Студенты начали собирать вещи, косо поглядывая на Рикела, который оставался на месте. Руки его ровно лежали на парте, а лицо стало бесстрастным и сосредоточенным.
– Отродье убийцы! – с отвращением плюнул кто-то под ноги Рикелу, проходя мимо.
– Сын чудовища! Отпрыск твари… В том селе жила моя сестра!.. – почти каждый проходивший считал своим долгом ткнуть или обозвать Рикела, вздрагивающего при каждом слове или тычке.
Наконец, поток ненависти и злобы иссяк, в помещении остался лишь Амдес. Профессор направился в небольшую комнату при аудитории, служившую ему личным кабинетом, и позвал Рикела за собой.
Почти все свободное пространство комнатушки занимали большой письменный стол, кресло лектора и стул напротив. На стенах висели картины, а на полу лежало около дюжины книг, сложенных в стопку.
– Ты хоть п-понимаешь, шен Рикел, что ты такое с-сказал?! Тебе студенты т-теперь жизни не дадут, если не ис-справить ситуацию в ближайшее время! – Амдес тихо, но со злостью шипел сквозь зубы. Лицо его скривилось в презрительной гримасе, а заикание внезапно прошло, сменившись гневом. – Ты что возомнил-то о себе, а?!
– Лишь то, что знаю всю жизнь: я сын своего отца, Джинело Рааниса, Великого Мага Академии! – Рикел гордо поднял голову.
– Да с чего ты это взял?! В ту ночь погибла вся его семья! Вся, слышишь?! – не унимался лектор.
– Да с того, уважаемый господин Амдес, – с нажимом произнес парень, – что не вся семья в ту ночь была в городе! Дядя Рихар мне все рассказал. Вам нужно доказательство? Вот! – Рикел достал маленький фамильный медальон, который носил в сумке. На нем был отпечатан герб семьи Великого Мага Джинело.
– Но… Как? – бегло взглянув на амулет, Амдес поднял глаза на парня. – Кто такой дядя Рихар? Почему… Как ты выжил? – профессор нахмурил брови и недоуменно потряс головой. От былой агрессивности не осталось и следа.
– Дядя Рихар мне никакой не дядя, а просто хороший друг отца, – спокойно произнес юноша, убирая медальон обратно в сумку. – Нас с сестрой отвезли к нему за два дня до трагедии, и папа просил его присмотреть за нами некоторое время, – он тяжело сел на скрипучий стул. – Мне тогда было пять лет, Сильве чуть больше. На следующий день после случившегося дядя Рихар съездил к нашему дому. Все, что удалось достать из пепелища, – лишь этот кулон, – Рикел похлопал рукой по сумке, которая лежала на коленях.
«Нет. Нет, нет, нет… Этого не может быть. Никто не должен был выжить, это невозможно! Джинело давно перешел дорогу герцогу, а его головорезы просто не могли допустить такой оплошности! – думал профессор, не веря парню, но не находил в его глазах и толики лжи. – Может, действительно?..»
Амдес резко поднялся со своего кресла, подошел к Рикелу и, наклонившись к нему, начал внимательно рассматривать, будто впервые увидел. Потом внезапно схватил его за подбородок и повертел из стороны в сторону, словно что-то выискивая в чертах лица.
– Да, действительно… Скулы и подбородок явно отцовские! А глаза… Боги, а глаза точь-в-точь как у Мэри! Ты действительно сын Джинело! – Амдес широко развел руки и расплылся в счастливой улыбке. – Святые Дети Лютеции, это же прекрасно, род не прерван! Люди герцога и правда впервые опростоволосились! Прекрасно, прекрасно!
Профессор чуть в ладоши не хлопал от радости, что кровь его бывшего ученика продолжает жить в этом юноше, а значит это – потенциальный Великий! Еще лет двадцать и… Улыбка резко слетела с лица Амдеса.
«Если герцог узнает, что не весь род мага Крови уничтожен, то мальчишку убьют. По официальной версии, их, конечно, убил сам Джинело, но мы-то знаем… – Амдес был одним из немногих, кто был в курсе их истинных отношений с герцогом и давнего конфликта. – Рикелу никак нельзя раскрываться, это опасно! – подвел мысленный итог профессор и побледнел, когда его осенило: – И для моей жизни тоже».