил ее по сторонам кубками с медом.
– Хорошо, что вожди не были такими чванливыми и гордыми, как князья в средние века. Такое нахальство запросто могли бы оценить, как наглость, с вытекающими отсюда последствиями.– Подумал Андрейчиков, любящий почитать в свободное время книги про историю Руси.
– Понимаешь, уважаемый, нас здесь шесть человек.– Сказал Аркадий, рисуя на бересте шесть фигурок.– Вот шесть плюс один. Обведу его в кружочек и поставлю знак вопроса. Вот видишь, шесть человек – это мы. – И он обвел всех членов экспедиции рукой.– Этот где? Где? Понимаешь? Нет его. Ты знаешь что-нибудь о нем?
Аркадий тыкал пальцем то в вождя, то в нарисованного человечка, то, разводя руками в стороны, пытался показать, что не знает, где их еще один человек. Вскоре они сообразили, что к чему. Из их объяснений стало ясно, что они его не видели и даже не слышали. Как вариант они показали куда идти. Собственно, это направление и было, куда хотели идти и спасатели. Поев, поблагодарив за еду, они объяснили, что должны идти на поиски товарища. Прощание было очень теплым: на проводы вышло все население деревни. В отличном настроении великолепная шестерка решила пройти еще километров пятьдесят и, если не будет никаких следов пребывания клиента, идти назад. Пройдя километров восемь или десять, они вышли из очередной небольшой рощи и увидели огромное поле, по которому тремя колоннами шли воины в звериных шкурах. Все и внешний вид, и одежда, и сама аура войска говорило, что это идут завоеватели.
– В каждой колонне человек по сто пятьдесят. Итого около пятисот. Наших в деревне не более двухсот способных воевать.
– Да и те не ожидают нападения.
– Ты прав, Серж. С охраной у них паршиво. Мы сами в этом убедились. Видимо на них никто давно не нападал. Вот и поплатятся за это.
– Да, если мы их не предупредим. К тому же, мы только ушли и сразу же нападение. Я бы задумался о нашей честности.
– Да-а. Посмотри, как они идут споро. У наших времени почти не остается.
– Если этих здесь как-то не задержать.
– Мы можем принять бой здесь. Но шум боя там не услышат, а, если даже и услышат, – не поймут. Они никогда не слышали стрельбы. Да и мало нас. Дело времени.
– Ясно дело,– сказал Серж 2,– гибнуть всем здесь глупо. Нам нужна помощь наших. Только племя, усиленное нами, победит их. Вы предупредите их и поможете им. А как задержать этих, – это уже моя забота. Все равно в рукопашной в деревне от меня толку ноль – рука сильно болит и горит. Я их задержу, а вы рысью в село.
– Серж, если что было не так – прости нас. И удачи тебе.
– Спасибо. Идите, а мне еще позицию надо оборудовать.
На этом они расстались. Серж растворился между кустов, чтобы подготовить сюрприз врагам, а остальные легкой трусцой поспешили в деревню.
– По уму, конечно, – начал рассуждать Андрейчиков, – раз нас так мало, то нужно использовать принципы ниндзю-цу, то есть: первый принцип небес – спланировать. Но на нас напали внезапно, и на это уже нет времени. Второй принцип земли – искать слабое место у врага. Здесь пока одно, что мы можем, вернее, могли, – это использовать не знание врагов о существовании огнестрельного оружия. Но и это отпадает, так как с минуты на минуту Серж будет вынужден этот секрет раскрыть. Третий принцип человека – управляй поведением человека. Но для этого его надо изучить. Хорошо было тем ниндзя, что убили одного из врагов будущего сегуна Японии Токугаве Эюяса, когда они выяснили, что клиент любит по утрам нюхать кусты с цветами. Они посыпали цветки ядовитой пыльцой, и он отравился. Мы не видели ни одного колодца, чтобы отравить его. Да и растениям надо настояться в воде. Мы ничего не можем.
– Да, кроме одного.
– Увы. Предупредить и погибнуть, защищая детей и женщин в борьбе с явно превосходящими силами врага.
– Вообще-то это в мои планы не входило. – Сказал Аркаша.– Я не планировал, что экспедиция будет такая кровожадная.
– Ну, разумеется, с калаша волка завалить безопаснее. Понятное дело. Но запомни, Аркаша, что между жизнью и смертью, славяне всегда выбирают свободу. Тем более, мы все – спецы.
– Да я не трушу. По крайней мере, пока. Погибнуть мы всегда успеем. Я лихорадочно думаю, что делать.
– А че тут думать – трясти надо. Гляди, чтоб дыхалка не сбилась. Думаю, километра три еще бежать.
И, как будто услышав это, и подогнать побыстрее их, позади раздались длинные автоматные очереди.
– Видать подпустил поближе и, как косой режет их снопами. Минут на десять – паника. Потом – затяжной маневренный бой. Они крутые воины. Их на халяву не возьмешь.
– Я тоже так думаю. Сашек, ты, кажется, бегун хороший. Сашек, рви быстрее, а мы за тобой.
Когда четверка подбежала к опушке леса, через поле от которой стояла деревня, по полю уже бегали воины и стаскивали какие-то деревянные решетки, под которыми обнажались ямы, замаскированные легкими переплетениями из вьюнков и березки. Щиты, закрывавшие волчьи ямы, они ставили между близ растущими деревьями, образуя своеобразную ломанную крепостную стену. Понятно, что слабым звеном этой стены были многочисленные проходы, которые прикрывали малочисленные отряды защитников деревни.
– Чтобы удержать эти Фермопилы, надо и сражаться так же умело, как и спартанцы.
– Так у них же еще какой-то отряд в помощниках был. А мы, что хуже?
– Нет, конечно. Мы еще круче. Тем более, там было двадцать тысяч персов, а здесь всего пятьсот варваров.
– Было. Я думаю, Серж не менее полусотни положил. Держался он долго. Стреляет хорошо, а патрон мы ему оставили вдоволь.
– Ник, ты, по-моему, пользуешься у вождя самым большим авторитетом. Сходи, поболтай, узнай у вождя, как и чем он собирается отбиваться.
Минут через двадцать Ник вернулся.
– Ну, что. Все старо, как мир. Те нападают. Эти луками и копьями бьют на подходе. Потом – кто сильнее на мечах и топорах.
– Да-а-а. Я ожидал чего-нибудь поинтереснее. Господа офицеры, я предлагаю добавить в этот план несколько штрихов. Во-первых, надо использовать преимущество нашего оружия по дальности стрельбы. Во-вторых, наступая на крепость медленно, а не бегом, они увидят эти волчьи ямы, и результат будет близок к нулю. Вы видели, что за этой рощей – поле, давайте там устроим тир. Оно широкое, то есть нас не обойти. Рано или поздно они будут вынуждены броситься в атаку. Что нам и нужно. Подпустим и побежим, увлекая их за собой. Здесь, заодно, и ямы сработают. А остальных, что ли не перебьем?!
– Да нет проблем.
– Заметано. Только, Ник, объясни это ихнему командиру.
Когда были согласованы основные моменты, отряд углубился в рощу и занял оборону на противоположной опушке. И, наконец, появился враг. Они вышли из леса огромной и достаточно страшной толпой. Их внешний вид соответствовал их намерениям.
– Аркаша, как только они добегут до середины, – беги. Заляжешь в поле среди волчьих ям и прикроешь нас, если они окажутся хорошими бегунами. Понял? Тогда бей короткими очередями в середину толпы.
Первые выстрелы повалили с полсотни человек. Не привыкшие к такому оружию, они не знали, что надо залечь, и перебежками атаковать, охватывая с флангов. Но они в страхе убежали в лес, где минут пятнадцать очухивались. Потом началась атака. Как в сорок первом, когда из-за параноика Сталина и его прихвостня Берии, и запуганных ими красных командиров, наши солдаты с одной винтовкой на отделение атаковали фашистских гадов. Но здесь были захватчики. И они шли убивать, грабить, жечь. Их не нужно и нельзя жалеть. Убей его или он убьет тебя, а потом твоего ребенка. Для этого он и пришел сюда.
– Пора! Мужики, отходим!
Не только хороший фильм, но и хорошая книга должна содержать в себе хорошую погоню. Но в погоне четыреста человек за четырьмя. Ничего красочного или героического нет. Это просто борьба за выживание и, где не всегда побеждает сильнейший. Выскочили на поле, понеслись, стараясь впопыхах не бабахнуться в яму. Заработал автомат Аркадия. Но это, как дробина по слону, но и врагов тоже ограниченное количество. Юркнули под защиту щитов и лучников. Атака. Это всегда страшно. И тем, кто обороняется, и тем, кто наступает. Страшно, но стоишь и бьешься. Главное, чтобы было за кого стоять, кого защищать. Начали срабатывать ямы – ловушки. Полетели стрелы, потом – копья. Вступили в дело мечи и топоры. Враг хотел первым же приступом взять деревню, но ошибся. Хотя у них и другого выхода не было. Гибли нападающие, гибли защитники, но атака по-прежнему была жесткой и непрерывной. Потом Ник заметил и даже толкнул стреляющего рядом Сержа 1, что с деревьев на опушке леса стали спрыгивать воины. Добежав до середины поля, они встали в одну шеренгу и сделали залп в спины наступающим, а потом, обнажив мечи и топоры, бросились в атаку. Враг, не ожидавший такого сюрприза, бросился врассыпную. Лучники вдогонку били убегающих. Победа. Победа, она и в Африке победа, то есть приятно. Пока все радовались, к вождю доставили пленного. Через некоторое время вождь подошел к стоящим чуть в стороне друзьям и рисунками, знаками пояснил, что этот отряд – лишь передовой отряд огромной армии. Вся деревня снимается и уходит в сторону большого озера, где они на лодках переправятся на другой берег. На другом берегу их родные земли, и там они найдут, при необходимости, помощь и защиту у других племен. Потом они вернутся сюда, но это будет не скоро – после сезона холодов и сильных ветров. И, что они могут все вместе поехать туда. Друзья посовещались. Их главная задача – найти пропавшего человека. Если он ушел в сторону озера, то без лодки его способности ограничены, то есть искать там его бесполезно. Идти дальше – но оттуда идет завоеватель. Напрашивается вывод один: возвращаться назад и идти в новом направлении, в новое время, в новое измерение, как уж повезет. Под утро, попрощавшись со всеми жителями, и грустными думками – воспоминаниями о Серже 2, они тронулись в обратный путь. Большие запасы еды и боеприпасов сейчас не отягощали и не мешали без особого усердия сохранять хороший походный шаг. Тем более, дорога домой всегда короче, хотя домой было еще рано – цель не то, что не достигнута, но даже и нет никаких слухов о ней.
– Что-то не слышно и не видно нашей киски.
– А тебе это надо?
– А вы обратили внимание, что мы в бою применили тигриный стиль.
– В смысле?
– Мы на пути охотников оставили засаду, и охотники сами стали добычей. Но, в отличие от тигра, мы этот прием повторили дважды.
– И дважды наши волосатые братья наступили на наши грабли.
– Серж молодец, хорошо потрепал их.
– Да. Да будет земля ему пухом.
– Аминь. Жаль, мы толком и не узнали друг о друге. Аркаш, у тебя его координаты есть какие? Надо же будет сообщить о нем.
– Сообщить, естественно, надо. Но что! Что его убили какие-то неодернтальцы!
– Да, положеньице. Придется придумать что-нибудь.
– Ага. Заодно на привале написать свои координаты и кому передать. Кто знает, что нас ждет впереди.
– Что ждем впереди, Ча-ча-ча, На-дей-ся и жди.
– Я вполне серьезно.
– Я тоже.
– А давайте прямо здесь тормознем и перекусим.
– Нет проблем.
Отряд остановился, не дойдя до кустарника шагов десять-пятнадцать. Все начали оглядываться в поисках дров. Вдруг из кустов вышло семейство саблезубых тигров. Папа и мама весом навряд ли уступали откормленным быкам – производителям, а малыш был размером с жеребенка, хотя статью пошел в отца. Все, включая малыша, застыли от неожиданной встречи. Потом тигр угрожающе зарычал. Преодолеть это расстояние он мог даже без прыжка, а с обычного подскока. Но, тем не менее, тигры делали ложные выпады, при этом не нападали. Сколько по времени заняло это противостояние человека и зверя, сказать было трудно, так как люди лишь фиксировали расстояние и только ждали начала атаки. Потом свершилось: зверь понял моральное превосходство человека – хозяина зверей и ушел в обход. Люди стояли, не шевелясь и не разговаривая, пока вся троица не скрылась в кустах близ лежащего леса.
– А почему никто не шутит, что пронесло?
– А ты хочешь сказать, что тебя тоже? А я – то думаю, что это на тебя мухи налетелись.
– Ну, Ник, ты и паршивец.
Все громко рассмеялись. Порой смех был неестественно громким. Но, что вы хотите: стоять, не шевелясь в десяти метрах от трех саблезубых монстров, которые каждые две минуты имитируют атаку на тебя – это далеко не просто. Если бы они струсили и побежали, то, скорее всего, многие из них стали бы легкой приятной закуской. Говорят, что человеческое мясо сладкое и вкусное, так что ланч на природе у тигриной семейки получился бы. Но, увы. А может тигры были не голодные. Кто ж теперь знает. Посоветовавшись, они решили, что еще не голодные, и решили идти дальше без остановки.
– Ну, все, мужики, хватит. Гляди, уже сколько отмахали. Уже можно спокойно перекусить.
Все побросали рюкзаки и растянулись, расслабляясь на земле. Но тут встал Аркадий.
– Господа офицеры, так как время нас поджимает, я попрошу вас, если кому надо, напишите весточки домой или кому надо по телефону что передать – позвонят и передадут. На перекрестке я это оставлю в почтовом ящике, а сами мы без задержек уйдем дальше.
– Как дальше? У меня всего полтора магазина патронов. Вдруг еще одна такая заваруха и нам хана.
– Патроны мы возьмем там же – на поле дураков.
– В смысле?
– Про Буратино читал? Посадил Буратино на поле дураков монетку, а выросло целое дерево. Так и мы, придем туда, возьмем патроны и пойдем.
– Надеюсь, патроны будут не с липового дерева?
– Нет, фирма гарантирует.
– Тогда нет проблем. Тогда пошли. Благо недалеко осталось. Там поедим и подзаправимся.
– Увы, нет. Когда Вельяминыч рассказывал, то пару раз заострил внимание, что в никоем случае нельзя в этом лесу разводить костер и расслабляться, чувствуя себя вышедшими на пикник.
– Что, лешие запугают?
– Может, что-нибудь на подобие и есть. Но глаза его в это время выражали такую боль и тоску зеленую, что я так и не спросил его почему.
– А жаль. Неизвестность хуже всего.
– Ну, не спросил, значит, не спросил. Проехали. Тогда пишем, едим и в дорогу.
Все достали ручки, обертки из-под боеприпасов вместо бумаги и разошлись по разным местам. Через некоторое время поднялся Серж и отошел на десяток метров к кустикам, справить мелкую нужду.
– Мужики, – спросил он, вернувшись, – никто не брал мою ручку и бумагу?
– А кому они нужны.
– Тогда я не понял, куда они делись?
– Да ветром, наверняка, сдуло. Ты же до ветру ходил, вот и он тоже.
– Нет, этого не может быть. Во-первых, я их придавил от ветра. Во-вторых, я специально следил за ветром – штиль полнейший.
– А и верно.
– Обожди, – сказал Андрейчиков, подходя к пеньку, где писал Серж,– гляди, характерный след от колена и крупинки земли в ямке, когда он разворачивался на земле. Молодец. Такие пластуны только среди казаков бывают. Сработано первоклассно.
– Так ведь они могли и всех нас перебить?
– Они? Запросто. Какая маскировка чудесная.
– Да, но зачем им моя шариковая ручка и бумага. Тем более, на бумаге была нарисована схема, как мобильный телефон переделать в телеграф. Мы с корифаном доводим до ума одну фишку. Где бумага?
– Мужики, представляете: проходит несколько сот лет, и разрывают дом археологи. Глядь, а в доме шариковая ручка, а среди папирусов…
– Не папирусы, а береста.
– А среди берестяных свитков – полуистлевшая промасленная бумага со схемой мобильника. Вот умора. Опять скажут новая Атлантида с утерянной высокой цивилизацией.
– Да, нонсенс. Но артефакт будет на руках и головы они поломают. Факт.
– А называется в армии это так: в большой семье не щелкай клювом.
– Да кто ж знал.
– Ты же спец. А этим все сказано.
– Ну, дикари.
– Ну, лопухи.
И все засмеялись. Дописав письма и поев, все дружно и резво пошли к исходной точке. Около дерева, действительно, стояли два армейских вещмешка. Один из них под завязку был наполнен патронами, и даже лежало две гранаты РГД. Во втором – еда.
– А почты нет?
– Нет. Значит, все без изменений и его не нашли.
– Двойное чувство.– Сказал Серж. – С одной стороны хорошо – повод попутешествовать, с другой – как-то тоскливо. Наверное, Сергей вспоминается неосознанно.
– Скорее всего. Ну, что? Пошли?
– Обождите, – сказал Андрейчиков. Он обрубил верхушки трех тонких деревцев, а потом на них и все веточки, оставив только по одной, смотрящие в разные стороны. После этого на одну из них привязал красную тряпочку, а на остальные – зеленые.
– Эти оставшиеся ветки – стрелки компаса. Даже, если это дерево и засохнет, эти указатели прослужат лет десять. Красная тряпка – запрет движения. Зеленые – добро. Как на светофоре. Да и нам самим надо отслеживать свои маршруты.
– Мо-ло-дец, Вован. Толково.
– Да я этому во Вьетнаме научился.
– Учитесь, салаги, как теорию надо использовать на практике. Аркаша, командуй.
– Вперед.
Новая экспедиция с края света вглубь нового мира в поисках человека. Шли долго по унылой однообразной пустынно-холмистой территории. Изредка встречались заросли кустов да каменистые россыпи. Достаточно крупные камни как-будто специально раскиданы кучками. Причем иногда эти кучки имели форму большого круга, иногда – квадрата. Но самое главное – никаких признаков жизни. Не было парящих в небе орлов, высматривающих внизу добычу, ни развалин домов. Ничего. Чем дальше они шли, тем более их одолевали сомнения, которые они старались гнать от себя. Ведь, если они идут, то, значит, мог идти и он. Тем более, налегке. Тем более, ему надо было найти хоть чье-то жилище и попросить есть. Прошли уже более сорока километров. Ничего. Прошли еще около пяти километров и, наконец, увидели первые признаки жизни: развалины небольшого городища, обнесенного, вернее, с разрушенной до основания каменной крепостной стеной. Собственно, до основания сожжено и разрушено было буквально все – дома, заборы, сараи, колодец.
– Подозреваю я, что и те камушки когда-то были городами или деревнями.
– Похоже на то. Кто же это так. Прям Карфаген какой-то после завоевания его Римом.
– Не совсем. Там еще солью посыпали, чтобы ничего не росло, а здесь уже зарастать кустами начало.
– Судя по кустам, года два прошло уже.
– Если кусты занесло семенами – не меньше трех. Как минимум.
– Так что, пойдем дальше, или не будем зря тратить время?
– А, может, хоть до первой деревушки дойдем? Хоть на людей посмотрим. Что за нация? Может инопланетяне с другого измерения.
– Ек-макарек, инопланетянами задел. Их надо бы посмотреть. А так на свою попку приключения искать.
– Решено: доходим до первого населенного пункта и домой.
– При условии, что он будет не слишком далеко. Я не Ермак, чтобы за пять верст ехать. Тем более, пехом.
– Заметано.
Еще через пять километров Саша – собровец начал терять терпение, идя, не зная куда, но зная зачем.
– Угораздило же тебя, капитан, взять этот азимут. Нет бы поближе к прежнему. Наверняка бы уже кого встретили.
– А нашего клиента навряд. Пройдемся веером. Кстати, чувствуете запах дыма?
Все принюхались. Действительно, пахло дымом. Пошли на запах. Оказалось, что какой-то городок недавно выдержал осаду, и сейчас защитники города хоронили павших. Вернее сказать: провожали в последний путь. Огромные костры горели, в черной копоти своей, унося в небо души невинно убиенных. Отряд не успел приблизиться к городу, как их заметили, и к ним поскакали всадники.
– Гляди, у них уже лошади появились. Судя по стенам, может, век десятый.
– Поглядим.
Всадники окружили отряд со всех сторон, направляя на них натянутые луки, взведенные арбалеты и острые копья.
– Кто такие будете?
– Товарищи, спрячьте автоматы за спину или хотя бы на плечо.– Сказал Аркадий, обращаясь к своим попутчикам.– Этот воин не зря поставлен старшим и не даст глупую команду убить нас, не узнав, откуда мы пришли и что видели. Тем более, учитывая, что враг ушел отсюда не так уж и давно.
– Это точно. Солнце даже половины неба не прошло, как они еще были здесь. Так кто вы такие? Откуда и куда идете?
– Уважаемый, – продолжил Аркадий,– это офицеры гвардии правителя России.
– Какой гвардии?! У великого князя нет войска такого!
– Как нет? А кто же его охраняет? – растерялся Аркаша.
– Его личные телохранители.
– Во! А я о чем говорю!
– Так-то викинги. А вы? Уж больно ваш вид подозрительный, а посему, я думаю, не лазутчики ли вы латников.
– Да шо мы дурные, что ли. – Не выдержал Ник, – чтоб среди бела дня выведывать открыто. Нам что не хватило бы ночи?
– А почему тогда брешете? Почему пытаетесь тогда варягами представиться?
– Да кто ж пытается? Ешкин кот.– Загорячился Аркадий.– Викинги – это внешнее окружение князя. А лично тело его охраняют гвардейцы. Вот четыре офицера – гвардейца. Лица, особо приближенные к императору, то есть к князю. Я сам – не офицер, но состою в свите князя, и здесь нахожусь, как советник этих воинов по некоторым вопросам.
– А про какого ты императора ты говорил, часом не арамейского?
– Естественно, нет. У нас так шутят.
– Шутят, говоришь?– как-то слишком сурово и подозрительно проговорил старший и внимательно еще раз оглядел всех с ног до головы. Потом вернул взгляд на Ника. Слегка прихлопнув коленями по лошади, подъехал ближе к Нику и наклонился к нему.
– А это что за вещица на тебе?
– Подарок знакомого вождя. Он недавно подарил мне его в благодарность за то, что мы помогли его племени защититься от врага.
– Подарил? Или ты снял это с бездыханного тела, так как подобру он бы тебе его не отдал.
– Да че мне брехать! Хочешь, верь, хочешь, нет. Все равно сейчас доказать не могу. А вот товарища своего там положили, только ради того, чтобы всех о нападении вовремя предупредить. А ты мне – брешешь. Да пошел ты знаешь куда?
– Ох, глянь-ка, как распушился. Ровно петух перед дракой. Ладно, верю. Пойдем к князю. Князь судить будет. А то что, я – простой сотник. Мне в бою думать надо, а здесь пущай воевода думает.
Оба отряда прошли мимо еще горящих погребальных костров к крепостным воротам.
– Да, если бы у того князя были стены, глядишь и не пришлось бы ему за озеро отступать.
– А что побили, князя-то?
– Да нет. Мы вовремя его предупредили, да и в бою подмогли. Сотни три точно побили, остальные убежали. Но пленные показания дали, что они только авангард, а за ними – остальное войско.
– Ох, мудрено ты говоришь, воин, по-ромейски чую. Да и одеты вы не как воины. Где щиты, где палицы, топоры, луки? Какие же вы воины, коль среди войны без оружия гуляете?
– Князь разберется.
– Я тоже надеюсь.
Дома в городке были каменные. Архитектура ни к шуту не годилась: все дома разномастные, улиц нет, на улицах грязища.
– А дома лучше рядами строить, чтоб улицы получались, тогда эту улицу телегами можно перегородить и оборону держать. А так что? Кто-то бьется здесь, а их за тем домом обошли и в спину ударили. Разве это дело.
– Умный, смотрю. Да мы-то здесь причем. Нас сюда прислали, когда городище уже стояло.
– Ага, стояло. А ров где? К воротам хоть на драной козе подъезжай! Ни рва, ни моста.
– Ну, ну. Не все сразу. Успеется.
– Успеется у него. А вот в императорской армии, как ты говоришь, у ромеев, там спать не лягут, пока забор не возведут вокруг лагеря полевого. А здесь городище брошено. Ужас!
Сотнику крыть, очевидно, было нечем, и он хмуро молчал, наверное, вспоминал потери боя, и, возможно, кто-то погиб из-за недостаточной подготовленности города к обороне. А это уже вина воеводы и его – боевого сотника. Дом воеводы ни чем не отличался от других домов. Разве только двумя часовыми у крыльца.
– Погодь, доложу сначала.– Сказал старший и поднялся наверх.
– По идее гвардейцы должны были удивить князя по его выходу. Как думаете, господа офицеры?
– Веревок мало, чтобы руки вязать. Да и не совсем это к месту. Думаю, у нас еще будет возможность показать себя.
– Ты прав, капитан. В случае чего я и Ник покажем что-нибудь. Ник, ножи у тебя на месте?– спросил Саша-собровец.
– Разумеется.
В дверях показался сотник.
– Проходь до хаты. Воевода во дворе испытывает на трофейном латнике новые болты.
– Чего?
– Проходи. Какие вы странные.
Миновав сени, они вышли в дверь, ведущую во двор. У дома с арбалетом в руках стоял статный, могучий в плечах длинноволосый блондин. У стены напротив – подвешенный за плечи на веревках труп в блестящих металлических доспехах.
– Надеюсь, что не доблестного Айвенго сюда с рыцарского турнира притащили. – Пошутил Аркаша.
– Князь, вот эти люди, которые называют себя гвардейцами великого князя, что значит – личные телохранители.
– Так почему тело там, а хранители здесь? – сурово спросил местный князь, он же – местный воевода, так как городишко был маленький, проще сказать – крепостца на порубежье.
– А потому, князь, что мы не одни, да и варяги там помогают нам. А здесь потому мы, что посланы найти одного из наших. Не приводили тебе, князь, подобного нам? Такого же странного. Или, может, говорил кто о нем?
– Сотник, ты что-нибудь знаешь, о чем они говорят?
– Нет, княже, не ведомо мне, но, если будет твоя воля, дам команду – спросят, поспытают в округе.
– Добро. А, что вы странные, ты правильно подметил. Так чем же докажете, воины, что вы из войска княжьего, что тело князя великого храните?
– Дак чем же докажем?
– А письмо може имеется с печатью княжей?
– Нет у нас никаких документов. А письмо подделать или отнять каждый может. В любом городе можно найти мастера, что печать вырежет не хуже.
– Что ж, здесь могу согласиться. Не оскудела мастерами Русь – матушка. Но, может, вы и не воины вовсе. Одежа ваша не бранная, да и оружия подобающего нет. Возьми арбалет мой и покажи искусство бранное свое.