Аура мага вспыхнула пуще прежнего. Капли крови закрутились вихрем вокруг Джинело, хотя большая их часть устремилась к мосту. Амдес зачарованно смотрел на колдовство бывшего ученика. Из воды, по опорам моста, тонкими струйками поднималась кровь и мгновенно застывала, образуя пленку. Кони начали нервничать, почувствовав ее запах. Рыцари заметили неладное и постарались ускориться, но лишь увеличили давление на мост.
Со лба Джинело градом катился кровавый пот, когда последний кирпичик моста затянулся пленкой. Аура мага быстро затухала, кровь капала на землю. Сам Великий устало опустил руки и плюхнулся там же, где стоял.
– Кажется… Выдержит… – тяжело дыша, произнес Джинело. – Первый раз… Такое массивное… Заклинание… Уф! Амдес, есть вино с собой? В горле пустыня разверзлась.
– Д-Да, конечно.
Он передал флягу и отвернулся посмотреть на красный мост. Зрелище быстро затягивающихся порезов он видел часто, а действительно Великую Магию Кровавого – впервые. Теперь кирпичи не было видно, мост казался монолитным. И несмотря на топот десятков коней, он даже не крошился. Джинело только что спас не только солдат, но и город у границы.
Почему герцог их не предупредил? Ведь он занимался разведкой, а Амдесу поручил быть его представителем при генерале… Джинело и его задницу спас, чего уж лукавить.
Инцидент на мосту и положил начало конфронтации герцога с Великим Магом. Уже значительно позже Амдес узнал, что у аристократа были свои планы на тот приграничный город. Герцог нарочно отправил отряд по мосту, который обязан был обвалиться, похоронив вместе с собой войско. Город должен был сдаться врагу, не дождавшись подмоги. И все ради того, чтобы аристократ призвал Бездну под прикрытием действий захватчиков.
Не заметить угрозу со стороны противника или не отправить войско герцог не мог – это показало бы его некомпетентность в роли главы разведки, а то и вовсе вызвало бы подозрения в предательстве. Но к моменту, когда Амдес всё узнал, доносить было уже некому.
Профессор еще раз взглянул на Рикела и принял твердое решение: мальчишку он не сдаст и даже не позволит о нем узнать.
«А поведение в классе объясним излишне серьезным вживанием в роль для пьесы, в которой Рикел якобы принимает участие, – решил профессор. – Да и следующую тему нужно выбрать захватывающую, чтобы сгладить впечатление».
– Люди… Герцога? Опростоволосились?! Профессор Амдес, так вы все знали? – удивление отступило, и в голосе парня зазвучала сталь. – Вы знали о герцоге, его предательстве и том, что мой отец никого не убивал! Вы, – палец Рикела уткнулся профессору в грудь, а голос сорвался на крик. – Вы, вы!
– Да, малыш, – профессор склонил голову, – я все знал. Мы с твоим отцом не были друзьями, но все-таки общались, – тихо произнес он. – Я обязан ему репутацией и, вероятно, жизнью. Послушай, Рик…
– Я не хочу ничего слушать, ты, предатель! – Рикел вскочил со стула и сжал кулаки, вокруг которых мелькнула красная аура. – Твои объяснения ничего не вернут! Мне до сих пор мерещатся крики сестры, которую через два года после того случая схватили стражники и казнили! Семилетнюю девочку сожгли на костре лишь за то, что она дочь Джинело!
– Рикел… – тяжело вздохнул Амдес. – Скажи, над твоей сестрой вершили суд? Нет. Ее казнили сразу, выдав за обычную ведьму. Видимо, девочка выдала принадлежность к семье Джинело. Хорошо, что хоть ты спасся! Рик… – протянул Амдес. – Мои объяснения и правда ничего не вернут, но пойми, тебе нельзя сейчас открываться и говорить, что ты сын Джинело! Тебя убьют! Мне… Мне правда жаль, что все так вышло. Но это в прошлом. Это уже история, на нее обижаться нет смысла. С однокурсниками твоими я все улажу, сделаем вид, что ты готовишься к театральной постановке, – профессор, казалось, не слышал, что говорил Рикел. Он протянул руку, чтобы потрепать парня по волосам, но тот резко ее отбил, а появившиеся красные всполохи осели на рукавах лектора.